Восхождение лорда Темпера

P.O.V. Дейнерис Таргариен Начало одиннадцатого месяца 299 года от З.Э. Главный шатер Матери Драконов, предместья Миэрина, Залив Работорговцев.       Это оказалось весьма неожиданно. То, что Великие Господа из Миэрина будут готовы к осаде не стало для меня сюрпризом. Все же до этого мне легко удалось покорить целых два города, не уступавших им по силе. Но вот того, что они наймут сразу три неслабых отряда наемников, как заверял меня сир Джорах, я не ожидала. Все же годы странствий по Эссосу дали мне много самых различных знаний, которых у простой леди или королевы быть не может. Одним из них были наемники и их устройство. Я прекрасно знала разницу между высшим и нижним эшелоном, не только в силе, но и в цене. Те же Вороны-Буревестники, которыми теперь командовал Даарио Нахарис, были знамениты лишь из-за наличия лошадей и умения их использовать, а воинами были так себе. Цены у них были соответствующие.       Но что касается Дружин Розы и Железностопов… Все эти отряды состояли из сильных и опытных воинов, к тому же, хорошо организованных и снаряженных. По словам магистра Иллирио, которые он однажды сказал, вернувшись злым с собрания магистров Пентоса, даже задаток для их найма зачастую составлял годовой доход среднего города. И то, что этих отрядов здесь было два, серьезно осложняло взятие последнего оплота работорговцев, который кроме них будут оборонять еще Сыны Ветра и около четырех тысяч боевых рабов и стражников.       Слава забытым богам Валирии, все это было лишь неприятным осадком, на фоне хороших новостей. Во-первых, ко мне присоединился бывший королевский гвардеец моего отца — принц Ливен Мартелл. Одно это уже давало множество плюсов, начиная от самого мелкого — по словам сира Барристана дорниец был прекрасным и преданным воином, заканчивая пятнадцатью сотнями преданных ему наемников, сидящих за стенами Миэрина.       Во-вторых, Железностопами, самым «проблемным» отрядом, который мог наравных противостоять даже моим Безупречным, руководила сестра одного красноглазого заносчивого блондина. Но вынуждена признать, то что тут все было сложно. Возможно, мне удастся с помощью письма, что мне оставил Лайон переманить на свою сторону отряд отборных наемников или хотя бы сделать так, чтобы они не пришли на помощь работорговцам из Миэрина. Однако с момента, как я увидела старшую дочь Темперов меня беспокоил один вопрос…       — Сир Джорах, что вам известно о Элейне Темпер и ее отряде наемников. Я в первый раз в жизни увидела женщину-воина, и тем более целого капитана наемного отряда.       — Конечно, кхалиси. — Коротко кивнул он в ответ, лишь на мгновение задумавшись и начав свой рассказ. — Она старшая дочь лорда Феликса Темпера и вторая из четырех его детей. По слухам, она унаследовала большую часть внешности матери, чистокровной волантийской валирийки из-за Черных стен. В отличии от большинства леди Вестероса, характер у нее сложный, как и у большинства дорниек, а сама она весьма вспыльчива, за что ее отец отправил ее сюда, в Эссос, подальше от политики и интриг Семи Королевств. Сейчас она считается одним из лучших командиров среди эссоских наемников, а ее мастерство, сила и невероятная боевая ярость делает ее одной из самых неприятных противников на поле боя.       — Это да. Наш Меро хоть и называл себя непобедимым, словно браавоский титан, но удирал от этой бабы так, что пятки сверкали. Пха-ха-ха… Не женщина, а дикий зверь в овечьей шкуре. — Согласно кивнул Бурый Бен Пламм, развалившись на одном из маленьких диванчиков и, не слишком утруждаясь манерами, чистил ногти с помощью острого кинжала. — Но вот уж в чем ей не откажешь, так это в ведении воинов в бой. Не раз и не два она обращала в бегство других наемников и дотракийцев, которые не смогли сдержать напора железной волны. Да и сами Железностопы готовы пойти за ней хоть в седьмое пекло. Так что Кровавый Шакал прогадал, надеясь, что Эссос выбьет из нее всю дурь. Теперь она наоборот стала только увереннее и сильнее, к тому же получила личную небольшую армию. А если слухи верны и Темперы постоянно меняют состав Железностопов, давая послужить в них всем своим воинам, то мне даже страшно становится от того, скольких она может поднять одним своим словом.       — Какова вероятность, что нам удастся переманить ее на нашу сторону?       — Сложно сказать, кхалиси. — Задумчиво произнес Джорах, который сейчас стоял над столом, полностью покрытым картами и рукописями, и раздумывал над нашими дальнейшими действиями. — Они именитый и авторитетный отряд, который нанимают потому, что у них не только хорошая подготовка и оснащение, но и репутация не сильно уступающая Золотому отряду.       — Тут все зависит от того, что написано в письме. — Веско добавил сир Барристан, привлекая к себе всеобщее внимание. Ранее он старался не лезть в такие разговоры, стараясь отдавать все силы для моей защиты. — По словам некоторых лордов, с которыми мне довелось общаться в Красном замке, дом Темперов один из наиболее крепких и единых. Несколько раз Паук при мне жаловался Малому совету, о невозможности заслать шпионов в сам замок или хоть как-то спровоцировать раскол в этой семье, в случае необходимости. Все же Феликс сумел воспитать в своих потомках любовь друг другу, чего зачастую нет даже в простых семьях. Даже узаконенному бастарду законные дети не откажут в помощи, как и она сама не откажет им.       — Узаконенный бастард? — Удивлённо переспросила я. По рассказам еще покойного сира Виллема я знала, что подобное в Семи Королевствах было большой редкостью и почти всегда порицалось вне зависимости от статуса лорда. Слишком крепка была память о Великих бастардах Эйгона Недостойного и возникшим из-за них восстаниям Блэкфаеров. — Вы не рассказывали о бастарде, сир Джорах.       — Это известная история в Семи Королевствах, особенно среди благородных леди. Девушка росла в доме наравне с родными детьми и получала равное с ними образование. Был даже скандал, когда второй сын Темперов, Аларик, убил одного из рыцарей Сваннов, когда он начал приставать к незаконнорожденной.       — Это Дорн, ваше величество. — Заметил сир Барристан, погладив свою недавно подстриженную бороду. — Я сам происхожу из дома Урожая, который находится в Дорнийских марках и много знаю об этой земле. В этом южном королевстве к бастардам, любовницам и женщинам недостойного поведения относятся значительно мягче, чем в остальных шести. И причина — более тесная связь с Эссосом, где заповеди Семерых не соблюдаются и не чтутся. Не стоит забывать про их ройнарские корни — многие в Дорне чтут Владыку рек и вод или Речного старца, еще со времен сожжения десяти тысяч кораблей Нимерией. Но в плане религии дом Темперов выделяется даже там. Они единственная семья, южнее Божьего ока, верующая в Старых Богов.       — Старых Богов? — Удивленно спросила я. В отличие от брата или других наследников, я не получала нужного образования и о родном доме знала лишь из редких рассказов и слов сира Джораха. Единственное, что я до этого знала о религии в Семи Королевствах — о главенстве церкви Семерых, принесённую туда андалами во время их великого переселения. — Что это за вера?       — Старые Боги это безымянные и безликие духи природы, которым поклоняются на Севере, кхалиси. — Взял слово сир Джорах, сам бывший из тех краев и знавший о них гораздо лучше, чем сир Селми. — Поклонение Старым богам это один из древнейших религиозных культов Вестероса, который исповедовали еще Дети Леса до прихода Первых людей, которые позже его переняли.       — Дети Леса? — Еще раз спросила я, в очередной раз за день услышав новое слово.       — Это первые жители континента. — Грустно усмехнувшись, ответил старый медведь. — Они существовали в те далекие времена, когда ваши предки пасли коз на склонах Четырнадцати огней, первые гискарцы только начали захватывать своих первых рабов, а Эссос и Вестерос были связаны широким проходом — Рукой Дорна. По легендам они были могучими магами, получавшими свою силу от великих духов мест и явлений, называемых Старыми Богами за свое первородство. И Первые Люди, в надежде получить хотя бы крупицу этой силы, переняли у них эту веру.       — Ты так говоришь андал, будто сам видел все эти чудеса и знаешь какой силой обладали эти лесные детишки. — Вмешался в разговор Нахарис, до этого сидевший в стороне и пивший целебный отвар, снимавший боль от его сломанной руки.       — Эти самые «чудеса» можно увидеть и по сей день. — Не обратив внимания на слова Даарио, ответил Мормонт. И это было удивительно — обычно он более эмоционально реагирует на его подколки. — Детей Леса больше нет, но Молот Вод, превративший землю между Севером и остальными королевствами в непроходимые болота, и Молот Пустынь, перебивший руку Дорна, отрезав два континента друг от друга, помнят до сих пор. А следы магии Первых людей можно встретить до сих пор — те же Темперы по слухам используют магию Детей Леса, повелевая ветрами и птицами, без проблем плавая в любое место в мире. Что же касается культа Старых богов, то у него нет храмов и священнослужителей, священных текстов и практически нет ритуалов. Старые Боги требуют лишь одного — веры и почитания. Природы, зверей, рек, лесов, полей, курганов… Они учат жить в мире с собой и окружающим миром, не требуя ничего взамен.       — Но это лишь деревья, не несущие в себе никакого божественного начала. — Прервал северянина сир Барристан. — Ваше величество, большая часть ваших подданных верит в Семерых, и вам, как их будущему правителю и сюзерену, следует знать их чаяния и молитвы.       — В Эссосе нет септонов, сир Барристан. — Усмехнувшись, сказал Джорах, сложив руки на груди.       — Я знаю книгу Воина наизусть и при себе у меня есть книги Кузнеца, Отца и Неведомого. Этого хватит, чтобы дать ее величеству основы веры ее родины.       — Тогда уж и я буду рассказывать ей о вере в Старых Богов. — Сказал Мормонт, не обратив внимания на недовольный взгляд Селми. — Север по территории сопоставим с остальными шестью королевствами и кхалиси нужно знать о традициях и обычаях этой части своего народа.       — Не хочу отвлекать вас от возвышенных тем, но нам нужно хоть что-то сделать. Из-за недавнего налета тяжелой кавалерии, наши и Великих господ силы стали равны. — Прервал уже готовую перепалку между двумя моими преданными соратниками Бен Пламм, переведя внимания всех присутствующих на более насущную тему. — Если тот баран осуществит свою угрозу и сразится с нами в прямом бою, у нас высокие шансы на победу. Но если они будут защищать городские стены, то у вас, моя королева, не останется выбора, кроме как взять Миэрин в осаду и дожидаться пока внутри города не начнется голод.       — Исключено. — Жестко сказала я, встав со стула и грозно посмотрев на темнокожего наемника. — Весь этот поход затевался, чтобы спасти рабов, которых Великие Господа угнетают и убивают поколениями. И в случае голода пострадают в первую очередь они. Нам нужен другой выход.       — Но другого выбора нет, королева. — Серьезно посмотрев на меня, сказал Пламм. — Либо мы будем стоять под стенами, ожидая пока миэринцы попытаются прорвать осаду, либо штурмуем стены и умываемся кровью, как ваши предки во времена первых гискаро-валирийских войн.       — Можно попробовать пройти через старые катакомбы. — Предложила маленькая Миссандея, сидевшая в углу палатки и тихо попивавшая фруктовый сок. — От нескольких рабов в Юнкае я слышала что именно через них сбежали несколько бойцов, выступавших в Бойцовых Ямах, три года назад.       — Это бесполезно. — Недовольно сплюнув, ответил Пламм. — Я сам когда-то сбегал через них и сразу послал моих людей проверить эти проходы. Все более-менее важные тоннели перекрыты людьми из Дружины Розы, а оставшиеся Воинами Памяти. Даже если Мартелл даст нам пройти, то незаметно можно будет провести всего десять человек.       — И что тогда делать? — Спросила я у своих советников, надеясь услышать от них предложение, которое сможет изменить все в нашу пользу. Но идей не было. Ни сир Джорах, всегда дававший мне множество советов, ни сир Селми, прошедшие все войны Вестероса за последние пятьдесят лет, ни Бен Пламм и Даарио Нахарис, со своими отрядами истоптавшие пол Эссоса, не могли предложить ничего дельного.       — Миса. — Пока совет не прервал вошедший в палатку Безупречный по имени Марселен, бывший старшим братом Миссандеи. — Из города пришел человек. Он назвал себя принцем Ливенном Мартеллом и просил проводить его к вам.       — Впусти его и поскорее. — Сразу сказала я, начав разглаживать мелкие складки на походном платье, образовавшиеся от долгой носки. Остальным тоже был дан приказ привести себя в порядок, и подготовиться встречать гостя. Ливен Мартелл был одним из людей, способных кардинально поменять ситуацию в Заливе Работорговцев и было лучше произвести на него хорошее впечатление. P.O.V. От третьего лица Начало одиннадцатого месяца 299 года от З.Э. Предместье Миэрина, Залив Работорговцев.       — Понятно, не волнуйтесь, капитан. Все будет сделано как надо. — Уверенно произнес высокий коренастый мужчина, который был одним из лейтенантов в наемном отряде Ливена. Тот факт, что его люди последовали за ним даже в такой ненадежной авантюре, очень радовал уже разменявшего свои лучшие года дорнийца.       — Спасибо, Махор. Ни я, ни ее величество не забудем вашей верности. — Уверенно и без толики сомнения сказал лхазарянину принц Мартелл, у которого впервые за долгое время прояснился взгляд.       Нет, он не был слепым или немощным, но его душа уже давно была истерзана старыми ранами. Когда-то давно он был сыном славного рода Мартеллов, повелителей Дорнийских пустынь и владык одного из прекраснейших из замков всего Планетоса — Солнечного копья. Вместе с окружавшими его зелеными виноградниками и садами, бескрайним синем морем и виднеющейся с верхних этажей Башни Копья золотистой пустыней, он создавал то, что Ливен с первых своих осознанных мыслей считал домом.       Дом…       Это простое слово заставило его старое сердце обливаться кровью. Он любил Дорн и свою семью как никого больше, и это приносило ему невыносимую боль. В далеком прошлом он, верный пути рыцарства и вассальной клятве, оставил свой род и принял обет вечного служения. Одной клятвой он променял роскошные покои Солнечного копья на скромную келью в Белой башне, навсегда отказавшись от простого семейного счастья. Он принял белый плащ и стал королевским гвардейцем Эйриса II Таргариена. Ливен был горд тем, что носил этот плащ и служил роду драконьих владык, одновременно защищая свою любимую племянницу, которая была дорога ему словно родная дочь.       