Dancing through the storm

— Вам что-нибудь нужно, сэр? — молоденькая стюардесса вежливо склонилась перед пассажиром. — Да, воды, будьте так любезны. — Одну минуту, сэр!       Эллиа лениво откинулся на спинку удобного кресла и устремил задумчивый взгляд в иллюминатор. Мимо мирно проплывали облака, двигатели самолёта равномерно шумели — полёт близился к своему благополучному завершению. Чуть больше чем через час самолёт коснётся взлётно-посадочной полосы аэропорта Ниццы, а оттуда до Монако он доберётся морем — небольшая быстроходная яхта Палладино ожидала его с самого утра, готовая отправиться, как только эфиоп ступит на борт. Ланфен тем временем подготовила всё к вылету Чарльза Харриса из Китая и ждала отмашки от своего шефа, чтобы запустить в работу эту хитрую схему. К обрушению акций совместной компании Скай-Харрис тоже всё было подготовлено, впрочем, от его помощницы нельзя было ожидать чего-либо иного — девушка была идеальна во всём. Тони прибыл в Монако ещё накануне вечером, чтобы проконтролировать прибытие очередной партии наркотиков и организовать поставку по ему одному ведомым каналам. Да, Эллиа вздохнул про себя, будет жаль избавляться от мальчишки, если вдруг что-то пойдёт не так, но такова жизнь — его самого, Тони и им подобных. Сильные выживают, слабые умирают. Ноябрь собирался выжить и подняться над всеми любой ценой. — Ваша вода, сэр! Он так погрузился в свои мысли, что вздрогнул, когда стюардесса вернулась и бесшумно поставила перед ним гранёный стакан. Мужчина перевёл на девушку взгляд и улыбнулся, легко кивнув головой в знак благодарности. Девушка слегка покраснела и поспешила ретироваться, оставляя эфиопа наедине с самим собой. Тот отхлебнул воды и подумал о том, что стоило бы после встречи с Палладино дать Ланфен ещё одно задание — побольше разузнать о пассии Орландо Рицци, чтобы в случае чего воспользоваться ею для давления на итальянца. О том, чтобы подобраться к Массимо Рицци, не могло быть и речи — Эллиа уже пытался и потерпел крах, бывший дон знал толк в том, как возвести вокруг себя неприступную крепость. Все в его окружении были беззаветно ему преданы. Впрочем, как и его сыну, тут надо отдать ему должное — в человеческом и деловом плане Орландо во сто крат превосходил бесхарактерного Симона. При иных обстоятельствах, возможно, Эллиа смог бы поладить с молодым итальянцем, но жизнь распорядилась так, что они оказались по разные стороны баррикад.       Тем временем авиалайнер наконец коснулся одной из взлётно-посадочных полос Кот-д’Азур, и спустя всего лишь час Эллиа уже ступил на борт принадлежащей Палладино «Короны», прячущейся среди других, более крупных, яхт так, что невооружённым взглядом её было практически невозможно заметить. Столик в «Прибое», одном из самых фешенебельных клубов Монако, была забронирован на девять вечера, и Ноябрь, бросив быстрый взгляд на часы, прикинул, что до встречи с мальчишкой ещё сможет отдохнуть в своём номере и заодно узнать, как там дела в Стокгольме. Вообще-то изначально мужчина не планировал поворота с поджогом квартиры, но ему нужно было отвлечь Оливию Нильсен, которая со своим верным псом опасно приблизилась к разгадке происходящего. К тому же, это даст ему фору во времени и возможность нанести следующий удар, выводя из игры наглую подружку Агаты. Разобщённые, они быстро ослабнут — тогда-то он и проведёт последнюю, решающую атаку. Небольшое судно аккуратно пришвартовалось у небольшой пристани яхт-клуба на набережной л’Ирондель, практически напротив отеля, который и был конечной целью путешествия. Номер с видом на Средиземное море уже ждал своего временного владельца, и первым делом Ноябрь плеснул себе немного бренди и вышел на крытую террасу. На улице царил самый форменный ад, но спасал от палящего зноя лёгкий морской ветерок, приятно холодящий разгорячённую кожу. Эллиа опустился на шезлонг и со вздохом удовольствия вытянул затёкшие за время пути ноги. Янтарный напиток приятно обжигал пересохшее горло, освобождая тело от накопившегося напряжения, а мысли потекли свободно, кружась вокруг первостепенных задач. Он пока не знал точно, как ему лучше использовать против Орландо Рицци его бывшую партнёршу по танцевальной команде, да и вообще — против него ли. Если подослать её к нему с целью разрушить едва начавшиеся отношения с той девушкой, Мишель Леоне, итальянец быстро поймёт, что что-то не так, сложит два и два, а там и до истины докопается. Нет, исключено, так не пойдёт! Впрочем, брюнетка не представляла собой пока первостепенную задачу. Он глянул на наручные часы и задумался — в Китае уже почти ночь, а значит, Ланфен вот-вот