Они могут свести с ума

– Лань Чжань? Второй Молодой господин Лань тихо попивал чаёк, сидя в их семейном гнёздышке поздним вечером. Под понятием «поздний вечер» в Облачных Глубинах подразумевалось время около восьми часов вечера. Он делал это изыскано и элегантно. Делал маленькие глоточки и красиво сглатывал тёплую жидкость. При этом, его острый кадык, двигался вверх и вниз. Зрелище очень завораживающее, особенно для Вэй Усяня, который находился неподалёку и имел возможность наблюдать всё это великолепное безобразие. Старейшина Илин тихонечко подошёл к супругу и сел рядом. Он опустился прямо на пол, прижимаясь бедром к его бедру, и посмотрел в глаза. В глазах же самого Усяня плясали наглые чёртики. – Да? – Ванцзи одарил его взглядом, полным любви. – Слушай, Лань Чжань, меня интересует один вопрос. Маленький совсем. – Я слушаю. За едой в Гусу Лань разговаривать нельзя, но муж важнее какого-то там чая. И если у него есть к Ванцзи есть вопросы, значит он должен просто взять, отставить фарфоровую чашку, и внимательно выслушать своего любимого. – Лань Чжань, а ты когда-нибудь в своей жизни мастурбировал? Если бы у Ванцзи во рту сейчас был чай, то он точно бы подавился. Что вообще такое его супруг несёт? Умом что ли тронулся? Хотя да, этот человек никогда за словом особо в карман не лез, и нёс всё что только вздумается, и неважно, пошлые слова у него, не пошлые, могут ли они кого оскорбить или нет. Такие вещи спрашивать… Да Ванцзи как помидор покраснел просто, при всей его невозмутимости и спокойствии. – Эй, Лань Чжань, ты чего так сразу-то в лице изменился? – Вэй Ин шаловливо толкнул мужа в бедро коленом. – Такие вопросы… – Гэгэ, какие такие вопросы? – Лань Чжаню бедному и так от смущения дурно стало, а тут ещё этот негодник смеётся. – Мы женаты. Это нормальные вещи для супружеских пар. – Нормально мастурбировать, когда у тебя есть муж? – Нет, гэгэ (весело, блин, ему!) задавать своему супругу подобные вопросы. Так дрочил или… – Нет! – Что, ни разу в жизни? – Нет! – Гэгэ, не верю. Рука Усяня медленно опустилась на живот Ванцзи и пальчики стали медленно поглаживать упругий пресс, скрывавшийся под не слишком плотной тканью. Его собственное дыхание участилось, при том что супруг больше не подавал признаков смущения или наподобие того. Он бросил взгляд на кисть любимого, и вновь заглянул в глаза. – Нет. – Уф, ну ладно. А хотел ли ты когда-нибудь заняться любовью с женщиной? Двигаться в её скользком, нежном влагалище. Чувствовать головкой члена шейку матки и… – Вэй Ин! – Лань Чжань строго на него посмотрел. – К чему такие вопросы? Усянь аж растерялся. На лице промелькнуло некое замешательство, а рука сползла чуть ниже, при этом стала нагло массировать бугорок, который постепенно затвердевал, потому что кровь от действий любимых рук стала приливать к низу живота Ванцзи. – Мне просто интересно. Хотел ли мой супруг когда-нибудь, не обязательно сейчас, во время секса, двигаясь в нежном влагалище, сжимать объёмную, тёплую грудь красивой девушки? – Нет, не хотел. – Что, и даже в начале того чудного возраста, когда мальчики начинают осознавать свои нескромные желания? Второй Молодой господин Лань посмотрел на мужа, как на самого настоящего идиота. Что он вообще несёт? – Вэй Ин, ты пил сегодня? Усянь надулся как индюк. – Ну чего сразу пил-то? Не пил я!.. Сегодня… Ага, а в Юньмэне? – Лань Чжань, ну ответь! – Нет! – А тебе хоть когда-нибудь нравились женщины? – Сначала мне было не до этого, а вскорости появился ты. Вот такой ответ Вэй Ина удовлетворил. Выходит, что его супруг даже помыслами чист перед ним и любит только его. Нет, в чувствах своего белого кролика Старейшина Илин никогда не сомневался. Вообще ни разу. Просто, почему бы лишний раз не потешить своё самолюбие и не услышать, что супруг любит его и только его?! – Любимый гэгэ, а тебе нравится, когда я так поглаживаю твой член? – Нравится, – Второй Нефрит аж глаза прикрыл. – А смотреть на мой член тебе нравится? – Да. Лапа этого засранца уже вовсю скользила по стволу члена Лань Чжаня. Он, то наращивал темп, то наоборот его сбавлял, желая продлить для него эти приятные ощущения. И это у него получалось. Второй Нефрит в лице так и не менялся. Оно было словно гипсовая маска, и без единого пятна румянца. Но Усянь знал – его супругу сейчас очень хорошо, просто до безумия. Об этом свидетельствовали сбившееся дыхание, часто вздымающее грудную клетку. – А я когда был подростком, хотел женщину. Безумно. Мне казалось, что красивее большой женской груди в мире ничего нет. – Не вижу в этом ничего ужасного, – а вот голос этого стального Нефрита был спокойным, – главное, что сейчас ты со мной, – и его взгляд приковался к лицу Усяня. – Лань Чжань, ты самый лучший муж на свете. Ванцзи на это ничего не ответил. Он просто подхватил возлюбленного на руки, и в считанные секунды преодолев расстояние до кровати, уложил супруга на белоснежные простыни.