Вдыхая яд

      Монотонный и немного взбудораженный гул в столовой постепенно нарастал, заставляя огонь подвешенных под потолком свечей чуть трепетать. Стол Пуффендуйцев, кажется, был тише всех, в то время как Гриффиндорцы увлечённо пережевывали. И если Рон пережёвывал куриную ножку, какой-то салат, картошку, и запивал всё это сверху чаем, то остальные ученики факультета пережёвывали сплетни. От одного к другому. Быстро, обрывками — как детская маггловская игра в горячую картошку.       Потому что было что обсудить.       Слова летали от ученика к другому, пока те пытались собрать общую картинку. Каждый что-то услышал, подслушал, разузнал. Майкл, на руке которого по сей день красовалось несколько рубцов из-за наказания Долорес Амбридж, подслушал у МакГонагалл о каком-то то ли конкурсе, то ли отборочном туре. Фотограф Колин Криви, к сожалению, не успел сфотографировать, но увидел краем глаза какую-то стопку пергамента с перечислением учеников каждого из факультетов. А напротив имён и фамилий, стояли небольшие квадратики, которые, по предположению этого же Колина, будут заполняться либо крестиком, либо галочкой. Больше всех отличилась Кэти Белл, которая, выходя из кабинета Дамблдора, услышала о том, что сегодня объявят важную весть.       Конечно, большая часть Гриффиндорцев увлечённо обсуждала последние новости, либо не менее увлечённо ела, но Гермиона Грейнджер была неисправима. Заучка до мозга костей. И даже сейчас, пока все вливались в спор и обсуждения, та штудировала мозг Маггловедением. Узнай об этом слизеринцы, давно бы закидали бедняжку сотней-другой подколов, но Гермиона, пусть и росла с магглами, была действительно увлечена ими. Девушке хотелось поглубже узнать их культуру, а ещё больше — историю. Все те здания, что протыкают пиками небеса, древние пирамиды, храмы — Грейнджер впитывала, словно губка, каждое выхваченное слово из учебника и тетради, что ещё в том году выпросила у такого же заучки. Этот самый заучка уже выпустился, а тетрадь, с полным конспектированием монотонного бубнежа профессора Алекто Кэрроу осталась.       Но это было лишь одной из причин, а может и вовсе маской. Для Гермионы возвращение в Хогвартс было нелёгким. Все вокруг продолжают улыбаться, шутить, жить, словно ничего этого не было. Словно не в том пролёте когда-то умер Фред, не на той лестнице когда-то смеялась Лаванда, и даже пресловутый Крэбб, что по собственной тупости сгорел в Адском Пламени, тоже не сидел за столом Слизерина.       Предплечье часто зудит, а если сильно потревожить, то старые раны вскрываются. Мало того, что это служит болезненным напоминанием о собственной слабости, так если надавить на буквы, то кровь начнёт стремительно выступать по контуру каждой буквы. Словно Беллатриса вновь использует на ней Круциатус, и режет руку отравленным кинжалом. Приятного, определённо, мало.       Почувствовав задержавшийся взгляд гриффиндорца, что определённо заметил уход ученицы в себя, та быстро надевает маску и возвращается к учёбе. Возвращает маску.       Сделав резкое движение рукой с зажатой в ней коричневой тетрадью, Грейнджер сумела-таки избежать неосторожных капель чая, что расплескал Рон. — Будь аккуратней, Рональд, — этот тон, что слизеринцы называли тоном Гриффиндора, кажется, никогда не уйдёт от Гермионы. Та почти припечатала своего парня к лавочке, одним потемневшими взглядом, да так, что он сдавленно пробормотал извинения, чуть потеснившись к близсидящему Гарри. — Гермиона, тебе разве не интересно? Будет отбор! — вклинился брюнет, с надеждой и каким-то преувеличенным интересом смотря в глаза подруге. — Мы либо узнаём это через пять минут от Дамблдора, либо не узнаём вовсе. Я считаю, что это, — как там говорится? — а, «Делить шкуру не убитого медведя», — нравоучительно произнесла девушка. — Ты изучаешь маглов России? — буркнул Поттер, кося взгляд в тетрадь. — Ладно, сдаюсь. Учи своё маггловедение. — Я не дам списать травологию, парни. — Гарри, она — ужасная женщина, — категорично заявил Рон, даже отложив для данного заявления почти обглоданную куриную ножку. Конечно, он так не считал. Уизли действительно сильно любил Гермиону, и любил так, как мог: немного смущённо, но всегда самоотверженно.       