***
И так прошло больше месяца. Бостон, Нью-Йорк, Вашингтон, Оклахома, ещё больше половины штатов, Англия, Франция, а далее они направлялись в Австрию. — Всегда мечтала быть девчонкой из кардебалета, — саркастично говорит Петра, повернувшись спиной к Стиву, чтобы тот помог затянуть ей корсет. — Мы оба недовольны нашим положением, Петра, — пожимает плечами Роджерс. — Цирковая обезьянка, что только и может картонным щитом фальшивого Гитлера вырубать, — грустно улыбается Стив. — Не так я себе представлял службу. Совсем не так. — Мы почти в Австрии, Стив. Здесь проходит большая часть боевых действий, думаю, скоро ты все же попадешь на передовую. Война ещё не кончена. — Да и к тому же, у нас в программе три мероприятия осталось, если это можно так назвать. — Филлипс в любом случае придумает ещё что-нибудь, лишь бы актив не потерять. — Не унывай, Роджерс. Мы все ещё живы, значит, ещё можем бороться. — Хоть и хулиганы теперь стали серьезнее. — Ну да, и за твоей спиной больше нет Баки, что вечно тебя прикрывал. — Как и тебя, и между прочим, даже чаще, — улыбается Петра, сжимая в кулон, что так и висел на её шее. — Надеюсь, с ним всё в порядке, — задумчиво говорит девушка, смотря на заснеженную улицу. — Приехали, — говорят им, останавливаясь возле лагеря, где им предстояло убеждать очередную группу мужчин. Всё прошло вовсе не гладко, Стива закидали помидорами и попросили вернуть девчонок, и больше им ничего не оставалось делать. В военной палатке Стива уже ждали полковник Филлипс и Пегги. Роджерс в очередной раз просил отправить его на передовую. — Я каждый день подписываю похоронки, Стив. Мы итак потеряли сегодня всех бойцов сто седьмого пехотного, я не могу ещё и тобой рискнуть. — 107. Сержант Джеймс Барнс. Вы подписывали письмо его семье? — спрашивает Стив, а Филлипс смотрит на него с непониманием. — Джеймс Барнс? Подписывали? — Да, сынок, подписывал. Мне очень жаль. — Что именно случилось? — Они взяты в плен Гидрой. — И что? Вы не собираетесь даже пытаться их вытащить? — Чтобы вместо семи бойцов потерять тридцать? Нет, Стив, это невозможно. — Невозможно? Хорошо, — говорит Стив и уходит. Пегги, что всё это время стояла рядом, уходит вслед за ним, чтобы поговорить. — Стив. Ты не можешь пойти туда сейчас просто так, это самоубийство. — Нет, Пегги, самоубийство — это оставить их там, без даже надежды на спасение. — Стив, ты не понял, я не говорю тебе не идти, просто подожди помощи, к тому же, ты даже не знаешь куда именно нужно идти. Сейчас прилетит Говард, отдаст тебе оружие и добросит до нужного места, — говорит Пегги, смотря на парня. Стив лишь удивлённо смотрит на девушку. — Не всё же время тебе быть цирковой обезьянкой, — улыбается она, касаясь ладони Роджерса. — Спасибо, и у меня к тебе есть лишь одна просьба: не говори ничего Петре. — Чего мне не говорить? — спрашивает девушка, подходя к ним ближе. — Да так, ничего особенного, — пожимает плечами Стив. — Если ты собрался на что-то самоубийственное и там умрёшь, я воскрешу тебя и снова убью, Роджерс. — Хорошо, тогда готовься воскрешать, — отмахивается Стив, а Петра никак не может его остановить. — Только скажи, что у тебя есть план, и ты не будешь один. — Конечно же не буду, — говорит Стив, и в подтверждение его словам, недалеко от места их разговора плавно опускается самолёт Говарда. — Ладно, хорошо, Роджерс. Не умри там, — говорит Петра и крепко обнимает брата. — Ладно, Роджерс. Не умру. Петра переводит взгляд на Пегги, что стоит рядом с ними. — Я так понимаю, и ты тоже, только не лезь в пекло, Пегги, ты же без сыворотки, — говорит ей Петра, когда обнимает. — Зато я со здравым смыслом, все будет хорошо, — отвечает девушка, и они со Стивом уходят. Петра не знала, что именно случилось, что Стив так резко сорвался с места, да и спросить она пока что не могла ни у кого. Пойти к Филлипсу, значит, раскрыть друзей. Узнает, когда они вернутся.***
Проходит часов пять, не меньше, с тех пор как Стив покидает базу. Раздаётся оглушительный грохот, гул и шум тяжёлой военной техники, и на базе появляется группа бойцов, которых уже списали со счетов, а именно сто седьмой пехотный полк в компании Стива Роджерса. — Чёрт тебя подери, Роджерс, — кричит Филлипс на всю базу. — Ты, конечно, молодец, но ты вообще чем думал? — Вернул семь бойцов нашей армии, сэр, — пожимает плечами Стив, будто он ничего особенного и не сделал. Филлипс не находит, что ответить, и обращается к остальным. — Как ваше самочувствие? Никто не ранен? — Все в полном порядке, сэр, готовы дальше крушить нацистов, — фыркает Барнс, что стоит неподалеку от Стива. — Начнём