***
Падме давно уже не спала после обеда, режим для выздоравливающих был смягчен и она могла спать только тогда, когда сама хотела этого. Но именно в это время ей хотелось совершенно другого. И решив это выполнить, молодая женщина встала с кровати, на которой за время лечения ужасно устала лежать и накинув халат, сунула ноги в шлепанцы. Режим полной изоляции отменили и Падме могла теперь свободно перемещаться по отделению. Впрочем, в соседние входить тоже можно, при условии, что там не будет заразных больных. Хотя, в кардиологии их вроде и не должно было быть, болезни сердца не передаются при контакте. Номер палаты Асоки она давно знала от Энакина и потому легко отыскала в коридорных дверях нужную. Баррис на посту отсутствовала, решила, очевидно, что пока в ней не нуждаются и пошла отдохнуть. Что ж, так даже лучше, Падме сейчас не хотела лишних свидетелей. Осторожно открыв дверь, девушка увидела, что Тано спит, трогательно сложив руки поверх одеяла. Одна опущена вдоль тела, другая, чуть согнутая, лежит на животе, выделяясь на белой простыне. Падме не стала будить её, а просто села рядом на стул и принялась ждать, когда она сама проснётся, вряд ли это будет долго, ведь Тано всегда ощущала чужое присутствие даже во сне. А пока та просто спала, а Амидала смотрела на неё и мысленно вспоминала всё то, что было связано в её жизни с этой девушкой. Такой хрупкой, как подросток, но такой сильной в душе, как взрослая женщина. Душе, полной скрытой доброты и огромного благородства, которые всегда возобладают над всем низменным, что ещё там есть. И тут её взгляд коснулся руки Асоки, лежавшей на животе, словно увидев её впервые. Точнее, дважды, сейчас и во сне. Тонкая узкая ладонь, оранжевая кожа, прозрачные ногти. И быстро сложила вместе два слагаемых, получив в сумме неожиданный результат. - Ангел, - прошептала Падме чуть слышно - Это ты... Однако, Асока её услышала и чуть вздрогнув ресницами, открыла глаза. Она, казалось бы, совсем не удивилась тому, что была не одна в палате, а рядом с ней была именно Падме. Похоже сон она видела вполне определённый. - Нет, Падме, - ответила тогрута сразу же - Меня не стоит так называть, я не имею на это право. - Напротив, Асока, - мягко улыбнулась Падме - Ты одна и можешь носить подобное имя, ведь не каждый способен возвыситься над самим собой и за счёт этого стать лучше. - Но, Падме, - продолжала упорствовать Асока - Ведь я причинила тебе столько ужасного. Я пожелала смерти тебе и твоему ребёнку. - Асока, признание ошибок есть первый шаг на пути к их исправлению, - ответила на это сенатор - Я тоже успела многое понять за время болезни, например, раньше я считала, что настоящее счастье - это власть, карьера, признание народа. Теперь же я уверена, что счастье - это когда ничего не болит, когда ты можешь встречать новый день с улыбкой, а не с мыслями о том, что он станет последний, а самое главное, это знать, что тебя любят, а ты сама способна любить в ответ. Асока не могла ответить, она просто улыбалась и тихо плакала от счастья. От того, что нет больше смерти и боли, а есть радость и ожидание счастья. Общего для всех них.***
Падме и Асоку выписали через несколько дней, обеих в один день и каждую из них пришёл встречать её любимый мужчина. Раш стоял у порога медкорпуса, очень красивый, в чёрном костюме, держа в руках букет красных роз. Рядом с ним был Скайуокер, как всегда, в стандартной джедайской форме, но от этого не ставший менее привлекательным, сжимая в руке такой же будет, что и Кловис, только розовый. Их возлюбленные должны были появиться с минуты на минуту и у мужчин было время, чтобы раз и навсегда решить все противоречия. - Скайуокер, - первым обратился к товарищу Раш - У нас прежде было достаточно противоречий, но сейчас я вижу, ты настоящий друг и верный товарищ, забудем же прошлое. - Ты прав, - ответил ему Энакин - Мы совершили много ошибок, подрались, чуть не убили друг друга, а на самом деле нужно было просто разобраться во всем. Сделаем же это. Кловис улыбнулся и первым протянул руку, Энакину осталось лишь крепко её пожать в знак начинающейся дружбы. Эту сцену и увидели Асока и Падме, спускаясь с крыльца вместе с Баррис, за которой так же должен был подъехать Лакс Бонтери, с которым они здорово