Can You Feel My Heart?

      Мутные капли дождя залепили все окна стеклянных высоток так, что было не видно ни зги. Небесная вода барабанила по поверхностям свою песнь, и как могло показаться некоторым беспокойным жнецам, звучал похоронный марш, предвещая нечто неприятное, особенно страшное, что случалось уже не раз в далеком прошлом. А по белой, скользкой плитке бесконечных, светлых коридоров широким, размашистым шагом шла Смерть, погубившая почти тысячи невинных душ.       Время в департаменте обычно шло мирно, особенно в такую погоду. Бывалые и новые работники шныряли иногда по коридорам, а внизу, на самом первом этаже, то и дело, хлопала парадная дверь, выплевывая в здание промокших, продрогших жнецов и наоборот. Но стоило появится Эрику в любой части одного из корпусов, как все личности мигом суетились, убегая по каким-то своим выдуманным делам. Расступались, прятали свои ядовитые глаза, стараясь даже не дышать. Идет Смерть тысячи душ. Невинных, не ждущих своей гибели. Шествует, погубив и своего товарища тоже.       Так они думали, эти пустые лица, а?       Черта с два они были правы.       Угрюмо и грозно глянув в глаза одному из встречных (бедняга чуть не слег около стеночки), старший жнец сжал зубы до неприятного скрипа и боли, которая напряжением разошлась по мышцам лица. Ишь, босс вызывает. На кой, спрашивается? Одумался, решил таки его на казнь передать после стольких лет? Туговато ты, начальник, думаешь.       Искрясь ядовитыми мыслями про себя, блондин остановился напротив двери Т. Спирса. Секретарши на месте не обнаружилось, но тем и лучше, конечно. Не хотелось лишних ушей, а то знает он, таких прохвосток. Для начала угомониться. Вдох-выдох, или как там делается. И пошел. Без стука, без церемоний. Как было раньше, кажется, в самые лучшие времена эриковой жизни.       — Здрасте, — небрежно и развязно мужчина вваливается в кабинет, захлопывая дверь, — по какому делу вызывали? — И не дожидаясь прямого приказа, сел на кожаный диван, удерживаясь от желаний раскинуться на нём от безмерной усталости.       Кабинет под давлением времени ни чуть не менялся. Тот же минимализм в серых и черных тонах, до тошноты чисто и убрано, даже лишней грязной чашки на столе не найдется, как, например, в половине кабинетов жнецов. Всегда чистоплотный, собранный и серьезный Уилльям. Уж очень забавляло Слингби, что гроза всех отделов сам наводит здесь чуть ли не чистилище, хотя мог бы и секретаршу просить убрать. Но доверять больше Т. Спирс никому не мог, особенно после того, что наворотили и Грелль, и сам Эрик. Оно и верно. Верь только себе. Но и проверять иногда себя тоже нужно. Не дай Смерть, а мыслишка грязная прошмыгнет в голове.       — Здравствуйте, мистер Слингби, — брюнет лишь на секунду поднимает взгляд, смотря на подчиненного поверх свеженьких счетов в своих изящных руках, и снова возвращается к сверке данных. Но когда начальник смотрел на Эрика, мужчина мог поклясться, что тот глядел на него будто в первый раз. Не мудрено. Тугие, каркасные косички давно перестали украшать крепкий череп, на голове царила анархия. Волнистые, пористые волосы, спутанные меж собой, теперь скрывали грубые черты лица, подчиненный казался каким-то ещё более дерзким в своём собственном дресс-коде, чем был раньше. Остальное было неизменно. Рубашка, обтягивающая тело, из-под расстегнутого воротника сверкала золотая цепь — памятный подарок. Звенящая цепь на черных брюках — узнаваемый звук, многие сразу догадывались, кто идёт, — у Вас сегодня отнюдь неудачный день, да? Донесли, что ваш стажер пострадал. Помимо вас двоих присутствовал мис…— неловко сделал паузу, всё ещё не понимая, как в нынешних рамках мира, стоит обращаться и отзываться об алом чуде, —… мистер Сатклифф. Что произошло? Конкретно.       От сухости изложенных фактов у Слингби самого горло пересохло. Мужчина, до этого сверлящий приоткрытое окно, пускавшее в помещение редкие капли и холодный воздух, за спиной начальника, уставился на босса. Откуда знает о произошедшем? Какая мразота успела донести? Грелль, который вперед побежал, дабы проверить, есть ли кто в больничном крыле? Нет, не успел бы и у Т. Спирса побывать, и возле кабинета медпункта уши погреть. Перемещения запрещены в стенах департамента, доступны — в острых ситуациях. Так кто? Никого поблизости не было.       