10 апреля 2020
Гарри: «Луи?»
Луи: «Да, солнышко?»Гарри: «Я не знаю, как у тебя спросить то, что мне нужно».
Луи: «Ты можешь спросить меня о чем угодно, сладкий. Что-то случилось?»Гарри: «У меня проблемы. Думаю, я залетел». Гарри: «Лу? Лу, пожалуйста, не молчи. У меня больше никого нет, я не знаю, что делать!»
Луи: «Я здесь. Прости, я просто ошарашен… ты не говорил, что у тебя кто-то есть…»Гарри: «У меня никого нет. Чёрт, просто скажи мне, что делать. Пожалуйста. Я не могу родить это».
Луи: «Так, спокойно». Луи: «Во-первых, надо было предохраняться. Неужели вас этому не учат в школе? Во-вторых, кто отец? В-третьих, я могу помочь тебе попасть в платную клинику, и никто никогда не узнает о том, что ты был беременен».Гарри: «Я не могу сказать».
Луи: «Это, блять, серьёзно! Найл рассказывает мне о том, что ты ходишь весь в синяках, пугаешься прикосновений. Думаешь, я тупой? Если у тебя есть альфа, который тебя бьёт, то скажи мне. Я не шучу, Гарри».Гарри: «Ты не понимаешь, о чем говоришь».
Луи: «Завтра во время уроков я подъеду к тебе в школу. И если ты мне не скажешь, кто это с тобой делает, я подключу ёбаного детектива».Гарри: «Я не хочу, чтобы ты знал о том, кто это! Я обратился к тебе за помощью, потому что никому, кроме тебя, не доверяю! Мне просто нужна помощь, а не твои нравоучения. Только не твои».
Луи: «Я просто волнуюсь за тебя, Хаз. Найл говорит, что ты очень похудел… И если это ради какого-то урода-альфы, то я умоляю тебя, перестань».Гарри: «Луи, всё не так».
Луи: «А как тогда? Хазза, ты нравишься мне. Я думаю, что люблю тебя. Поэтому я правда волнуюсь за тебя. Умоляю, скажи мне, кто тебя обижает».Гарри: «Я не хочу, чтобы ты считал меня грязным».
Луи: «Я ни за что не буду так считать. Ты ни в чем не виноват. Ты не знаешь, кто отец? У тебя было несколько партнёров?».Гарри: «Это мой отчим».
Луи: «Блять, что? Как долго это продолжается?»Гарри: «Четыре года… Луи, пожалуйста, не говори никому».
Луи: «Ты должен пойти в полицию! Гарри, он должен сесть за то, что он сделал с тобой». Луи: «Я убью его, если он не сядет в тюрьму».Гарри: «Я… Прости, у меня болит живот, меня тошнит уже три недели».
Луи: «Переезжай ко мне. Я серьёзно, я не хочу, чтобы ты был там. Немедленно собирай вещи. Я приеду за тобой утром».Гарри: «Я не могу, он убьёт меня! Чёрт, он идёт».
