Куски железа, вопли ада, Мазут, матрос и якоря, Надрывный вой и канонада, Эскадра в зареве огня. Внизу весь ужас лазарета, Хирург, бинты, эфир и йод, Крик, стоны раненных при этом, И их количество растёт.
На войне без ранений никак. Говорят, что раны и шрамы лишь красят мужчину, что именно они являются доказательством мужества. После Цусимского сражения третью армию направили в новое незначительное сражение, скорее локальную стычку, но именно там Нара получил травму, причём по собственной глупости: он защитил от ранения своего друга — Чоуджи. Тогда совсем не было времени на раздумья — поддавшись инстинктам и оттолкнув товарища, Шикамару подставился сам под выстрел врага. Парень помнит, как в тот момент в глазах всё поплыло. Последнее, что ему удалось увидеть — это лицо Акимичи, который что-то ему кричал и пытался привести его в чувство. Брюнет не понимал его слов: другие выстрелы и взрывы оглушали. В этом конфликте Шикамару получил проникающее пулевое ранение в грудь. К счастью, хотя пуля и повредила легкое, но не задела ребра, а прошла меж ними. В затуманенных воспоминаниях он помнит, как выглядела операционная, в которой ему вытаскивали пулю: она была маленькой, но в ней было светло, как днём, на полу стояли ведра с ватой, которая была пропитана кровью, вокруг были разбросаны бинты, стойкий запах железа сдавливал горло тошнотворным спазмом. Комната чем-то напоминала место недавней бойни: было в этой атмосфере нечто угнетающее. Лишь одно, что особенно чётко запомнил Нара — копна светлых волос, иногда мелькающих в операционной. Он пришел в себя в палате, где можно было свободно разместить пять человек, однако, в ней не было никого, кроме него. Его не поместили в общий лазарет: Шикамару был важным солдатом, ведь вместе с ленью от отца ему передались ещё блестящее стратегическое мышление и ум. Благодаря этому за столь короткий срок службы в армии он тоже преуспел в своей карьере. Часто именно Шикамару, своими превосходными идеями и оригинальными тактиками ведения боя, помогал выиграть сражения, за что высшие чины армии обращались к нему за советом. Ему так же, как и отцу, пророчили звание генерала, многие отмечали то, что Нара-младший гораздо способнее и перспективнее, чем его отец. Через некоторое время после пробуждения, в палату вошла молодая девушка с завораживающей внешностью. Нара не мог отвести от нее взгляда, она была вовсе не похожа на японскую девушку. Её выразительные черты казались ему волшебными: волосы пшеничного оттенка легкими прядями падали на плечи и прикрывали шею, разрез глаз был характерно восточным, миндалевидным, но цвет был вовсе не характерным — тёмно-зелёные, почти как изумруды, которые он видел мельком на генеральских перстнях, да в серьгах матери, но Шикамару никогда ранее не доводилось видеть именно такой чистый оттенок. Черты лица были не менее изящными: тонкие черты, прямой, но не выдающийся нос, еле заметные скулы, тонкие, но немного пухлые губы ало-розового цвета. Внешность явно выдавала то, что эта девушка не так проста. Тем временем, девушка не спеша приблизилась к койке, присела на близстоящий стул и устремила свой взгляд в бумаги, которые принесла с собой. — Нара-сан, как вы себя чувствуете? — не отрывая взгляда от бумаг интересуется девушка. — Благодаря вам гораздо лучше, — садясь в полулежащее положение и опираясь на подушку, отвечает парень. — О, нет, это вовсе не моя заслуга. Это всё Хитоши-сан, он вас спас, — отрывая наконец-то взгляд от бумаг и переводя глаза на больного, говорит медсестра. Повисло неловкое молчание. Взгляды обоих встретились и заставили затаить дыхание: — Вы японка? — этот неожиданный, но волнующий вопрос Нара хотел задать с тех пор, как только девушка вошла в палату. — Да, — коротко и ясно отвечает девушка, поспешно вставая и заправляя за ухо светлую прядь волос, ранее падающую на лицо. — Вечером вам нужно будет явиться на перевязку, дежурная медсестра зайдет за вами и отведёт вас, — напоследок, уже на выходе из палаты, добавляет она.***
Легкая улыбка, еле заметная, не сходила с губ Нары. Да, он был в предвкушении новой встречи с ней. Ещё днем солдату удалось узнать, что имя этой медсестры — Темари. Какое-то необъяснимое предчувствие шептало ему о том, что эту девушку стоит узнать поближе. А также оно говорило о том, что у него из-за неё будет немало проблем, но Шикамару не был готов к тому, чтобы сдаваться. Легкое постукивание в нужную дверь и еле слышный ответ медсестры: «Войдите», заставляет парня набраться фантомной решительности и открыв дверь войти в кабинет. — Добрый вечер, Темари-сан, — проходя вглубь кабинета и садясь на кушетку здоровается юноша. — Уже прознали как меня зовут? — усмешка уголками губ не скрылась от взора парня. Медсестра встает со своего рабочего места, за которым до этого заполняла какие-то бумажки. Она берет нужные вещи для того, чтобы перебинтовать рану заново, и садится на стул, заранее поставленный перед кушеткой как раз напротив раненного. — У вас характерно славянская внешность, откуда? — пристально глядя на Темари, интересуются молодой человек. — Это длинная история, — не отвлекаясь от своей работы, отвечает медсестра, попутно заново бинтуя больного. — У меня появилась масса свободного времени с тех пор, как я попал в госпиталь, так что я с удовольствием послушаю, — спокойно, но с энтузиазмом в голосе говорит Нара. — Как насчёт того чтобы завтра прогуляться в парке. И мне все расскажете? — вглядываясь в лицо молодой девушки, добавляет он. Та ничего не ответила на такое предложение, всё также сосредоточенно обрабатывая рану. Между ними воцарилась тишина. Только по окончанию процедуры и уже на выходе, в дверном проёме, Нара решил задать свой вопрос вновь: — Так что, Темари-сан, вы принимаете моё предложение касательно прогулки? — с вызовом в голосе спрашивает юноша. Легкая улыбка, в которой расплываются губы девушки, и пристальный взгляд, направленный не в бумаги, а на него, дают понять парню, что она не прочь принять такое предложение. — Возможно, — отвечает девушка, но этого ответа достаточно Наре, чтобы выйти из кабинета с ухмылкой на лице.