Осознание заиграло в глазах красными пятнами подступающей злобы, и в то же время мерцала логичная мысль о справедливости поступка. Уилльям поставил слежку, стоило блондину принять дело о Суне. И как он не заметил этого? Просто не придал значения, не до этого было.        Что, Уилли, боишься, что я наступлю на одни и те же грабли? Ошибаешься. Они — не Алан. Они — никто. Уж я-то прекрасно знаю, что ради тех, других, не пошевелю и пальцем.       Желваки заиграли на лице, выдавая озлобленность и недовольство. Хотелось встать, схватить Т. Спирса за его шелковый галстук да приложить холодным лицом об деревянную поверхность. Орать, плеваться, как бешеный пёс. Но толку?        Вместо этих диких мыслей, которые беспорядочно роились в голове, как пчелы, жужжа сладостные слова об физических разборках, желательно, с летальным исходом для оппонента, Эрик вытянулся, сел прямо, колко смотря хитрыми глазами на начальство, и ядовито усмехнулся, давая понять, что догадался, откуда информация поступила:       — Вы и сами всё знаете, босс. Мне незачем рассказывать всё заново. — За окном грохотало небо, прячась за черными, плотными облаками. В солнечный день жалюзи всегда были прикручены, не впуская обжигающие лучи, но сейчас, когда по стеклу, размывая черты, лилась вода, Уилльям позволил себе хотя бы немного вдохнуть свежего воздуха. Снова оторвав взгляд от ценных бумаг и абсолютно спокойно, безэмоционально взглянув на старшего жнеца, мужчина отложил документацию. Откинулся на спинку кресла, обдумывая, как справиться с нахальным поведением бывшего весельчака. Достал пачку сигарет из пиджака, покрутил в тонких пальцах, а затем поддался искушению и закурил. Прямо в кабинете. Так он делал лишь иногда. Во время застолья. Или во время конфликтной и неприятной ситуации. Слингби смотрел на Т. Спирса с вызовом, в глазах плясали искры ненависти. Лютой, холодной, как зима. Раскат грома. Где-то на улице сверкнуло, ослепляя на долю секунды.       — Вы знаете, мистер Слингби, Верховные Жнецы и Суд так запросто вас не оставят в покое. Даже после стольких лет. Вместо мгновенной казни вы были оговорены на определенный срок заключения, а сейчас гуляете на свободе…       — Да к черту мне ваша свобода!..— Блондин не выдержал, с презрением проревев слова, перебив Уилльяма, но тут же замолчал — босс вскинул ладонь вверх, тем самым будто вежливо попросил замолчать. Властно, непоколебимо, и невозможно было даже ослушаться. Брюнет затянулся, а затем продолжил искаженным, от дыма в горле, голосом:       — Всё это не иначе, как милость. И заставить меня пристроить к вам слежку — лишь малая часть того, что они могли ещё сделать. Будьте уверены, через какое-то время проверять вас не будут. Но для этого нужна осторожность, которой вы сегодня пренебрегли. — Ярость горела в широкой груди Эрика, но тот молчал, с усилием стиснув челюсть, чуть ли не превращая свои зубы в порошок. Смотрел с дикостью, с необъяснимой обидой. — Но я знаю, что вы не один виноваты в случившемся. У вас, очевидно, с Сатклиффом возник очередной раздор? Иначе нельзя объяснить то, с каким рвением он требовал от вас реванша.       Наладить отношения с аловолосым можно было двумя путями: сойтись с ним, как это чучело называет, в «страстной борьбе» или же забыть о друг друге до поры до времени, после чего либо Грелль сам отойдет, либо можно подкупить его очередными цацками. Ни тот, ни другой «чудо-ритуал» Слингби не собирался проводить. До этого всё само приходило в норму, но, очевидно, у яркого жнеца были свои планы на всю эту отвратительную ситуацию, вот он и попытался вчера вывести блондина на своеобразную дуэль. Локи так испугался, явно не ожидая, что у местного модника шарики за ролики заедут и он накинется сразу на двоих. Пятился назад, только и глядя на то, как Сатклифф испытывал терпение и выдержку косы Слингби. Вот и лоханулся. Казалось, неделю назад сидели, пили чай на штаб-квартире у Суна, а теперь азиату приходилось видеть истинное безумие в лице недавнего собеседника.       Ну а что можно было сказать новичкам, чтобы они не пугались эксцентричного поведения Алой Леди? «У нас тут больной ходит по округе, он сначала может показаться нормальным, вы даже будете общаться, как друзья, но потом он, ради шутки и новых ощущений, попытается вас разрезать к чертям своей бензопилой. Это такие развлечения у лондонского департамента, привыкайте», — так, что ли? Видимо, так.       — Вы всё прекрасно знаете. — На выдохе, выпуская свой гнев, уже как-то удрученно повторил Эрик, не отрывая взгляд от Т. Спирса. Самому курить хотелось невыносимо. Как-то эмоционально реагировать на весь эксцесс не имело смысла, ведь ничего не изменится, а то и гляди, ещё что новое придумают. Единственная мысль теперь, которая витала в голове, гласила о том, как мужчина зверски устал. Из него выжали все соки, всё, что только можно было.       — Что ж, в таком случае попрошу мистера Сатклиффа не приносить Вам проблем. Свободны. — Заключил, после некоторого молчания, начальник, всё так оставаясь бесстрастным. Тлеющий пепел от сигареты потух, перестав испускать дым. Слингби поднялся с места, медленным шагом дошел до двери, но вдруг остановился.       — Есть один вопрос, босс. — Мужчина повернул голову через плечо, снова вглядываясь в руководителя.       — Слушаю. — Без интереса проговорил Уилльям, снова берясь за отложенное дело.       — Почему не казнь? Почему меня отправили в камеры?       Молчание возникло, охватило весь кабинет, заставляя напрячься двух жнецов. И если Уилльям умело скрывал томящую тяжесть внутри, прячась за документами, то блондину деваться было некуда. За окном стало тихо, даже слишком, в сравнение с тем, какой шум создавал ливень. От этого стало еще более неловко.       — Всё потом, Слингби, всё потом. — В спокойной, но до боли тихой, непривычной манере проговорил Т. Спирс, не поднимая взгляда. От этого Эрик почему-то содрогнулся, понимая, что разговор куда серьезнее, нежели ему казалось. Что-то тут точно не чисто. Внезапно начальник подал голос, уже уверенно и решительно подняв голову. — Вот что: ждите оповещения. Когда встретимся, Вы всё узнаете.       Заторможено кивнув, мужчина ушел из обители начальника по-английски, хлопнув дверью. С крыши капало, раздражающе стуча по подоконнику, навязчивый звук мешал погрузиться в работу. Уилльям поднялся с места, схватился за оконную ручку, принюхавшись к запаху после дождя. Взглянул на недосягаемое небо, на котором, тесня серые облака, выглянуло солнце, пуская первые лучи на мокрую землю.       Правильно ли он, Уилльям Т. Спирс, поступил, следуя собственному желанию спасти друга от казни? Ныне бывшего друга.       Что ж, ответ на этот вопрос растворился в неизвестности.       Захлопнув окно, начальник сел на своё место. Только думы занимала отнюдь не работа.

***

      Голова разбухла, болела, не вмещая в себе все детали разговора. На сегодня с него, Эрика Слингби, хватит событий, разговоров и загадок. Мысли перевернулись, скакали, бились об виски пульсирующей болью, а мужчине никак не удавалось уложить всё в голове. Недавно ушедшая злость снова нарастала внутри, давила, добавляя очередное, неприятное и неизведанное чувство, которое зудело в груди и горле. Что делать? Как со всем этим быть? И что же такого расскажет Т. Спирс?       С нетерпением открыв дверь в свой кабинет, мужчина ввалился туда обессилено, шатаясь, и, рухнув на свой диван, купленный для личного комфорта, размяк, закрыв глаза, чувствуя, как гудит голова, как череп разрывает от количества слов, которые мелькали перед глазами в гулкой темноте.       Слишком много вопросов. Ответов ноль.       Оставалось ждать, когда босс вызовет на разговор, а между тем вести себя осторожно. Не было сомнений, что и вне работы за ним тоже следят. То-то он думал, отчего так тягостно, будто на него кто-то смотрит. А дело, оказывается, вот в чем. Ну ничего, настанет день и все они попляшут. Не найдут ничего. Ничего не узнают.       Звенящую, где-то в перепонках, тишину нарушило очередное оповещение, пришедшее с резким звуком. Слингби аж вздрогнул, но тут же взвыл, вспоминая, что согласился на прогулку после работы. Пролежав ещё какое-то время в недвижимом состоянии, блондин приподнялся, доставая телефон. Может, отказаться? Ему и так сейчас херовей некуда, а тут ещё провести время в шумной компании.       С другой стороны, если Эрик останется один на один со своими мыслями, то он просто повесится на галстуке от омерзительных ощущений. Надо отвлечься, дабы не сойти с ума. Взглянув на экран, мужчина закатил глаза, ведь сообщение было от Сатклиффа.

