Солнце двух кланов

— Юньмэн Цзян? Хуайсан неуютно повел плечами и обреченно кивнул: — Юньмэн Цзян. — Ты не выглядишь довольным этой идеей. — Ну... — Хуайсан отвел взгляд и пожевал губу. — Юньмэн Цзян был бы отличным союзником... Они сильны, несмотря на то, что большая часть адептов все еще новички. Но Цзян Ваньинь... Младший Не замолчал и поник еще больше. — Да, Цзян Ваньинь. С ним что— то не так? — Минцзюе вскинул бровь, внимательно глядя на брата. Хуайсан продолжал упрямо молчать и отводить глаза. — Согласен, он импульсивен немного, — заметил глава Не. — Но на этого человека можно положиться. Он продолжал всматриваться в лицо младшего, но тот как воды в рот набрал. — Я заметил, ты избегаешь общения с ним, хотя вы примерно одного возраста и учились вместе. Он что— то сделал тебе? — Ничего он не сделал! — сдался Хуайсан и закрыл лицо ладонями. — Я не знаю! Минцзюе хмыкнул, наблюдая за тем, как краснеют уши брата. — Ладно, спрошу иначе, — усмехнулся он. — Чего именно он не сделал? — Перестань! — возмутился младший. Глава Не на это только рассмеялся. — Хочешь, я поговорю с ним? — предложил он. — Пожалуйста, нет, — пробубнил Хуайсан, не отнимая ладони от лица. — А что так? — Если ты все понял, зачем издеваешься надо мной? — не выдержал юноша. — Тебя не злит это? Совсем? — А ты хочешь, чтобы я злился? Хуайсан издал мученический стон и хотел уже сбежать из комнаты, но брат сгреб его в объятья и потрепал по волосам в своей грубоватой манере. — Успокойся. Мне не важно, по кому ты там вздыхал. Я вообще считаю, что ты на мне слишком зациклен. — В том— то и дело, — младший обиженно надулся. Старший пренебрежительно фыркнул. — В кого бы ты там ни втрескался, от меня ты все равно никуда не денешься. — Мне бы твою самоуверенность. — Да, было бы неплохо. Они замолчали на какое— то время, каждый думая о своем. Крепкие объятья брата несколько успокоили Хуайсана, но не развеяли его тревогу окончательно. И он не знал, как ему быть. А Минцзюе... Минцзюе просто молчал. Младший никогда не мог понять, что у его брата в голове. Наверное от того, что слишком волновался о его мнении. — Ну так что, мне поговорить с ним? — снова спросил Минцзюе, спокойно и как— то совсем буднично. — Не надо, — тихо отозвался Хуайсан. — Мне это давно не нужно. Но все равно я бы хотел видеться с главой Цзян пореже. Ты разрешишь мне не присутствовать на ваших советах? — Хуайсан, это глупо. Хуайсан не стал отвечать. Только спрятал лицо у брата на груди. Тот устало вздохнул и провел ладонью по волосам младшего. — Ладно. Но за это у тебя будет лишний час тренировок. Цзян Ваньинь прибыл через три дня. И сперва Не Хуайсан решил, что просто не будет выходить из комнаты, пока тот не уедет. Но сидеть на месте, зная, что за чертовщина творится вокруг, оказалось слишком сложно. Поэтому он отправился в разветку. *** Когда Хуайсан вернулся в Цинхэ, его ждала буря. Минцзюе был в ярости. Слуги и младшие адепты разбегались и прятались, а более опытные выглядели напряженными и старались пореже открывать рот. Дозорный, заметивший молодого господина Не, округлил глаза и со всех ног бросился прочь. В сердце Хуайсана закралось недоброе предчувствие. Но предпринять он ничего не успел. Меньше чем через минуту во двор вышел его брат, пинком распахнув двери. — Ну и где ты шлялся? — голос Минцзюе громом прокатился по двору. — Я весь Цинхэ на уши поставил! — Прости! — Хуайсан испуганно втянул голову в плечи. — Ты осознаешь, что вообще вокруг творится? — не унимался глава Не. — Ты чем думал? Младший хотел возразить, что он уже взрослый, и что отправился не один, вот только тогда пришлось бы объяснять, где и зачем он был. А это было совсем не кстати. Так что Хуайсан сделал несчастный вид и попытался увести разговор в другое русло. — Я должен был тебя предупредить, — повинился он. — Просто... Ну... Мне было не по себе оставаться здесь пока... пока Ваньинь не ушел... Минцзюе сердито зарычал, прерывая его путанные оправдания, развернулся и зашагал прочь. Он был так зол, что боялся не сдержать гнева. Хуайсан облегченно выдохнул и уселся прямо на землю. Ноги его ослабели от волнения. Он переживал, что со всеми этими происшествиями успокоившийся было нрав старшего брата снова начнет выходить из— под контроля. До конца дня он вел себя тише воды, ниже травы, чтобы случайно не навлечь на себя гнев Минцзюе снова. Это было почти забавно. Хуайсан буквально ходил на цыпочках. С усердием, достойным лучшего применения, он пытался предугадать любую просьбу, и исполнить ее без малейшего звука. Когда младший с покаянным видом принес брату чай, тот усмехнулся. — Ладно, хватит уже. Я все равно не поверю, что ты чувствуешь себя виноватым. — Разве это повод не извиняться? Я просто хотел показать, что... — возразил было младший. — Болван, — прервал его Минцзюе, легонько щелкнув пальцами по макушке. Хуайсан ойкнул и прикрыл ушибленное место ладонью. — Вообще— то, мне