приступит к реализации их плана по обрушению акций компании Скай, которая сейчас находилась где-то здесь, в Европе. Столь существенная разница во времени даст китаянке преимущества — когда подружка Агаты узнает о случившемся, процесс уже будет крайне сложно остановить и обратить, тем более, что Ланфен будет действовать в несколько этапов. Внучка Попович на какое-то время сойдёт с дистанции, что означало падение одной из линий обороны семейства Нильсен. После фокуса с запиской Эллиа опасался, что под него снова начнёт копать Скотланд-Ярд и бывший парень Харрис, но всё было тихо. Английская полиция спокойно занималась своими скучными делами, детектив Макото буквально на днях был назначен главным следователем по делу об убийстве одного древнего аристократического идиота, хотя, по мнению эфиопа, там всё было шито белыми нитками — старику герцогу помогли покинуть мир наследнички, уставшие ждать, пока он сам отойдёт в мир иной и оставит им на растерзание рвущиеся по швам от денег и золота счета. Впрочем, у полицейских уйдёт уйма времени на сведение фактов к общему знаменателю — Эллиа руку был готов дать на отсечение, что в правоохранительные органы набирают самых непроходимых идиотов среди всего населения Британских островов. Ноябрь, занятый своими мыслями, уже начал уплывать на волнах дрёмы, как откуда-то из глубины комнаты раздалась мелодичная трель его смартфона. Мужчина тряхнул головой, прогоняя из головы туман, и покинул террасу. Он снял трубку, даже не глядя — ему не было нужды проверять, кто звонил, он и так знал звонившего. — Падре Грау, какой приятный сюрприз! — Не более приятный, чем пожертвование, полученное нашим приходом сегодня утром! Да зачтутся вам ваши благие дела и в этой жизни, и в той, что ждёт нас всех за порогом вечности, сын мой! — Аминь, святой отец! — Эллиа склонил голову и прикрыл глаза, как если бы возносил молитву небесному отцу. Выдержав драматическую паузу, он продолжил. — Мне, право, очень неловко, падре, но не могли бы вы мне немного помочь? — Вы могли и не спрашивать, — горячо заговорил падре Грау, — любой из нашего прихода готов оказать вам любую посильную помощь! — Мне нужно, чтобы вы на несколько дней дали приют одному очень важному для меня человеку. Видите ли, когда-то у него были нелады с законом, так что ему приходится тщательно подходить к вопросу выбора местопребывания. Когда в разговоре с ним я упомянул, что знаком с вами, падре, мистер Рис загорелся идеей провести несколько дней в тишине и покое вашего костёла. — О, сын мой, это чудесно! Конечно, я буду рад принять вашего знакомого в стенах нашего прихода! Сию же минуту распоряжусь насчёт всех необходимых приготовлений. Когда нам стоит ожидать мистера Риса? — По моим сведениям, не раньше второй половины дня завтра. Вам хватит времени всё подготовить? — Безусловно! — с готовностью отозвался святой отец. И ещё, прошу вас, этот визит не должен стать достоянием общественности, — Эллиа добавил в голос умоляющих ноток. — Об этом вы можете не беспокоиться, — заверил мужчину священник. — Стены нашего прихода останутся слепы и глухи. — Благодарю, падре Грау! Если вам будут нужны ещё средства на нужды ваши или ваших подопечных, прошу, обращайтесь в любое время! — Да благословит вас Господь, сын мой! — Аминь! — отозвался на слова святого отца Эллиа и завершил разговор, после чего быстро набрал другой номер. — Ланфен? Всё готово, старина Чарли может вылетать, его будут здесь ждать! Девушка коротко подтвердила, что свою задачу поняла, и мужчина отложил гаджет в сторону. Взглянув ещё раз на часы, он поморщился — до встречи с Тони времени оставалось не так уж много, так что его желание немного отдохнуть из трудновыполнимого превратилось в нечто из области фантастики. Придётся обойтись освежающим душем и чашкой крепкого кофе перед выездом, мысленно вздохнул гигант — и отправился в ванную комнату.       Ровно в шесть вечера по его запросу на подземный паркинг отеля, прямо к выходу из личного лифта, ведущего в люкс Эллиа, был подан седан с тонированными стёклами. Мужчина, не оглядываясь по сторонам, сразу же сел на заднее сидение и велел шофёру двигаться, не обратив никакого внимания на Мини Купер ядовито-зелёной расцветки, тихо тронувшийся следом за массивным чёрным автомобилем. В «Прибое» было немноголюдно. Администратор, узнав имя Эллиа, склонился в почтительном поклоне и проводил того к столику в углу зала, где уже с полным комфортом разместился Тони Палладино. Мальчишка, заметив знакомую фигуру темнокожего гиганта, с готовностью подорвался ему навстречу. — Эллиа, салют! Как жизнь? — Добрый вечер, Тони! Всё