Цена любви

На другой день состоялся первый сеанс химиотерапии. Всю ночь до этого Падме провела почти без сна, думая о том, что будет и как ей пережить всё то, что на неё свалилось. Да когда рядом были Сола и Раш, она старалась держаться и не показывать того, что ощущала на самом деле, чтобы не расстроить ещё и их. Падме с самого детства, несмотря на слабое здоровье, привыкла быть стойкой и выдерживать любые удары судьбы с завидным мужеством. А так же умела видеть чувства и настроения других людей, не зря выбрала профессию политика. Из чего следовало, что когда что-то случалось, Падме в первый момент думала о том, как это воспримут все лица, задействованные в ситуации и только уже потом как она сама. Ведь часто бывало так, что побыть наедине с собой ей подолгу не давали и потому жить интересами людей очень скоро стало для неё естественным. Но вот конкретно в данный момент этого времени у Падме было полно и она могла сколь угодно долго переживать весь ужас и плачевность своего положения. И стоило только дежурной медсестре объявить отбой и погасить свет в коридоре, как девушка осталась один на один с собственными мыслями и своим неутешительным диагнозом. Неизвестно сколько раз за прошедшую ночь повторила она про себя все те слова, что ей сказала врач. Лейкемия. Рак крови. Химиотерапия. Нет, ей и прежде доводилось слышать их, и в отдельности, и всё вместе, но вот только никогда ещё они не стучали в голове так больно, подобно молоткам с острыми пиками. Ужасные слова, ставящие крест на всём том, что Падме так любила: жизнь, карьера, семейное счастье. Вряд ли Раш согласится терпеть рядом с собой её вот такую, больную и бесполезную. Да, сейчас он о ней заботится, будет навещать, ободрять, как может, но потом поймёт, что ему нужна совсем другая жена - здоровая и сильная, способная родить ему детей. И скоро он ей это скажет. Падме прикрыла глаза, откидываясь на подушке и две слезы вытекли из-под сомкнутых ресниц. Она попыталась представить себе свою новую жизнь и никак не могла, ведь теперь эта палата с кроватью и тумбочкой на очень долгий срок станет ей всем, и домом, и работой. А врачи и другой медперсонал надолго заменит коллег и друзей. И вся её жизнь обещала стать вот такого же серо-зелёного цвета как стены палаты и сорочка. От этого стало ещё тоскливей, Падме сразу же ощутила себя маленькой хрупкой девочкой, которая потерялась в большом городе. И этот город выглядел таким большим, чужим и страшным, что хотелось закрыться от него руками и спрятаться. Но куда денешься от осознания того, что твои беды для всех пустое и никто не в силах тебе помочь. Слезы продолжали стекать, капая на волосы и подушку. Падме не вытирала их, но когда одна из слезинок затекла в нос, она была вынуждена поднять руку и открыть глаза. За окном была уже тёмная ночь, палата находилась на достаточно высоком этаже и потому было хорошо видно небо. Падме невольно посмотрела туда и на некоторое время замерла, глядя в тёмную синеву за окном. Яркие звёзды рассыпались по небесному своду, сверкая на разном уровне, словно подмигивая Падме и желая что-то сказать. Вдруг три звезды, особенно большие и яркие, как ей самой показалось, внезапно мигнули одновременно и начали падать вниз, оставляя за собой три светящиеся дорожки. Это зрелище так поразило молодую женщину, что она устыдилась своей минутной слабости. Всё то, что с ней произошло показалось вдруг таким мелким и незначительным, рядом с этой близостью неба, с его ярко сверкавшими звездами. Когда-то давно, ещё в раннем детстве, мама рассказывала ей о том, что все умершие люди становятся звездами и оттуда, с неба, наблюдают за своими близкими, чтобы им не было так грустно на земле. И сейчас Падме вспомнила эту историю и поняла, кто были эти звезды. Те, кто рассказал ей о том, что когда они падают, любое желание исполнится. А здесь ей дали целых три, одновременно дав понять, что родители по-прежнему видят её и продолжают любить, а её ребёнок теперь с ними и они хорошо сумеют за ним присмотреть. И девушка, ещё раз посмотрев на звезды, загадала то, что во-первых хочет скорее вылечиться, пусть даже для этого ей придётся вынести ещё не одну боль и много страданий. Во-вторых, чтобы у них с Рашем родился не один, а целых три красивых ребёнка. И в третьих, чтобы он любил её, пока может это делать, а она никогда больше не станет думать о нём плохое. Ведь впереди