подружились в последнее время, с тех пор, как Тано сбила его на спидере. А потом все три парочки совместно решили полететь на Набу и отметить выписку обеих. К тому же Падме предложила Асоке какое-то время пожить у них в усадьбе, считая, что ей нужно как следует восстановиться после донорства и операции. Энакин, разумеется, останется с ней. И если до сего момента Падме переживала, что Скайуокер не сможет общаться с ней просто, как друг, то теперь полностью успокоилась, заметив, какими глазами он смотрит на Асоку. Мужчина и вправду видел только её, сидел с ней рядом и весь полет держал за руку, боясь отпустить, тогрута смущённо улыбалась и смотрела на него счастливым любящим взглядом. Падме знала этот взгляд, ведь даже не видя себя со стороны, она могла сказать, что точно так же сама смотрит на Раша. Так смотрят все, когда любят и уверены в том, что любимы, те, кто взглянув в глаза смерти, осознают истинную цену того, что имеют. Цену своей любви.***
Прошло чуть больше месяца, а все три пары друзей всё так же продолжали общаться и при встречах рассказывать обо всём, что произошло в жизни за последнее время. Падме до сих пор носила платок, но волосы вскоре начали пробиваться и уже очень скоро её голова снова покроется блестящими каштановыми волосами, ниспадавшими по спине и плечам. Она давно вернулась на работу в сенат, где все только этого и ждали. Особенно, Бинкс, что в честь любимой начальницы набрал огромный букет цветов, который и водрузил на её рабочий стол в кабинете. И плевать было, что для этого он оборвал общественную клумбу и та теперь похожа на страшный кошмар, а стол засыпал землёй от выдранных корней. Главное то, что это был подарок, сделанный от всей души, лучше всего показавший как к ней относятся. Поэтому она не стала ругать Джа-Джа, а лишь улыбнулась и обняла этого лопоухого бугая. - Моя радоваться, что твоя здесь! - сказал он, хлопая ушами - Твоя идёт новая прическа. Падме рассмеялась и прошла на своё место, прежде попросив секретаря поставить цветы в воду и вытереть стол. А вечером они с Рашем и все остальные решили встретиться в кафе, чтобы Падме сообщила им великую новость. Раш тоже ничего не знает, Падме самой это стало известно лишь утром, когда почувствовав себя неожиданно плохо впервые за долгое время и девушка всерьёз встревожилась, опасаясь, что это рецидив лейкемии. Но врач сказала ей нечто совершенно иное, то, что Падме и не надеялась услышать так скоро. Столик в кафе был заказан заранее, Асока и Энакин пришли туда первыми и уже сидели там, ожидая остальных. Они уже были помолвлены и свадьба должна была состояться со дня на день, но оба только догадывались о том, что же такого им сообщат. Баррис и Лакс подтянулись чуть позже, но и они ничего не выразили, кроме недоумения. Но вот наконец явились и сами виновники встречи. Падме и Раш устроились во главе стола и сделав заказ, первое время держали интригу и лишь когда принесли вино, а Кловис разлил его по бокалам, Падме решилась начать, при этом отодвинув от себя свой бокал: - Дорогие мои любимые друзья, вы уже знаете, почему мы здесь, но даже и не догадывайтесь, кто послужил этому причиной. - Похоже у кого-то новое назначение, - лукаво подмигнула Асока, потеревшись носом о плечо Энакина. - Да, ты совершенно права, - согласно кивнула Падме - На такой должности я ещё не бывала, но думала о ней через несколько лет. - Неужели ты будешь канцлером? - высказала предположение Баррис - Или снова станешь королевой? - Только для двоих людей, - счастливо улыбнулась Падме - Для своего любимого мужа и того, кто соединил в себе нашу любовь. Она зародилась внутри меня и живёт в моём сердце. Я сегодня была у врача и он сказал, что у меня будет ребёнок! Голос Падме заглушили счастливые голоса друзей и мужа, слившиеся в один, выражая бурную радость. Да, беременность будет непростой, Падме придётся постоянно наблюдаться у онколога, а впоследствии раз в год проходить обследования, но разве же это самое важное. Куда значительное любить этот мир и ценить каждый прожитый день, радуясь тому, что он приносит. Любить всех вокруг и видеть, как эта любовь возвращается к тебе, помноженная на тысячи. Ведь именно способность любить и есть та самая цена. Цена жизни, цена мира, цена любви.