Луи: «Гарри?» Луи: «Блять, Гарри». Едва Стайлс успевает заблокировать телефон, как Майкл врывается в комнату и, заметив, что мальчик не спит, ухмыляется. — Ждёшь меня, да? Маленькая похотливая сучка… — Стой, — дрожащим голосом произносит Гарри, выставляя перед собой руки в защитном жесте. — Пожалуйста, стой… — Да заткнись ты, тварь, — Майкл подходит к нему, хватая за горло. — Я буду трахать тебя всю ночь, малолетняя шалава. — С-стой… Я… — Стайлс хватается за руку отчима, стараясь вдохнуть немного кислорода. — Я б-беременен… Мужчина внезапно ударяет парнишку по щеке, отпустив его шею, и Гарри падает на кровать, плача от боли и ненависти к этому чудовищу. Ощущение того, как это огромное тело забирается на него сверху, морально убивает омегу в который раз за эти годы, и он старается оттолкнуть его. Но Стайлс ест слишком мало, его мышцы слишком слабы, поэтому спустя несколько минут тщетных сопротивлений, Майкл одной рукой прижимает его запястья с матрацу. Отчим никогда не церемонился, не делал ничего для того, чтобы Гарри хоть немного намок. Зачастую он входил в него без какой-либо подготовки, и Стайлс старался не кричать, когда мужчина причинял ему боль. Майкл набирает темп, издавая мерзкие гортанные звуки, пока мальчик под ним заходится рыданиями. Безысходность. Гарри ничтожество, и теперь Луи тоже знает об этом. От этих мыслей подросток плачет ещё сильнее, потому что он правда не хочет потерять Луи. Проходит время, Гарри зажмуривается, громко плача, когда внезапно внизу раздаётся грохот. — Ты кого-то позвал?! Чёртов мальчишка! — вопит Майкл, больно ударяя его по лицу. — Помогите! Помогффф, — Майкл закрывает ему рот рукой, при этом стараясь натянуть на себя трусы. В комнату врываются двое полицейских, и Гарри плачет от внезапно свалившегося на него счастья. За полицейскими появляется Луи, который мгновением позже подбегает к мальчику, прикрывая его одеялом. Всё внезапно становится так непонятно, и Стайлс не знает, стоит ли верить происходящему. Быть может, это всё сон? Быть может, мальчик отключился от удушья? Но нет, всё это происходит наяву: полиция, Луи… Луи… — Майкл Симмонс, вы арестованы за изнасилование своего пасынка, — надевая наручники на руки пьяницы, говорит полицейский. — Всё, что вы скажете может быть и будет использовано против вас в суде. — Всё было по обоюдному согласию! — заявляет отчим. Луи срывается с места, со всей силы ударяя мужчину по лицу. Гарри хватает Томмо за руку, умоляя его остановиться, и альфа отстаёт от насильника, которого тут же выводят из комнаты. Один из полицейских остаётся, чтобы Стайлс написал заявление. Но мальчик ничего не может, его трясёт и тошнит. Томлинсон едва успевает дать подростку какую-то посуду, прежде чем того выворачивает. — Вы должны проехать с нами, чтобы наши специалисты сняли с вас побои и взяли у вас кое-какие анализы. — Хаз, нам нужно в участок…***
Всё происходит так мучительно медленно, но Гарри не чувствует этого. Для него всё словно в тумане, но, к счастью, Луи здесь. И Луи, кажется, не против повторять для него что-либо по пять раз. Благодаря ему Стайлс пишет трёх страничное заявление и проходит все нужные процедуры. Когда всё заканчивается, кудрявого снова тошнит, поэтому он убегает в уборную. Томмо ждёт его, когда мальчик наконец-то выходит. — Ты больше не вернёшься в тот дом, я обещаю. Мои родители ждут нас. Тебе не обязательно говорить с ними сегодня. Но ты будешь жить с нами. Ты уже совершеннолетний, поэтому нам не нужно усыновлять тебя или ещё что-то. Ты не против жить с моей семьёй? — Я… у меня нет другого выбора. Я просто… да, я не против. Я буду помогать по дому, чтобы как-то отработать это… — У нас есть домработницы, милый. Тебе не нужно ничего отрабатывать, я позабочусь о том, чтобы ты ни в чём не нуждался. И… я запишу тебя на аборт. — Правда? — недоверчиво спрашивает подросток и, увидев кивок со стороны альфы, бросается на него с крепкими объятиями. — Спасибо! Спасибо за всё, Лу! Ты даже не представляешь, как много это значит для меня. «Ты буквально спас мне жизнь», — думает Гарри, но не говорит этого. Когда Стайлс узнал о своей беременности, он всю ночь провёл в слезах, думая о том, как ему жить дальше, и единственными вариантами стали:1. Попросить помощи у Луи, вдруг он бы согласился, а если нет, то Гарри был бы вынужден прибегнуть ко второму варианту; 2. Самоубийство.