замечательно, спасибо, — эфиоп пожал протянутую руку итальянца. — Как твои дела? — Лучше всех! — Палладино мерзко захихикал и качнулся вплотную к Эллиа. — Сегодня толкнул знатную партию дури одному мажору, заплатил по высшему разряду! — Весьма рад за тебя, — мужчина кивнул в сторону стола. — Может, присядем наконец? Я ещё не ужинал. — Да-да, без вопросов! Официант! — Тони засуетился, торопясь услужить, и Ноябрь едва не зарычал от всколыхнувшегося в груди раздражения — его бесило столь откровенное лизоблюдство, но закалённая годами выдержка вновь не подвела своего хозяина. Неожиданно изящно для своего гигантского роста он опустился на стул и чуть ослабил узел галстука. Партнёры, опасаясь быть подслушанными, молчали вплоть до того момента, как последнее из заказанных ими блюд оказалось на столе, и официант, вежливо поклонившись, скрылся из виду. — Ну как там поживает твой план по уничтожению Орландо и тех шведов? — Палладино щедро плеснул бренди в свой стакан. — Продвигается, — эфиоп был как всегда лаконичен. — И швед только сам Нильсен, его жена англичанка. Кстати, наш фокус с запиской прошёл без последствий. Я опасался, что миссис Нильсен может привлечь к расследованию инцидента силы Скотланд-Ярда, но она, судя по всему, не придала случившемуся особого значения. — Серьёзно? Вот идиотка! — Тони было расхохотался, но тут же подавился воздухом под ставшим совсем чёрным взглядом собеседника. — Я хотел сказать, что это весьма недальновидно с её стороны, и вообще… — запутавшись в словах, итальянец примолк, чтобы не разозлить темнокожего гиганта ещё каким-нибудь случайным высказыванием. — Правда, её свекровь, — продолжил Эллиа, — почти докопалась до сути, но я вовремя успел сместить фокус её внимания, так что пока старшей Нильсен есть чем заняться. Следующей из игры я планирую вывести ближайшую подругу Агаты. — А что по самому Нильсену? — плеснув бренди сначала Эллиа, а потом и себе, спросил Палладино. — У самого Нильсена практически нет друзей, — поморщился эфиоп, — не считая Рейчел Линд, но она в общем-то не представляет никакой силы и бесполезна для нас. Кстати, у тебя ещё остались образцы той бумаги, что использовал тогда в Риме Симон для нашей небольшой шалости? — Остаться-то остались, но я бы не рискнул ещё раз использовать её, — покачала головой парень. — Слишком уж она узнаваема, Рицци может просечь фишку и выйти на моего папашу, а тот уж точно быстро догадается, откуда ветер дует. Он и так был крайне подозрителен, когда я сказал, что подменю его на контроле производства. — Верно, прости, что-то я не подумал об этом. Что ж, значит следующее послание Агата Нильсен получит несколько иным способом. Кстати, завтра прилетает Чарльз Харрис. — Ага. И? — И мне нужно, чтобы ты сделал ему поддельные документы, которые позволят ему уйти от любых расследований — для Харриса у меня будет работка здесь, в Европе. — Хм, дай-ка подумать, — парень почесал подбородок. — Мне понадобится дня три-четыре, чтобы выправить ему доки, к которым не подкопаются даже агенты Интерпола, не говоря уже о копах. Ну и это влетит мне в копеечку — сам понимаешь… — О финансовой стороне дела не беспокойся, я рассчитаюсь с тобой сполна, — Эллиа как-то странно ухмыльнулся, и Палладино стало не по себе. — Сроки меня вполне устраивают, тем более что я нашёл для старины Чарли надёжное убежище здесь — щедрые пожертвования открывают воистину любые двери, даже божьи. — Понял, — коротко кивнул итальянец и принялся за еду. Его примеру последовал и Ноябрь, и на какое-то время за столом воцарилось молчание — эфиоп просто наслаждался ужином, пока Палладино пытался успокоиться и выкинуть из головы непонятное выражение лица собеседника при словах: «Я рассчитаюсь с тобой сполна». Мальчишка слишком хорошо успел узнать Эллиа за прошедшее с момента знакомства время, чтобы понять, насколько двусмысленно это прозвучало. — Тони! — он так глубоко погрузился в себя, что вздрогнул, когда требовательный, зовущий его голос эфиопа прорвался сквозь хаос одолевавших молодого человека не самых радостных мыслей. — Да? — Я спрашивал, есть ли ещё какие свежие слухи по поводу той девицы, что Орландо притащил из Парижа? — Нет, не особо, — пожал плечами Палладино. — Как я и говорил, прессу быстро заткнули, к тому же Рицци больше не совершал ничего такого экстраординарного, что привлекло бы к нему внимание. Но ты скажи, если нужно, я подёргаю за кое-какие ниточки, и быстро добуду… — Не нужно! — Эллиа взмахом руки пресёк поток слов. — Твоё дело сейчас обеспечить качественными документами Харриса, так что не распыляйся. Кроме того, в ближайшее время подвезут