***
Тишина, окутавшая столовую, неприятно звенела в ушах. Каждым из присутствующих овладело странное оцепенение, как будто бы после слов Агаты время остановилось в особняке и во всей Флоренции. Первым отмер Нильсен, бросившись к совершенно невменяемой жене, которую колотил такой озноб, словно она находилась в морозилке, а не в уютном и тёплом помещении. Приобняв не особо сопротивляющуюся девушку за плечи, молодой человек подвёл её к ближайшему стулу и усадил, а сам встал перед ней и опустился на корточки, заглядывая в испуганные зелёные глаза и крепко сжимая маленькие ледяные ладошки Агаты в своих сильных и тёплых ладонях, отогревая и приводя в чувство. Другие тоже постепенно приходили в себя — быстрее всех сориентировалась Мишель, мягко, но решительно высвободившая плечо из стальной хватки бледного Орландо и подавшая под благодарным взглядом Александра оживающей миссис Нильсен стакан апельсинового сока. Англичанка сделала пару осторожных глотков, а потом в один присест опустошила стакан и с тихим «спасибо» вернула его ободряюще улыбнувшейся Леоне. - Ты как? — Нильсен погладил большим пальцем ладошку жены. - Уже лучше, спасибо, — дрожь действительно стала почти незаметной, а бледность уже не была такой мертвенной. - Мне очень жаль, что так случилось, — Орландо тоже подошёл ближе. - Блин, ребята, я даже не знаю, что и сказать, — Карлос нервным движением взъерошил изрядно отросший за время европейских каникул каштановый ёжик. — Хотел бы я остаться и помочь, но… - Всё в порядке, — перебил друга Рицци. — Мы будем держать тебя в курсе, а ты лети домой — ты нужен своему отцу гораздо больше, чем нам. - Я мог бы и обидеться, знаешь ли, папаша! — хмыкнул Родригес и театрально вздохнул. — Хоть для приличия сделал бы вид — по-дружески чисто — что я самый незаменимый человек. - Это же очевидно! — ухмыльнулся итальянец. — Или нет? Мексиканец выпятил грудь, набрал побольше воздуха в лёгкие и уже собирался излить своё возмущение, как вмешалась Мишель: - Брейк, мальчики! — девушка щёлкнула пальцами. — Расшумелись, словно ясли-группа! Если сейчас же не успокоитесь, поставлю каждого в угол! - М-м, — Орландо мгновенно отвлёкся. — Как многообещающе! К облегчению присутствующих, Агата наконец отмерла совсем и издала тихий смешок, наблюдая за разворачивающейся сценкой. Александр выдохнул и крепко сжал жену в объятиях, оставив на её лбу нежный поцелуй. Общее напряжение в столовой тоже спало, вернув всем способность трезво мыслить. - Алекс, Агата, думаю, выражу чувства каждого здесь, если скажу, что нам очень жаль, что с вами случилась такая беда, — Рицци вновь посерьёзнел, стряхивая с себя шутовской колпак. - Спасибо, — кивнул Нильсен и обратил всё своё внимание на девушку. — Мама что-то ещё тебе рассказала? - Ничего особенного, но сказала, что нам не нужно беспокоиться, любимый, — Агата погладила мужа по щеке. — Оливия пообещала, что они с Густавом справятся со всем без нас. - Не сомневаюсь! — хмыкнул швед. — Опрометчиво было бы сейчас мчатся в Стокгольм, теряя драгоценное время. - Возможно, — подал голос Хиро, — тот, кто организовал поджог, как раз рассчитывал вернуть вас домой? Разделить с Орландо и, может быть, ослабить. - Продолжай, — итальянец взглянул на сосредоточенное лицо Хиро, глаза которого были всё так же спокойны. - Логично предположить, что виновник случившегося полагал таким образом застать Агату и Александра врасплох. Я могу спросить, кому из вас принадлежала квартира? - Мы владеем ею совместно, — пожал плечами Нильсен. — Моя мать подарила нам её на свадьбу, и мы оформили её на двоих — шведские законы это вполне позволяют. Но для всех собственник — я. Так проще. - Тогда, возможно, — продолжил развивать мысль Миямото, — этот мистер Икс, назовём его так, решил, что в Стокгольм отправится один Александр, а Агата останется здесь, практически без защиты и психологической поддержки. Не хочу обидеть никого из присутствующих, — тень улыбки едва уловимо