Неожиданно Стайлс понимает, что прижимается к альфе, и его сердце пропускает удар. Сильно смутившись, мальчик отстраняется от него, замечая, что Луи мягко улыбается, смотря на него и говоря: — Всё хорошо, Хаз, если ты хочешь обнять меня, ты всегда можешь сделать это. — Я не хочу, чтобы ты думал, что я омега лёгкого поведения. Я не хочу, чтобы ты думал, что промискуитет* — это про меня. — Что? — Томлинсон удивлённо смотрит на него, искренне не понимая, почему Гарри заговорил об этом. — Причём здесь это? Я никогда так не думал, Хаз. Объятия — это просто объятия. За ними не всегда следует что-то большее. И то, что твой отчим сделал с тобой не говорит о том, что это твоя вина. Потому что это не так. В такой ситуации мог оказаться кто угодно, каким бы сильным он ни был. — Да, но… знаешь, я просто… Каждый день я надеялся, что Майкл просто умрёт от количества выпитого алкоголя, но этого не происходило. И я надеялся, что однажды утром, когда он запирал меня в подвале, я просто не проснусь. Я надеялся умереть раньше, чем он придёт ко мне в очередной раз. И я… я просто не понимаю за что он так со мной обращался. Я был простым четырнадцатилетним мальчиком… Он знал меня с двенадцати лет, и ничего не предвещало беды. Он был хорошим, делал маму счастливой… А потом её не стало, и он как с цепи сорвался. Луи внимательно выслушивает мальчика, наблюдая за тем, как он опирается спиной на стену, теребя край своего худи. Гарри такой очаровательный, что у Томмо в голове не укладывается, как можно обидеть его. С другой стороны, ему кажется, что именно невинность подростка стала причиной того Ада, в котором он оказался. — Я думаю, он просто не смог совладать с собой, чтобы не испортить тебя. Думаю, он просто самый настоящий урод, которому нет дела до того, сколько тебе лет или как долго он тебя знает. Ты не заслуживал этого. И ты никогда не был виноват в том, что оказался слишком очаровательным для него. Ты никогда не был виноват в том, что он делал, не вини себя. Виноват только он, и он понесёт за это наказание. Я сделаю всё, чтобы ему было ещё хуже, чем тебе. Стайлс слабо улыбается, неловко переминаясь с ноги на ногу, и Томлинсон усмехается, понимая, что мальчик снова хочет его обнять. Поэтому парень сам обнимает его, прижимая к себе. От Гарри исходит приятный природный аромат, напоминающий запах миндального молочка с оливой, и Луи слабо улыбается, потому что ему правда нравится. Кудрявый в свою очередь совсем незаметно вдыхает кокосовый запах альфы, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло. Они стоят так несколько минут, пока их не прерывает телефон Томмо. — Нас уже заждались, наверное. Идём, — Луи достаёт телефон из кармана, направляя мальчика на выход и следуя за ним. — Да, алло, мам? Да, мы уже выезжаем. Не знаю, мне кажется, что ему нужно отдохнуть. Хорошо, я спрошу. Хаз, ты голоден? — Да, очень… — неловко признаётся мальчик, позволяя старшему придержать дверь для него. — Да, он бы не отказался от ужина. Хорошо, мы будем через какое-то время. Не волнуйся. Когда Луи кладёт трубку, Гарри уже стоит на улице, переминаясь с ноги на ногу и наблюдая за тем, как парень ищет в карманах ключи от машины. На улице довольно-таки прохладно, и ветер пробирается под куртку кудрявого, вынуждая его мелко дрожать. Вокруг тихо, и лишь фонари издают какое-то непонятное тихое жужжание, освещая улицу. Томлинсон находит ключи и недалеко раздаётся сигнал машины, означающий, что Луи разблокировал двери. — Я заведу машину и включу печку, хорошо? Потом я покурю и мы поедем, ладно? — Ладно… Лу? Спасибо за то, что сделал сегодня. — Не благодари меня, я сделал то, что должен был бы сделать любой. Когда Гарри сидит в