ещё партию всяких интересных штук, в общем, тебе будет чем заняться, Тони. Предлагаю нам закругляться, а то я страшно устал! — мужчина напоказ широко зевнул, прикрывая рот огромной ладонью. — Проклятый джетлаг каждый раз сводит с ума. Палладино никак не прокомментировал сказанное собеседником и только снова коротко, рвано кивнул, обозначив, что свою задачу он понял. Оставив щедрые чаевые, партнёры вальяжно направились к выходу, но тут внимание Ноября привлёк пожилой, уже изрядно поседевший азиат, расположившийся у открытого настежь окна и подставивший изрезанное морщинами лицо ночному бризу. Глаза его были закрыты, да и весь вид выражал полную безмятежность, но под ложечкой мерзко засосало. Эллиа, прищурившись, внимательнее пригляделся к незнакомцу, но, не найдя ни одной бросившейся бы в глаза характерной черты, тряхнул головой, выбрасывая так некстати зародившиеся параноидальные мысли, и вышел следом за Палладино. Стоило дверям за ними закрыться, как японец распахнул слишком острые и молодые для такого лица тёмные глаза и усмехнулся краешком рта. Что ж, надо отдать должное современным приёмам гримирования — и без пластической хирургии можно было всего за несколько часов кардинально изменить внешность, так что родная мать — и та бы с трудом узнала, не говоря уже о почти незнакомых людях. Мужчина ещё какое-то время выждал для приличия, расплатился и тоже вышел в тёплую южную ночь — назавтра ему предстояло много дел, первое из которых узнать — какие конкретно божьи двери так гостеприимно распахнулись для мистера Чарльза Харриса, беглого убийцы, и для мистера Эллиа Ноября, главы одного из самых опасных теневых синдикатов не только на Британских островах, но и в Европе.

***

Judex ergo cum sedebit, Quidquid latet apparebit, Nil inultum remanebit. И вот, когда Судия воссядет, Все тайное станет явным, Ничто не останется безнаказанным. (Dies Irae, секвенция в католической мессе)

      Небольшой собор уютно расположился на самой окраине Монако на холме, с которого открывался лучший из видов на море, раскинувшееся далеко за линию горизонта. Ветхое здание церкви в окружении не менее ветхого здания почти пустого сиротского приюта и пары трёхэтажных домов для священников и обслуживающего персонала тулилось в объятиях кипарисовой рощи, оберегающей обитателей святого места от хаоса бренного мира. Эллиа оставил машину на небольшой площадке у подножия холма и медленным шагом двинулся вверх по истоптанным за долгие годы каменным ступеням. Взойдя на самую вершину, мужчина на мгновение зажмурился — таким ослепительно ярким было послеполуденное солнце, заливающее живительным светом замершее в звенящей тишине пространство. Ни одно даже малейшее колебание не нарушало неподвижный, тягучий воздух, так что если бы Ноябрь не знал, что его здесь ждут, подумал бы, что жители давно оставили это место. Он подошёл к самому краю площадки и застыл, захваченный красотой и величием открывшегося его взору вида. «Надо же, — как-то отрешённо подумал Эллиа, — а ведь и правда, люди — всего лишь песчинки в этой огромной, необъятной вселенной. И это море, и эта природа, и даже этот самый холм, на котором я сейчас стою, всё это существовало задолго до того, как я родился, и будет жить себе и после того, как мой прах почиет в земле, словно меня и не было». На фоне великолепия божественного творения все их земные дела вдруг на какой-то миг стали выглядеть до смешного глупыми и нелепыми и такими бесполезными, но прежде чем мысли эфиопа зашли слишком далеко, его ухо уловило раздавшийся где-то за спиной тихий скрип. Вздрогнув, он обернулся и увидел стоящего в тени невысокой колокольни тепло улыбающегося падре Грау. Пожилой священник поспешил навстречу гостю немного шаркающей, но всё ещё полной достоинства походкой, и Ноябрь, позабыв одолевавшие его всего минуту назад сомнения, пошёл к старику, за считанные мгновения сократив между ними расстояние своими гигантскими шагами. — Падре! — мужчина почтительно склонился к руке священнослужителя. — Сын мой, да будут благословенны дни твои! — голос святого отца как всегда был полон участия и сострадания. — Твой знакомый прибыл несколько часов назад и сейчас отдыхает, но я попросил Миммо разбудить его. Где вам удобнее было бы побеседовать? Я мог бы предоставить вам свой рабочий кабинет. — Я предпочёл бы встретиться с ним в церкви, если, конечно, мы там никому не помешаем, к тому же после разговора я бы хотел несколько минут помолиться. — О, это чудесно, сын мой! — морщинистое лицо просияло. — Вечерняя служба начнётся только через два часа, а до того в соборе никого не бывает. Разве