мелькнула на губах японца, но глаза оставались предельно серьёзными и внимательными, — но без мужа она бы оказалась в сложной ситуации. Стоит упомянуть и полученную в Риме анонимную записку. Если сложить всё это, логично предположить, что основной целью была именно Агата — в качестве средства влияния на мужа, скорее всего. В столовой повисло тяжёлое молчание — все переваривали сказанное Хиро. Как бы Александру ни хотелось поспорить, не признать весомость доводов этого странного азиата он не мог. Он знал, что за Оливию можно не беспокоиться — Густав защитит его мать любой ценой. Рейчел тоже была в относительной безопасности — за ней не стояла влиятельная семья, которой можно было бы воспользоваться. Да, её родители были не бедны, у них был свой успешный бизнес, но связей в особых кругах семейство Линд не имело. - Не отрицаю, всё это имеет смысл, — наконец с глубоким вздохом признал швед. — Но всё равно происходящее пока больше выглядит абсолютно не связанными между собой эпизодами. - И да, и нет, — покачал головой Хиро. — С одной стороны — конечно, всё обставлено как случайности, но триггером, полагаю, стал контракт, заключённый между вашими, — он обвёл рукой сначала Нильсенов, а потом Орландо, — компаниями. - И кроме того, хочу напомнить — одну ниточку мы всё же нашли, — отозвался Рицци. — Та записка, полученная Агатой в Риме, скорее всего была делом рук моего покойного брата, по крайней мере через бумагу мы вышли на Тони Палладино, а если судить по опыту — где замешан этот молодой человек, там и Симон поучаствовал. - А ещё накануне смерти его видели с моим дядюшкой, — последнее слово Агата произнесла, скривившись, словно увидела мерзкое насекомое. — Вот и вторая ниточка. - Осталось только понять, кто главный кукловод в этом спектакле, верно? — прокомментировала внезапно Мишель, и все обернулись, уставившись на пожавшую плечами девушку. — А что? - Ничего, — хмыкнул Нильсен. — Просто умных женщин стоит побаиваться, а, кудряшка? - Определённо, — итальянец улыбнулся Леоне, а та в ответ показала язык. - Кстати, у меня есть кое-какое предложение, — Миямото даже прищёлкнул пальцами. — А что, если нам инсценировать отъезд семейства Нильсен? За вами тремя однозначно следят, может быть, не так чтобы слишком пристально, но перемещения точно стараются контролировать. Таким образом мы сможем сделать свой ход, сбить врагов с толку и вынудить их совершить незапланированную ошибку. - Это можно вполне устроить, — раздалось от двери. В столовой незаметно появился Пьеро Манкини, приехавший напомнить безбожно опаздывающим новому боссу и его потенциальному помощнику об их обязанностях и нарвавшийся на занимательную беседу. — Я поддерживаю предложение моего подопечного. Устроим небольшой спектакль. Мы с Хиро всё подготовим к вечеру и вывезем синьора и синьору Нильсен из особняка, посадим на самолёт, а потом ночью вернём. - И как же вы так незаметно вернёте целый самолёт? — с ехидцей спросил скептически настроенный швед. - О, всего лишь дело техники, — ухмыльнулся пожилой итальянец. — Поверьте, этот фокус на самом деле довольно просто, надо лишь подёргать за определённые ниточки, чтобы заставить схему работать. Однако последнее слово за вами с супругой. - Эм, — Агата настороженно посмотрела на незнакомое суровое лицо, — а вы, простите? - О, Шепфа, простите мне мой промах, — Пьеро легко поклонился шведам, затем и Мишель, которая тоже во все глаза смотрела на мужчину. — Пьеро Манкини, действующий помощник синьора Орландо Рицци, а также наставник этого вот молодого человека, — он указал на Хиро, который вопросительно выгнул бровь, но никак не прокомментировал заявление патрона. - Я Агата Нильсен, — представилась англичанка, — а это мой муж Александр, но, думаю, вы уже и так в курсе. - Очень приятно! — Манкини сверкнул стёклами очков и улыбнулся одними уголками губ, а потом повернулся к Мишель так резко, что Орландо сделал неосознанный шаг вперёд, оказавшись