ужасно обидно, — заявил младший, когда они легли спать. — Ты мог бы ревновать меня хоть чуть— чуть! Неужели тебе правда совсем не важно, что мне нравился кто— то другой? Минцзюе неразборчиво проворчал себе под нос какое— то ругательство и крепче обнял брата. — Какой же ты все— таки сопляк еще. Я ведь уже говорил, по кому бы ты там не вздыхал, все нормально, пока ты жив, и пока ты рядом. Это для меня гораздо важнее. — А если бы я сбежал за ним в Юньмэн? — Я тебе сбегу, — мрачно пригрозил Минцзюе. — Так значит, тебе не все равно? — Хватит разговоров. Будешь выступать, прикажу не выпускать тебя из поместья. Достаточно и того, что ты сегодня пропадал черт знает где. Комнату окутала тишина. Хуайсан довольно улыбался, устроившись у брата на груди, а Минцзюе смотрел в темноту и никак не мог уснуть. На самом деле, он понятия не имел, что сделал бы, предпочти Хуайсан ему кого— нибудь другого. — Болван, — шепотом проговорил он, бережно проведя ладонью по волосам младшего. — И еще неизвестно, кто больше: я или ты. На следующий день Минцзюе, как и обещал, накинул лишний час тренировок. Но младший даже не огорчился по этому поводу. Его голова была занята совсем другим. Обида на старшего брата за безразличие уже отпустила его. Однако проблемы, связанные с главой Цзян, никуда не делись. Хуайсан был сам не свой. Союз с Юньмэн Цзян! Это значит, Ваньинь будет чаще бывать в Цинхэ? Или нет? Младший Не всегда ужасно нервничал, когда глава Цзян оказывался поблизости. Во время обучения в Гусу у них действительно были неплохие отношения. Пожалуй даже слишком неплохие. Но Хуайсан знал, что его робкая симпатия не найдет ответа. Уж в чем в чем, а в людях он начал разбираться давно, и ему отлично удавалось это. Так что он точно знал: Цзян Ваньинь скорее удавится, чем полюбит мужчину. Предложить ему нечто подобное — все равно что подписать себе смертный приговор. Так что Хуайсан молчал. Молчал долгие годы. И от того находиться рядом с главой Цзян было неуютно. Сейчас Минцзюе затмил собою все прежние симпатии. И все же мысль о встрече с Ваньинем повергала Хуайсана в смятение. Всю тренировку он не мог выкинуть мысли о главе Цзян из головы. Он боялся, что это опять сделает его рассеянным, и брат рассердится на него. Но сил сосредоточиться на тренировке не было. Хуайсан сам не понимал, что делает, как нападает и как отражает удары. Только волнение и странная злость на самого себя заполняли его сознание. Руки с клинками двигались будто бы помимо его воли. Удар, удар, еще удар, блок... Управляться с двумя клинками оказалось на удивление удобнее, чем с саблей. Наверное оттого, что они были легче и короче. Развернуться, нырнуть под тяжелую руку Минцзюе, заблокировав его саблю... Все это происходило будто бы не с ним. Когда Хуайсан споткнулся и едва не повалился на землю, старший брат подхватил его и помог удержать равновесие. — Перерыв, — проворчал тот. — Отдохни немного. — Спасибо, — пропыхтел Хуайсан, силясь справиться с дыханием. — А что это у тебя? — Где? Младший кивком указал на его руку. Братья Не ошеломленно уставились на алую полосу на тыльной стороне ладони Минцзюе. Порез был совсем маленьким и неглубоким. И тем не менее глаза Хуайсана испуганно расширились. — О боги, — пискнул он, выронив оружие и прикрыв рот руками. — Прости... Прости! Я не хотел! Минцзюе вложил саблю в ножны и громко расхохотался. Он подхватил перепуганного юношу на руки и крепко сжал в объятьях. — Молодец! — воскликнул он. — Черт возьми! У тебя получилось! Войдя в комнату, Хуайсан едва не бросился с криком обратно прочь. То, что он увидел, просто не могло существовать! Весь стол Минцзюе был завален продолговатыми коробочками разных цветов. И младший Не лучше чем кто— либо знал, что должно находиться внутри. Веера! Целая груда вееров! Но почему они здесь? Откуда?! Неужели, Мэн Яо осмелился их прислать? Если так, то Минцзюе будет в ярости. Хуайсан судорожно соображал, что теперь делать. Коробочек было много. Слишком много, чтобы он мог быстро от них избавиться. Две, пять, десять... двенадцать. Двенадцать! — Что, нравится? — услышав голос брата за спиной, Хуайсан аж подпрыгнул от неожиданности и схватился за сердце. — Я... я... я не знаю! — в панике запричитал он. — Это не я их принес! Я ничего не знаю! Минцзюе сперва удивленно замер, а потом расхохотался в голос. — Не паникуй, — бросил он, проходя мимо, и потрепал младшего по волосам. — Это я их купил. — Ты?! — Хуайсан неверяще уставился на брата. — Ну я же обещал, что куплю тебе дюжину вееров, если ты сумеешь меня ранить, — пожал плечами старший. Не мешкая дольше, юноша бросился к столу и принялся распаковывать свои подарки. Веера были разных размеров и расписаны в разных стилях. Интересно, Минцзюе попросил кого— то помочь с выбором? Или просто купил те, что подороже, рассудив, что дорогое плохим не бывает? Единственное, что объединяло эти веера — высокое