К его стыду, во время восстания Сумеречного Дола, его не было рядом с королем. Его похищение и заточение было оскорблением не только для всей страны, но и для всех Белых плащей лично. Ведь именно они, семь величайших воинов Вестероса, должны были хранить покой королевского рода и первыми принять за него как меч, так и отравленный кинжал. Тогда же он впервые услышал имя Феликса Темпера, простого торговца, ставшего лордом и по приказу прибывшего к королю. Он, вместе с Барристаном Селми, его старым товарищем и другом, вызволил короля из плена и не позволил гнусным мятежникам хоть как-то ему навредить. В этот момент Ливен был горд, что именно дорнийский лорд совершил столь великое деяние. Он искренне приветствовал храброго новоиспеченного рыцаря, которым стал Темпер на площади перед септой Бейлора, и поздравлял его. Тогда он искренне считал, что Темпер заслужил великую честь быть посвященным в рыцари одним из величайших воинов всех Семи Королевств.       Когда поднялся мятеж Баратеона, он был полон силы и решимости защищать короля и его семью, несмотря на все то безумие которое с каждым днем просыпалось в Эйрисе, до последнего вздоха. Да, Ливен, как и другие королевские гвардейцы, недолюбливали Безумного короля, но он помнил свою клятву и верил в его сына — Серебряного дракона Рейгара Таргариена. Поэтому он смело и без сожалений пошел за ним на решающий бой с мятежниками, состоявшийся у Рубинового брода. Его дом также поддержал законных королей и прислал войска. Тогда их привел Феликс Темпер и без колебаний передал их под командование Ливена, озаботившись лишь их пропитанием и обеспечением, сняв с него немало забот. За одно это Мартелл был благодарен Темперу и позволил ему быть его заместителем, помогая одержать великую победу над восставшими Баратеонами, Старками, Талли и Арренами.       Но все обернулось прахом. Темпер, мастерски обманув всех вокруг, даже «всезнающего» Вариса, предал короля.       Он и подчиненные ему дорнийцы, которые на самом деле были кучкой эссоских наемников, ударили в спину принцу Рейгару и тем самым позволили Баратеону победить в той битве. Ведь не будь Последний дракон озабочен прорывом на своем правом фланге, то он бы никогда не проиграл глупому и безрассудному Баратеону!       Но итог был один. Рейгар был убит на Рубиновом броде, а его племянница и ее сын последовали за ним, погибнув от рук людей Тайвина Ланнистера, в последний момент решившего предать короля.       Вернувшись тогда в Дорн Ливен пытался призвать к мести за Элию и справедливой каре для Темпера, но его племянники не позволили этого. Ведь именно они, уговоренные проклятым западником, решили предать Таргариенов, чтобы, якобы, спасти свою сестру. А когда узнали о ее смерти и детей, ничего не сделали. Н-И-Ч-Е-Г-О. Даже справедливо наказать Темпера, лишив его одного из четырех отпрысков не решились. Не в силах больше этого выносить, он покинул Дорн и Семь Королевств, отправившись в Эссос и став капитаном наемного отряда, мечтая найти последних Таргариенов или спокойно умереть на чужбине.       Прямо сейчас, когда прошло больше пятнадцати лет, он более-менее остыл и успокоился. Его кипящая ненависть и отчаяние заледенели, превратившись в смертоносный клинок из ненависти и злобы, надежно спрятанный в нерушимых ножнах спокойствия и терпения. Да, он все еще ненавидел Феликса Темпера за то, что он сделал, но теперь он знал и понимал куда больше, чем тогда. Он простил свою семью за предательство. Он попрощался с погибшей племянницей и внуками. Он уже давно отпустил все свое прошлое, что оставило страшные и незаживающие раны на его душе.       Но сейчас все изменилось.       Он, наконец, получил шанс на искупление. Искупление не только для себя, но и для своей семьи и своего дома. Ведь он все еще был Белым плащом и чтил свои клятвы и обеты. И теперь его жизнь и верность принадлежали только одному человеку — Дейнерис Таргариен. Матери драконов, крови от крови древней Валирии, Последнему Дракону и законной наследнице Железного трона.       И не он один был таким! Рядом с ней также стоял его старый друг и товарищ Барристан «Отважный» Селми, который как и он, за долгие годы служения Узурпатору, не забыл кому по настоящему клялся в верности. Его присутствие приятно согревало душу старого дорнийца и дало надежду на хорошее и светлое будущее. Впрочем, каким бы оно ни было, он намерен до конца быть верным своей клятве королевского гвардейца и роду законных королей Вестероса и его последней представительнице — Дейнерис Таргариен.       Прямо же сейчас, после того как отдал последние распоряжения своим людям, он направился к войскам Дейнерис, воспользовавшись неохраняемыми и давно не проверяемыми водостоками Миэрина. В стан армии его пустили после того, как тот представился, и сопроводили к палатке королевы. Ну или кхалиси, как ее называли некоторые из ее воинов, которые были дотракийцами. В остальном же большая часть ее армии состояла из Безупречных. Только потому, что он видел по дороге к шатру Матери Драконов, он оценил ее войска примерно в четырнадцать тысяч человек и даже больше.       