между помощником и любимой девушкой. Пожилой итальянец выразительно поднял брови, но Рицци даже и не думал сдвигаться с места. И он бы не отошёл ни за что на свете, если бы не осторожное, почти невесомое прикосновение к спине не заставило его вздрогнуть и чуть повернуть голову назад. Леоне ободряюще улыбнулась мужчине и смело шагнула навстречу Пьеро. - Наслышана о вас, синьор Манкини, — девушка протянула руку для пожатия. — Большая честь познакомиться с вами лично. Мишель Леоне, к вашим услугам! - И для меня тоже большая честь наконец лицезреть вас лицом к лицу, синьорина Леоне, — Пьеро галантно склонился и поцеловал руку приятно удивлённой Мишель. - Думаю, синьорина — это лишнее. Прошу вас, просто Мишель! - Тогда и я для вас — просто Пьеро, — лицо пожилого мужчины оставалось серьёзным, но Леоне заметила, как потеплел его взгляд и улыбнулась в ответ. - Так что, — Манкини снова развернулся к Нильсенам, — ваше последнее слово. Вы согласны поучаствовать в маленьком спектакле? Агата и Александр быстро переглянулись и синхронно ответили: - Да! - Чудесно! — пожилой итальянец потёр руки. — Тогда за дело! Хиро, за мной, нам предстоит крайне насыщенный день, чтобы успеть подготовить всё к вечеру! Господа, — он обратился к супругам и Мишель, — ваша задача — создать видимость срочных сборов и постараться навести как можно больше суеты, чтобы ввести наблюдателей в заблуждение. Справитесь? - О, — ухмыльнулся швед, — наводить суету — это, можно сказать, наше с жёнушкой призвание! - Я таким достижением похвастать не могу, конечно, — Леоне лукаво улыбнулась, — но создавать видимость того, чего нет на самом деле, вполне умею. Как бы ещё я вывела команду стриптизёров на престижное европейское первенство? - Эй! - Прости, Хиро! — девушка послала возмущённому другу воздушный поцелуй. — Без обид, ты же знаешь, что я тебя люблю! - В каком это смысле?! — завёлся Рицци. - Ой, всё! — отмахнулась Мишель. — Вам пора на работу, синьор Рицци, а нам — собирать дорогих гостей домой! - Не уйду, пока ты меня не поцелуешь! — Орландо скрестил руки на груди и насупился. - О-о, это надолго! — закатил глаза Нильсен. — Пойдём, мин кэра, займёмся делом! - Я тоже, пожалуй, пойду, — вздохнул Карлос. — Мне-то и в самом деле пора потихоньку собираться, а надо ещё купить матушке кучу сувениров! - Орландо, настоятельно прошу не сильно задерживаться! — Пьеро перехватил Хиро и уже тащил за собой к выходу. — Работа сама себя не сделает, а нам с синьором Миямото сегодня немного не до разгребания твоих дел! - Угу, — кивнул Рицци, так и не сводя взгляда с расслабленно стоящей у стола Мишель. Наконец столовая опустела, и пара осталась наедине. Повисло молчание. - И? - Я жду, между прочим. - Ты же понимаешь, что твоё требование может закончиться глобальным опозданием, Рицци? - Я готов нести ответственность за своё решение, — хмыкнул мужчина. - Ты сам это сказал, — девушка мягкими, неслышными шагами балерины преодолела расстояние между ними, обняла Орландо за талию и потянулась выше, к его губам. Итальянец, положив руки на бёдра Мишель, закрыл глаза и начал наклоняться навстречу, но в последний момент та уклонилась и прижалась долгим, тягучим поцелуем к ярёмной вене на шее вздрогнувшего Рицци. - Это запрещённый приём, львёнок, — хрипло прошептал он ей на ухо. - Я знаю, — она тихо засмеялась, чувствуя, как сильные руки крепче сжимают её бёдра и властно прижимают вплотную к бёдрам мужчины, как его возбуждение натягивает ткань брюк. - Я ничего не хочу сказать, но, полагаю, столовая не самое лучшее место для продолжения банкета, — Мишель всё же добралась до его губ и поцеловала так, что мужчина был готов забыть обо всём на свете, лишь бы она не останавливалась. Но девушка отстранилась, и Орландо оставалось лишь расстроено вздохнуть. - Знаешь, — он нежно провёл пальцами по её щеке, наслаждаясь ощущением шёлка кожи, — я так часто видел всё это во снах, что до сих пор боюсь однажды проснуться и обнаружить, что реальность жестока, боюсь не найти тебя рядом, не услышать твоего голоса и не почувствовать то тепло, которого мне так не хватало. - Ну нет, — Мишель обняла мужчину изо всех сил, — теперь ты так просто от меня не избавишься! - И я очень этому рад, львёнок, — итальянец поцеловал любимую в макушку, с наслаждением вдыхая тонкий цветочный аромат её духов. — Видят боги, как не хочу я оставлять тебя, но… - Но работа сама себя не сделает, — девушка подмигнула. — Иди и ничего не бойся, а я буду ждать тебя и скучать, помни об этом! Ты больше не один.***
