Они могут свести с ума

Прошло три месяца с того рокового дня, когда ордена Гусу Лань и Юньмэн Цзян объединила одна беда. Убитые горем родители каждый день приходили в восстановленный Храм Предков, где покоились души их сыновей, стоило Вэй Ину лишь встать на ноги. Врачеватель рекомендовал ему пару недель, а то и больше после родов не подниматься с постели, ибо его состояние было далеко не стабильным. Бедолагу мучили постоянные головные боли и головокружения. Порой доходило и до обмороков. Он плохо питался, плохо спал и постоянно был погружён в свои мысли. Не подпускал к себе никого, кроме супруга. Лишь Ванцзи мог к нему подойти и хоть как-то разговорить. Реагировал он тоже только на мужа и ел исключительно из его рук. Эмоциональное состояние Вэй Усяня начало стабилизироваться лишь когда ему позволили увидеть дочь. Всё время малышка проводила либо с кормилицей, либо с дядями, пока отец пытался вернуть мужа к жизни. Девочка окрепла, мама немного успокоилась и Лань Чжань устроил им встречу. Однажды утром, когда Вэй Ин проснулся, его супруг сидел на краешке кровати и держал на руках маленький свёрток. Волосы мужчины были полностью распущены, из украшений на голове красовалась лишь лобная лента и больше ни единой заколки, ни единого аксессуара. Крошечная ручка слабо сжимала прядь чёрных волос, а взгляд девочки был прикован к глазам отца. Казалось, что так они общаются. Без слов. – Лань Чжань? – тихо прошептал Старейшина Илин и попытался сесть. Ванцзи тотчас же развернулся к возлюбленному и подарил ему лёгкую улыбку. Он придвинулся чуть ближе, так, чтобы и Вэй Ин мог взглянуть на ребёнка. Эта девочка была такая красивая, как будто бы её писали как картину. Наверное, более совершенного ребёнка в мире уже не существовало. И с тех пор они были неразлучны. Каждый день проводили втроём, и больше никого не нужно было. Только иногда отдавали ребёнка кормилице, чтобы та дала ей грудь или уложила спать, а в это время молодые родители могли выйти немного подышать воздухом или прогуляться. Одного Усяня никто за пределы кровати не отпускал. Нужно отдать должное Ванцзи – всем бы такого мужа. Он и помыться Вэй Ину помогал, и погулять выводил, кормил с ложечки как маленького и даже сопровождал в уборную. А видя глаза своей дочери, он становился самым счастливым, забывая обо всём. Тем более, когда муж до этого тысячу раз повторил, что эти дети вновь у них родятся, в их семье.

