***
Весь день прошёл словно на иголках. Я обдумывал всё до мельчайших мелочей, продумал все исходы событий, по несколько раз обрисовывая их у себя в голове, иногда даже перенося на кусок бумаги, лежащий рядом на моём столе. Это было так красиво, так рлмантично, это отдавалось звоном в ушах и заставляло меня расплываться в улыбке. Только одна лишь мысль о том, что сегодня тот самый день заставляла биться моё сердце в ускоренном режиме. Я сидел на крыльце дома Фрэнка, смотря на тянущуюся вдаль дорогу, по которой сейчас ехал минивэн горчичного цвета, из которого громко доносился классический рок. Маленькая девочка помахала мне из окна автомобиля, широко улыбаясь. Я помахал ей в ответ, и словно услышал, как она засмеялась, но тут же понял, что ни минивэн горчичного цвета, ни девочка, ни «Queen», музыка которых раздавалась из автомобиля, не реальны, потому как только я помахал счастливой девочке, едущей куда-то со своей семьёй на небольшой скорости, автомобиль словно растворился. Будто его и не было вовсе. Раньше мои галлюцинации не были настолько чёткими и реалистичными как сейчас, и если бы автомобиль пересёк границу моего поля зрения, то я бы и впрямь подумал, что минивэн был настоящим. А ещё, если бы мачеха Фрэнка не смотрела на меня как на полного придурка, докуривая свою тонкую сигарету с вишнёвым вкусом. Она явно считала меня странным, хоть и пыталась делать вид, что относится ко мне с пониманием и сожалением, всё же я видел, что это притворство. И не успела она до конца зайти в дом, как я почувствовал на своём плече могильный, пробирающий до костей холод, от которого моя кожа едва ли не заледенела, и повернувшись, я увидел перед собой знакомое бледное лицо. — Сегодня большой день, — твёрдо проговорил мальчик, будто эта информация должна напомнить мне о том, что я и так прекрасно помнил. — Я и без тебя это знаю, Рик, — спокойно ответил я, поведя плечом от холода. Он ничего не ответил, лишь хмуро уперевшись взглядом куда-то вдаль. — Какого это? — повернулся я на него, осматривая его посиневшую щёку. — Что? — угрюмо ответил он. — Быть мёртвым, — уточнил я. — Какого это? — Я не твой блядский дружок, что бы разговаривать с тобой по душам, — рассмеялся он. — Так что не задавай этих тупых вопросов. — Ладно, — сказал я, как мальчик тут же исчез. Я лишь ухмыльнулся, и доставая из пачки сигарету, прикурил её, выдыхая дым от первой затяжки ввысь.***
Время близилось к шести вечера. На улице всё ещё было светло, но солнце уже начало садиться за горизонт. Я сидел на кровати Фрэнка, просто смотря в окно уже битый час, снова прокручивая предстоящие события у себя в голове. И это было так чертовски идеально, что мне казалось, будто я жил ради этого момента всю свою жизнь. Что я был рождён для этого. Это будет самое романтичное в моей жизни событие, которое отпечатается в моей памяти и памяти всех жителей этого города навсегда. Мои мысли прервал Фрэнк, зашедший в комнату с угрюмым лицом и громко захлопнувший дверь. — Привет, — поздоровался я, обернувшись на парня. Он кинул на кровать несколько пачек чипсов и смятую пачку Мальборо. — Привет, — ответил Фрэнк даже без какой-либо грубости в голосе и страха во взгляде. — Как дела? Ого. Он даже задал вопрос первым. — Отлично, — улыбнулся я, вглядываясь в лицо Фрэнка. Он выглядел не таким потрёпанным как вчера и позавчера, поэтому, вероятно он уже почти оправился от того, что с ним случилось. Знать бы только от чего. — Я рад, — он попытался выдавить подобие улыбки, но вместо этого сделал лицо напуганного котёнка, загнанного в угол стаей собак. Он явно не хотел подавать виду, что что-то стряслось. — Не хочешь прогуляться? Давно мы не выбирались никуда вместе, — толкнул я в плечо рядом сидящего парня, страх во взгляде которого читался с каждым моим прикосновением всё отчётливее. — Н-незнаю, — запнулся он. — Можно, наверное. Я не понимал Фрэнка сейчас. Не понимал, почему он так ведёт себя, что я сделал не так, почему он так сильно напуган чем-то. По крайней мере, я лишь сдедал вид, что пытаюсь поддержать его, поэтому весело встал с кровати, выходя из комнаты и зазывая с собой Фрэнка, который