Спектакль, срежиссированный Пьеро с помощью Хиро, Нильсены и Мишель с Карлосом разыграли на отлично — кажется, в момент псевдо-отъезда пары вся Флоренция и ещё парочка пригородов стояли на ушах. Зато их возвращение под покровом ночи прошло так тихо, что все спецслужбы мира могли позавидовать такой таинственности. Весь обслуживающий персонал был проинструктирован Сандрой, которая сочла необходимым на ближайшее время сократить штат прислуги до нескольких проверенных временем человек — во избежание утечки информации. Сейчас дома готовились к отъезду Родригеса — тому по-настоящему предстояло вылетать домой на следующее утро. Итальянец сам собирался отвезти друга в аэропорт, но Манкини внезапно упёрся рогом — Рицци не следовало разъезжать так просто повсюду, тем более после новости о поджоге стало ясно, что их враг и в самом деле опасен. В итоге после долгих препирательств они сумели прийти к решению, устроившему обоих — так и вышло, что Карлоса в Перетолу выпало везти Хиро, который принял задание как всегда спокойно, лишь коротко кивнув в ответ. Орландо со вздохом нажал кнопку, заводя автомобиль. Интересно, если бы Мишель не появилась снова в его жизни, если бы он не нашёл её, хватило бы ему сил сражаться с невидимым врагом или было бы проще всё бросить? Нет, конечно, признался себе мужчина, сдаваться при первых же трудностях было не в его характере, но как приятно знать, что после всех этих проблем и треволнений дома его ждёт та самая, единственная, в объятиях которой так спокойно и безопасно. Рицци выехал с подземной парковки и встроился в поток машин, пронизывающий Флоренцию подобно капризным изгибам Арно. Сегодня вечером он точно поговорит с Мишель и расставит все точки над I. Девушка должна знать всё, что было и что, возможно, ещё будет. Итальянцу не оставалось ничего более, как надеяться, что он сможет убедить её остаться — остаться вопреки всему. Тем временем причина его невесёлых дум и сама не могла найти себе места. С утра, проводив Орландо, она перехватила на кухне под ворчание экономки всего лишь тост с чашкой кофе и скрылась в небольшом угловом зале, где почти не было мебели, зато было достаточно пространства, чтобы поразмяться. Тело, обрадовавшееся после стольких дней без тренировок возможности показать всё, на что оно способно, пело подобно звонкой струне, подвластное разуму Леоне. Девушка за повторением старых связок и придумыванием новых не заметила, как пролетела вся первая половина дня. Она как раз закончила простенькую цепочку связок, как от дверей раздались бурные аплодисменты. Обернувшись, Мишель встретилась взглядом с восхищенно сияющими глазами Агаты. - Что-то случилось, Агата? — насторожилась Леоне, потянувшись за полотенцем, чтобы вытереть пот с шеи. - Что? Ах, нет! — Нильсен чуть нервно хихикнула. — Просто Александр сейчас разговаривает с Густавом, и мне было не по себе одной, но если я тебе помешала, я сейчас уйду! - Глупости! — улыбнулась Мишель, перекинув полотенце через плечо и смахивая выбившуюся из пучка светлую прядь со лба. — Я всё равно уже собиралась закругляться, так что даже рада, что ты меня нашла. Может, пойдём выпьем чаю? Сандра показала мне устройство кухни, так что нам даже не придётся напрягать ее — сами справимся. - С удовольствием! — англичанка просияла, и до Леоне как-то вдруг дошло, что эта девушка едва ли старше её самой. То, что она наравне с