***

Солнечным утром Вэй Ин вышел из цзинши, мелкими глотками попивая прохладный зелёный чай. Состояние их малышки в норме, да и с мамой всё хорошо, поэтому необходимости жить в домике врачевателя больше не было. Им разрешили вернуться в свой дом. Девочка сегодняшней ночью спала крепко. Её ничего не беспокоило и проснулась она лишь утром, сразу же попросившись на ручки. Отказать ей было нельзя в такой милой просьбе, поэтому до прихода кормилицы это сокровище наслаждалось тёплыми объятиями отца. Отношения супругов друг с другом стали ещё более крепкими. Они практически всё время проводили вместе. Если Ванцзи брат поручал какие-либо дела, то Усянь непременно следовал за ним. В то время маленькая Лань Цин проводила время с кормилицей, с дядей, со старшим братом или же с Лань Циженем, счастью которого не было предела. Этот ребёнок для старика стал смыслом жизни, и ему было всё равно до этой ходячей катастрофы, которая её родила. К слову, малышка малышкой, но своё отношение к супругу младшего племянника старейшина не поменял. – Господин Вэй, доброе утро! А вот и кормилица тут как тут. Женщина всегда приходила в одно и то же время, дабы будущая леди получала рациональное питание. Вэй Ин улыбнулся ей и поклонился, хотя по своему статусу делать этого совсем не должен был. – Здравствуйте, вы к А-Цин? Пожалуйста, проходите в дом. Она уже проснулась и сейчас играет с папой. Сегодня у них есть дела. Точнее, у Лань Чжаня. Ему предстоит провести учёбу с молодыми адептами на тренировочном поле. Юных господ клана Лань необходимо обучить техниками владения мечом, а также стрельбе из лука, чтобы потом они могли отправиться с учителем на ночную охоту. И начать следовало именно с меча. Стрельбой просил заняться сам Вэй Ин и Глава клана, долго не раздумывая согласился. Он-то знал, что в данной технике равных супругу его младшего брата просто нет. А что по поводу Сиченя, то кажется его новый статус сказался на самочувствии самого заклинателя. Нервное это дело – быть главой клана. Цижень только от одного Вэй Усяня седеть начал, ну а Первого Нефрита этот молодой человек-то нисколько не напрягал. Но ему и так хватало нервотрёпки. Нужно же было заново отстраивать Облачные Глубины. Реставрировать Храм Предков, Стену Послушания и прочие конструкции. Всё это было восстановлено, но стоило немалых трудов. Возможно, перенапряжение и вызвало недомогание. В любом случае, главный лекарь Гусу Лань был на стрёме. А может и расставание с Главой клана Цзян так сказалось. После того, как Вэй Ин и Лань Цин пошли на поправку, этот человек отправился восвояси, заявив что Юньмэн там без него пропьют. Ага, а он в этом деле хотел принять активное участие. И те жители Облачных Глубин, которым было неизвестно, насколько нежными и интимными были отношения между Главой Лань и Главой Цзян (а это почти все окружающие, кроме их братьев, ну и племянника Цзян Чэна), даже не предполагали, что всё может быть куда интереснее, чем банальная усталость. – Гэгэ, пойдём позавтракаем, – Усянь взял супруга за руку, как тот только вышел за порог цзинши. – Мгм. Ванцзи тоже был голоден. Они уже давно проснулись, и пока дочь спала, решили немного, так сказать, побыть друг с другом. По правде говоря, полноценной близости у них не было ещё с той самой ночи, после которой Вэй Ин сбежал из Гусу, собственно, когда они и зачали плоды своей любви в теле Старейшины Илин. Давно, очень давно. Нет, конечно, нежных объятий, страстных поцелуев, признаний и прикосновений никто запретить не мог, но вот полноценной, страстной интимной жизнью пришлось пожертвовать. Слишком слаб был Усянь и слишком тяжелой была боль потери. – Слушай, а ты не заметил, что Сичень в последнее время какой-то странный? – они шли по тропинке к домику, где находилось что-то вроде столовой Облачных Глубин, ибо там их точно вкусно покормят. – Мгм, – и Лань Чжань заметил за братом странности. – Думаешь, переутомился? Теперь же он Глава клана, всё на его плечи рухнуло. Потом, ещё за нас с А-Цин переживает. И Цзян Чэн больше не приезжает. – Господин Вэй, Господин Лань! – навстречу бежал Сычжуй. Этот мальчишка до безумия любил своих родителей, только вот «мамой» и «папой» называл их только наедине. Ребёнок крайне воспитанный и с хорошими манерами. Сказалось безупречное воспитание Ванцзи. – А-Юань! – Вэй Усянь радостно побежал навстречу к этому мальчишке. – А-Юань, ты откуда и куда? – Мама, я к тебе. Тут это... письмо пришло из Юньмэна, – молодой человек протянул заклинателю свёрток. Старейшина Илин тут же его развернул. Кривым и косым почерком, то есть почерком всех гениев, было нацарапано несколько предложений. Писал Цзинь Лин и отправил весточку с пометками «Срочно!!!» и «Лично в руки Вэй Усяню». – «Дядя Вэй, в Пристани Лотоса несчастье. Дядя Цзян захворал. С каждым днём ему всё хуже и хуже и просвета в самочувствии нет. Нужна помощь.» Лань Чжань посмотрел на супруга, а потом и на старшего сына. На Главу клана Цзян напал недуг? Хворь приключилась? Неужели в Юньмэне нет хорошего лекаря, который смог бы помочь справиться с болезнью А-Чэна? – Гэгэ, кажется, меня ждут дома…