что… — Что, святой отец? Что-то не так? — Ах, нет, всё в порядке, просто дальняя исповедальня сейчас занята, но вы можете расположиться у алтаря, так вас никто не услышит и вы не помешаете таинству. — Позволите спросить, кто же в такое время забрёл в вашу обитель? — Могу только сказать, что это женщина, — с ласковой улыбкой покачал головой падре Грау. — Но в остальном мои уста связаны. Нарушить тайну исповеди значит совершить большой грех. — Я понимаю, прошу простить мне моё непомерное любопытство, святой отец! — Любопытство лишь показывает, сколь пытливым умом обладаешь ты, сын мой, грехом же оно становится лишь тогда, когда вредит тебе самому или другому человеку. Элла не успел ничего ответить священнику, потому что их прервал молодой служка, с криком «Падре!» подбежавший со стороны одного из жилых домов. — Ох, падре, вот вы где! — Что случилось, Миммо? Отдышись, мой мальчик. — Ничего, святой отец, просто искал вас сказать, что синьор Рис уже ожидает в церкви. О! — глаза юноши округлились от удивления, когда он заметил мужчину, с которым разговаривал падре Грау, но быстро собравшись, поприветствовал гостя коротким вежливым поклоном. — Добрый вечер, синьор! — И вам доброго вечера! — дружелюбно улыбнувшись, ответил пареньку Эллиа и вновь обратил внимание на священника. — Так, значит, мой друг уже на месте и ждёт меня? — Да, прошу, — лучезарная улыбка, казалось, никогда не покидала доброе лицо святого отца. — Я позабочусь, чтобы вам никто не помешал! — Благодарю, падре! — Эллиа ещё раз почтительно склонился к руке пожилого мужчины и, получив благословение, направился к церкви. Внутри небольшая кирха выглядела куда лучше, чем снаружи. Лучи вечернего солнца, проникая сквозь высокие витражи, расцвечивали пространство, искажали реальность, так что можно было подумать, что здесь, за неприметными деревянными дверями простирается иной мир. Святые и ангелы молчаливо взирали на мужчину с ярких, не так давно обновлённых фресок, но их отстранённые лица ничего не выражали как напоминание о том, что по сравнению со смертными они — существа высшего порядка, чуждые страстям человеческим. Но зато, хмыкнул про себя Эллиа, вы и не живые. Он бы ни за что не променял свою судьбу, какой бы финал его не ждал, на пару белых крыльев и скучное бессмертие. Быстрым взглядом эфиоп оценил обстановку, приметил небольшую кабинку исповедальни, напряг слух, но не услышал ни звука — церковь и в самом деле неистово оберегала тайны, поверяемые её служителям прихожанами. Чарльз ждал его на скамейке у самого алтаря. Он сидел, сгорбившись, словно пытался сжаться, спрятаться от чего-то, и в целом как будто за прошедшее с момента их последней встречи время постарел лет на десять. Мягкой, крадущейся походкой хищника Эллиа бесшумно приблизился к англичанину. — Чарльз, приветствую! Чего он совершенно не ожидал, так это того, что Харрис подскочит со скамьи с тихим поскуливанием и закрывая голову руками. — Чарльз, что с тобой? Что случилось? — эфиоп прикоснулся к плечу старика, а тот всхлипнул и шарахнулся в сторону. Страх поселился в прозрачных голубых глазах мужчины, однако на лице Эллиа не дрогнула ни одна мышца — что ж, если старина Чарли так его теперь боится, то это даже к лучшему, отныне он станет идеальной марионеткой. — Я-я, — начал, заикаясь, Чарльз, а потом вдруг взорвался истерикой. — Ты же сказал, что тот порошок всего лишь поможет Рицци расслабиться?! А он умер, умер! Я убил его, о Шепфа, я… — Тебе не привыкать, — три таких простых слова, казалось, выбили из англичанина весь воздух, и он подавился на половине фразы и весь как-то сник, мешком падая обратно на скамейку и пряча искажённое паникой лицо в ладонях. Ноябрь присел рядом и положил руку Чарльзу на плечо, сжимая крепче, чем необходимо. Его взгляд вдруг привлёк живой, бьющийся огонь, горящий в лампаде. Так, глядя на пламя, он и заговорил ровным, тихим голосом: — Тебе не стоит переживать из-за Симона, наверняка, ты читал официальный некролог, выпущенный семьёй Рицци? — Читал, — выдохнул на грани шёпота Чарльз. — Но как же — только не говори, что в том пузырьке был не яд? — То вещество действует как яд только при определённых условиях, — и глазом не моргнув солгал Эллиа. — Симон убил себя сам, своим пристрастием к алкоголю, наркотикам и в силу своей неуёмной жадности. Так что успокойся, помни, нас ещё ждут другие важные дела. — Ладно, я постараюсь, — англичанин расслабился, и эфиоп убрал руку с его плеча. — Что мне делать? — Пока ничего, отдохни и успокойся, приди в себя, подыши свежим воздухом. Падре Грау позаботится о тебе, здесь никто тебя не достанет, а тем временем