И только Грейнджер хотела сказать, что тебя, Рональд, вообще-то всё устраивало, как Дамблдор, поднявшись со своего стула и, негромко, но четко сказав «Сонорус» — тем самым повысив голос — призвал к вниманию. Первые минут семь он говорил о новом учебном году, о том, что прошедшая война — одно упоминание о которой заставило многих мелко вздрогнуть — не повод унывать. И когда Гарри, кажется, был готов застонать от нетерпения, Дамблдор вдруг сделал голос серьезней, чем призвал зазевавшихся учеников к вниманию. — Уважаемые ученики шестого и седьмого курсов, — торжественно начал директор. — В этом году вам предоставлена возможность оказаться в списке лучших, и получить за это заслуженную награду. В течении полугода вы будете проходить отбор, выполняя задания, изучая магию, находя слабые и сильные стороны друг друга, пока не останется по десять учеников каждого из факультетов. Сорок волшебников и волшебниц отправится в «Звездопад» — своеобразный лагерь, где вы будете продолжать получать задания, что с каждым разом станут все сложнее. В финале встретятся по одному представителю факультета, но победит лишь один.       Кажется, все заткнулись и, даже не дышали. А в следующую секунду три из четырёх факультета восторженно зааплодировали, параллельно переговариваясь. Лишь Слизеринцы были словно отстранены, с презрительной усмешкой осматривая шумные столы. Забини с Малфоем даже не обговорили это, хотя Пэнси с Дафной прильнули поближе, что-то щебеча между собой. А сёстры Кэрроу, синхронно-безразлично пожав плечами, принялись молчаливо поглощать какао с печеньем, неведомо как дотянувшись до последнего. Директор, гордо покивав, вернулся на прежнее место, давая слово остальным профессорам, а в частности новой — Кэролайл Паклин. Женщина с ярко рыжими волосами теперь будет преподавать зельеварение, в то время как Северус продолжит Защиту от темных искусств. У новоиспеченного преподавателя был слишком высокий, несколько пищащий и звонкий голос, что заставило Гермиону чуть-чуть нахмурится — на её уроках определенно будет болеть голова. Но, не успела девушка толком оценить всю ситуацию, как с двух сторон парни начали преувеличенно увлечённо обсуждать этот самый лагерь. — Гарри, представь, если мы все сможем выйти в десятку лучших?! — рыжеволосый от такого счастья даже отложил еду, неуклюже вытер пальцы о валяющуюся на ногах салфетку — хоть не об мантию — и с испытывающим интересом вглядывался в лицо брюнета, пока не вставила свои пять кнатов Грейнджер. — Если ты, конечно, не продолжишь бездельничать, а в частности — просить списать у меня травологию, то, да, шанс есть.       На самом деле, Гермиона хотела не только шанс. Она вдруг безумно захотела оказаться в финале, хотя почему-то думала, что её может смело сдвинуть Гарри. Милый, Милый Гарри. Он, несомненно, её лучший друг, но как бы хотелось Гермионе тоже ощущать приятное трепыхание сердце после победы, ловить взгляды учеников и…       Глупости, одернула она саму себя. Это честное соревнование, и победить может даже Рон, или Полумна, если, конечно, захочет. Или Долгопупс. В общем, желающих немало. — Гермиона, ты чего зависла? — пощёлкав пальцами перед её лицом, за что та шлёпнула по руке, вопросил Поттер. — Это невежливо, Гарри. И я не зависла, а задумалась об участниках, — объяснив, Грейнджер в пару глотков допила свой чай, и убрала тетрадь в сумку. — Я больше не голодна. Лучше пойду почитаю в библиотеке.       