мужем заправляла крупным холдингом, создавало вокруг Агаты Нильсен ореол серьёзной, умудрённой опытом бизнес-леди, но сейчас перед ней стояла самая обычная девчушка, отчаянно ищущая спасения от одиночества, и это роднило их обеих. - За мной! — махнув рукой, Мишель решительно двинулась по коридору к кухне в другом конце особняка, а миссис Нильсен с радостью последовала за новой подругой. Сидя за барной стойкой и щебеча о совершенно отвлечённых вещах, Агата внимательно наблюдала за каждым действием Леоне, как она тянется выше за баночками с чаем и разнотравьем, как ставит чайник и едва слышно мурлычет под нос незатейливую мелодию, не забывая при этом отвечать на все слова, сказанные собеседницей. Наконец волшебное зелье было готово, и чашки, курящиеся дивным ароматом, согревали девичьи руки. Нильсен потянулась за печеньем и радостно захрустела, томно вздохнув: - Шепфа, какая же вкуснотища! - Даа, — протянула Мишель, тоже сцапав печенюшку, — Сандра просто божественно готовит! - У тебя, кстати, почти не слышно итальянского акцента в английском! Но как тебе это удалось? Орландо говорил, что ты переехала в Америку только в четырнадцать. - Ага, — кивнула Леоне, — только по факту английский для меня второй родной язык. Мама была американкой, они с папой познакомились, когда он был в командировке в Чикаго. Переписывались какое-то время, мама говорила, что не рассчитывала на что-то серьёзное, но спустя полгода папа прилетел и сделал ей предложение. - И она согласилась? - Нет, — рассмеялась Мишель. - Но как же? - Папа не сдавался, и в конце концов у мамы просто не осталось выбора, — девушка сделала глоток горячего чая и блаженно вздохнула. — На пятый раз она поняла, что этот странный итальянец настроен более чем решительно, и согласилась, сделав его самым счастливым мужчиной на свете! Ну, так он сам всегда рассказывал. Он был самым чудесным на свете, обожал шутить и всех подкалывать, а мама наоборот была спокойной и только улыбалась на все его балагурство. - О, у моих всё было с точностью до наоборот, — заулыбалась Агата, погружаясь в приятные воспоминания, которых, к её сожалению, было не так много, как хотелось бы. — Мама была заводилой, а папа только и успевал расхлёбывать последствия, но, кажется, любил её за это только сильнее. Они даже умерли в один день, знаешь, как в старинных сказках и балладах. - Как и мои, — улыбка собеседницы чуть побледнела. - Я могу? - Автокатастрофа. Мне было 18, я была полна жизни и надежд на будущее, моя жизнь была почти идеальной. И вот в одну минуту всё рухнуло. Весь мой мир разбился на мелкие осколки — дважды. Первый раз в день аварии, а второй — когда моя младшая сестра спустя несколько дней умерла в реанимации, так и не придя в себя. - Шепфа! — выдохнула англичанка и потянулась накрыть ладонь Мишель своей, а та ответила на жест поддержки, сжав пальцами руку Агаты. — Мои родители тоже разбились на машине. Мне было шесть, я гостила летом у любимой тётушки, и они ехали в её поместье неподалёку от Нортгемптона, но не доехали. Пошёл дождь, на одном из поворотов папа не справился с управлением, и машину занесло. Прямо в дерево. Как я узнала гораздо позже, у них был бы шанс выжить, но машина загорелась, их зажало в салоне, а тот участок дороги как назло был пуст в тот час. Роковое стечение обстоятельств. - Надо же, как бывает, — задумчиво промолвила Мишель. - И не говори. Но как тебе удалось справиться? В смысле, я не хочу лезть в душу или что-то такое, но ведь ты осталась совсем одна… - И да, и нет. Рядом со мной тогда был мой, — девушка на секунду замялась, — хороший друг. А ещё во мне по-прежнему жила надежда снова встретить Орландо. - И встретила ведь. - Да, только не так быстро, как хотелось бы. Ладно, предлагаю найти какую-нибудь более бодрую тему для обсуждения, пока мы окончательно не расклеились. Например, ты уже знаешь, что я танцор и хореограф, а вот я совсем не в курсе, кто ты. - Так уж и совсем? — улыбнулась