качество. Хуайсан с восторгом расправил и снова сложил веер, расписанный журавлями. Глаза его так и горели. — А я правда смог зацепить тебя? — спросил он между делом. — Ты не поддавался? — Почти нет, — отозвался Минцзюе, сдвигая коробки в сторону, чтобы освободить место для документов. — Почти? — разочарованно вздохнул младший. Глава Не поднял на него взгляд. — Да, почти. Ты же не думаешь, что я бьюсь с тобой в полную силу? Я, как минимум, не атаковал. — Да, действительно, — плечи младшего поникли, но он выдавил вялую улыбку. — Эй, — Минцзюе нахмурился. — Ну— ка, не кисни. Ты что, думаешь, что пробить оборону — это мало? — Нет, не думаю. Просто с тобой мне никогда не сравниться. — Разумеется. Никто от тебя этого и не требует. Слова брата колкой болью отозвались в душе, и Хуайсан поспешил сменить тему. — А что в итоге сказал глава Цзян? — Сказал, что хочет держаться подальше от этого дерьма, — усмехнулся Минцзюе. — Он будет соблюдать нейтралитет, но если орден Цзинь устроит хоть что— то, что придется ему не по душе, Цзян Ваньинь первым возьмется за меч. Вот, что он сказал. — Удобная позиция, — вздохнул Хуайсан. — Кто бы сомневался. С тех пор, как Вэй Усянь стал его возлюбленным, его вообще не интересует ничего, кроме семьи и возлюбленного . — По крайней мере, он точно не примкнет к Мэн Яо. Они замолчали ненадолго. Хуайсан пытался оценить их положение. Он уже сделал свой ход, и теперь оставалось только ждать. Но Мэн Яо об этом еще не знает. Младший Не не был уверен, как заставить нового главу Цзинь действовать в соответствии с его выгодой. Поймать Сюэ Яна — это хорошо, конечно. Но достаточно ли этого будет? Нужно отыскать все слабые места Мэн Яо, чтобы победить. Хуайсан распаковал седьмую коробку с веером и задумчиво провел пальцами по деревянным спицам. Сейчас нужно проявить терпение и сохранять спокойствие. Если он будет слишком нервозным, даже с учетом всех событий Минцзюе может заподозрить неладное. Нужно подумать о чем— нибудь другом. — Я думал, если ты когда— нибудь купишь мне веер, то тот будет стальным, — рассмеялся Хуайсан. — Тешань? — Минцзюе брезгливо поморщился. — Бабское оружие. — Неправда! — тут же возмутился младший. — У стольких благородных мужей были боевые веера! Глава Не вздохнул и устало потер переносицу. — Ты хочешь тешань, — заключил он. — Угу, — тут же закивал юноша. — И что ты с ним делать будешь? Я понятия не имею, кто будет тебя учить. В Цинхэ Не таких мастеров нет. — Ну я сам как— нибудь научусь... — Научишься чему? Изящным танцам? Хуайсан обиженно надулся и отвел взгляд. Минцзюе закатил глаза. — Да куплю я тебе его, куплю. Кончай комедию ломать. Только тренироваться ты с мечом будешь. А с побрякушками своими в свободное время балуйся. Хуайсан провозился с веерами почти весь день. Минцзюе знал, что так будет, и все равно его это раздражало. С некоторыми особенностями натуры младшего ему тяжело было смириться. Полки комнаты Хуайсана постепенно становились прежними, и это немного угнетало. Его комната больше не выглядела нежилой и покинутой. И, вероятно, было бы естественно, если бы младший захотел туда вернуться. Это нисколько не поднимало настроения. Но старший Не упорно гнал от себя дурные мысли. Сидя в одиночестве за документами, пока Хуайсан пристраивал обновки у себя на полках, Минцзюе тщетно пытался сосредоточиться на работе. Его ужасно злило собственное состояние. Он глава ордена, черт возьми! И сам пенял Хуайсану на то, что тот забивает себе голову ерундой. А вот на тебе, теперь сидит и нервничает из— за того, что младший может не захотеть спать с ним в одной комнате. Ну не бред ли? И когда Минцзюе успел так размякнуть? Осознание этой тревоги бесило. Глава Не ничего не мог с собой поделать. Но идти к Хуайсану и требовать, чтобы он вернулся, было бы глупо. Так что Минцзюе не позволял себе этого и продолжал тихо ругаться сквозь зубы на отчеты адептов о ночных охотах. Надо ли говорить, что к вечеру настроение его было совсем скверным? Однако Хуайсан все же пришел к нему, вместо того чтобы остаться у себя. Это успокоило немного. Вот только старший не умел быстро изменять свои эмоции, так что вид у него все еще был мрачным. —Ты злишься на меня? — спросил Хуайсан, когда Минцзюе задул свечи и лег рядом. — М? С чего ты взял? — По тебе заметно. И еще ты не прикасался ко мне с тех пор, как мы решили заключить союз с Юньмэн Цзян. Это из— за того, что я рассказал про Цзян Ваньиня? — Дурак, — раздраженно отмахнулся Минцзюе. Чего ему сейчас точно не хотелось, так это в очередной раз выяснять отношения с младшим. — Я же говорил, мне неважно. — Тогда почему? Ты больше не хочешь меня? Или никогда не хотел... Минцзюе выругался, опрокинул младшего на спину и навис над ним. Как же он устал. Что бы он не сделал, каждый раз одно и то же. Старший Не рванул ворот его одежд в разные стороны, так что ткань затрещала. Этого Хуайсан от него хочет? Теперь он