неохотно тащился позади меня. Мы прогуливались вдоль дороги, в сторону того самого неизвестного шоссе, про которое я упоминал в начале. Я пытался разговорить Фрэнка, болтая всякую ерунду ни о чём, пытаясь его рассмешить, но он лишь натянуто улыбался и нервно курил. — Эй, — я остановился у входа в парк, поглядывая то на старые ворота, то на Фрэнка. — Заглянем? — Не стоит, Джерард, — с испугом сказал он, и я заметил, как его глаза поблёскивают от накатывающих слёз. — Да что с тобой? — встал я перед ним, спокойно проговаривая каждое слово. — Т-ты же знаешь, что тут произошло, — начал заикаться Фрэнк, и меня всё больше начало выводить из себя его поведение. Сейчас это было вообще нихрена не кстати. — Пойдём отсюда, Джерард. — Нет, — твёрдо сказал я, сжав челюсть, и, кажется, Фрэнк это заметил, поэтому я тут же смягчился. — Неужели ты так боишься? Да пойдём же! Там красотища! — я взял парня под руку и шагнул за ворота, таща Фрэнка за собой. Под нашими ногами шелестели зелёные сухие листья, прожжённые солнцем. Где-то вдалеке я слышал непонятный шёпот, который твердил одно и то же, но я всё никак не мог разобрать что именно, поэтому старался отвлечься от него. — Ты знаешь, Фрэнк, — повернулся я к парню, поджав губы и нахмурив брови, говоря почти на тон выше обычного, дабы избавиться от долбанного шёпота, бьющего по моим ушам. — Летом тут и вправду очень красиво. Все эти деревья, птицы, кустарники. От них исходит какая-то своя атмосфера, да, ты ведь понимаешь? — он просто испуганно качал головой, соглашаясь со мной, что меня ещё больше выводило из себя. — Блять, да почему ты молчишь?! Почему ты не можешь проронить ни одного ёбанного слова?! — закричал я на уже плачущего Фрэнка. — П-прости, Джерард, не делай ничего со мной, — прошептал он, вырывая свою руку из моей и закрыл лицо ладонями, садясь на небольшой пень рядом с ним. — Пожалуйста. — Эй, — я присел на корточки рядом с ним, убирая его ладони с его лица. — Что такое? — я взял его за руки заставляя подняться с пенька, и обнял, крепко прижимая к себе. — Я всё знаю, Джерард, — прошептал он, громко всхлипывая. — Я знаю. Это всё был ты. Всё внутри меня словно замерло. Нет, нет, блять, нет! Этого недолжно было произойти! Фрэнк не должен был узнать! Мои глаза округлились от страха, но я не отпускал парня из своих объятий. — Джерард, пожалуйста, тебе правда нужна помощь, — продолжал плакать Фрэнк, а я просто слушал его слова с замиранием сердца, с оцепенением смотря на сырую после ночного дождя землю. — Тебе помогут, обещаю. Тебя правда вылечат, ты слышишь меня? Я знаю, что ты слышишь всякое… и видишь, — он положил свою голову мне на плечо, вжимаясь в него, и обнимая меня ещё крепче, чем я его. — Я правда люблю тебя. Но я не могу оставить это так, прости меня! — Фрэнк, я тоже тебя очень люблю, — нервно сглатывая сказал я. — Как ты узнал? — Твой дневник. Я нашёл его в твоём рюкзаке. Прости! — он зарыдал ещё громче. — Блять, я просто увидел торчащий рисунок из твоего рюкзака! И мне стало интересно что в этой чёртовой тетради! Я правда не хотел вмешиваться во всё это! — Ты любишь меня, Фрэнк? — спросил я, чувствуя, как из моих глаз поползли слёзы. Они скатывались по моим щекам, разбиваясь о полосатый свитер Фрэнка. Тот самый, в котором он первый раз поцеловал меня. Или я его. — Конечно я тебя люблю, Джи! — его голос уже почти срывался на крик. — И я хочу чтобы с тобой всё было хорошо! — Знаешь, — я вытер слёзы рукавом, залезая рукой в задний карман своих джинс. — Я так долго ждал этого момента. Ждал, когда мы наконец сможем навсегда остаться вдвоём. Только ты и я, представляешь? — я держал нож в руке, этой же рукой обнимая Фрэнка, пока он плакал, уткнувшись в моё плечо. — И больше никого. — Было бы здорово, — ответил он, и я буквально почувствовал его улыбку. — Ты хотел бы этого? — с надеждой в голосе спросил я. — Думаю, что да. Моя рука блуждала по его спине, постепенно продвигаясь к голове, и я с силой сжал волосы Фрэнка и отодвинул его голову, разъединяя наши объятия. Он непонимающе и испуганно посмотрел на меня, а затем перевёл свой испуганный взгляд на нож в моей руке. — Джерард… — прошептал