«When did I become so numb? When did I lose myself? All the words that leave my tongue Feel like they came from someone else…» © NF — Paralyzed.
Холодно.Больно.
Мерзко.
Гарри с трудом открывает глаза, не в состоянии разобрать, где находится и почему. Его запястья что-то крепко стискивает, и мальчик невольно пытается избавиться от этого болезненного ощущения, но у него не получается, и Стайлс с ужасом, подкатывающим к горлу, понимает, что это верёвка. Оглянувшись, кудрявый омега всё ещё не может понять, где находится, но он чувствует неприятный запах, и этого достаточно для того, чтобы начать бояться ещё больше. Особенно, когда его ноги касается что-то волосатое. Резко дёрнувшись, Гарри со слезами пинает существо подальше от себя, и оно издаёт писк. Крыса. Всхлипнув от страха и паники, подросток пытается разобрать хоть что-нибудь ещё, но ничего из этого у него не получается. Ему холодно и слишком страшно для того, чтобы помочь себе выбраться… «Я безнадёжный», — думает про себя Гарри, когда чувствует, как слёзы бегут по его щекам. Наверху что-то скрипит, и это похоже на шаги, до кончиков ушей мальчика доносятся чьи-то голоса, но он не может разобрать ничего из того, что они говорят. Страх сковывает его тело окончательно, когда замочная скважина в двери издаёт звук повернувшегося ключа, и через мгновение дверь отпирается. Майкл ухмыляется, когда щёлкает по включателю, и свет озаряет всё вокруг. Это какой-то подвал. На Гарри нет ничего, кроме грязной футболки, которая велика ему на размера два-три, маечки и трусиков. — Ну, что, поиграем? — предлагает Симмонс, подходя к бывшему подопечному. — Ч-что? — в ужасе переспрашивает Гарри, и его голос срывается, когда он начинает рыдать. — Не трогай меня, ты, грязный ублюдок! Не смей трогать меня! Больно обхватив подбородок подростка, Майкл ухмыляется, глядя в покрасневшие от слёз глаза. Его губы всё ещё искривлены в этой мерзкой улыбке, когда он начинает говорить: — Думаешь, что я позволю твоему жалкому альфе найти нас? Он никогда не найдёт тебя, только не живым, ты меня понял?! Мужчина хватает его за руки, поднимая на ноги, но Гарри упирается, надеясь, что это поможет избежать того, что с ним хотят сделать. Но затем он видит вторую мужскую фигуру, и Майкл, воспользовавшись оцепенением парня, бьёт его по голове. Стайлс теряет сознание, но в его голове всё ещё не укладывается, почему Симмонсу помогает именно он. Гарри знает, кто сообщник Майкла.«I'm lost and it kills me — inside, I'm paralyzed». © NF — Paralyzed.
ʕ´•ᴥ•`ʔ
Сентябрь 24, 2020. Понедельник.