успокоится наконец? Хуайсан коротко вскрикнул и сжался в комок. Минцзюе замер, увидев страх в глазах младшего. Этот страх болезненно резанул по сердцу. Снова. Старший Не отпрянул и отвернулся, скрипнув зубами. Хуайсан отдышался немного. Он мысленно обругал себя за такую реакцию, вот только сделать ничего не мог. Временами Минцзюе вызывал попросту иррациональный страх. Но теперь старший сидел на краю кровати спиной к нему, ссутулив плечи и понурив голову. И видеть его таким было еще более жутко, чем в гневе. — Прости, — Хуайсан приподнялся на локтях. — Минцзюе, я не хотел. Старший тяжко вздохнул и провел ладонью по лицу. — Почему ты все время сомневаешься во мне? Что я сделал, чтобы заслужить такое недоверие? Я, черт возьми, потакаю каждой твоей прихоти, а ты все еще ждешь, когда же я отвернусь от тебя! Я всегда делал все только для твоего блага! Чтобы ты был в безопасности и мог жить счастливо, ничего не боясь! Мне казалось, ты уже достаточно повзрослел, чтобы наконец понять это. — Прости... — только и смог выдавить из себя Хуайсан. — Что "прости"? Ты хоть понимаешь, за что извиняешься? Или просто повторяешь заученное слово? Хуайсан порывисто обнял его со спины и спрятал лицо у брата между лопаток. Он так хотел перестать быть обузой для брата. Хотел, чтобы тот признал его и перестал брезгливо кривиться, когда Хуайсан проявлял слабость. Но что он мог сделать? Даже сейчас, когда он действительно начал влиять на события, Минцзюе он все равно не мог рассказать об этом! — Ты сам всегда говорил, что я бесполезен, — всхлипнул он. — Мне до тебя, как до неба, никогда не дотянуться. Раньше я хотя бы и не пытался. А теперь я действительно стараюсь. Я весь выкладываюсь! Но мне по— прежнему до тебя, как до неба! Во всем! Так как я могу надеяться, что ты не отвернешься от меня, если я тебе приношу одни разочарования? Минцзюе замер и напрягся весь. Он чувствовал, как вздрагивает от рыданий тело младшего брата за его спиной. Старший Не всегда думал только о том, как защитить его, как обеспечить ему спокойное будущее. Но ему и в голову не приходило задуматься, как все это воспринимает Хуайсан. Да чего уж там! Минцзюе вообще никогда особо не заботили чужие чувства. Не то чтобы он стремился ранить их. Просто никогда не пытался понять кого— то другого. Он был уверен, что рано или поздно его младший брат сообразит, что Минцзюе всегда заботился о нем. Что он никогда не навредит ему и никогда не отвернется от него. Но годы шли, а понимание все не приходило. — Ты не приносишь мне разочарования, — наконец проговорил он. — Ну да, конечно, — Хуайсан за его спиной горько усмехнулся. — Тебе не надо пытаться быть мной, — Минцзюе старательно выбирал слова. Это было куда труднее, чем казалось на первый взгляд. Если до сих пор они так и не пришли к взаимопониманию, то как объяснить все сейчас, всего за несколько фраз? — Я просто волнуюсь о тебе. Я не могу все время быть рядом, чтобы ты вел праздную жизнь без забот. Неужели ты думаешь, что я стал бы так возиться с тем, до кого мне нет дела? А ты все продолжаешь забивать себе голову ерундой. Хочу ли я тебя, ревную ли я тебя... Неужели я делаю недостаточно, чтобы ты наконец успокоился и перестал греть себе голову из— за всякой херни? — Прости, — снова всхлипнул Хуайсан. — Опять заладил. И что мне с тобой делать? — Минцзюе вздохнул и развернулся к брату лицом. — Успокойся. Не о чем плакать. Хуайсан попытался отвернуться, чтобы спрятать зареванное лицо, но Минцзюе не дал ему этого сделать. Обняв младшего, он усадил его к себе на колени и принялся перебирать его волосы. Почти ласково. — Последние дни были очень напряженными, — заметил он. — Наверное в этом дело. Прости, что напугал. Хуайсан коротко кивнул. — Так ты все же... ты хочешь меня? Минцзюе покачал головой. — Ты можешь думать хоть о чем— то, кроме секса? Я просто устал, говорю же. — Могу, но не хочу, — Хуайсан покраснел от собственной наглости, но не собирался останавливаться на достигнутом. — Разве секс не помогает снять напряжение? — Ладно, может, ты и прав. Только не надо каждый раз так нервничать. Секс — не показатель привязанности. Это глупо: судить о моем отношении к тебе по тому, встает у меня на тебя или нет. — Я ничего не понял, — заявил Хуайсан и невинно улыбнулся. — Лучше поцелуй меня. *** Утро младшего Не началось неожиданно. Обычно, когда он просыпался, Минцзюе уже в комнате не было. Но сейчас старший сидел на краю кровати, уже одетый и с убранными волосами, и терпеливо ждал, когда его брат проснется. Хуайсан нехотя раскрыл глаза. На одеяле рядом что— то лежало. — Что это? — младший растерянно уставился на книгу, которую положил перед ним Минцзюе. — Учетная книга, — невозмутимо сообщил тот. — Если тебя так беспокоит твоя полезность, я найду тебе занятие, в котором ты сможешь преуспеть не хуже меня. Для этого не надо быть сильным. —Хорошо, — Хуайсан неуверенно кивнул. — И... что