завтра, — отмахивается Филлипс и уходит. Петра, привлечённая шумом, видела весь разговор и сейчас хотела сделать две вещи: наорать на некоторых людей и обнять их же до треска рёбер. Начать она решила с первого. — Стивен Грант Роджерс, — начинает она, подойдя ближе к двоим, когда вся остальная команда разошлась. — Слава богу, ты жив, — говорит Петра, обнимая брата, а потом все же ударяет его кулаками по груди. — Пойти одному в логово Гидры, ты просто абсолютный идиот, да, с сывороткой суперсолдата, но идиот непрошибаемый. — Петра, успокойся, — говорит ей брат. — Там же был Баки, я не мог иначе, — объясняет Роджерс. — Там же Баки, я не мог иначе, — передразнивает его Петра. — Это уже диагноз, Стив, придурок ты несчастный. — А если бы и тебя в плен взяли? Вообще не думаешь, да? Ладно ты о себе не думаешь, обо мне не думаешь, о Картер бы хоть подумал, — выдыхает Петра, уже без сил орать на брата. Баки за этим наблюдает, но в разговор пока вступать не спешит; злая Петра зрелище одновременно забавное и пугающее. — А кто такая Картер? — все же рискует спросить он, хоть и немного догадывается. — Первая девушка, которая понравилась Стиву, и это взаимно, — отвечает ему Петра. Стив на это заявление краснеет и отмахивается. — Ладно, я ухожу, — заявляет Роджерс. — И знаешь, этот, как ты выразилась, диагноз — у нас семейное, — добавляет он напоследок и всё же уходит в свою палатку. — Ну, а теперь, я так понимаю, ты будешь орать на меня, — спрашивает Баки, улыбаясь. — Нет, вовсе нет, Джей, — говорит Петра, подходя к Баки ближе. Она давно его не видела, что происходящее кажется чуть ли не сном. — Я просто рада, что ты жив и здоров, — говорит девушка, но всё ещё не спеша его касаться. Джеймс сам обнимает девушку, сжимает её объятьях и кладёт подбородок на макушку. — Так хотел это сделать, — говорит он, прикрыв глаза. — Мы живы, и это главное, — выдыхает Джеймс. — Как ты вообще здесь оказалась? — спрашивает он чуть позже, когда они уже сидят в палатке, после того как Джеймс привел себя в порядок. — Я в кардебалете, Стива, — фыркает Петра. Он же у нас теперь местная знаменитость. Капитан Америка. Призывает всех идти на фронт и регулярно вырубает фальшивого Гитлера картонным щитом. Филлипс приказал, разумеется. — Ну теперь, видимо, с актерством завяжет. На передовую пойдет, как и рвался, — пожимает плечами Баки. — Теперь для него преград нет. — Ну да, — говорит Петра, и их разговор о Стиве заканчивается. До утра остаётся лишь пара часов, и они оба решают поспать. Паркер уютно устраивается в объятьях Баки и почти мгновенно засыпает, а парень несколько минут смотрит на неё, все ещё не веря, что этот момент реален. В плену у него было множество галлюцинаций, как приятных, так и не очень, и именно это картина представала перед глазами чаще всего. Момент, в котором он абсолютно счастлив, а потом это все в один момент исчезало и заменялось кровавым массивом из трупов и его же руками по локоть в крови. Малоприятные ощущения, надо сказать. Подумав обо всём, Барнс наконец засыпает.***
— Букашка, подъём, у нас много работы! — кричит Говард из-за ширмы палатки. — Если ты не выйдешь через минуту, я захожу, — предупреждает мужчина, а потом заходит и видит спящих Петру и Баки. — Не успел из плена вернутся, и вот уже здесь, — фыркает Говард, а Баки открывает глаза и зло на него смотрит. Петра лишь приоткрывает глаза и говорит: — Не ори. Выйду через две минуты, подожди снаружи. Говард на это лишь ухмыляется, но уходит. — Букашка? — спрашивает Баки, изогнув бровь. — Ну да. Привычка у него людям прозвища раздавать. Не ревнуй только, — улыбается Петра, чмокнув Баки в кончик носа. — А я и не ревную, — улыбается он от действия девушки, а потом целует её по-настоящему. Петра тихо стонет, садясь к парню на бедра. Баки отрывается от губ, переходит на шею, оставляя на коже яркий засос. — Баки, меня ждут, — пытается его остановить Петра. — Пусть ждут, — отмахивается мужчина, забираясь пальцами под ткань футболки. — Мы не можем остаться тут навечно, — продолжает Петра, но ей и самой не хочется уходить. — Эй, любовничек. Тебя Филлипс ждёт, — говорит Говард из-за ширмы палатки. — Вот чёрт, — говорит Баки, прекращая свои действия. — Позже продолжим, — улыбается Петра и выходит из палатки. — Ну наконец-то. Идём, нам нужно работать. — И над чем, если не секрет? — Над оружием для Кэпа, конечно. У нас новый металл имеется, выдерживает почти все воздействия. — Есть какие-то идеи? — Не совсем. А ты что думаешь? — Нужно взглянуть на материал, а там будем работать. Только добавим принцип варежек на верёвке. Чтобы уж точно не потерялось.