Палладино выправит тебе поддельные документы, при помощи которых ты сможешь свободно передвигаться по Европе. — Но документы стоят денег — и немалых, — скуксился Харрис. — А ты сам понимаешь, что я несколько не в состоянии сейчас оплатить такие расходы, — хриплый смешок сорвался с пересохших губ. — О, по этому поводу тебе совершенно не стоит беспокоиться! — отмахнулся Ноябрь. — Как только мы доберёмся до денег твоей племянницы, ты получишь столько, что даже после выплаты долгов останешься миллионером. С каким-то мрачным удовлетворением Эллиа отметил, как в пустых глазах Чарльза вспыхнуло алчное пламя — этот человек совершенно точно имел свою цену, равную состоянию, полученному родной племянницей в наследство от его сестры, убитой его же руками. Интересно, какую цену Агата Нильсен имеет для своего мужа? Эфиоп надеялся в не таком далёком будущем узнать это — на что будет готов этот шведский мальчишка ради женщины, которой поклялся быть рядом в болезни и здравии, пока смерть не разлучит их? На поверку, часто оказывалось, что любовь, которая должна была быть крепка как смерть, рушилась подобно карточному домику от еле уловимого дуновения реальной жизни и проблем. За спиной вдруг раздался какой-то шорох, скрип, а затем смачный грохот. Мужчины резво обернулись, чтобы увидеть, как дверь исповедальни едва не слетела с петель, повинуясь нежному прикосновению тонкой женской руки, затянутой в чёрную кружевную перчатку. Женщина была явно не в себе, всхлипывала громко, с надрывом, но лица её при всём желании разглядеть было невозможно — так плотно она закуталась в тёмную вдовью вуаль. Невысокая фигурка метнулась к дверям и выскочила на улицу под слегка ошалелыми взглядами Харриса и Эллиа, продолжая громко рыдать. Они переглянулись между собой недоуменно и синхронно пожали плечами — женская природа для них, мужчин, воистину непостижима. Отец, который исповедовал прихожанку, не показывался, но потом Эллиа сообразил, что скорее всего священники, чтобы не попадаться на глаза пастве, покидают небольшую кабинку через заднюю дверь и выходят сразу в галерею, ведущую от церкви к их жилью. Судя по всему, теперь они точно остались в церкви одни. Молодой мужчина вновь обратился к собеседнику. — Так о чём я говорил… Ах да! — он прищёлкнул пальцами. — Через несколько дней будут готовы твои документы, и тогда мы обсудим дальнейшие планы, а пока не забивай себе голову лишней информацией. — Но, может, всё же поделишься хоть какими-то деталями? — Хм, я, кажется, знаю, как поднять тебе настроение. Буквально на днях сгорела квартира Нильсенов в Стокгольме. — О, хе-хе, отличная работа! — захихикал Чарльз, потирая руки. — Замечательная новость! Так что, теперь они застряли в Швеции? — Если бы, — хмыкнул Ноябрь. — Они сейчас во Флоренции, у Рицци, хотя я надеялся с помощью квартиры не только отвлечь внимание Оливии Нильсен, но и выманить парочку из Италии, но они чересчур плотно там засели. — У Рицци?! — паника снова начала захлёстывать всполошившегося Чарльза так, что он весь затрясся. Эллиа чертыхнулся про себя, мысленно обругав за оплошность, и скрипнул зубами. — А что, если они всё-таки узнали, что случилось с Симоном?! Что, если они уже ищут меня?! — Успокойся! — рыкнул эфиоп. — Если бы они точно знали, то ты бы здесь уже не сидел. И у Нильсенов, и у Рицци так много подвязок среди полиции и спецслужб, что найти тебя при большом желании для них было бы делом пяти минут. И запомни — раз и навсегда, — схватив Чарльза за шею и наклонившись так, что их лица оказались друг напротив друга, выдохнул Эллиа, — Симон Рицци умер исключительно по своей неосторожности. И хватит об этом! — Д-да, да, я понял, только отпусти, отпусти, — хрипел Харрис, — дышать… не могу. Темнокожий мужчина резко разжал пальцы, и Чарльз, закашлявшись, жадно начал хватать ртом воздух. Ноябрь тем временем вновь принял свой обычный скучающе-дружелюбный вид и поднялся. Не глядя на англичанина, проронил: — Полагаю, потрясений на сегодня для тебя достаточно, Чарльз. Тебе стоило бы пойти и отдохнуть, попроси заварить успокаивающего чая — он будет полезен для человека со столь тонкой душевной организацией, как у тебя. А я ещё задержусь ненадолго, пожалуй. Он слышал, как скрипнула за спиной скамейка, как Харрис тяжело, с покряхтыванием, встаёт и шаркающей походкой направляется к выходу. Эллиа склонил голову и вздохнул: «Прошу, дай мне терпения не избавиться от этого слабака раньше, чем он станет для меня совсем бесполезным!» Ещё пару минут постояв в тишине, нарушаемой лишь еле слышным треском пламени в лампадке, мужчина с усмешкой перекрестился и тоже покинул