мне с ней делать? — Для начала просто прочти. Потом я объясню тебе, что значит каждая строка и как рассчитывать расходы. — Мне.. начать прямо сейчас? — младший нервно облизал губы. — Именно. Сразу, как приведешь себя в порядок. И еще кое— что, — Минцзюе усмехнулся и положил на кровать рядом с книгой средних размеров кинжал. — Раз ты повадился шариться черт знает где, чтоб всегда носил его при себе, — ответил он на невысказанный вопрос. Хуайсан потер руками заспанные глаза. Слишком много информации с утра. — Но ты же обещал мне тешань, — припомнил он. — Я помню. Если тебе так уж хочется, можешь и его с собой таскать. Юноша нехотя взял кинжал и взвесил его в руке. Ну по крайней мере, это не сабля и даже не меч. От одной только мысли, что придется все время таскать на себе столько железа, Хуайсану становилось дурно. Кинжал же оказался довольно легким. — А когда ты купишь мне тешань? — Когда с учетной книгой разберешься, — Минцзюе поднялся и зашагал к двери. — Так что не теряй времени. — Лааадно, — обреченно протянул младший и принялся выбираться из постели. Хотя он ворчал больше для виду. В уголках губ юноши затаилась улыбка. — А поцелуй я могу получить сейчас, или тоже после того, как разберусь с учетной книгой? Минцзюе насмешливо фыркнул. — Тебе что, не хватило? Полночи мне спать не давал. Улыбка Хуайсана стала явственнее. — Еще скажи, что ты был против. Старший удивленно приподнял бровь. — О, даже так? Ну что ж, такую самоуверенность стоит поощрять. Он в два шага вернулся к кровати, приподнял лицо младшего за подбородок и поцеловал. — Доволен? Теперь за работу. — Нет еще, — Хуайсан лукаво улыбнулся, удерживая брата за плечи, и поцеловал его сам. — Вот, теперь доволен. *** Три дня назад Не Хуайсан отправился в разветку под возмущение Миндзюэ. Вечер опустился на Цинхэ. Глава Не маялся уже второй день, не зная, чем разогнать назойливые мысли о брате. Прошлой ночью он почти не спал. И сейчас предвкушал вторую бессонную ночь. Никакие дела не могли отвлечь его. Но это не значило, что их можно не делать. Например, прямо сейчас ему принесли отчет о разведке. — Докладывай, — недовольно бросил Минцзюе. Хорошими новостями разведчики в последнее время его не радовали, так что при виде подчиненного настроение нисколько не улучшилось. — Второй господин Не был замечен в окрестностях города И, где ранее мы обнаружили Сюэ Яна, — отчеканил разведчик, не поднимая головы. — Засранец! — глава Не грохнул ладонью по столу. — Какого черта его туда понесло?! Похоже, мир сговорился против Минцзюе с целью навсегда разрушить его покой. Это стало последней каплей. В Цинхэ они прибыли глубокой ночью. Сун Лань и Сяо Синчэнь приняли приглашение без возражений, но с условием, что юная дева А— Цин пойдет с ними. Лань Ванцзи после некоторых колебаний тоже согласился отправиться в Цинхэ. Поиск лошадей сочли затеей бессмысленной и бесполезной. Все же, добираться по воздуху в разы быстрее. Сяо Синчэнь посадил деву А— Цин себе на спину, а Сун Лань взял к себе пленника. И только глава Цзян остался верен своему слову и не позволил никому ступить на Саньду. Впрочем, путешествовать с ним на одном мече никто и не рвался. По прибытии пришлось разбудить слуг. Требовалось подготовить много гостевых комнат. Но роптать на ранний подъем в Цинхэ Не никто не решался. На такое мог осмелиться разве что Не Хуайсан. Все вопросы решено было оставить до утра. Сюэ Яна тщательно обыскали и заперли в темнице. Заклинатели наконец разошлись по комнатам, чтобы успеть хоть немного поспать. Покончив с хлопотами, братья Не тоже ушли в свою комнату. Хуайсан был подавлен. Он шел, низко склонив голову, и не знал, с чего начать разговор. И старший не пытался помочь ему с этой непростой задачей. — Я все сделал не так, — наконец вздохнул он, опустившись на кровать. Минцзюе устало потер переносицу. Он смотрел в другую сторону. Хуайсан уже не ожидал услышать ответ, когда в комнате раздалось негромкое "я тоже, видимо". Младший Не поднял голову и столкнулся взглядом с братом. — Минцзюе... — начал было он, но старший перебил его: — Слушай... Они оба неловко замолчали. Не Минцзюе тихо выругался и встал на ноги. Он знал, что разговор этот ничего не даст. Глава Не прекрасно понимал, что младший вертит им, как хочет, но никогда не считал это слабостью. Единственное, что тревожило старшего Не, так это то, что его заботы могли выйти брату боком. Как уже произошло с образованием и тренировками. Именно поэтому сейчас он должен был проявить твердость. Мысли отозвались горькой насмешкой. "Только поэтому? Как бы не так. Ты лишь прикрываешь свое эгоистичное желание держать брата при себе благими намерениями". Глава Не отмел эту мысль в сторону. Даже если это правда, какая разница? — Ты больше не покинешь Цинхэ без меня. Ни с главой Цзян, ни с кем бы то ни было еще, ни, тем более, один. — Не покину Цинхэ? — Хуайсан хотел было что— то добавить, но