«А мы на крыше.»

      И ехидный смайлик в конце. Ну что ж, поздравляю, Грелль, теперь можешь сброситься с неё.       Единственный злобный комментарий, который смог придумать блондин. Поднявшись на ватные ноги, ощущая непобедимую тяжесть в груди, жнецу пришлось покинуть такое удобное и комфортное место. Окинул взглядом серый диван и вспомнил один очаровательный и забавный момент. Первое знакомство с Аланом.       Зажмурил глаза до боли, тьма вспышками зарябила, в ушах снова зазвенело от молчания и пустоты. Наугад прошаркал до двери, схватился за металлическую ручку, всё так же с закрытыми очами вышел. Открыл. Оглянулся. Цыкнув, старший жнец захлопнул дверь кабинета, звякнул ключами, со злобой закрывая дверь. Зашагал размашистым шагом, а голову бледным туманом наполняли почти стертые моменты лучшей жизни.       Тихий, неуверенный стук в дверь, который Эрик, возможно, и не услышал бы, если бы был занят чем-то более важным, нежели распитие кофе. Вопросительно подняв брови, мужчина подумал, что ему почудилось, мало ли, неряшливый работник нечаянно зацепил дверь. Но стук повторился, только в этот раз нежданный гость стучался более уверенно.       — Да-да? — Ещё сильнее приподняв брови в изумлении, жнец подал знак, что он на своём месте. Дверь медленно распахнулась, и в образовавшуюся щель просунулась каштановая макушка.       — Простите, с-сэр, можно войти? — Промямлило это нечто с огромными, зелеными глазами и мягкими чертами лица. Прям, как у куколки. Откуда здесь девушка? Такой вопрос возник в голове всё ещё непонимающего Эрика, который пытался нарыть хоть какой-то ответ. Ну подумаешь, забыл, что сегодня наплыв студентов, окончивших обучение. Ещё когда по коридору шел, дивился, откуда столько задохликов и молокососов возле кабинета босса.       — Ну проходи.— Скривившись в усмешке, Слингби не отрывал взгляд от нежданного гостя. Хотя стоило, конечно, ждать, ведь Т. Спирс мужчину в не ведомости не оставил, в лицо потыкал бумагами о неком Алане Хам… как его там? И оставил эту документацию пылиться на полке, которая тоскливо собирала паутину в углу кабинета старшего жнеца. И вы хотите сказать, что вот эта цаца с короткой стрижкой, пушистыми ресничками и юношеским голоском и есть тот самый Алан? Приехали. Весельчак прищурился под наплывом размышлений, всё ещё созерцая «куколку», которая смущенно жалась около дверей, ощущая на себе оценивающий взгляд. Таки догнал, сопоставляя молодого жнеца с фотографией в портфолио. Камера, конечно, неплохо так исказила его. Ну хер с ним, с этим фото. Приняв невозмутимый вид, Эрик растекся на черном кресле, чуть съехав вниз и выпрямив свои длиннющие ноги. Чуть подумав, проговорил: — Получается, ты Алан? Мой стажер? — Дебил, черт тебя за ногу, ты зачем спрашиваешь его об этом? Сейчас паренек возле виска указательным пальцем покрутить, да пойдет и Уилльяму заявит, что у его работника кукуха того, уехала на чаепитие с королевой Викторией. После этого мужчина не выберется живым из кабинета начальника, это будет последней его дорогой в загробной жизни.       — Д-да, сэр… Простите, я немного опоздал.— Склонил свою каштановую головушку в мольбе. Смерть Великая, что это за горе луковое… Ещё и извиняется. Да мне тут самому надо прощения просить, я-то, блять, про тебя вообще забыл. О как. Ладно, спокойно. Главное, не спугнуть мышонка, а то не сносить головы.       — Да чего ты переживаешь? Ты лучше вон, сядь.— Слингби ошеломленно, но всё ещё держа самообладание при себе, кивнул в сторону серого дивана, после чего осторожно поднялся, так, словно за любое резкое движение его расстреляют. Пока Хамфриз как-то суетливо усаживался на предмет мебели, Эрик поставил рядом со своей кружкой ещё одну. — Ты как, чай или кофе больше жалуешь?       — Да что Вы, не стоит…— Покраснело до кончиков ушей. Чудо. Просто вселенское чудо.       — Стоит-стоит. Ещё как стоит. Будет чай, кофе закончился, извиняй.