церковь, оставляя её в покое и уединении. Какое-то время ничего не происходило, но если бы эфиоп вздумал вдруг вернуться, он бы стал свидетелем прелюбопытнейшей картины. Занавесь на дверке исповедальни колыхнулась, и со стороны, где полагалось находиться священнику, отпускающему грехи, выбрался молодой мужчина-японец в рясе и с проплешиной на макушке, совершенно ему не шедшей. Крадучись, он прошёл по боковому нефу к алтарю, подошёл к лампадке и отцепил что-то с золотистого донышка. Оценив обстановку, он спрятал предмет в складках рясы, накинул капюшон и вышел через небольшую служебную дверцу, снаружи хорошо спрятанную виноградными лозами, густо плетущимися до самой крыши церкви. Отсюда вела ещё одна лестница, только в отличие от главной узкая, крутая и заросшая — так редко ею пользовались, но молодому человеку всё это совершенно не мешало ловко и быстро преодолевать пролёт за пролётом. Оказавшись у подножия, он с весёлой улыбкой взглянул наверх и бросился к скрытой среди зарослей машинке. Детектив Макото по-прежнему предпочитал спорткары, но они были слишком приметными, зато ядовито-зелёный Мини Купер не бросался в глаза среди множества таких же, наводнявших Монако, и его было легко спрятать. Из багажника японец достал футляр, куда немедленно аккуратно убрал снятый с лампадки жучок и вытащенное из недр рясы — Шепфа, благослови того, кто придумал эти необъятные одеяния для священников! — портативное подслушивающее устройство, скинул саму рясу, запихивая её подальше от любопытных глаз, отодрал надоевшую накладную лысину и нырнул за руль. Стоило ему вставить ключ в замок зажигания, как в кармане коротко провибрировал телефон. Сэм прочитал сообщение, покачал головой с тяжёлым вздохом и стартовал — наконец он получил нужные зацепки, да ещё и тему для серьёзного разговора с Агатой и Нильсеном, но сначала ему нужно пережить встречу с мисс Русская Мафия. Мини Купер бодро покатился по направлению к французской границе, в Монако дела Сэмюэля Макото были закончены.

***

— Какого хрена ты не предупредил меня, что будешь там, грёбаный коп?! Сэм едва успел открыть двери номера Скай, как в деревянную панель возле его головы воткнулось «перо». Мужчина абсолютно невозмутимо достал нож, грустно вздохнул при виде дыры в явно дорогущем материале и повернулся к разъярённой фурии: — И тебе не хворать, Ева! Ты всех своих гостей так приветствуешь? — японец подкинул лезвие и ловко поймал, даже не поцарапавшись. — Нет, только самых дорогих! — рявкнула брюнетка. — Как ты там оказался?! — Даже чаю не предложишь? — молодой человек с лукавой улыбкой склонил голову набок. — Только со стрихнином! — отбрила девушка, но гневные нотки из голоса почти исчезли. — Ты чуть мне всё не запорол! — Я? — искренне удивился Сэм. — Я вообще даже не догадывался, что ты тоже следишь за Эллиа и окажешься в той церкви одновременно со мной! — Ладно, проехали, — махнула рукой Ева и плюхнулась в кресло, указывая посетителю на диван. — Садись давай, полагаю, нам есть чем поделиться друг с другом, коль скоро мы оба пришли сюда, следуя за этим чёртом. — Интересно, какого из чертей ты имеешь ввиду? — Макото опустился на диван и с блаженным вздохом вытянул затёкшие ноги. — Кстати, о чертях! Почему старина Чарли всё ещё на свободе? Я думала, ты повяжешь его на месте? — Ну, во-первых, это всё так просто только в голливудских фильмах, во-вторых, я здесь не слишком официально и у меня будут проблемы, если что-то пойдёт не так, ну и в-третьих, Харрис нам пока полезнее на свободе. — Не слишком официально? О-о, нарушаем закон? — ехидно пропела Скай. — Это что, всё, что ты вычленила из моей невероятно информативной речи? Не густо, теряешь хватку, мисс Мафия, — не остался в долгу детектив, за что тут же схлопотал подушкой в лицо. — Заткнись, коп, иначе в следующий раз я не промахнусь, — девушка многозначительно покосилась на дыру возле входной двери, но Сэм только рассмеялся. — Боюсь-боюсь! — Поугрожали и хватит, к делу, — Ева забралась в кресло с ногами и отточенным изящным движением убрала со лба мешающую прядку. — Как ты оказался в этой богом забытой церкви? — У меня есть свои источники информации, которые я не вправе раскрывать, — хмыкнул японец. — Вообще на Эллиа я вышел в связи с последним делом, которое веду сейчас в Скотланд-Ярде. На первый взгляд, ничего особенного, убийство из-за наследства, но яд, которым отравили главу семьи, привлёк моё внимание. Наш патологоанатом обнаружил при вскрытии следы редкого яда, изготавливаемого из гельземиума*, который, на секунду, произрастает в основном в Китае. А… — А у Эллиа там бизнес! — щёлкнула пальцами