Уже перестав возмущаться на счёт того, что девушка проводит больше времени с книгами, чем с ними, друзья легко махнули рукой, отпуская её, напоследок дружно улыбнувшись, а Рон оставил осторожный поцелуй на девичьей щеке. Выйдя за пределы столовой и кивнув в знак приветствия Почти Безголовому Нику, Грейнджер на ходу доставала из необъятных недр сумки плеер с наушниками, а потом за долю секунды успела остановиться, успев совсем чуть-чуть припечататься «любопытным» носом в широкую грудь Слизеринца. Автоматически сделав шаг назад, девушка подняла взгляд и поняла, что врезалась не абы в кого, а в самого, чёрт возьми, Малфоя. Губа светловолосого скривлена в отвращении или раздражении, а по глазам было понятно, что он думает, как бы посильнее уколоть гриффиндорку. — Грейнджер, я, конечно, всё понимаю, но тот факт, что ты грязнокровка — не даёт тебе возможность безнаказанно врезаться своим щуплым тельцем в меня, — изрёк Драко, отряхнув несуществующую грязь с чёрной рубашки.       А Гермиона почему-то вспомнила его другого. Тот обречённый взгляд, та невозможность пойти наперекор. Постоянная болезненная бледность лица, озлобленность — сильнее, чем обычно — и вновь обострившиеся чувство ненависти даже к полукровкам. А следом воспоминания удачно подкинули тот отчаянный, переломный крик — имя главного врага. Громогласное «Поттер», за которым последовал сильный рывок, а в самого брюнета метко прилетела волшебная палочка.       И Грейнджер до омерзения точно помнила тот скользнувший в ярости взгляд Волан-де-Морта, который почти сразу переключился на Гарри. Но она была готова поклясться, что тогда это безносое существо было готово кинуть контрольную «Аваду» в Малфоя. Конечно, на счастье Драко, удар пришёлся в Гарри.       Он потерял многое, хотя это вовсе не оправдывает всё такого же отвратительного поведения. Всё лето «Пророк» только и кричал о Пожирателях, отправленных в Азкабан на какой-то срок, о тех, кому присудили Поцелуй Дементора, о немногих из тех, кого оправдали лишь до домашнего ареста. Малфои выхватили два из трёх: Люциуса посадили на долгих двенадцать лет, хотя высока вероятность, что столько он просто не протянет; Нарцисса же под домашним арестом, чем-то похожий на испытательный срок длинною в год. Её связь с внешним миром сильно урезана, в особенности, что касается новостей. Драко оправдали. Видит Мерлин, Гермиона правда не знает, как они согласились на это. Конечно, его опоили сывороткой правды, вскрыли всю черепушку в Омуте Памяти, словно копаясь в грязном белье, но в итоге для него всё обошлось. Может и не обошлось, но о большем Гермиона не знала и знать не хотела. — Грейнджер, если ты не прекратишь так тупо пялиться на меня, то я подумаю, что ты запала на слизеринца, — съязвил светловолосый, мигом выводя девушку из транса. — Малфой, отвянь. Тебя для полного счастья не хватало, — быстро приняв оборонительно-атакующий взгляд, прошипела Гермиона, после чего почти отлетела от парня, краем уха слыша их с Забини смех.       Подумав, что он всё-таки остался назойливым придурком, Гермиона продолжила свой путь до библиотеки. Случайно хлопнув дверью чуть сильнее из-за осадка после гневной вспышки гриффиндорка поймал злой взгляд мадам Пинс и смущённо опустила глаза. Впрочем, почти сразу направилась стремительным шагом к нужному отсеку. Взмахнув палочкой, Грейнджер заставила две толстые книги слететь с полок и аккуратной стопочкой приземлиться на выбранный ею стол. Рядом, по её же велению, — материализовались чернила с пером и пару листов пергамента.       Ученица выбрала самый отдалённый стол, до которого не доносились переговоры однокурсников. Поближе притянув «История магглов Европы», девушка принялась вчитываться в текст, попутно конспектируя самое важное и интересное.

