Они могут свести с ума

Вэй Усянь и Лань Ванцзи ужасно соскучились по своей малышке, которая всё это время находилась под присмотром своего дедушки и кормилицы. Родители решили навестить свою доченьку, а вместе с тем, познакомить её с двоюродным братиком, давая возможность своим братьям немного передохнуть. Лань Цижэня аж на слезу пробрало, когда он взял на руки новорождённого внука. Ох, ну всё, теперь осталось дождаться, когда родит Сичень и можно смело объявлять себя на всю Поднебесную самым счастливым дедом. Немного полюбовавшись младенцем, он отдал его именно Ванцзи, потому что до сих пор не доверял этому Усраню, который помог этому малышу появиться на свет и вообще делает всем только хорошее, если не считать тех жутких приколов и его собственного присутствия в Облачных Глубинах. Сам же мужчина направился в домик старшего племянника, где застал его спящим в обнимку с супругом. Лань Цижэнь хотел бы с ними с обоими поговорить, но будить было жалко. Поэтому мужчина уселся на мягкую подушечку, скрестив ноги в позе лотоса, и стал тихо дремать. – А вот и я на верном скакуне! Принцесс спасать под силу только мне! Могуч и храбр, настроен я всерьёз! Со мной мой меч, и то что просится к тебе в рот! – пел Лань Цижэнь, перед тем как запихнуть в рот Не Минцзюэ свой… меч! Именно, да, рукоять меча. Только не совсем своего. То был Бася. И, что самое интересное, глава клана Не совсем ничего не имел против подобных деяний. Вообще, первый Молодой господин Не сидел с повязкой на глазах, которая полностью лишала его возможности наблюдать за происходящим. К тому же, его руки были закованы в цепи, а сам мужчина, абсолютно обнажённый, был распят прямо на Стене Послушаний ордена Гусу Лань. – Да, Цижэнь, да, я был отвратительным мальчиком и меня следовало бы наказать, чтобы я не стал ещё более развратным! – Тогда, в твой ротик, очень грязный ротик, необходимо положить волшебный член! – Да-да, сделай это! Старик Лань потёр свои соски, на которые были надеты специальные зажимы, не позволяющие крови поступать в эти маленькие горошинки. Точнее, ореолы. А потом ведь и правда запихнул свой почти метровый половой орган в пасть «раскаявшегося мальчишки». – Очень плохой мальчик! Просто ужасный! Соси! Соси, давай! Заглатывай больше! Я ещё головкой не ощущаю твой желудок! Тем временем, неподалёку от места, где сношался Старейшина, его старший племянник досконально исследовал полость рта самого Цзинь Гуанъяо, причём, по физиономиям этих двоих было отчётливо видно, что они оба получают от сего процесса удовольствие. Руки Лань Хуаня блуждали по разгорячённому телу второго Молодого господина Цзинь, лаская нежную кожу под собой. Ладонь крепко сжимала сочащуюся смазкой плоть, слегка подрачивая её, дабы она поскорее затвердела. Хотя, казалось бы, куда ещё больше?! – Я люблю тебя, – прошептал Мэн Яо в распухшие от долгих поцелуев губы первого Молодого господина Ланя, – я тоже тебя безумно люблю, брат, – тут же последовал ответ. И вновь они слились в страстном поцелуе, соприкасаясь нежными лепестками губ. – М-м-м, только там твой дядя неподалёку опять возомнил себя богом извращений. Слышишь? – изящная ладошка Мэн Яо ласкала грудь Сиченя под тканью ханьфу. Конечно, тот слышит, только этого ему совсем не хотелось. Молодому мужчине в сексе нравилась нежность и романтика, а не всё то, что творилось сейчас под Стеной Послушания. – Похоже, – Глава Лань почесал затылок, – я выбрал неудачную неделю, чтобы бросить курить! Мало мне проблем в жизни? Я вон, Ванцзи, брату родному позволил жениться на заклинателе, которого весь мир считает своим врагом и желает ему мучительной гибели. Люди на меня, как на придурка смотрят. А я что? Что я могу сделать? Всем приходится говорить, что за этого Усяня хорошее придáное предлагали. Но на самом-то деле этот скупердяй Цзян Чэн ни гроша за него не дал. – Малыш, ну не нервничай, – его партнёр лишь тяжело вздохнул и посчитал, что одежда сейчас лишняя, поэтому сбросил с плеч Главы клана Лань накидку. – Да с этим Усянем, чтоб спокойным быть, надо пустырник жрать. С поля, сука! С корнем, блять! – Лань Хуаня реально вымораживал этот новый супруг его младшего брата. – А братец у него вообще истеричка. Как приехал в Гусу, так у меня вся трава на полях пожелтела. От мочи, ёб его мать! – Так, пупс, всё! Лань Сичень уже покраснел весь, а его пальцы сжимали клок волос из собственной шевелюры. – Да не могу я успокоиться. – А хочешь, я тебе ребёночка рожу, м? – молодой человек влюблённо посмотрел на эту злючку и продемонстрировал ему свои ямочки на щёчках. – Хочешь двойню? Или может, тройню? Я рожу тебе целую армию ребятишек, дорогой мой Цзэу-цзюнь. Оставив Лань Хуаня абсолютно обнажённым, Цзинь Гуанъяо опрокинул его на спину и схватил в плен своих губ пока ещё совсем вялый член. Из-за злости его возлюбленный даже не смог возбудиться, но это не беда. Сейчас ему в этом поможет умелый рот и далеко не робкие руки человека, который обучался искусству любви у самых лучших педагогов данной отрасли с младенческих лет… В то же