не смог подобрать слов. Только уставился на брата, не зная, как реагировать. — Можешь думать об этом все, что хочешь, — продолжил глава Не, предупреждая возражения младшего. — Можешь считать меня тираном и сумасбродом. Но ты не выйдешь из города ни с кем, кроме меня. Младший Не не знал, плакать ему или смеяться. Он нервно фыркнул и принялся теребить рукава. — Это ревность? — поинтересовался он, рассчитывая смутить брата. — А почему бы и нет? — старший и бровью не повел. — Разве ты не хотел от меня глупой ревности? Хуайсан всматривался в черты старшего и не понимал, что происходит. Глава Не явно нервничал. Но лицо его не выказывало ни злости, ни раздражения, как это часто бывало. Минцзюе полностью контролировал себя, хотя в пору было бы рвать и метать. Если так подумать, столкнувшись с Сюэ Яном, он тоже сумел сдержать себя. Глава Не лишь отсек беглому преступнику руку вместо того, чтобы убить его на месте. Младший не верил своим глазам. — И ты не будешь бранить меня за неосторожность? — на всякий случай спросил он. Минцзюе криво усмехнулся. — А в этом есть смысл? Хуайсан выдохнул и нервно рассмеялся. Разговора с братом он боялся до смерти. А отделался в итоге домашним арестом, который при необходимости можно будет обойти. И самое главное, Минцзюе не впал в ярость. Как будто... как будто пятнадцать лет назад... Младший вскочил на ноги и порывисто обнял брата, спрятав лицо у него на груди. Минцзюе, не ожидавший такого бурного проявления чувств, неустойчиво покачнулся. — Даже не надейся, что сможешь уговорить меня передумать, — строго сказал он. — Я все равно никуда тебя не выпущу. — Не стану и пытаться, — отозвался Хуайсан, сжимая объятья крепче. — Я так счастлив. — С чего бы это? — недоверчиво фыркнул Минцзюе. — Просто, — младший улыбнулся и прикрыл глаза. Просто. Глава Не выдохнул и ответил наконец на объятья. Даже боги не знают, как он испугался, когда услышал крик Хуайсана среди тумана, кишащего мертвецами. Минцзюе до сих пор боялся поверить своей удаче. Что было бы, если бы он задержался? Однако на младшем не осталось ни царапины. Как ему это удалось, глава Не не представлял. Просто был счастлив, что это так. — Вылезай давай из своих тряпок, — распорядился он. — Ты оставил меня на два дня. Не думай, что отделаешься так легко. Хуайсан устало зевнул. Он успел пригреться в объятьях Минцзюе и теперь совершенно не хотел двигаться. — Может завтра? — беспечно предложил он. — А то спать хочется. — Я тебе скажу так же, когда ты будешь липнуть ко мне посреди ночи, — насмешливо фыркнул старший. — Кончай болтать и раздевайся. Ну что ж, это тоже неплохо. Хуайсан коварно улыбнулся и отступил на шаг. Он двигался плавно и грациозно. Одно легкое касание, и широкий пояс с тихим шорохом соскользнул на пол. Минцзюе затаил дыхание. Когда его младший брат успел стать таким? Неужто за то время, что его не было рядом? Едва минуло двое суток. Или он просто не замечал раньше? Минцзюе помнил, как Хуайсан робел и дрожал в его руках, как путался в рукавах и не мог справиться с многослойными одеждами. Сложно было поверить, что это тот же самый юноша, который сейчас медленно слой за слоем снимал дорогие шелка, сверкая обольстительной улыбкой. — Нравится? — спросил Хуайсан, поймав жадный взгляд старшего. Нижние одежды соскользнули с плеч, обнажая нежную белую кожу, и Не Минцзюе подавился словами. — Ты скучал хотя бы? — выдохнул он, не в силах отвести взгляд. — А ты? — младший шагнул к нему и провел руками по груди, едва касаясь. — Дразнишься, — старший почувствовал, как сердце забилось чаще под узкой ладонью. — Нельзя? — Хуайсан невинно улыбнулся. Его руки скользнули ниже, и ловкие пальцы принялись развязывать пояс. — Доиграешься ведь, — голос Минцзюе упал до шепота. В глазах младшего зажглись озорные искры. — Ты всегда только грозишься. Может, этого я и хочу? — Смотри не пожалей. О чем Хуайсан действительно пожалел, так это о том, что их гостям выделили комнаты в том же здании. Все произошло так поспешно, что младший не успел подумать о последствиях. А теперь было уже поздно. Он как мог пытался сдерживать голос. И брат ему в этом ничуть не помогал. Старший будто нарочно делал все, чтобы Хуайсан не мог сдержаться. — Минцзюе, пожалуйста! — простонал он, когда старший перехватил его запястья, удерживая их над головой. — Я не могу... — Не можешь что? — хриплый голос Минцзюе совсем не исправил ситуации. Как и его мощные движения глубоко внутри... Младший закусил губу, силясь заглушить стон. — Я... Нас услышат... — Плевать, — глава Не как будто утратил рассудок. Наверное, впервые он позабыл об осторожности. Твердые загрубевшие пальцы сжимали кожу до синяков, дыхание обжигало, а от резких движений тело пронзала боль. Но Хуайсан ни за что не попросил бы его остановиться. Потому что дурман в глазах старшего пьянил и сводил с ума. Потому что младший чувствовал, что именно сейчас Минцзюе полностью в