— Принял решение старший жнец, наливая не менее крепкий напиток из добросовестно свистнутого чайника в кружку. Да-а, чувствовалось бравому жнецу, что намучается он со своим новоиспеченным стажером. Сколько раз он будет ему сопли вытирать? Сколько раз придется читать лекции о чем-то там? На вид юноша был весьма чувствительный и щепетильный, куда ж он поперся в Сбор Душ? А вот и тема для разговорчика. — Меня зовут Эрик Слингби, ну это так, для справки. Почему выбрал наш отдел?       Алан чувствовал себя, как на допросе: неуютно, сконфуженно и отчего-то виновато. Его наставник был, очевидно, весьма бодрым жнецом, в котором энергия шебуршала только так. С такими личностями, право, Хамфризу трудно приходить к единству в чем-либо, но не идти же сразу на попятную? Уж как-нибудь разберутся, сейчас только знакомство. К сожалению, Эрика юноша не видел до момента встречи. Вот бы было здорово, если бы стажерам тоже некое досье выдавали, так бы новички имели хоть малейшее представление, кто их куратор. Потому что именно сейчас, когда здоровый и крепкий жнец стоял и шаманил над чаем, шатен отходил от шока. Не такую экстраординарную внешность он ожидал увидеть в строгом департаменте. Да черт с этим Слингби! Что с этим чудом станется, когда он Грелля увидит? Бедный…       — Вы, видимо, ожидали кого-то покрепче, я понимаю… Хоть физически я не так силен, но морально я готов к этой работе, я думаю.— «Куколка» был не дурак, сразу понял, почему старший жнец интересуется, а потому эриковы планы на долгую и рассудительную беседу затрещали по швам. Мужчине даже стало неловко. И вправду, чего он набросился на Алана с таким вопросом? Глаза умные. Сам знает, куда пришел.       — Ты без обид, ладно? — Пододвигает кружку с чаем ближе к стороне стажера, после чего небрежно бросает на стол пачку с крекерами. — Просто хотел узнать, точно ли ты уверен в своём решении. Но теперь вижу, что всё в порядке. Молодец! — Зачем-то похвалил Слингби. Наверное, не каждому хрупкому парню дается такая сила духа, особенно, когда идешь работать в этот отдел. Ничего, мужчина его поднатаскает, если надо, научит чему-нибудь ещё и всё будет просто хо-ро-шо. Справятся. Хоть и будет сложно поначалу. — Ну что, за знакомство, ученик? — Произнеся тост, мужчина поднял свою кружку, растягивая губы в усмешке.       Хамфриз смущенно и неловко улыбнулся краешками губ, кивнув на слова наставника, и взял чашку в тонкие, чуткие руки.       — … И что мне теперь, сдохнуть от счастья? — Призрак улыбающегося юноши растворился в полутьме лестничного пролета, как только послышался язвительный тон Астре. Воспоминание раскрошилось, тяжелыми обломками улетело куда-то вниз, оставляя какое-то досаждающее ощущение внутри грудной клетки.       — Ну, было бы неплохо… — Весело вякнул ответочку непоседливый Сун. Тишина.       А потом пошло по накатанной.       Эрик хотел развернуться и пойти обратно, но всё же нашел в себе нервы и силы этого не делать. Как минимум, хотелось потом не вести двоих в травмпункт.       — Ты совсем свои яйца не бережешь? Так я тебе сейчас бесплатно операцию сделаю.       — Не трогай моих святых, иначе можешь потом спать с открытыми глазами!       — Иди сюда, мамкино золотце, сейчас научу, как со мной надо разговаривать.       Этих двух сученышей слышно было на несколько этажей вниз, уж Слингби был не так близко к выходу на крышу, но слышал всё отчетливо, словно стоял рядом с ними. Не хотел представлять, как они орут, если находиться там же — голова снова бешено запульсировала колючей болью.       А эти всё срутся на любую тему и где попало. Услышал бы такую брань босс… у одного этих «святых» потом не сыщешь, а у второй найдешь. Это всё, конечно, в шутку у них, но Эрик только мог представить, в каком ужасе прибывают те, кто впервые их застает за подобным «общением»… Сам в ужасе был.       Хотя чего это он из себя монаха делает? У него такое же общение с Алой Принцессой, только в этом случае все привыкли, никто даже и внимания не обращает. Только вздыхают, иногда хохочат, но такое быстро надоедает.       