машине, он наблюдает за Томмо, стоящим сравнительно недалеко и курящим. Огонёк сигареты очень медленно близится к фильтру, и Стайлс с интересом и каким-то наслаждением любуется тем, как его спаситель прикладывает сигарету к губам; тем, как выдыхает облако дыма через рот или нос; тем, как проверяет что-то в своём телефоне, печатая что-то и убирая его в карман куртки. Через несколько минут Луи возвращается в машину, и Гарри делает вид, что вовсе не наблюдал за ним всё это время, хотя Томмо знает, что он делал это. Парни едут в абсолютной тишине, и лишь в последние несколько минут Стайлс решает заговорить снова: — Я не хочу во всём зависеть от тебя и твоей семьи. Я рад, что вы не против приютить меня, но я не хочу, чтобы вы тратились на меня слишком сильно… Я имею в виду, эмм, я совершеннолетний, я могу работать. — Хорошо. Как тебе удобно, так мы и сделаем. Просто знай, что мы не собираемся бросать тебя на произвол судьбы, хорошо? Ты всегда можешь прийти к нам за помощью. У меня есть младшие сёстры, Лотти — твоя сверстница, думаю, вы поладите. И, если тебе будет что-то нужно, ты всегда можешь подойти к ней, к моей маме или ко мне, если хочешь. Что бы там ни было, я всегда рядом. — Спасибо. Я помню, что ты просил не благодарить, но я не могу. Ты правда сделал для меня слишком много всего за один вечер. И я даже не знаю, что могу дать тебе взамен. Правда не знаю. — Ну, мне будет достаточно одного свидания. Только в том случае, если ты действительно хочешь этого, а не делаешь это только для того, чтобы порадовать меня. Я просто очень хотел бы сводить тебя куда-то и хорошо провести время. Гарри улыбается, покрываясь едва заметным румянцем и говоря: — Я никогда не катался на коньках. Но раньше мне нравилось иногда смотреть видео про фигурное катание. Мне очень нравилась Эшли Вагнер**, она такая красивая… — Хорошо, тогда мы обязательно сходим на каток, я научу тебя кататься. Когда Луи пропускает Гарри в дом, омега сразу видит женщину, вышедшую из кухни. Она выглядит очень взволнованной, и Стайлс невольно думает, знает ли она о том, что случилось. Наверное, Томмо рассказал ей, прежде чем уехать. — Хазза, это моя мама, Джоанна. Мама, это Гарри, — говорит Томлинсон, помогая парнишке снять куртку. — Мне очень приятно с Вами познакомиться, миссис Томлинсон, — произносит Гарри. — Давай сразу перейдём на «ты»? — предлагает она. — Мне тоже очень приятно познакомиться с тобой… Ох, ты такой худой… Луи, отведи его в ванную на втором этаже. Я принесла туда твою одежду, если ты не против, и новые полотенца. Его комната напротив твоей, покажи её ему, хорошо? А я пока разогрею ужин. — Хорошо, — Луи с улыбкой вешает куртку омеги на вешалку в гардеробной, тут же снимая свою и вешая рядом. — Идём, Хаз. Стайлс неловко следует за альфой по пятам, осматриваясь в доме, где не был полгода. На втором этаже всё такое же красивое, как и на первом, здесь также есть красивые картины, висящие на стенах. Гарри рассматривает их, пока они идут в ванную. Затем Луи открывает дверь, включая в комнате свет, и пропуская мальчика вперёд. Ему нужно немного времени, чтобы объяснить где и как включается вода, затем Томмо указывает на стиральную машину, где стоит новенький стаканчик с сиреневой зубной щёткой и мятной зубной пастой, а также лежат новое мыло, мочалка, аккуратно сложенные вещи и полотенце. — Я буду на кухне, хорошо? — Да, хорошо. Ты же не против, что твоя мама дала мне твои вещи? — Вовсе нет, я даже «за». Ну, всё, не буду тебя отвлекать. Луи уходит, сказав, что Гарри может воспользоваться щеколдой, и тот так и делает. Какое-то время мальчик боится раздеваться, опираясь спиной на дверь и рассматривая комнату с большой и