Они могут свести с ума

Посещение Юньмэна было запланировано на вечер. Цзинь Лин хоть и паразитирующая особь, но парень с головой и вряд ли бы он стал по пустякам слать весточки с подобным содержанием в Гусу Лань старшему дяде, зная, что тот и сам сейчас не в добром здравии. Да и ребёнок у него совсем маленький. Значит, с Цзян Чэном действительно произошла беда и мальчишка уже просто оказался в безвыходном положении. Ну, а пока сам Вэй Усянь не спускал с рук свою дочурку. После завтрака с мужем он отпустил возлюбленного на тренировочное поле, а сам кинулся за А-Цин. Мамочка зацеловал малышку, заобнимал, потом взял на ручки и они вместе пошли к папе. Расставаться с любимыми ужасно не хотелось, но ребёнку пока нежелательно путешествовать. Поэтому с Вэй Ином решили — отправится Сычжуй, а Лань Чжань останется с их маленьким сокровищем. Ему будет помогать кормилица, ну и старший брат, хотя он в таком состоянии, что ему бы самому кто помог. — А-Цин, смотри, папа! Старейшина Илин пришёл на поле с этим своим маленьким свёртком. Ванцзи как раз активно занимался обучением юных адептов и за ним было очень интересно наблюдать. Правда, девочка ещё настолько маленькая, что сфокусироваться на чём-то ещё не могла. Но это не важно. Она чувствовала тепло мужчины, который почти семь месяцев носил её в своём теле, который подарил ей жизнь, а это самое главное. В его руках она чувствовала особое спокойствие и защищённость, а он в то же время, ощущал абсолютное счастье. — Моё сокровище, если б ты только знала, как сильно я не хочу от тебя уходить. Но твой дядя Цзян приболел и ему нужна моя помощь, котёнок. Ты простишь меня? Побудешь с папой несколько дней? Как же он классно смотрелся со своей малышкой на руках. О, а вот и отец семейства! Он заметил своих любимых и поспешил подойти, оставив юнцов для самостоятельной тренировки. — Лань Чжань! — Вэй Ин помахал супругу рукой, получив такой же жест в ответ. Второй Молодой господин Лань подошёл к Усяню, и нежно приобняв его за талию, заглянул в свёрток. Он улыбнулся своей доченьке, а потом просто не мог удержаться от того, чтобы не поцеловать возлюбленного. Какой же Вэй Ин у него всё же хороший. Совершить такое, дабы показать супругу, как сильно он его любит, родить ему ребёнка, чтобы сделать самым счастливым. Чтобы ОНИ были самыми счастливыми. Вместе. — Лань Чжань, ты долго ещё здесь будешь? — в ответ Ванцзи тяжело вздохнул, крепче прижимая к себе мужа за талию. — Я бы так хотел, чтобы ты сегодня отправился со мной. Ты и наш котёнок, — ещё один вздох и робкий поцелуй в висок, — люблю тебя. — Люблю тебя, — тихо прошептали в ответ, в самое ушко.