Нильсен. - Ну не так чтобы совсем, — усмехнулась Мишель, — но всё же. Если это, конечно, не одна из великих тайн вселенной. - Ты меня раскусила! — в притворном ужасе Агата схватилась за сердце. — На самом деле я пришла с небес с особой миссией, но только — тш! — об этом никому нельзя знать! - Ага, а я тогда — королева Ада! - Определённо, вы с Александром найдёте общий язык, — отсмеявшись, англичанка потянулась за очередной печенькой. — Вообще-то сейчас я занимаюсь бизнесом вместе с мужем, но по образованию я криптограф. Если коротко — криптографы отвечают за конфиденциальность личных данных, шифрование и прочее, и прочее. - Ух ты! — восхищённо присвистнула Леоне. — Как будто я попала в какую-нибудь «Идентификацию Борна»! - Вроде того, — подмигнула Агата. — И кстати, последние два года я доучивалась в Штатах. - Ого! А где? - В Стэнфорде. - О, так это же совсем рядом с Сан-Франциско! А я как раз туда и переехала работать после гибели семьи, одна коллега по балетной академии меня туда устроила в студию к своей знакомой. - Забавно, — собеседница допила чай. — Такое ощущение, что сама судьба давным-давно задумала нас свести. - Есть такое, — Леоне потянулась к заварочному чайнику. — Ещё чашечку? - Не откажусь! Так, слово за слово, девушки перешли и на более личные темы и — на обсуждение мужчин. Похихикивая, склонившись ближе друг к другу, они обменивались мнениями не только по поводу Орландо и Александра, но и по поводу других, которых знали. Агата упомянула Брэндона, и Мишель, неожиданно даже для самой себя, густо покраснела, что не прошло незамеченным. С победным писком англичанка задёргала подругу: - Ну-ка давай рассказывай, чего это ты так засмущалась? Неужто у Рицци соперник есть? А он в курсе? - Да брось, какой там соперник, — буркнула Леоне. — Не могу не признать, конечно, что если бы не Орландо, я бы запала на этого блондинчика. Но история ведь не знает сослагательных наклонений, верно? - И что, прям ничего между вами и не было? Не верю! — Нильсен даже притопнула ножкой. - Ну, мы целовались раз, — с неохотой выдала Мишель, но когда англичанка уже собиралась начать допрос с пристрастием, выпалила: — Нет, больше я ничего не расскажу! И не проси! Ни за что! Это закрытая тема. - Ну и фу, — Агата показала девушке язык, а та в очередной раз закатила глаза. И тут взгляд миссис Нильсен упал на часы, и она ахнула. — Шепфа, вот это мы засиделись! Мишель обернулась к циферблату за спиной и присвистнула. - И правда, скоро уже Орландо и Хиро вернутся домой. - Пойду-ка проверю, как там Александр, если ты не против, — Агата спрыгнула с барного стула и потянулась. — Надеюсь, Густав рассказал ему что-то новое о поджоге. - Ага, а я пойду ещё поразминаюсь, пожалуй, — Мишель встала следом за собеседницей. — Честно, не ожидала, что так соскучусь за всей этой танцевальной рутиной. - Ну, тогда увидимся за ужином? - Определённо увидимся! — итальянка послала вслед Нильсен воздушный поцелуй и взялась за чашки — негоже было оставлять на кухне грязную посуду, тем более что за такой проступок от Сандры можно было и схлопотать. Миссис Нильсен выскользнула в коридор и направилась к лестнице на второй этаж. На самом деле она хотела присутствовать при разговоре мужа с Густавом, но Александр отказал ей, мягко, но от того не менее решительно, и никакие уговоры не помогли девушке поколебать волю Нильсена. У двери в их спальню Агата замерла, положив ладонь на ручку двери и изо всех сил стараясь уловить хотя бы малейший звук, но толстое дерево не пропускало даже шороха, так что в конце концов девушка сдалась и тихо отворила дверь. Александр, серьёзный и сосредоточенный, сидел перед раскрытым ноутбуком и хмуро что-то просматривал, подбородком упираясь в кулак. На вошедшую жену он никак не отреагировал, и англичанку этот факт немного уязвил, но тут же она заметила наушники и облегчённо выдохнула — он просто не услышал, как она вошла, а она уже было начала себя накручивать. Вот