её ждёт так много счастья, рядом с которым всякая боль и прочие мелочи не имеют совсем никакого значения. Падме вытерла слезы и улыбнувшись заснула, чтобы наутро встретить врача в полной боевой готовности. Клаудия даже не поверила своим глазам, заметив в своей пациентке такие перемены. Ещё вчера Падме не видела ничего вокруг от своего горя, а сейчас сидела на кровати и с воинственным блеском в глазах смотрит на неё, ожидая того, когда начнётся терапия. Клаудия тем временем рассказывала Падме о том, что с ней сейчас будут делать. Препарат будут вводить утром и вечером, установив катетер в полой вене на шее. Во время проведения курса возможны побочные эффекты в виде слабости, тошноты, боли в суставах и кровотечения из носа. Падме выслушала её и сказав, что готова, устроилась на подушке, ожидая, когда придёт дроид-медбрат и начнёт подсоединять систему для вливания препарата. И уже с первой капли девушка поняла, что легко не будет. Красноватая жидкость, попадая в кровь, распространялась по ней как сотни острых иголок. Они постепенно наполнил весь её организм, заставляя стискивать зубы и едва сдерживать стон. Так продолжалось не менее часа, но Падме была готова опять и опять переживать такое, если это хоть ненамного приблизит её к мечте. Да имела ли она право думать иначе, когда столько людей вокруг любили её, а рядом были родные и близкие. Ведь говорят, что именно в несчастьях люди познаются лучше всего, может и так, но в случае с Падме это вышло на все сто процентов. Сенаторы многих планет, как только узнали о случившемся с ней, едва ли не в одну секунду заявили о своём желании навестить её и помочь всем, чем можно. Примерно такого же мнения оказалась и большая часть Ордена джедаев, конечно убеждения велят им хранить беспристрастие, однако и сочувствие в них так же воспитывали с детства, поэтому неудивительно, что многие из джедаев так же не остались равнодушными к произошедшему с их верным другом. Да, это так, даже Магистр Йода сказал, что Падме всегда может рассчитывать на него. А уже к вечеру в палату прислали огромную корзину, в которую каждый из друзей положил что-то, что напомнило бы Падме о них. Джа-Джа Бинкс порывался сам отнести корзину, но ему не позволили, опасаясь, что дорогой тот её просто уронит. Огромным трудом удалось упростить ему всё же пойти, но только в сопровождении Мон Мотмы. Бинкс клятвенно обещал ей вести себя как подобает, но стоило ему только увидеть Падме, такую хрупкую и бледную, как гунган, с грохотом плюхнув корзину на тумбочку, со всех ног бросился к кровати, расталкивая взмахами рук медицинских дроидов. И достигнув Падме, он с громким рыдающим криком заключил ту в объятия и заголосил: - Моя в шоке! Моя не верить, что твоя болеть! Моя не хотеть твоя смерть! Моя твоя любить! И крупные слезы закапали на волосы и сорочку Падме. Большого труда стоило Мотме оттащить его от неё. Несколько медбратьев пришло на помощь и Бинкса наконец смогли оттеснить. Гунган стоял в углу и недовольно сопел, Падме тогда сжалилась над ним и пригласила присесть на кровать, угостив конфетами, которые принесла Мотма. И всё равно, что ни говори, а такое бурное, хотя и неуклюжее проявление чувств было приятно ей и она будет весьма непротив повторить этот дружественный визит. Особенно потому, что он играл разительным контрастом с реакцией других знакомых Падме. В число таких входила и Асока Тано, вернее сказать, не входила, а просто возглавляла список несогласных и отчаянно подбивала всех и каждого следовать своему примеру. - Неужели же ты не понимаешь, - доказывала она Баррис - Справедливость наконец восторжествовала и эта самодовольная дрянь получила по заслугам. - Асока, это уже слишком, - качала головой Баррис - Я не знаю какие у тебя причины на то, чтобы так относиться к Падме, но таких слов не заслужил никто из нас. Асока махала на неё рукой и обзывала занудой, ничего не понимающий в жизни. Оффи старалась быть терпимой и не обращать внимания на такое, но с каждым днём делать это было всё труднее. И, как назло, Энакина снова куда-то отослали и в его отсутствие Асока окончательно сошла с ума. Впрочем, это было только начало, которое приведёт неизвестно к какому финалу, ясным пока оставалось лишь то, что ничего хорошего из плохих затей никогда получается. Но пройдёт время и каждой из них станет легче, и Асоке и Падме, новый путь которых начался сегодняшним днём.