его власти. Честный, открытый и готовый на все. Полностью утративший контроль над собой, но не от гнева, а от страсти. И хотелось кричать. Хотелось просить еще, снова и снова... Вот только дом был битком набит посторонними. И это сейчас главе Не плевать. А завтра... Хуайсан громко вскрикнул и выгнулся дугой от особо сильного толчка. Оставалось лишь надеяться, что его не узнают по голосу. Как бы решительно не был настроен Минцзюе, день и правда выдался не из легких. Стоило страсти утихнуть, и он сразу уснул. Да так крепко, что его и конец света не разбудил бы. — Ты неплохо управлялся с тешанем, — заметил Минцзюе. — Ты видел? — Хуайсан ужасно смутился. — Сюэ Ян сказал, что я неуклюжий и выгляжу нелепо. — Он просто пытался задеть тебя, чтобы разрушить концентрацию, — фыркнул старший, тепло улыбнувшись. — Так значит, я был хорош? Минцзюе неопределенно хмыкнул. — Тебе еще многому надо учиться. — Но я был хорош? Признай! — Хорош. И все— таки, я просил тебя не полагаться на него. Почему ты не использовал кинжал? Хуайсан закусил губу. А ведь как хорошо все шло! — Ты сильно разозлишься, если я скажу, что потерял его? — выпалил он и крепко зажмурился. — Шесть часов, — спокойно сказал Минцзюе. — Что? — не понял младший. — Шесть дополнительных часов тренировок, — проговорил он, размеренно водя ладонью по волосам брата. — Итак, при каких обстоятельствах ты его потерял? Хуайсан вдруг понял, что спокойствие Минцзюе ничуть не облегчит его участи. Даже если брат не раздражается и не впадает в ярость, своим принципам он ничуть не изменил. — Эм... ну... я забыл его в гостинице, — пробормотал младший. — Вот как. Обычно ты с большим вниманием относишься к сбору вещей. Старший Не всегда легко определял, когда брат пытался что— то утаить от него. Этот раз не стал исключением. — Неужели по мне настолько легко все понять? — сдался Хуайсан. Плечи его удрученно поникли. — Я слишком долго знаю тебя, — усмехнулся Минцзюе. — Ну так что? Будешь и дальше изворачиваться? — Нет, не буду, — вздохнул младший. — На меня напали ночью. Я собирался с утра почистить кинжал от крови, а потом забыл. Руки Минцзюе напряглись, а брови сурово съехались к переносице. — Но тот человек даже ни разу не задел меня! Правда— правда! — испуганно зачастил Хуайсан. — А потом пришел Цзян Ваньинь и прогнал его. Со мной совсем— совсем ничего не случилось! — Еще два часа. — Но брат! — заныл младший. — Я не смогу столько тренироваться! Ты вообще представляешь, сколько часов в сутках?! — Тогда эти два часа посвятишь не тренировкам, а бухгалтерским книгам, — Минцзюе был непреклонен. — Я умру, — обреченно пробормотал его брат. — Я совершенно точно умру. И виноват в этом будешь ты! — И еще завтра два дополнительных часа занятий с книгами, — невозмутимо добавил старший, даже не пытаясь скрыть ухмылки. — Что? — в отчаянии воскликнул Хуайсан. — Это за пререкания. Ты клялся, что выполнишь все, что я скажу. И без нытья. — Брат, ты так жесток! — Я как раз подумываю накинуть еще пару часов. — Кажется, мне пора на тренировку, — пробормотал младший, чтобы не усугубить свое положение. — Вот так— то лучше! Вперед, — подбодрил его Минцзюе, похлопав по плечу. — Уже иду, — вздохнул Хуайсан и поплелся к выходу. Минцзюе проводил его взглядом и принялся писать письмо Лань Сичэню ***. В Цинхэ Не пришла весна. Хуайсан со звонким смехом несется по извилистым коридорам, живой, озорной и совершенно не здешний, но такой весенний и радостный. Минцзюэ бежит за ним, проклиная и весну, и брата, и вообще всё на свете. Бежит и сам понять не может, что же творит — он ведь глава клана, степенный и серьезный, он старший, в конце-концов, а носится по Юдоли за братом словно дите малое. Если кто-нибудь из адептов клана увидит - позора не оберешься. Минцзюэ почти настигает брата, когда тот спотыкается, запнувшись о выбоину в полу, и летит на землю, взмахнув широкими рукавами, словно маленькая птичка крыльями, но упасть не успевает — брат, одним большим скачком преодолев расстояние между ними, ловит его, подхватывая на руки и прижимая к своей широкой груди. Младший даже испугаться толком не успел — только веер выронил, да глаза широко распахнул. Минцзюэ смотрит в раскрасневшееся от бега и смеха лицо брата и почему-то совсем не чувствует злости, ставшей в последнее время уже привычной из-за искажения ци. Может, весна так действует, а может, привык уже, что брат у него это вечная проблема. Любимая, трепетно оберегаемая и родная, но всё же проблема. Вот сколько раз говорил ему под ноги смотреть, сколько раз увещевал не носиться так, быть степеннее, но нет — что в лоб, что по лбу. Хуайсан, быстро оправившись, снова хихикает, видимо, поняв, что, в этот раз, ему не достанется — кажется, за разрисованную стену спальни брат его уже простил. Минцзюэ вздыхает и опускает брата на пол, вздыхает снова — ну и что с ним, бестолковым таким, делать. Только и интереса — птиц