Луи не спит уже трое суток, копаясь в бумагах и полностью игнорируя всех тех, кто говорит ему взять хоть какой-то перерыв. Тем более этих грёбанных детективов, которые упустили его жениха из виду. Они уже знают, где Гарри, потому что выследить его было несложно со всеми этими волшебными устройствами, но план по спасению приходится прорабатывать в малейших деталях, потому что там далеко не один сообщник Майкла. В какой-то момент всё становится настолько плохо, что в его комнату заходят Даниэль и Элеонор, которых Томлинсон уж точно не был готов увидеть. Очевидно, Найл и Лиам позвонили им, потому что в какой-то момент времени эти девушки были способны оказывать на Луи какое-то влияние. — Иисусова мать, Луи! — ужасается Кэмпбелл, зайдя в мрачную комнату друга. — Ты что здесь устроил?! — Что вы здесь делаете? — закатывая глаза, равнодушно интересуется Томмо, когда Эль внезапно отбирает у него сигарету. — Какого, блять, хуя?! — Совсем сдурел?! Хочешь, чтобы вся твоя семья сгорела?! — восклицает Колдер, потушив окурок в переполненной пепельнице. Она подходит к окну, раскрывая плотные шторы и пропуская утренний яркий свет в помещение. Открыв балкон настежь, Элеонор оглядывает весь беспорядок, который Томлинсон здесь развёл. Дани забирает у парня ноутбук, пока тот матерится в голос, говоря, чтобы девушки убирались из его дома, но Кэмпбелл умудряется перекричать его: — Слушай сюда! — Сказать, что Луи опешил, значит ничего не сказать. — Я понимаю, что ты волнуешься за Гарри, но ты не помогаешь! Думаешь, это то, что ему сейчас нужно?! Думаешь, ему нужно, чтобы ты гробил себя, делая чёрт знает что?! Если ты правда любишь Гарри, то ты возьмёшь себя в руки, примешь чёртов душ и проспишься! Ты меня понял?! — Луи ошарашенно смотрит на неё, но затем, придя в себя, кивает, соглашаясь с ней, и девушка смягчается. — Мы найдём его, слышишь? Всё будет хорошо, слышишь? — Да… спасибо. Простите, что я наорал на вас… Прошло уже три дня, как Гарри нет дома, и Луи буквально с ума сходит от волнения, потому что он чувствует всё, что чувствует Стайлс: страх, волнение, панику — всё это умножается в два раза, потому что Томлинсон тоже начинает чувствовать это. В душе он едва решается снять с себя футболку, в которой проходил четыре дня, потому что она пахнет его омегой, хотя по большей части от неё несёт сигаретами… Стараясь успокоить себя, Луи на минуту закрывает глаза, стараясь представить, что Гарри рядом, что всё хорошо. Потому что он знает, что кудрявый тоже чувствует его эмоции, и ему это не помогает. И альфе это тоже не помогает, потому что… он злится на своего жениха за то, что тот решил пойти на такое. А теперь Луи не подпускают к компьютеру, через который можно услышать всё, что говорят те уроды, потому что через наушники постоянно слышны просьбы Гарри не трогать его. И его тихие всхлипывания, которые он наигранно издаёт так, словно ему на самом деле всё нравится, но «нужно повыпендриваться, потому что я пай-мальчик». К счастью, до стонов не доходило. Наверное, это даже к лучшему, что Томлинсона не подпускают к аппаратуре. И тем не менее в ванную кто-то стучит, и Томмо раздражительно открывает дверь, видя перед собой Элеонор. Замерев, она смотрит на него с открытым ртом, поэтому парня это раздражает ещё больше, и он едва сдерживается, чтобы не наорать на неё: — Что? — Я просто хотела сказать, что… ты всегда можешь поговорить со мной. Я имею в виду… скорее всего Гарри снова не будет подпускать тебя к себе и… если ты захочешь, можешь… — Могу что? — этот тон не предвещает ничего хорошего, поэтому Колдер начинает лепетать что-то себе под нос. — Хочешь предложить мне себя взамен на Гарри? Хочешь, чтобы я выбрал тебя, а не его? Хочешь стать моей личной игрушкой? Ты жалкая, Эль. Ты никогда не сравнишься для меня с Гарри, потому что он мой омега, он мой, и не важно, спим мы или нет, он, блять, мой. — Прости, просто… Луи, ты очень нравишься мне и… Я могу дать тебе всё, что не может Гарри: свадьбу, детей… — Пошла вон отсюда! — срываясь на альфа-голос, с ненавистью и гневом восклицает Томлинсон. — Никогда не смей подходить ко мне или к Гарри! Просто съеби из моего дома, блять! Шалава ебаная! В коридор выходит удивлённая Даниэль, и Луи возвращается в ванную, хлопая дверью настолько сильно, что часть дверного косяка буквально отваливается. Он ненавидит Гарри за то, что он оставил его. Но он так пиздецки любит его, потому что Гарри — его малыш, его омега…ʕ´•ᴥ•`ʔ