наверняка удобной ванной, разглядывая полки над стиральной машиной и шкафчик под раковиной. Набравшись смелости, Стайлс снимает с себя одежду и старается не смотреть в большое зеркало, чтобы не видеть синяки по всеми телу, не видеть шрамы, которые Гарри сам нанёс себе пару лет назад. Забравшись в ванну, омега осторожно включает воду, настраивая её температуру. Впереди у него несколько сложных недель, потому что уже наутро в новостях будут крутить то, что произошло ночью. И в школе все будут смотреть на Гарри, как на приведение, будут приставать к нему с вопросами по типу «Это правда?» или «Может быть, ты это выдумал для привлечения внимания?»… И Стайлс прекрасно это понимает. Тем не менее он старается тщательно вымыться, чтобы не чувствовать на себе запах или ещё что-то, связанное с Майклом. «Вот бы поскорее сделать аборт», — думает он, стараясь не расплакаться от мысли, что в нём развивается это нечто, нечто такое, что даже ребёнком назвать трудно. Спустя время Гарри выключает воду и одевается. Всё же взглянув в зеркало, он слабо улыбается, потому что водолазка Луи смотрится на нём мешковато, но Стайлс исправляет это, заправив её в спортивные штаны и завязав шнурок на них. Умывшись и прополоскав рот в сотый раз, кудрявый тихо покидает ванную. Когда он спускается вниз и заходит на кухню, Джоанна и Луи сидят за столом, тихо разговаривая о чём-то. Джей замечает подростка и с улыбкой кивает на свободное место, где уже стоит тарелка с ужином. — Присаживайся, покушай. Ты такой бледный… Луи окидывает мальчика взглядом и прячет улыбку за кружкой с чаем, пока Гарри садится рядом с ним. Честно говоря, Томмо очень нравится тот факт, что на омеге его одежда. И это никак не связано с какими-то пошлостями, просто Гарри и без того выглядит очень милым, а тут ещё и в его одежде… Каждому альфе нравится, что его одежда надета на омеге, независимо от того, истинные они или нет. — Ты можешь не доедать, если наешься, — говорит Томлинсон, заметив задумчивый взгляд парнишки, устремлённый в тарелку. — Всё нормально. — Спасибо, — тихо бормочет Гарри, посмотрев на него и устало улыбнувшись. — Милый, Луи рассказал мне о твоей проблеме, я позвоню своей знакомой из клиники, попрошу, чтобы она записала тебя на завтра. Ты можешь не ходить в школу столько, сколько тебе потребуется. Можешь даже перейти на домашнее обучение, мы оплатим тебе репетиторов. — Ох, — он растерянно глядит на Джоанну, быстро обдумывая всё. — Да, но… Я почти отличник в школе, думаю, я могу справиться с учёбой и без репетиторов. Мне нравится учиться. Думаю, мне и вправду будет лучше не появляться в школе, пока всё не уляжется… — Ты можешь не ходить в школу до тех пор, пока не почувствуешь, что готов вернуться туда, — говорит Томмо, с заботой смотря на мальчика. — А сейчас поешь. Тебе нужно набраться сил перед завтрашним днём. Они кушают, и Джей рассказывает о том, что у Луи есть несколько сестёр: Шарлотта (Лотти), Фелисите (Физзи), а также близняшки Фиби и Дейзи. Гарри с интересом слушает её, поражаясь тому, насколько здесь вкусная еда. Последний раз, когда он ел что-то действительно вкусное был очень и очень давно, поэтому сейчас подросток уплетает пюре с рыбной котлетой за обе щеки и старается не мурлыкать от удовольствия. Совсем скоро тарелка оказывается пустой, а желудок Стайлса — переполненным, поэтому живот болит от непривычного количества еды. — И, да, я очень рада, что вы дружите, насколько я поняла, но я всё равно хочу попросить вас не закрывать двери, когда остаётесь наедине, — говорит Джоанна, и Томмо закатывает глаза. — Я серьёзно, Луи. — Мам, мне же не шестнадцать лет, Боже… — возмущается альфа. — Мне уже двадцать два. — Я просто