время, получив качественный отсос своего метрового члена, господин Лань Цижэнь кончил прямо на лицо своего любовника, причём сделал это так, чтобы капельки его семени попали и на Стену Послушания, как раз на иероглиф, который гласил «Категорически запрещено распутство». – Молодец, шлюха, – бросил мужчина, похлопав господина Не по щеке, – но тебе, не жди, я кончить не дам. Сорвав с глаз своей «жертвы» повязку, Цижэнь продемонстрировал ему отшлифованную палку, больше напоминающую кол. Он был довольно толстым, сантиметров десять диаметром, и около полуметра длиной. Собрав пальцами с лица главы Не собственную сперму, Старейшина принялся смазывать ею наконечник этого гладкого деревянного кола, который был слегка закруглённым. Пару раз сунув в землю свой меч, он проделал в ней небольшую ямочку, куда этот кусок деревяшки прекрасно вошёл. Убедившись, что тот достаточно плотно погрузился в землю, мужчина осторожно присел на кол, плотно обхватывая древесину мышцами своего анального отверстия. Простонав, Цижэнь стал опускаться на кол, пока не ощутил колющую боль. После он тут же пополз ввех, почти полностью выпуская из себя посторонний предмет, а потом опять и опять. А Не Минцзюэ внимательно смотрел за происходящем и скулил от отчаяния, потому что разрядки хотелось до сумасшествия, только вот никто к нему не хотел даже притронуться, заставляя ещё и такое откровенное порно лицезреть. Лань Сичень точно бы свалился с кровати, если бы скраю не лежал его супруг. Молодой Глава клана Лань раскрыл глаза, будучи покрытым холодным потом, а сердце колотилось так, что казалось грудь вибрирует. Его взгляд встретился с безумным взглядом дяди, который сидел и судорожно хватал широко раскрытым ртом воздух. А через пару секунд их отрезвил крик Цзян Чэна, который подорвался с кровати, словно умалишённый, вскакивая на ноги, будто бы это и не их с супругом перина, а гроб и рядом лежит полусгнивший труп. – Что, блять, происходит? – Милый, прошу, успокойся, – тихо попросил его Лань Хуань, потянувшись к его руке, – иди ко мне обратно в кровать и расскажи, что случилось. – Что случилось? – гормоны ещё не успели вернуться к своему первичному состоянию после родов и Глава клана Цзян залился горькими слезами, утыкаясь в плечо мужа и устраивая на его большом животе ладонь. – Мне приснилось, что ты с Цзинь Гуанъяо любовью занимался и что он детей тебе родить хотел. А меня ты ненавидел, жмотом считал. – А мне приснилось, дядя, что я стал Вами, – Сичень успокаивающе погладил возлюбленного по голове, – и от одного только упоминания господина Вэя меня кидало в дрожь. А-Чэн хрюкнул. – И я это видел! – А ещё, дядя, Вы с покойным господином Не занимались… я даже не знаю, как это назвать. Любовь? Да нет же, любовью занимаются иначе. Да и кол этот деревянный. Бр-р-р-р! – Главу Лань аж передёрнуло. – От него ж занозы, наверное, пооставались… – Замолчи!!! – от визга Цижэня Цзян Чэн даже забыл, что он плакал. Молодые заклинатели уставились на старика, который, тыча в них пальцем, мычал что-то невнятное. Вероятнее всего, эти слова не отличались особой цензурностью. – Ты откуда всё это знаешь? – всё же, слова нашлись спустя некий короткий промежуток времени. – Вероятно, нам троим приснился один сон. Пожилой мужчина стал ходить кругами что-то осмысливая, потом заявил: – Только попробуй это кому-то сказать!!! Никогда и ни за что!!! – Дядя, я – человек слова, Вы же знаете. – Лань Хуань ещё плотнее прижал к себе любимого. – В тебе я не сомневаюсь. Глава Цзян, – зло рыкнул старик, – если хотя бы одна живая душа узнает о случившемся, особенно, если об этом узнает Старейшина Илин, я тебя закопаю в таком месте, что даже через тысячу лет тебя никто не отыщет! Усёк? Цзян Чэн лишь кивнул. Он знал, этот Старейшина не шутит. А данная ситуация напрягала. Третий раз за сутки, присутствующие в этих стенах, если засыпают разом, видят одинаковые сны. Причём, их содержание убивает напрочь. Сначала Вэй Усянь с Цзян Чэном спали и увидели какую-то лютую дичь, причём их рассказы были абсолютно одинаковыми. Потом Ванцзи и Сичень. Конечно, можно было бы эти два случая списать на нелепое совпадение, мол, братские узы настолько крепки, что их подсознание подкинуло им одинаковые сновидения. Можно даже было закрыть глаза, что практически одновременно такая ситуация приключилась с ними со всеми. И ладно б ещё если бы супруги увидели один сон на двоих, но(!)третий раз считать совпадением было бы уже нелепо. Тем более, Лань Цижэнь и Цзян Чэн никак не повязаны друг с другом, они практически посторонние люди и между ними нет ничего общего, кроме двоих молодых господ Ланей. Ситуация крайне странная и в ней стоит разобраться, а то, что же будет дальше? Что опять приснится и какую реакцию могут вызвать эти ненормальные картины? У Цзян Чэна уже, вон, истерика. А Ванцзи днём отвесил Вэй Ину пощёчину, за которую, кстати, можно было очень сильно обидеться. Как бы не произошло чего похуже, тем более, у них в Облачных Глубинах двое совсем маленьких деток, да и Сичень вот-вот должен родить третьего.