брюнетка. — Да не просто бизнес — наркобизнес, а значит, и такую вот опасную травку он вполне может достать! — Скорее, цветочек. И кстати, в церковь я в принципе изначально не собирался, но вчера в ресторане оказался неслучайным свидетелем одного занятного разговора нашего общего знакомого и его итальянского приятеля. Они говорили и о Нильсенах, и о каком-то Рицци… — Алло, Хьюстон, у нас проблемы, — расхохоталась Ева. — Ты что, проспал последние полгода? Орландо Рицци — новый деловой партнёр Александра! — Хм, — детектив задумчиво почесал в затылке, — тогда всё становится ещё интереснее. А ещё они говорили о какой-то записке для Агаты. Ты случайно не в курсе, о чём шла речь? — А разве Агата тебе ничего не говорила? Странно, я думала, что они с ананасиком обратятся к тебе в первую очередь. В общем, когда Нильсены были в Риме, наша малышка получила жуткую записку неизвестного происхождения, погоди, — девушка пошарила по карманам свободных брюк и выудила оттуда смартфон. — Вот, смотри. Сэм заинтересованно рассматривал фото, то увеличивая, то возвращая к исходному размеру, пытаясь не упустить ни одной детали. Наконец телефон вернулся к владелице, а мужчина вопросительно уставился на Скай. Та недовольно закатила глаза, но продолжила: — Мне ничего не удалось выяснить, но вот Рицци смог определить, откуда взялась бумага, на которой записка была напечатана. К этому приложил руку его старший брат, которого буквально через пару дней нашли мёртвым в гостиничном номере в Макао. После встречи с Чарльзом Харрисом. Детектив выдал длинную цветастую тираду на японском. Дело приобретало скверный оборот и становилось всё более и более запутанным. — Не знаю, что ты там балакал на своём наречии, но полностью согласна! — Слишком много действующих лиц, которых я не знаю, — нахмурился японец. — Придётся звонить Агате, деваться некуда, а заодно и попытаться через неё выйти на этого Рицци. — У меня есть идея получше, ищейка, — усмехнулась Ева, параллельно вбивая что-то на клавиатуре ноутбука. — И какая же? — Секундочку… Так, так, сюда ещё, — девушка бодро щёлкала указательным пальчиком по тачпаду. — Ну вот, готово! Мы летим в Болонью! — Куда?! — глаза Сэма от удивления увеличились до размеров блюдца. — Зачем?! — Пиццы поесть захотелось! Включи голову, детектив! В Болонье находится ближайший к Флоренции крупный аэропорт, откуда мы буквально за пару-тройку часов доберёмся до особняка Рицци, где столуются и ночуют наши друзья. — Но почему не прямиком во Флоренцию? — наморщил лоб мужчина. — Боги, иногда ты до тошноты медленно соображаешь! — Ева захлопнула крышку ноутбука. — Конечно, я не думаю, что Эллиа или кто-то из его дружков узнают о нашем с тобой вояже в Монако, но… — Но так в случае наличия «хвоста» мы сможем оторваться, — кивнул Сэм. — Ты умница! — Спасибо, конечно, но я и сама об этом знаю. У нас есть несколько часов до выезда, я в душ и собираться, а ты можешь поспать здесь на диване или заказать еды, если голоден. Вылет в три ночи. — Отлично, тогда я воспользуюсь твоей небывалой щедростью и вздремну, — мужчина зевнул и растянулся во весь рост, обнимая подушку и закрывая глаза. Брюнетка ещё пару минут постояла, разглядывая самого молодого и многообещающего детектива Скотланд-Ярда, хмыкнула в ответ на какие-то свои мысли и скрылась за дверью спальни. Как только Ева скрылась из гостиной, Сэм открыл глаза, сел и начал что-то быстро набирать на клавиатуре смартфона. Если повезёт, то ещё до того, как они попадут во Флоренцию, у него будет на руках досье на Тони Палладино и на Симона Рицци, возможно, им удастся отыскать там что-то полезное. К встрече с врагом детектив Макото предпочитал готовиться основательно.       В половину первого ночи Сэм, которому всё же удалось урвать пару часов сна, сдал в аэропорту Ниццы ключи от послужившего ему верой и правдой автомобиля и направился в сторону нужного гейта. На полпути к нему присоединилась Ева, как всегда похожая на кинозвезду и привлекающая внимание всех в радиусе поражения, с двумя стаканчиками крепкого кофе. Что и говорить — пара из них была в самом деле колоритная, но любой, кто осмелился бы спросить у этих двоих, не собираются ли они встречаться, рисковал нарваться на штраф за оскорбление полицейского и на хук справа и отборную русскую брань, так что желающих не находилось. Полёт прошёл без эксцессов, и в Болонье, убедившись, что не зацепили за собой незваных гостей, ребята отправились во Флоренцию на арендованной Ламборгини — это было единственное, в чём Сэм и Ева сошлись вкусами. На Флоренцию со скоростью триста километров в час надвигался очередной шторм.