Гарри не спал половину ночи, тихо рассказывая, сколько здесь человек (двое — Майкл и его сообщник — Саймон Коуэлл, остальные лишь помогли его похитить), есть ли у них оружие (по пистолету, которыми они угрожают ему, если мальчик отказывается делать что-либо, но по большей части он делает всё, потому что у него псевдо-Стокгольмский синдром). Вчера ему позволили выйти из подвала и выделили ему совершенно небольшую комнатушку под лестницей, поэтому, если Гарри это и Гарри, то только Поттер. К счастью, тот факт, что он всё ещё чувствует Луи, помогает Стайлсу держаться на плаву и не испытывать сильного страха перед похитителями (это можно заметить по его глупым шуточкам, которые он периодически проговаривает по ночам, чтобы повеселить того, кто слушает его через жучок). Но в этой ситуации никому не весело. Даже Гарри, на самом деле, но он просто пытается как можно дольше держаться и не сломаться ради Луи и их будущего. Стайлса радует, что ни Симмонс, ни Коуэлл не пытаются, давайте говорить прямо, нагнуть его, а растягивают удовольствие, лапая его и заставляя удовлетворять их ртом или рукой. Радует, потому что он не хочет, чтобы кто-то из них был в нём. Только Луи. Днём Саймон притаскивает сонного парня на кухню, где Гарри до этого был только один раз, когда его накормили вполне себе неплохим грибным супом. На этот раз на столе лежат разные овощи и всякое такое, поэтому омега недоумевающе смотрит на мужчину, и тот садится за стол, говоря, чтобы Стайлс «приготовил что-нибудь сожрать». И в голове мальчика проносится язвительное: «Если только твою печень в сливках». Но он послушно готовит, даже пытаясь что-то говорить, но Коуэлл то и дело перебивает его, затыкает и оскорбляет. Именно тогда Гарри примечает интересную баночку, которая стоит на полке рядом с какими-то химикатами для чистки плиты и всего такого прочего. — Почему ты помогаешь ему? — не понимает Гарри, нарезая картофель. — Ладно, если бы у тебя была с этого какая-то выгода, но тебя лишь посадят за соучастие в похищении. — Заткнись и готовь, иначе я займу твой рот чем-то более полезным. Вскоре суп оказывается готов и, пока Саймон отлучается, чтобы позвать Майкла, Стайлс берёт в руки баночку мышьяка и как можно скорее наносит какое-то его количество на стенки чашек мужчин и убирает на место, наливая суп. Когда мужчины приходят на кухню, Гарри спокойно моет руки, собираясь уже уйти, когда Симмонс пробует суп и говорит: — Хороша похлёбка. Ты тоже можешь пожрать, щенок. Ты сегодня был послушным. Тихо поблагодарив мужчину, Гарри наливает себе немного супа, садясь за стол и пробуя то, над чем старался в какой-то степени. Оказывается, Стайлс и вправду неплохо готовит… Он заканчивает трапезу быстрее похитителей и ретируется в свою каморку, быстро, но тихо сообщая детективам, что он отравил мужчин. Новость от Гарри заставляет Эрика и Уилла начать собираться, вызывая по нужному адресу наряд полиции. Услышав, что детективы куда-то собираются, Луи выходит из кухни и, поняв, что они едут за Гарри, быстро обувается и накидывает куртку, прихватывая ещё одну для Стайлса. — Нет, ты остаёшься здесь! — говорит Барлоу, и Томмо хмурится. — Чёрта с два! Он мой омега, и я не позволю ему снова пострадать из-за вас! Я еду! — Я тоже, он мой сын, — вмешивается Десмонд, быстро собираясь. Детективы вздыхают, быстро выходя из дома. В машине Стайлс замечает, как Томмо взволнованно поглаживает безымянный палец, и пытается успокоить его, говоря всё то, что Луи и так прекрасно знает. Конечно, Гарри очень сильный, он со всем справится, но проблема в том, что Луи не справится. Он не справится, если с его омегой что-то случится, не справится, если кудрявый снова замкнётся в себе, если решит наложить на себя руки или… Луи уничтожит Майкла за всё то, что он сделал.ʕ´•ᴥ•`ʔ
