Они могут свести с ума

Угнетающая обстановка в ордене, да не в одном, практически военное положение не была помехой для истинных крепких чувств. Сердцам, которые бьются только благодаря тому, что они кому-то отданы и этот кто-то их принял, не помеха страх и боль, а отчаяние и горе ничто, если рядом стоит человек, с любовью держащий твою руку в своей. Люди, собравшиеся сейчас в Гусу Лань, повидали много горя и отчаяния. Сами земли были пропитаны кровью людей не одного поколения. Но в их душах присутствовал покой и усмирение. Трепет по отношению к ближнему. – У А-Цансэ твои глаза и твоя улыбка, Цзян Чэн. Вэй Усянь и Цзян Ваньинь расположились в небольшом домике, что был предназначен для временного проживания гостей, что заглядывали на огонёк в Облачные Глубины. Строение было крайне неприметным. Пока опасность миновала и нет никаких предпосылок к нападению Вэнь Синьхуа, было принято решение вынести деток из бункера. Просто уже довольно поздно. Не Хуайсан так и не вышел из домика врачевателя, а наблюдать за тем, как они с Вэнь Нином целуются, совсем не хотелось. Поэтому заклинатели решили провести время со своими крохами. – Да, она будет красивой, когда вырастет, – Глава Цзян весь светился, рассматривая прекрасное личико своей дочурки, которая вместо сна предпочла поиграть с папой в гляделки. Она не так часто его видит, поэтому решила отложить в памяти черты одного из самых родных людей. – Вот как вырастет, отдашь её замуж за одного из наших с Лань Чжанем двойняшек? – довольный как слон Усянь погладил животик маленькой племянницы, но той как будто всё равно: папа ей сейчас был куда интереснее. – Если только она сама того захочет. Насильно мил не будешь, ты сам это прекрасно знаешь. Вспомни, как наша сестра настрадалась,– в ком-то, кажется, проснулся настоящий отец. – Ну Цзян Чэн, ты чего! – возмутился Усянь, который, по сути, просто-то хотел пошутить. – С Яньли была совсем другая ситуация. Ей павлина разукрашенного в мужья презентовали, а наши детки, уверен, полюбят друг друга по-настоящему, ведь у них есть с кого брать пример, – эти слова шисюна успокоили Главу Цзян, – А-Цансэ пошла бы замуж за одного из наших близняшек, А-Цин с А-Юйди, а второго из близняшек можно было бы женить на дочери Сяо Синчэня. И неважно, что у малышки половина крови Сюэ Яна. Он вон какой воспитанный стал, прям загляденье. На самом деле, если так рассуждать, было бы идеально, если бы их детки поженились. Хотя, Ванцзи и Сичэнь же родные по крови братья, тут может возникнуть много вопросов. – Вэй Усянь, а как зовут дочь этих двоих? – Ваньинь даже серьёзным стал, потому что доселе он так и не узнал имени дочери хорошо известного даочжана, которая родилась благодаря союзу её матери с босяком и пакостником. – Доча! – ответил Сюэ Ян вместо Старейшины Илин, который так же слегка завис от вопроса своего шиди. – Доча? – переспросил Цзян Чэн думая, что чего-то недопонял. – Доча. Потому что её мать – идиотина. Ребёнку скоро год исполнится… ну, ладно, не очень скоро, но всё равно, а мы с именем никак определиться не можем, – Сюэ Яна понесло, так как оказалось, что это для него была больная тема, – он, хоть ты его задуши, всё равно на своём стоит. Говорит, что надо малявку назвать в честь слепой курицы, – братья переглянулись, – ну, этой, которую вы в городе И повстречали, А-Цин. А я против. Категорически. Мы даже дрались с ним несколько раз из-за этого, – тёмный заклинатель как-то странно улыбнулся. – Ой, он же у меня такой горячий. Отлупит сразу, а я ничего не делаю, не нападаю, только обороняюсь. Где ж это видано, чтоб уважающий себя мужчина поднял руку на собственную даму?! Не-не, я стойко терплю побои. Зато миримся мы как, м-м-м. Ради таких примирений я готов терпеть насилие в семье хоть всю жизнь и другой спутницы мне не надо… О, сладкий, ты здесь? Воодушевлённый Сюэ Ян начал ворочать головой из стороны в сторону, дабы зацепиться взглядом за объект своего обожания и безграничной симпатии. И он его нашёл. Прямо у себя за спиной. Заклинатель в белом ханьфу, стоял нагнувшись и кроме его пятой точки босяку, который уже далеко не босяк, ничего больше видно не было. В белом – значит даочжан, если даочжан – значит можно. Можно всё. Вот Ченмэй и ухватил его за ляжку в своей привычной манере. А в следующую секунду считал перед глазами звёздочки, глядя в потолок, потому что если ты в Гусу Лань, то заклинатель в белом не обязательно будет даочжаном. Он может быть кем угодно. Например, в данной ситуации он оказался Ханьгуан-цзюнем, который и заехал наглому негодяю по роже с локтя за домогательства сексуального характера. И это хорошо ещё, что Сяо Синчэнь ничего не видит, а то он бы своему кавалеру член в узел закрутил и заставил бы с собой совокупиться. Ванцзи же, с гордо поднятой головой и чересчур важным видом после этого крайне неприятного инцидента, подошёл к своему собственному супругу и гордо занял почётное место на его коленях. Его нефритовские булочки созданы лишь для того, чтобы их трогала только одна пара рук на этой грешной Земле. – Господа! – а вот и счастливый дедушка кучки внучат Лань Цижэнь пожаловал с кучей древних, как он сам, писаний. – Общий сбор! Старейшина очень долгое время не покидал пределы стен библиотеки. Он изучал древние трактаты, заклинания и прочее, и прочее, что могло бы им помочь в борьбе с могущественной женой Вэнь Жоханя. За это время старик понял главное — что совсем не имеет значения, к какому клану принадлежит эта престарелая леди, какой силой и мощью она обладает. В первую очередь она женщина и обращаться с ней нужно соответствующе. Поэтому, он также решил, что в данном вопросе ему необходимо проконсультироваться со знатоками. И такие люди у него были. Его же собственные дети. Эта «шайка» в делах любовных знала толк, даже более чем. У старшего племянника двое детей, через пару годков третий планируется, у младшего трое кровных и один приёмный. Также, судя по поведению Молодого господина Цзиня и лучшего ученика клана Лань, конечно после Ванцзи, Лань Сычжуя, скоро у Цижэня появятся и правнуки.