Когда Ливен стоял уже у самого входа в палатку, он все не решался войти, обуреваемый мыслями и воспоминаниями. Слишком многое было в этом шаге, открывающем новую страницу в его жизни. И от этого у него невольно начинались трястись ладони.       Однако спустя минуту он взял себя в руки и уверенно вошел в шатер будущей правительницы Вестероса. Внутри же, кроме самой королевы, был и ее ближний круг, как понял сам Мартелл. Среди них был уже знакомый ему сир Барристан, сильно постаревший за долгие годы разлуки. Однако его глаза все также сияли добром и честью, словно он был живым воплощением Воина, спустившегося на землю. Там также был Бурый Бен, командир наемного отряда Младших сынов, которые были достаточно известны в Эссосе, хоть и не в самом хорошем смысле. Рядом с ним сидел один из командиров Воронов-Буревестников Даарио Нахарис, который по слухам сейчас стал единственным главой своего отряда. Оставшимися неизвестными для него личностями были высокий и худой Безупречный, побритый налысо, маленькая черноволосая девочка наатийка, что было ясно по ее глазам и форме лица, и крупный северянин, по которому было прекрасно видно, что возрастом он не сильно уступает Ливену.       — Приветствую вас, ваше величество. — Уверенно произнес он, вставая на колено перед последней из рода Таргариенов. — Я, принц Ливен Мартелл, королевский гвардеец вашего почившего отца, клянусь вам в абсолютной преданности. Отныне мои жизнь и меч навсегда принадлежат вам.       — Я рада вашему приходу, мой друг. — С легкой улыбкой произнесла она ласковым голосом. — Встаньте же, принц Ливен Мартелл, я принимаю вашу службу. Нам нужно многое обсудить перед штурмом города.       — Да, моя королева.       — Вы пришли сюда один, или вместе с вашими людьми? — Серьезно спросил у него Пламм, настороженно осмотрев каждый элемент его одежды.       — Мои люди остались верны мне и последовали за мной. Как только начнется штурм, они помогут захватить город. — На эти слова остальные присутствующие одобрительно кивнули, а некоторые вздохнули с облегчением.       — В таком случае нашей главной проблемой сейчас является Дружина Розы и Железностопы. И если с последними есть возможность договорится, то боя с первыми не избежать. Вы знаете, какие силы сейчас охраняют город?       — Да, ваше величество. Дружина Розы насчитывает три тысячи отборных мечей, готовых идти за своим главой хоть в Пекло. У Железностопов немногим больше, три с половиной тысяч, но снаряжены и вооружены они лучше. Также нельзя забывать про Сынов Ветра, под руководством Принца-Оборванца. Они хоть и не входят в пятерку сильнейших отрядов Эссоса, но две тысячи конных и пеших наемников тоже являются серьезной силой. Про боевых рабов и бойцов-гладиаторов, которых Великие Господа могут выставить в великом множестве, даже говорить не стоит. — От последних моих слов ее величество сильно нахмурилась, что, впрочем, неудивительно. По Эссосу уже давно ходили о ней слухи. В том числе и о том, как она ненавидит рабовладельцев и как сочувствует рабам. — Даже без учета Железностопов и помощью моих людей это будет тяжелый бой. Десять тысяч солдат на стенах и башнях будут серьезной проблемой, однако как только ваши воины прорвутся через них, все будет кончено. Нормальное сопротивление смогут оказать только воины Дружины Розы.       — Спасибо вам, принц Ливен. Благодаря вам я теперь знаю, что нас ждет при штурме.       — Таков мой долг, ваше величество.       — Кхалиси. — Зашел без предупреждения прервал в палатку смуглокожий человек, судя по одеждам бывший дотркийцем. После короткого поклона королеве, он продолжил. — Прибыл человек из города. Говорит, что от леди Темпер. Мне его впустить?       — Да, проведи его сюда. — Величественно произнесла беловолосая девушка, которая своей красотой превосходила даже свою мать — королеву Рейлу, а неназвавшийся северянин и Нахарис начали быстро убирать карты и другие важные бумаги, со стола, прекрасно понимая их ценность. Это лучше любых слов говорило об их немалом военном опыте. Спустя пару минут ткань палатки откинулась и посланник зашел внутрь.       Уже через десять минут королевский лагерь загудел словно улей, растревоженный неопытным пасечником. Все готовились, проверяя доспехи и оружие, ибо слова, сказанные капитаном Железностопов, давали нам шанс взять самый богатый и большой город Залива Работорговцев почти без потерь P.O.V. Элейна Темпер Начало одиннадцатого месяца 299 года от З.Э Зал Тысячи Удовольствий, Великая пирамида Миэрина, Миэрин, Залив Работорговцев.       — Друзья и товарищи! Поднимем же наши кубки и пиалы за победу! За то, чтобы это беловолосая сука, называющая себя Матерью Драконов, умерла мучительной смертью, с клинком миэринского воина в груди! — Громко, едва ли срывая голос, сказал Азнок зо Паль, держа в своей лоснящейся маслом и жиром руке наполненную вином чашу, едва ли не полностью состоящую из рубинов и изумрудов разного размера и огранки.       — За мучительную смерть беловолосой суки! — Яростно крикнули в ответ присутствующие Великие Господа, чокаясь своими золотыми кубками, расплёскивая по полу и столам дорогое волантийское вино.       — За мучительную смерть недалеких дураков. — Сказала я, слегка пригубив своё вино из своего бокала и с раздражением посмотрев на легкое шелковое платье, одетое вместо привычных и удобных доспехов.       Великие Господа Миэрина были вырождающимся народом. Еще четыреста лет назад, когда на весь мир прогремел Рок Валирии, их предки, мелкие гискарские аристократы, пережившие все пять войн и сохранившие свою родословную, взяли власть над тремя самыми большими городами залива, став нынешними Великими, Добрыми и Мудрыми Господами. Они смогли, несмотря на нападки сарнорцев и дотракийцев, привести свои земли к процветанию, превратив их в мировой центр работорговли, обеспечив своих потомков на много поколений вперед.       К нынешнему времени все они выродились. И это были не моими мыслями — то были слова отца, после того как пять лет назад ему пришло письмо об уничтожении семьи Галар.       Старый друг отца, Граздан зо Галар, был очень хорошим дельцом. Можно даже сказать невероятно хорошим. Но приумножая и усиливая силу и власть своего дома, он слишком сильно выделился из общей массы других Господ, став для них неизвестной и неподдающейся пониманию величиной. А то что недалекий человек не может понять, он старается уничтожить.       Всю семью Галаров, включая самого Граздана и его детей, Квеццу и Граздара, убила гильдия Жалостливых — убийцы, родом из соседнего Кварта, и боевые рабы сильнейших родов города. Выжила лишь Галацца Галар, старая верховная жрица Храма Благодати, оставленная в живых лишь из-за невозможности продолжить род и нежелания ссорится с главными жрецами Залива Работорговцев.       «Болото, давящее любого, кто хоть немного ему не подходит» — Подумала я, краем глаза заметив шедшего ко мне жирного Азнока, со своим племянником-бараном, который до сих пор скрывал опухшую после моего удара щеку.       — Леди Элейна, для этого скромного Господина является большой честью приветствовать дочь самого Бастарда Удачи, Феликса Темпера. — Сказал он со своей неизменно слащавой улыбкой, вызвав у меня сильнейший приступ раздражения. Этот жирный хряк, даже не скрывавший своего похотливого взгляда, видел во мне лишь дочь семейства Темперов, через брак с которой можно укрепить свою власть. Не человека, а вещь, которой он в «будущем» будет распоряжаться. Да и использовать это прозвище отца было почти оскорблением.       «Если ты, бурдюк с салом, думаешь что я не знаю о тех письмах, которые ты шлешь моему отцу, сватая себя или своего барана-племянника, то ты сильно ошибаешься» — Подумала я, незаметно проведя глазами по сторонам и еще сильнее разозлившись — вокруг не было ни одного наемника, с помощью которого я могла избавиться от этих прилипал, так что пришлось начинать вести высокородную беседу. — Ну что вы, это для меня честь, что сам великий Азнок зо Паль почтил меня своим вниманием.       — Аха-ха-ха-ха… — Рассмеялся он своим насквозь фальшивым и противным смехом, заставляя меня прилагать все усилия что бы не скривится, или не дай Старые Боги — не плюнуть ему в жирную харю. Вот как можно жить в этом гадюшнике, где маска, надетая сейчас на лице старшего Паля становится едва ли не второй личиной, а жестокость, ложь, лицемерие и личный эгоизм ставится во главу угла.       «Хочу домой. Слишком сильно я соскучилась по маме, сестренке, братьям и отцу» — Подумала я, все еще держа на лице маску равнодушия с легкой улыбкой безразличия.       — Хорошо, хорошо… Все же не правы были остальные, когда говорили что в закатных королевствах живут одни только варвары, не способные понять великой культуры Древнего Гиса. — Продолжая улыбаться, ответил он. — Как вы думаете, когда эта лживая тварь, по глупой ошибке Великой Гарпии, сумевшая дать ложную надежду рабам, в цепях окажется в этом зале?       «Недалекий идиот» — Мысленно поморщилась я, даже немного пожалев Рида, который битый час говорил брату этого свина, что Миэрин не сможет долго держаться в осаде. Но для меня это подходило как нельзя лучше. — В этом зале она окажется очень скоро, но не в цепях и кандалах, а на правах победительницы взявшей этот город.       Сказать, что мои слова создали рядом настоящую завесу тишины было бы сильным преуменьшением. Весь зал Тысячи Удовольствий, с его пьющими, курящими, разговаривавшими и сношающимися прямо за столами Господами, будто стал тише, сконцентрировав все внимание на разговоре меня и неформального лидера Миэрина.       — Хорошая шутка, очень хорошая. — Попытался хоть немного развеять появившееся напряжение, сказал Поль. — Ведь во всем мире нет силы, способной взять величайший из его городов!       — Только брать его не нужно. — Своим максимально холодным голосом, сказала я, прервав попытку присутствовавших здесь начать аплодировать и поддакивать фразе своего патрона. — Я повторюсь за своим товарищем по цеху — Миэрин не сможет держать осаду больше недели. Вы хоть и наняли наши отряды, как только пришли вести из Астапора, но совсем забыли о продовольствии, которым нужно кормить почти шесть сотен тысяч человек, живущих в стенах города. Без поставок из Лхазара, Толоса и Элирии здесь все очень быстро умрут с голоду. Или, что вероятней, будут растерзаны голодными и желающими свободы рабами. И если вы надеетесь на ту же ситуацию с Матерью Драконов, то вся еда, которая шла к вам, теперь будет у нее.       Воцарилось абсолютное молчание, где взгляды всех присутствующих были направлены только на меня. Самое интересное — выражали они не злость, ярость или несогласие, а непонимание. Большинство Великих Господ Миэрина даже представить себе не могли, что их город возьмут, что они будут нуждаться в еде или что рабы поднимут голодный бунт. Лишь у нескольких людей, моих ровесников, в глубине глаз плескалось понимание в какой глубокой яме они оказались, но ничего поделать с этим они не могли. Не всем повезло родится в семье с умным и понимающим главой, на подобии моего отца, и единственное что они могли сделать — попытаться выжить в начавшейся заварушке и сохранить хоть какие-то крохи от своего бывшего могущества.       — Ах ты длянь! — Зло заорал Ознак зо Паль, опухшая щека которого не давала ему нормально говорить. — Да как ты смеешь такое говолить! Чтобы мы, избланый налод Миэлина, проиглали какой-то выскочке с клая света?! Да такое даже в глупом сне никому не плиснится!       — Ты бы молчал, Ознак. — Насмешливо сказала я, незаметно заведя руку за спину и достав из-под пояса платья скрытый там стилет. — Такому барану как ты, нельзя доверить не то что войско командовать, а стадо овец сторожить. Ты их всех поимеешь.       Мои последние слова стали решающими. Он еще при слове «баран» начал выходить из себя, а уж при намеке на его нездоровую любовь к животным потерял остатки своего самоконтроля. С одной стороны это был удар ниже пояса — его причёска в виде двух бараньих рогов являлась давней традицией и говорила что ее носитель наследник рода Полей, но мне нужно было его вывести для реализации своего плана и колоть нужно было как можно больнее.       — Сдохни! — Заорал Паль, выхватив с пояса длинный кинжал и попытавшись ударить меня в лицо. Не будь он уже изрядно пьян, а я готова к чему-то подобному, то лежать мне на полу в луже собственной крови. А так все закончилось смещением моей головы с пути кинжала и быстрым ударом стилетом в его предплечье.       — А-а-а-а-а-а!..       Результат — орущий на полу от боли гискарец, даже не удосужившийся вынуть клинок из руки, пребывающие в немом шоке Великие Господа и бледный, словно смерть, Азнок зо Паль, в глубине глаз которого быстро разгоралось пламя ярости и злости.       — Пожалуй, я пойду. — Сказала я, взяв у ближайшего раба кусок белой ткани и вытерев им попавшую на руку кровь. — Ночь темна и полна ужасов, а если прибавить к ним драконью королеву, то лучше быть заранее к ней готовым.       Не обращая внимания на поднявшийся гвалт, я прошла через главные ворота зала, и, подманив пальцем двух охранников-сопровождающих, отправилась вниз по лестницам, в сторону выхода. Нужно было поторопится — люди Палей начнут действовать быстро, и нужно было быть наготове, чтобы правильно им ответить.        — Как все прошло? — Спросил меня невысокий черноволосый мужчина, напряженно державший в руках заведенный лук.       — Неплохо, дядя Робин. Пали точно не оставят такое без ответа. Можем отправляться. — Ответила я, забираясь в небольшую повозку, где уже была подготовлена сменная одежда. Все же платье вещь красивая, но очень неудобная. В нем и драться не получится, ни на коне ездить, ни ходить нормально.       — Мне бы твою уверенность. — Устало сказал ровесник и старый друг моего отца, в мирные времена бывший истинным главой отряда. Опытный лучник, хороший логист и мастер по работе с воронами, он уже много лет руководил Железностопами, будучи их первым капитаном и основателем.       — Для них это вопрос чести. После такого публичного унижения их наследника им не останется ничего другого, кроме как покарать обидчика, смыв свой позор кровью. — Сказав это и еще раз, взглянув на названого дядю, я испытала небольшой прилив стыда.       «И кому я это рассказываю?» — Промелькнула у меня мысль, пока я в несколько движений скидывала с плеч платье. Ведь именно дядя Робин придумал и осуществил почти весь план. От меня только требовалось заставить любого Великого Господина, занимающего не последнее место в городе, напасть на меня, дав повод без потерь репутации разорвать контракт и уплыть в Вестерос. Там сейчас три с половиной тысячи солдат были намного нужнее, чем в этом богами забытом заливе.       