Грохот, донёсшийся с кухни примерно через полчаса после того, как Гарри рассказал о мышьяке детективам, вынуждает парня вздрогнуть. Эти тридцать-сорок минут длились так бесконечно долго, что он был готов взвыть, но теперь он выходит из своей каморки, тихо проходя на кухню, где видит Саймона, потерявшего сознание. Его пистолет лежит на тумбе, поэтому Стайлс решает не рисковать и забрать его. Оказывается, пистолеты тяжёлые… Тихо пройдя в гостиную, Гарри пытается прислушаться, чтобы понять, куда запропастился Майкл, когда за его спиной раздаётся этот омерзительный голос: — Что ты нам подсыпал, тварь? — резко обернувшись, омега выставляет руки вперёд, крепко придерживая оружие, на что Симмонс криво улыбается, сжимая свой пистолет, вытянутый в сторону парня. — Я уж думал, что ты смирился со своей природной ролью. — Ролью того, кто станет тем, кого ты увидишь перед смертью? — твёрдо отвечает Гарри. — Ты убил мою маму, думал, что я брошусь к тебе на шею? — О, так ты знаешь? — сквозь боль смеётся мужчина. — Да-а-а, помню, как твоя мамаша узнала о том, что я хочу оттрахать тебя. Если бы она не рыпалась, осталась бы жива. Но она такая же тупая сука, как и ты! Стайлс не ожидает этого сам от себя, когда палец нажимает на курок, и пуля с громким звуком, почти оглушающим, вонзается в ногу альфы. Через секунду Гарри срывается с места к выходу, потому что Майкл мешкает, а за дверью начинают слышаться сирены полиции и «Скорой помощи». Когда кудрявый выбегает из дома, Симмонс стреляет, но не попадает в него, и омега видит машину Эрика и Уилла, когда те, вместе с Луи и Десмондом, выскакивают из неё. Гарри почти добегает до их машины, но ему приходится обернуться как раз в тот момент, когда Томлинсон проносится мимо него и… буквально налетает на Симмонса, снося его с ног и выбивая пистолет из рук. Но отец не позволяет мальчику побежать за детективами и несколькими подоспевшими полицейскими к Томмо. Гарри плачет, извиваясь в объятиях папы и умоляя, чтобы тот отпустил его, когда рядом оказывается Луи и крепко прижимает к себе. Настолько крепко, что Стайлсу становится больно, а Десмонду — страшно, потому что глаза молодого альфы чернеют с каждой секундой всё больше. А естественный запах кудрявого лишь больше злит Томлинсона, поэтому он отстраняется от него, и Гарри плачет, потому что он чувствует, что Луи ненавидит его. И альфа правда не ожидал, что почувствует именно это по отношению к кудрявому, когда наконец-то окажется рядом с ним. — Луи, Луи, умоляю, — сквозь рыдания проговаривает младший, замечая кровь на руках своего альфы и наблюдая то, как он не знает, что сделать, чтобы перестать злиться. — Умоляю, просто… — «Просто» что?! «Просто» что, Гарри?! Я мог потерять тебя! Я мог, блять, потерять тебя, ты хотя бы, сука, осознаёшь это?! — альфа-голосом выпаливает Томлинсон, смотря на своего омегу настолько тёмными глазами, что мальчик сжимается от страха, но Луи уже откровенно поебать. Ему поебать точно так же, как было поебать Гарри, когда тот пошёл на всё это. — Ты мог погибнуть! Ты хоть знаешь, что бы я сделал, если бы ты погиб, твою мать?! — Луи, умоляю, прости… — задыхаясь от слёз, говорит Стайлс. — Прости, Альфа… Луи едва ли не взвывает от гнева, сжимая кулаки, когда Десмонд и пара парамедиков отводят его в сторону, чтобы вколоть успокоительное. Настолько тихим Томлинсон ещё не был, когда они ехали в полицейский участок, чтобы Гарри дал показания, а затем домой. Сам же омега до ужаса боится за их отношения, потому что он ощущает всю ненависть и гнев, кипящие в его истинном альфе. Неужели Луи никогда не сможет простить его за то, на что он пошёл? Да, Гарри пошёл на это больше ради себя, чем ради них, но кто угодно согласился бы на это.Кажется… это конец.