хочу, чтобы Гарри чувствовал себя в безопасности. Поэтому не закрывайте двери. — Спасибо, мэм, — произносит Гарри. — Я доверяю Луи, ваш сын буквально спас меня сегодня и… я благодарен ему и вам… тебе за то, что вы приютили меня. — Ну, хорошо, уже поздно, вам обоим нужен отдых. Идите, я сама помою посуду. Лу, покажи ему, пожалуйста, его комнату и помоги ему разобраться со всем, что ему будет непонятно. — Хорошо. Спокойной ночи, мам. — Спокойной ночи, мальчики. Стайлс вновь следует за Томлинсоном по пятам, словно это какая-то игра. И мальчик настолько увлекается этим делом, что не сразу понимает, когда парень останавливается, и он врезается в него. — Что ты делаешь? — тихо смеясь, интересуется альфа, видя растерянный взгляд мальчика. — Я… ничего. Прости. — Ты такой милый, Хаз. Не извиняйся за это. Проходи. Когда Гарри заходит в комнату, Луи показывает ему, где находится включатель, — справа от двери. Также справа от двери находится большой вещевой шкаф, и Стайлс думает о том, что в него четыре раза влезут все его вещи; слева от двери — книжный стеллаж, далее уютный рабочий стол, а рядом с ним зеркало во весь рост. В дальнем углу комнаты, у большого окна, стоит большая кровать, напротив которой находится комод с телевизором. Рядом с комодом находится дверь, ведущая на балкон, но туда, пожалуй, Гарри отправится позже. К противоположной от стола стене на светлом ковре стоят удобные кресла приятного почти мятного цвета на деревянных ножках***, а перед ними прямоугольный кофейный столик из тёмного дерева. В комнате приятные глазу персиковые обои и тёмный паркет, а на потолке красуется миниатюрная люстра. Но при таком количестве мебели, комната всё равно остаётся довольно просторной. — Вау, здесь так уютно… — с восторгом говорит Гарри, не переставая осматриваться. — Здесь кто-то жил? — Нет, это одна из гостевых комнат. Её ещё никто не занимал. Она абсолютно вся твоя. И, если ты захочешь что-то поменять в ней, то ты всегда можешь сказать мне. Я и мой отец сделаем перестановку или наймём дизайнеров. — Нет-нет, всё замечательно. Мне очень нравится. Ты же видел мою комнату в том доме. Она не сравнится с этой… Здесь так просторно… — Да, просторно. Здесь кровать с периной, так что, я думаю, ты будешь хорошо спать. Могу дать тебе переодеться во что-то попроще. Скажем, футболка? — Я привык спать в чём придётся, поэтому… — Гарри, тебе больше не нужно ограничивать себя. Мне не жалко поделиться с тобой одеждой, пока мы не купим тебе новую. — Что? — ошарашенно переспрашивает подросток, уставившись на альфу. — Новую? Я думал мы заберём мою одежду… Там все мои вещи, Луи. — Хорошо, если ты хочешь. Но, если тебе что-то понадобится, то ты всегда можешь сказать мне об этом. — Хорошо… Ну… спокойной ночи? — Спокойной ночи, Хазза. Луи медленно подходит к нему в плотную и оставляет поцелуй на его лбу, чем приятно удивляет Гарри. Раньше со Стайлсом никогда не было такого, чтобы альфа обращался с ним так нежно и осторожно, как это делает Томлинсон. Поэтому каждый раз омега всё больше и больше удивляется его действиям. Томмо ломает всё то, что Майкл когда-либо говорил об альфах, о том, что должны делать омеги… Поэтому в голове подростка полная неразбериха, когда он смотрит парню в глаза. Луи так хорошо обращается к нему… это так непривычно и непонятно для Гарри. Потому что Майкл сломал его. Потому что Майкл стал для него примером того, как альфы должны относиться к нему. Потому что Майкл стал его первым альфой во всём, как Гарри думал все четыре года. Но правда в том, что Луи стал первым, с кем Стайлс чувствует себя настолько спокойно и комфортно. И именно Луи подарит ему так много всего, чего Гарри никогда не получал.