***

      Чуть вздёрнутый подбородок, прямая, словно он проглотил палку, спина, и всё тот же взгляд. Если что-то и меняется, то поведение Малфоя — никогда. И, пусть серые глаза сейчас не смотрели на всех с презрением — настроение у блондина было удивительно приемлемым, да такое, что хотелось кого-то позадирать — никто и не думал перехватывать его взгляд.       Драко шагал в сторону библиотеки, ведь декан, вместо того, чтобы снять десяток баллов с Слизерина, заставил подготовить дополнительный доклад по его предмету. И пусть Драко не то что мог защищаться от тёмной магии, а ещё и владел ей, Северуса это волновало, видимо, не сильнее говорящих картин на стене.       С лёгким презрением скользнув взглядом по сидящим ученикам библиотеки, слизеринец прошёл к нужным полкам, и взмахом палочки достал одну из книг, хоть и смысла в этом всё ещё не видел. Туфли из драконьей кожи с небольшим каблучком эхом разносили стук подошвы по библиотеки, а томик «Защита от Тёмных искусств. Теория» легко летел за парнем. — Грязнокровка, опять ты? — приветствием и не пахло, когда Малфой увидел за привычным столом Гермиону, которая штудировала учебник про магглов, тем самым давая волю на подколы блондина. — Учишь историю предков? Я бы сказал похвально, но не вижу ничего хорошего в такой родословной. — А я не вижу ничего хорошего в тебе, — парировала она, не поднимая взгляд и мысленно взмолившись Мерлину: да за какие грехи она видит этого напыщенного индюка второй раз за вечер?! — Малфой, ты так часто обзываешь меня «грязнокровкой», что это перестало задевать. Выдумаешь что-то новое? — Грейнджер, я не обзываю, а констатирую факт, — заметил Драко, присаживаясь-таки за стол. Он почувствовал зарождающееся в груди чувство, вызывающее удовлетворение, всякий раз, когда подначивал и высмеивал знакомых. — Впрочем, я подумаю над твоим предложением. Хотя, «грязнокровка» это уже классика, Грейнджер. За столько лет это слово стало родным для тебя, разве не так? — Не так, — прошипела брюнетка, наконец вскидывая голову, и всматриваясь в эти наполненные презрительной насмешкой серые глаза. — Малфой, раз хочешь учить защиту от Тёмных искусств, так занимайся этим, а не соревнуйся со мной в остроумии. — Грейнджер, уверяю, хочу я вовсе не этого, — усмехнулся он, вынуждая по глазам прочитать то, чего он действительно хочет. И, видит Мерлин, это было не садоводство. — Повзрослей уже, — закатив глаза, девушка поставила точку в этом споре, возвращая внимание к учебнику.       Не успел Драко сказать, что он уж точно взрослее заучки, как к столу подбежали Уизли и Поттер, явно искавшие недостающую деталь компании в лице Грейнджер. — Класс, всё Золотое Трио в сборе. — Малфой, заткнись, — сразу набычился Рон, всё ещё не питавший тёплых чувств к нему. — Гермиона, он от тебя что-то хотел? — Ага, моей смерти, — с мрачным смешком отозвалась девушка, но увидев расширившиеся глаза Рона, поспешно добавила. — Я пошутила. Вы что-то хотели? — Мы — нет, но Джинни обыскалась тебя. Кажется, в женском общежитии какой-то хаос, — ответил Гарри за всех. — Хаос у Грейнджер на голове, — с умным видом заключил Драко. — Главное, чтоб не в жизни, как у некоторых. — Едко перебила его Гермиона и быстро зашагала в сторону комнат, напоследок взмахнув копной тёмных волос. — И никакой у меня не хаос на голове. — Прошептала она, пригладив руками волнистые пряди.