Единственная причина, почему я все это говорила, эта одна очень неприятная черта в характере дяди, развившееся, по словам отца, из-за его неудач, которые первое время преследовали Железностопов, после их основания.       Невероятная неуверенность в себе.       Робин постоянно сомневался во всех своих планах и действиях, что для командира наемного отряда было фатально. Именно по этой причине в первые годы существования отряда его заместителем был Волкан, а затем стала я, направляя и не давая опытному и не глупому командиру убить свой талант.       И как показала практика, его план в очередной раз сработал. Стоило моей карете с небольшой охраной выехать в один из темных переулков в портовом районе города, как на нас напала немаленькая толпа боевых рабов, несших на ошейниках символ рода Палей.       «Невероятные глупцы» — Думала я, выскакивая из повозки и легким движением меча перерезая глотку одному из нападавших.       — Госпожа! Осторожней! — Крикнул один из мечников, в несколько шагов встав передо мной, заслонив от атакующих врагов.       — Не мешай мне! — Раздраженно крикнула я, легко его оттолкнув и легким выпадом пронзила горло очередного боевого раба. За своих людей я не переживала — в отличие от невольников, на которых были только простые хлопчатые штаны, а в руках легкие скимидары, они были закованы в прочнейшие доспехи от головы до пят и вооружены мечами из лучшей оружейной стали. Из-за этого битва очень быстро переросла в бойню, где очень быстро нападавшие поменялись местами с защитниками. Подошедшему подкреплению, спрятанному в одном из ближайших складов, на случай если Пали решат использовать своих немногочисленных Безупречных, оставалось лишь добить остатки и не дать сбежать нескольким «счастливчикам».       — Ты в порядке, Элейна? — Спросил у меня дядя, бывший здесь единственным лучником и самого начала нападения отстреливающий самых резвых рабов с крыши повозки.       — Неплохо. — Ответила я, вытерев в очередной раз испачканные в крови руки. — Дальше в гавань?       — Верно. — Согласно кивнул Робин, подойдя к одному из трупов и вырвав из груди свою стрелу. — Я уже послал сигнал об атаке. К полуночи пирамида Палей будет вырезана, а мы уже отплывем из города домой.       Сигналом была выпущенная в небо огненная стрела, которую дядя послал в самом начале нападения. Уже сейчас пять сотен мечников, вместе со своими варгами, врываются в пирамиду одного из состоятельнейших семейств города, убивая всех на своем пути.       Для этого было целых четыре причины — официальная «месть» за нападение на меня, разграбление казны богатейших рабовладельцев мира, подача сигнала к действию для Дейнерис Таргариен. Последний же мотив был для меня самым главным — просьба отца.       Именно Пали были теми, кто собрал союз против Галаров, лично уничтожив их главную семью. Отец просил при возможности как можно сильнее навредить этому роду, но не в урон отношениям с Миэрином. Но власти нынешних Великих Господ приходит конец и сомневаюсь что после Матери Драконов они вспомнят о разногласиях с нашим домом.       Уже к утру Миэрин пылал. На главной пирамиде, венчаемой огромной статуей гарпии, покрытой тонким слоем золота, развивался черный флаг с красным трехглавым драконом. Гербом дома Таргариен.       Дейнерис Таргариен, Мать Драконов и последняя из рода Завоевателя (п.а. я все правильно написал, все станет понятно при встрече Элейны и Рейнис) заняла последний город в Заливе Работорговцев.       — Быстро она, однако. — Сказал Лю, высокий молодой итиец, мальчишкой выживший у пиратов Василисковых островов и попавший в войско Темперов, когда оно только формировалось. И дослужившийся до командира моей личной стражи, состоящей из пятидесяти Черных гвардейцев.       Сейчас все три с половиной тысячи Железностопов спокойно разместились на палубах сорока транспортных кораблей, специально построенных для перевозки отряда, включавшего в себя не только людей, но и лошадей, варгов и немалое количество продовольствия, необходимого в дальних плаваниях. Хотя большая часть хранилищ моего корабля была забита мешками с золотыми, серебряными и медными марками, найденными в сокровищнице пирамиды Палей. Про три сундука драгоценных камней и ювелирных украшений я вообще молчу.       — А чего ты ожидал? — Насмешливо спросила я, слегка ударив почти друга по плечу.       — Мало того, что в городе было полторы тысячи людей Ливена, так еще и мы громко хлопнули дверью перед уходом. Я больше удивлена, чего Таргариен так долго провозилась.       — Пекло ее знает. — Усмехнулся Лю, слегка пожав плечами. — Куда мы сейчас?       — Домой. — Ответила, бросив последний взгляд в сторону отдаляющегося города, который на фоне восхода и поднимающегося толстых дымных столбов выглядел очень зловеще и устрашающе. — Мы нужны там. Как говорил отец — в игре престолов любой человек может оказаться той самой фигурой, способной переломить ход игры.