Свет солнца резанул по глазами, даже тонировка на очках не спасла, из-за чего Слингби снова зажмурился до белых пятнышек в темноте. Постояв так немного, он медленно открыл глаза, осматривая обстановку. Его нерадивого, ойкающего от боли, стажера тащили за ухо к краю кровли корпуса. Мужчина и сам бы так сделал, ведь Локи был тем ещё работничком… но всё же сейчас не время на подобное, когда за тобой следят.       Отелло энергично жевал очередную лакричную конфету, с азартом наблюдая за цирком, который развернулся на здании, в то время как Грелль подначивал Мюррей, всячески делая выпады в её сторону.       Смерть Великая, как их всех культурно обозвать?       — Так, оставить, ребятки, — как можно веселее и расслабленно подал голос пришедший жнец, подходя к двум сученышам, — Астре, прекрати акт жертвоприношения, он мне тепленький нужен, для работы. — Усмехнувшись, мужчина нагло выдрал из рук Мюррей своего ученика за вороты пиджака, смотря в хищные глаза жницы. Внутри как-то похолодело. Она точно в шутку его хотела сбросить с высоты?       — Да больно надо, сам как-нибудь помрет. — Пожимает плечами, улыбается, будто бы и не было той озлобленности в глазах, которая обычно пряталась глубоко, на самом дне расширенных зрачков.       — Эрик, как там Уилли? У него хорошее настроение? — Поинтересовался Сатклифф, мечтательно накручивая прядь на палец. Уж явно собрался навестить своего бывшего любовничка, никак иначе.       — Уже нет. — Хмыкнул жнец, доставая упаковка сигарет и с огорчением подмечая, что осталось всего три возможности покурить. Ладно, если куда-то пойдут, то по дороге купит. На крайний постреляет у Мюррей, которая молча поддержала инициативу мужчины, распаковывая новую пачку.— Кстати говоря, чего вы забыли на крыше? Неужто спрыгнуть вместе решили? Я надеялся, только Сатклифф это сделает.       — Грубиян!       — Да не, это вот эти двое, — Отелло указал на двух ненормальных, которые толкали друг друга в бок, причем с каждым разом всё сильнее, полностью игнорируя и возглас Грелля, и то, что их сейчас обсуждают, — начали собачиться в медпункте, а как только Локи подорвался на ноги, унеслись из кабинета. Я даже и глазом не моргнул. Будешь? — Эрик поморщился на предложенное лакомство, пытаясь представить весь вселенский пиздец, который устроили двое новеньких. Разве такого не бывало? Бывало, ещё как. Только там хотя бы можно было понять тонкую грань между серьезной ссорой и так, лишь бы поплеваться друг на друга ради смеха, а тут… ничего непонятно. Уж после взгляда Мюррей точно.       — А чего мы сразу? Вы сами за нами поперлись. — На секунду отвлекся от странной борьбы Сун, за что тут же поплатился тем, что здоровски пошатнулся от очередного толчка и чуть не проехался физиономией по грубому бетону. — Твою ж мать!       — Мы за вами пошли, дорогуша, потому что вдруг эта мужланка тебя убьет. — С деловой интонацией заявила Алая Смерть.       — А, то-то я смотрю, что вы прям спасать меня кинулись, когда меня она волокла за ухо. — Возмущению азиата не было предела. Он отскочил от девушки, которая снова хотела его пихнуть, и показал язык подруге, поддразнивая.       — Ну если бы убила, мы бы были свидетелями. В камере же оказалась б потом. — Улыбнулся безумный ученый, весело болтая ножками, сидя на парапете.       — Да сейчас, прям бегу в тюрьму с придыханием. Волосы назад, ветер в лицо. — Снова гневно зыркнув на Локи, жница наконец закурила. А то с этими играми «кто первый вылетит за пределы здания» всё никак не удавалось задымить.       — Понимаю, мне тоже камеры там не понравились. — Смешливо произнес Слингби, взглянув на Сатклиффа, который, очевидно, первый хотел что-то такое ляпнуть. Только не про себя, а про мужчину. Захлопнув аккуратно накрашенный рот, принцесска оскалилась, отмечая, что очередная шалость не удалась. Сученыши вместе с Отелло прыснули в сторону от такого откровения. — Так че мы здесь встали, куда идём?       — Надо Ронни найти и можем идти. Только давайте по Поднебесью гулять? В людском мире дождь только начинается…       — А давайте без «давайте»? Потом единогласно решим, куда наш караван почешит. Рональда, говоришь, надо найти? Ну так, Сатклифф, ей Смерти, на своих двух топай отсюда и вынюхивай своего звездого мальчика. По запаху бабских духов.— Видел он этого рыцаря с секретаршей Спирса, по этой же причине оной не оказалось на месте. — Встретимся все в зале отдыха. У кого из вас интуиция хорошая? Надо кое-что в Архиве найти.       Эрик, конечно, начал командовать по-блатному, но а что с этими простейшими делать, если не брать ситуацию в свои руки? Грелль фыркнул недовольно, прошествовал мимо, виляя бедрами, а потом, очевидно, подхватив дебилизм сученышей, от души толкнул собрата, быстро ретируясь, пока может. Мужчина вздохнул, борясь с желанием надрать прелестный зад, и, удержав равновесие, снова обратился к троице напротив.       — Ну так у кого? — Локи указал на Мюррей за её спиной, пока та отмалчивалась, запихивая бычок себе в карман. Мать природы, что ещё сказать. Про судмедэксперта и речи не шло, тот в своей лаборатории теряется, ещё и в архиве его потом искать придется век. Наконец, жница поняла, что вся надежда лежит на ней и вот-вот раздавит, потому ответила, разбавляя молчание.       — Предположим, у меня. — Перестает созерцать свои черные берцы и поднимает взгляд.       — Отлично. Пошли.       — Мы тогда на месте вас ожидаем. — Напоследок сказал ученый, отворачиваясь к Суну, поскольку теперь настала его очередь быть пытаемым вопросами.       Неловкое молчание сопровождало их на протяжении всего пути с крыши до лифта, и как на зло, вокруг была такая же невероятная тишина, нарушаемая трещанием холодных ламп и голосами где-то вдали, пока оба не зашли в тесную «коробку». Все куда-то испарились за короткий срок. Вжавшись в один из углов, Астре прыснула, понимая, что с такими габаритами мужчина занимал добрую часть и без того тесного пространства.       — Откуда ты такой большой взялся, а? — Вся её напускная серьезность затерялась где-то в представлениях о том, что всякий, кто хрупок и мал по физическим характеристикам, весьма комично смотрелся рядом с таким громилой. Она едва входила в число этих миниатюрных личностей, превосходя некоторых мужчин, а уж тем более женщин, по росту и развитой мускулатуре, равняясь с Греллем. Потому, когда Рональд впервые подлетел к Астре в пабе, он, где стоял, там и сел — не ожидал парень, что если она встанет, то будет так же одного с ним роста. Что удивительно, это его тогда не отпугнуло и пришлось разбираться на языке матов и угроз.       — Кто бы говорил, а. Сама на некоторых чуть ли не наступаешь, потому что вымахала. — Ухмыльнулся мужчина, наверное, по большей части гордясь своими физическими данными. А затем поддался чуть вперед, нависая над девушкой, нарочито буравя взглядом, сократив расстояние до минимума, но так, чтобы и не касаться. — А что, страшно находиться рядом?       — Угомонись, даже слоны боятся маленьких мышей, по понятным причинам. Потому советую тебе остерегаться. — С ноткой шуточной угрозы сказала девушка, с гордостью задирая острый подбородок и заглядывая в хитрые глаза жнеца, всем видом показывая, что их положение ни черта её не смущает. Вся эта затянувшаяся шутка в принципе не приносила никаких эмоций, кроме желания сказать что-нибудь эдакое, из-за чего завязался бы спор. В нос ударил резковатый одеколон с перчинкой, от чего Мюррей прикрыла глаза, всю жизнь имея слабость на подобные запахи, а Слингби, наблюдая сию реакция, лишь шире усмехнулся, приподнимая широкие, густые брови.       — Нравится?       — Не то чтобы.— Мычит девушка, снова устремляя взгляд на собеседника и обворожительно улыбаясь, демонстрируя клычи. — Одеколон весьма неплох, а вот маленькое расстояние между нами мне не нравится. — Астре щелкает по носу Эрика, с силой отпихивая в противоположный угол, после чего вылетает из лифта, чудом не столкнувшись с каким-то работником. Кашлянув в сторону от подобной наглости, мужчина выходит на свободное пространством, с недовольством уставившись на жницу.       — В следующий раз пощады не жди, боец. — Выдает он, подходя ближе. Какие-то все сегодня наглые. То Грелль, то эта саранча себе вольности позволяет.       — А будет ли этот следующий раз, м?       — Ты лучше мне скажи, не знаешь, кто дежурит сейчас на архиве? — Старший жнец складывает на широкой груди сильные руки, ожидая, когда собеседница даст важный ответ. — Потому что мне нужно в отсек по делам жнецов. Если мы попадемся или нас не пустят, нам трындец.       — М-м… Когда я вчера заходила, там был Бёрк, кажется. — Призадумавшись, поднимает глаза к белому потолку.       — Молись, чтобы он был и сегодня. Этот малый нормальный, вроде.       — Это мне ещё молиться? — Возмущенно переспрашивает Мюррей, уставившись на союзника по делу. — Это ты что-то забыл в архиве, Слингби. А что искать надо?       — Не поверишь, но моё дело о преступлениях. — Сейчас Эрик задумался о том, а стоило ли в это втягивать малознакомую личность? Они говорили о том, о всём, но её он по-прежнему не знал. Муть какая-то. С другой стороны, она всё же не тот жнец, который побежит донос делать, как ему показалось. Ладно, карты уже раскрыты, а деваться некуда.       — Ага. Можешь мне доверять, что-то стащить — моя стихия.       — Не понял? — Опешил жнец, не ожидая такого подвоха. Приличное существо на первый взгляд, а вон что творит. Вот и мутняк полился. Слингби, ты с кем связался на свою голову?       — Не корчи святого, сам никогда таким не занимался и даже не думал о таком? Говорю, незаметно одолжить могу на время, за надобностью. — Усмехается, копируя в позе Эрика.       — Очень прямолинейно с твоей стороны… Окей, верю, раз такая честность. Только вернуть потом поможешь, ладно? — Мужчина чуть расслабляется, прекрасно понимая, что она в доску своя. Он тоже чайники и прочие штуки тырил, ничего, жив же. Не из-за этого его хотели казнить. Вот с поиском чего-либо у него было туговато. Незаметно взять дело он и сам мог.       — Естественно. А что мне за это будет? Услуга за услугу.       Ну кто бы сомневался. За бесплатно что-либо делают либо дураки, либо добрячки. Оглянувшись, убедившись, что за ним, пока он в департаменте, никто не следит, Слингби снова обратился к временной напарнице.       — А что ты хочешь?       — Покажешь свой кабинет?       От такого Эрик захотел сесть там, где стоял, непонимающе смотря на девушку. Чего она хотела на самом деле? А вдруг она что-то вынюхивает под дудку Верховных Жнецов?       — Никогда не думал, что о личности можно узнать больше, посмотрев на его место обитания, нежели с его слов? — Покрутившись вокруг своей оси снова, осматривая обстановку и видя, что никого нет поблизости, выдает Мюррей.       — Тогда давай сразу ко мне, в квартиру, — язвительно подмечает мужчина, деловито рассматривая спутницу.       — В другой раз. — На полном серьезе заявляет блондинка, склонив голову набок. Закатив глаза, жнец проходит мимо, направляясь к нужному месту. Ишь какая, кабинет ей показывай. Совсем оборзела?       — Тебе на кой черт это надо? Я друзей не набираю. А если надо что-то знать, спрашивай прямо. — В грубоватой манере продолжает диалог Эрик, изредка посматривая на девушку, идущую слева. — Гуляй и придумай что-то нормальное.       — Да как хочешь, всё равно когда-нибудь доберусь до твоего кабинета.— Мужчина вздохнул и закатил глаза. Дать бы ей подзатыльник… Да нельзя, она помогает. — Ну тогда… — Специально делает паузу, чтобы у Слингби точно сегодня нервы все уехали подальше, — … поможешь мне с ремонтом.       — Так бы сразу.       План был нехитрым. Если дежурит Томас Бёрк, то им двоим удастся пройти. Раннее названный до жути боялся Эрика, и это, кстати, очень удобно, поскольку парень даже и пискнуть кому-то не мог, что мужчина что-то сделал. А если другие лица, то Астре проскальзывает одна, пока сам жнец заговаривает зубы. Схема была нечеткой, мутной, но кажется, всё должно получиться.