ловить, да картинки эротические рисовать. Вон, даже гнева старшего не побоялся — в таких подробностях всё в его спальне размалевал, что даже он, взрослый мужчина, краской залился по самые уши, когда увидел. И где только нахватался, мелкий паршивец. – Ну и что мне с тобой делать, а? – снова вздыхает глава клана Не, и, видя, как загораются хитрым шальным огнëм глаза брата, уже знает, что ответ его не обрадует. – Любить, конечно, – улыбкой Хуайсана можно осветить всю Нечистую Юдоль, не меньше. – Я там и учебное пособие для тебя нарисовал. Можно прямо в спальне и обучаться! Минцзюэ задыхается. Милостивые боги, ну за что ему такой брат, а? Он ведь, вроде, не так уж много грехов совершил в этой жизни. В прошлой, видимо, был тем ещё злодеем. Пока старший в замешательстве взывает к небожителям, младший времени попусту не теряет — встает на цыпочки и порывисто, но нежно касается губами уголка рта брата, а после снова бросается наутек. И вновь летят по воздуху крылья-рукава, по коридорам Юдоли рассыпается серебряными колокольчиками звонкий смех, а Минцзюэ стоит, почти оглушенный, но почему-то до безобразия счастливый. После наклоняется, подбирает веер, в спешке забытый Хуайсаном на полу, и раскрывает. На тонкой рисовой бумаге распустились яркие цветы, а в центре, на темной тушью нарисованной скале, стоят две до боли знакомые фигуры. Губы Минцзюэ трогает робкая, как первые лучи восходящего солнца, улыбка. Любить. И никому не отдавать. Спустя месяц. — Хуайсан. — брат без стука вошел в лекарские покои, сразу же нависая над растерянным и дезориентированным младшим, хватая его за руку, притягивая к себе. — Стань моим супругом. Мы сможем вместе править Цинхэ, послушай, моя сила и авторитет, твоя изящность и аккуратность, мы сможем поднять орден до небывалых высот, мы сможем быть первыми среди Великих Орденов, и никто не сможет сказать и слова против нас, у нас может быть чистокровный наследник, сильный, мудрый, лучший правитель для Цинхэ Не, Хуайсан, прошу тебя, мы ведь вдвоем все сможем… — Дагэ! Я отказываюсь отвечать тебе что-либо, пока ты не объяснишь мне свои мотивы. Именно те, — выделил он, — которые подвигли тебя на подобную авантюру. Ну же! Я слушаю. Не Миндзюэ прикрыл глаза, пытаясь собраться— Мне было семнадцать, — начал он тихим голосом, — когда я впервые подумал, как ты красив. Я любовался твоими изящными чертами лица, большими глазами, фарфоровой кожей, восхищался твоей мягкостью, твоей добротой. Я еще не понимал тогда, что это за чувство, я думал, это… Ну, любовь к брату. Ты рос, становился выше и краше, и я не раз ловил себя на мысли, что хотел бы прикоснуться к твоим губам а после того что у нас было я понял что люблю тебя. -Я подумаю -ответил Не Хуайсан . — А-Сан. — едва слышно выдохнул Чифэн-цзюнь, не решаясь подойти к младшему. Хуайсан сам решил эту дилемму, подойдя к брату на расстояние вытянутой руки. Лицо его было необычайно серьезным. — Я многое обдумал за прошедшую неделю, и теперь я могу сказать тебе о своем решении. — Не Минцзюэ даже перестал дышать, нервно переминаясь с ноги на ногу, кинул взгляд на дрожащие ладони младшего брата и чуть успокоился. Не Хуайсан тоже волнуется. — И какое же решение ты принял? — Я… — младший Не замялся, а затем гордо вскинул голову, смотря прямо в глаза брату, и по спине Минцзюэ побежали холодные мурашки. — Я согласен. — Ч… Что? — глава Цинхэ не мог поверить своим ушам. Хуайсан согласился? Он станет его супругом? — Я согласен стать твоим супругом, совершить три поклона, разделить ложе и родить тебе наследника. — Не Хуайсан говорил твердо, но трясущиеся руки выдавали его с головой. — Но у меня есть усло… А-Цзюэ?! Ты что делаешь?! Не Минцзюэ, гордый глава ордена Цинхэ Не, знаменитый бесстрашный Чифэн-цзюнь, рухнул перед своим младшим братом на колени, обнял того за бедра, прижавшись лицом к ткани ханьфу, и расплакался. — А-Цзюэ, ты что, плачешь? — Минцзюэ поднял мокрое лицо и вдруг широко улыбнулся, и сердце Хуайсана пропустило удар: дагэ не улыбался так ярко и искренне уже очень давно. — Я так счастлив, — тихо ответил брат, — так счастлив, А-Сан, своим согласием ты сделал меня самым счастливым мужчиной во всей Поднебесной. — У меня все еще есть условия, — напомнил Хуайсан, обнимая голову брата тонкими руками и заливаясь румянцем, когда дагэ начал покрывать его ладонь мелкими поцелуями. — Я приму их не колеблясь, — тут же ответил Минцзюэ, не отвлекаясь от своего увлекательного занятия. Кожа младшего брата была мягкой и нежной, пахнущей мятой, и прикасаться к ней губами было удовольствием. — Все же послушай. Я хочу, чтобы ты поклялся мне, что когда почувствуешь, что приступы искажения Ци уже близки, то сразу же скажешь мне! Я не хочу стать вдовцом, едва оказавшись в браке. — Откуда ты?.. — а потом хлопнул себя по лбу. Мэймэй, болтливая девчонка! Небось, рассказала сестре, а уж А-Сюин поспешила донести все и Хуайсану. — Клянусь.