он, но я тут же его перебил. — Не бойся, Фрэнки, — я поцеловал его в холодную щёку. — Всё будет хорошо. Помни, что теперь мы будем всегда вместе. Я со всей силы вонзил холодную сталь под рёбра Фрэнка, чувствуя, как его тело слабеет под моей рукой и отпуская его на землю. Он завопил от боли, закрывая кровоточащую рану рукой, пытаясь отползти от меня в сторону. — Помогите!!! — он драл глотку с такой силой, что мне даже на секунду стало жаль его, потому что это, наверное, было так адски больно, что Фрэнк буквально свернулся в позу эмбриона и зажмурился, смотря на меня своими заплаканными глазами, полными боли и ужаса. Я взял его руки в свои, отодвигая их от раны на животе, и сел на бёдра Фрэнка всем своим весом, заставляя его ещё больше вопить от боли. Я не хотел, что бы ему было максимально больно, я просто хотел поскорее облегчить его страдания. — Тихо, Фрэнки, — я накрыл его рот своей ладонью, проводя окровавленным ножом по его лицу. — Мне правда жаль, что пришлось сделать это так. Но я не знаю метода безполезненнее, чем этот. Я надеюсь, ты не будешь долго обижаться на меня там, это может испортить праздник. Я запустил нож в лёгкое Фрэнка, наблюдая за тем, как из его рта хлынула кровь. Он отчаянно хватал ртом воздух, пытаясь перевернуться на бок, но я не давал ему этого сделать, удерживая его на спине. Он пытался ударить меня, толкаться ногами, делал всё, чтобы я с него слез, но мы оба понимали, что это бесполезно. Тогда я наклонился к его рту, из которого сильным потоком хлыстала кровь, и прижав к себе, впился в его алые от крови губы, прокусывая их зубами. Я целовал его так страстно и так долго, глотая кровь Фрэнка, что даже забыл про всё то, что я делаю. Это так завораживало меня, я закатывал глаза от удовольствия, слизывая его кровь со своих губ, и когда пришло время для завершения представления, прошептал: — Теперь ты только мой, Фрэнки. Я нанёс ещё несколько ударов в живот Фрэнку, наблюдая за его предсмертной агонией. Я, словно обезумевший, наносил удар за ударом до тех пор, пока парень не издал свой последний вздох и перестал извиваться подо мной. Я поправил его челку, и поцеловав Фрэнка в лоб, встал с его бёдер и откинул нож в сторону, разглядывая бездыханное тело Фрэнка. Он был так невероятно красив, что я даже на секунду начал сомневаться, что я только что замочил человека, а не ангела, или может даже самого Бога. Его тело было настолько прекрасно, а лицо застыло в таком прекрасном выражении, что я не мог налюбоваться на него. Когда я наконец отдышался и немного пришёл в себя, я взял тело Фрэнка подмышки и поволок к высокому дубу с толстым тёмным стволом, усаживаясь, спиной прилегая к нему и пытаясь усадить рядом с собой моего очаровательного Фрэнка. Когда мне, наконец, удалось это сделать, я облокотился головой о ствол, вдыхая свежий воздух и смеясь. Я был так счастлив. Я был чертовски счастлив, что остался лишь последний этап. На улице уже почти стемнело, но кое-где ещё блестели солнечные лучи. Я закатал рукава своей толстовки, впиваясь лезвием ножа в свою руку, проводя по ещё незажившему порезу ещё более глубокий. Это было адски больно. Нож вывалился из моих рук, падая на землю, а из руки хлынула кровь, обильно вытекая на зелёную траву. Просидев так пару секунд, я взял нож обратно, и точно так же впиваясь в свою левую руку, как и в правую, провёл линию от запястья до сгиба локтя. Из последних оставшихся сил я перерезал свою глотку, окончательно пачкая кровью всё вокруг и выранивая нож из своих рук. Я кашлял, всячески пытался зажать своё горло ослабшими перерезанными руками, но я лишь отчаянно пытался схватиться за него, раздирая ногтями свою глотку. И я издал свой последний вздох, когда понял, что моё сердце перестало биться.***
Проваливаясь в небытие, последнее, что я понял — это то, как много людей стали жертвами моего больного разума. Возможно, Фрэнк говорил правду о том, что мне нужна помощь, а может, он просто хотел избавиться от меня. Во всяком случае, уже поздно что-то менять. Липкая темнота захлыстнула меня с головой. И я больше не очнусь рядом с Фрэнком. Как и он рядом со мной.Конец.