***

Утренний Юньмэн потрясающе красив. Такие чудесные блики на воде, отражение рассвета. А какой здесь свежий и приятный воздух — словами не описать! А запах… Как приятно пахнут лотосы и какие потрясающие виды! Ещё здорово, пока все жители ордена ещё спят, прогуляться по тихим местам. В Гусу Лань Вэй Ину этого чертовски не хватало. Конечно, там куча своих плюсов. Есть один огромный такой плюс, по сравнению с которым всё остальное не имеет значения. Там есть любимый Лань Чжань и дорогой сердцу ангелочек Лань Цин. И наплевать на три тысячи правил, вегетарианскую еду и Лань Циженя. Оторвав цветок лотоса, Усянь прошёл к домику Главы клана. Он почти не изменился, Цзян Чэн явно не заморачивался по поводу интерьера. Да и зачем ему? Он всё время ошивался в Облачных Глубинах, поближе к нынешнему главе клана Гусу Лань. А что сейчас? А сейчас он хандрит сидит, и вот, болеет! — Вечер в хату! — громкий крик разбудил Главу клана Цзян. Молодой заклинатель буквально подпрыгнул на кровати, словно его окатили ледяной водой. А вот и явление природы домой вернулось. Тишина-то без него какая была, прям загляденье! Рушило оно там себе потихоньку Облачные Глубины, ну и хрен бы с ними. Не своё не жалко, как говорится. — Ты что, ёбнулся, Вэй Усянь? — хриплым после сна голосом проголосил А-Чэн. — Какой вечер? Раннее утро на дворе! — Шиди!!! — и, без того перепуганного Цзян Чэна, повалили назад на кровать, придушив крепкими объятиями. — Живой! — Не дождёшься! — огрызнулся тот. — Ты вообще как здесь? — Я только что прилетел. Цзинь Лин прислал мне письмо, сказал, что ты приболел и слёзно просил меня о помощи. — И ты оставил А-Цин одну? — Почему одну? С папой. Я над дочерью как курица-наседка, а гэгэ курица-наседка для нас двоих. Малышке пока нельзя путешествовать, поэтому я один, — он заговорил чуть потише, — напиться можно? — Вэй Усянь, да ты…!!! — Я — Вэй Усянь. — А давай прямо сейчас? — Ты ж мой любимый братик!

***

 — Дядя Вэй, вот об этом я и говорил. Дядя Цзян ведёт себя крайне странно. Уже то, что его тошнит от алкоголя, настораживает. И, причём, конкретно так тошнит. Пока главный лекарь ордена Юньмэн Цзян занимался осмотром Главы клана, его племянник и старший брат подпирали стены домика в ожидании результатов произведённого осмотра. Ну, как подпирали — Вэй Усянь только благодаря стене и стоял, а Цзинь Лин находился рядом. Молодой господин Цзинь так и не мог понять, что это за фокус использует его старший дядя?! Как так вышло, что его глаза смотрят в абсолютно противоположные стороны?! Да просто мальчик не напивался никогда до состояния овоща, а учитывая то, что организм Старейшины Илин совсем недавно получил серьёзную встряску, много ему не надо, чтоб язык и мозг стали заплетаться. — И есть не хочет? — типа с видом знатока. — Почти ничего. Только яблоки грызёт килограммами. Причём, не слишком спелые. А от обычной еды, что всегда здесь готовят, и вытошнить может. Дядя Вэй, кроме него и тебя у меня совсем никого не осталось. Я боюсь. — Не боись, глист, выживет наш А-Чэн. А вот и врачеватель вышел. Шокированный такой, глаза большие, а под левым ещё и синяк. Причём, видать, свежий, только что его поставили. Мужчина тяжело вздохнул, и отобрал у Вэй Усяня сосуд с выпивкой, с которым Старейшина Илин так и не смог расстаться. Так сказать, побоялся оставить любимый напиток без присмотра — вдруг ещё сопрут. Он сделал три больших глотка и… и всё, вино закончилось. Потом только посмотрел на бледного от ужаса Цзинь Лина и на его второго дядю. — Я в большом потрясении и замешательстве, господа! Немножко сильно нетрезвый Вэй Усянь только и додумался до того, чтобы просвистеть похоронный марш. А-Лин вообще от его действий плакать начал. Ну, бедный ребёнок! Мамы нету и теперь все над ним издеваются. Кто как может, блин, кто как хочет. — Да нет же! — перебил его лекарь. — Внутри тела господина Цзяна зародилась жизнь. — Глисты? — можно ли вырубить пьяного Вэй Ина?! — Да нет же! — доктор стал ещё более серьёзным. — Только, проясните мне один момент, будьте добры! Когда я поинтересовался, была ли у господина Цзяна половая связь с мужчиной в роли нижнего партнёра, он … — показал на свой подбитый глаз, — в общем, вот. И ответа я не получил. — Хотите сказать, что мой шиди…? — Именно, господин Вэй. В теле Господина Цзяна развивается другая человеческая единица.

***