глупая! Агата, мягко ступая по прохладному полу, подошла к любимому и погладила шелковистые каштановые пряди. Нильсен дёрнулся и поднял взгляд. - О, мин кэра, а я и не знал, что ты здесь! Как давно ты вернулась? - Только что, — улыбнулась девушка и охнула, когда муж притянул её к себе и усадил на колени, уткнувшись носом в изгиб её плеча. — Что сказал Густав? - Им повезло, — голос шведа звучал приглушённо, — прямо возле входа в подъезд стояла машина с работающим видеорегистратором, который на наше счастье заснял любителей, так сказать, поиграть с огнём. Густаву благодаря старым связям удалось выяснить, что поджигатели сидели в одной тюрьме за грабёж, но не так давно некто, пожелавший остаться неизвестным, внёс за них очень даже неплохой залог, и этих ублюдков выпустили. - Их нашли? - Мама с Густавом как раз работают над этим, но, похоже, этих парней уже нет в Швеции. - Ну естественно! — фыркнула Агата. — Кто бы сомневался! - Благодаря видеозаписи всё не так плохо — им известны имена, так что, по словам Густава, они идут за ними по пятам. Тем более, если они покинули страну водным путём, что вероятнее всего, то со связями нашей семьи далеко они не уплывут. - А что ты смотрел, когда я вошла? - Как раз то самое видео с регистратора. Думал, может, смогу что-то заметить, какую-то деталь, которая могла бы нам помочь, но моя затея потерпела крах. - Может, покажешь? Мне же тоже интересно. - Ну, почему бы и нет, — пожал плечами швед и потянулся к мышке. Повинуясь едва заметному движению запястья, экран ожил. Александр одним щелчком запустил видео, просмотренное им, казалось бы, не меньше сотни раз. Но он всё равно склонился к монитору следом за женой. Агата внимательно вглядывалась в тёмное изображение и вдруг вскрикнула: - Останови! - Что? - Чёрт, Нильсен, останови, сейчас же! Недоумевающий швед поставил воспроизведение на паузу. Жена тут же сползла с его коленей, пристраиваясь на полу и перехватывая управление ноутбуком на себя. Отмотала видео чуть назад и в какой-то момент так резко клацнула по мышке, что та едва не треснула. Заскринила экран и быстро увеличила изображение, приглядываясь неизвестно к чему. - Смотри, видишь? - Нет, не вижу, — нахмурился Нильсен, тоже сползая на пол и устраиваясь ближе к экрану. - Вот же, погляди! — Агата ещё увеличила скрин. — Чёрт, когда уже придумают видеорегистраторы с возможностью записи в высоком разрешении! Надо предложить Рицци идею… - Не отвлекайся, мин кэра, что я должен увидеть в этом пиксельном месиве? - У одного из них есть татуировка, — девушка ткнула ноготком в экран. - И как нам это поможет? - Преступники ведь чаще всего не просто так набивают тату, — начала объяснять англичанка. — Обычно изображение обозначает их принадлежность к той или иной группировке. Прогнать бы этот скрин через программу, которая улучшит качество, тогда, возможно, мы бы смогли разглядеть татуировку и получить новые данные. - Может, тогда пришло время снова брякнуть великому и ужасному детективу Макото? - Пожалуй, так я и сделаю, — закивала жена. — Подай, пожалуйста, мой телефон, он лежит на ручке кресла. Швед потянулся рукой за гаджетом и протянул его девушке, обвивая рукой за талию и прижимая к себе. Та звучно фыркнула, но тем не менее уютно притулилась к надёжному и тёплому мужчине и нажала на вызов. Сэм ответил практически сразу: - Детектив Макото слушает. - Сэм, привет! Это я, Агата! Не узнал? - А, привет, — голос японца смягчился. — Прости, не глянул на экран. У меня пока нет особых новостей по поводу Чарльза. - Я не по этому поводу звоню, Сэм. - Так, — девушка могла бы поклясться, что вот в этот самый момент Макото весь подобрался, словно гончая на охоте, почуявшая добычу. - Скажи, ты мог бы обработать одно изображение, чтобы сделать его почётче? - Ну, чисто теоретически, да, — японец вдруг замялся. — Ну, не прямо сейчас, но в ближайшее время наверное точно, но может и нет, сложно так сказать… - Сэм, что это за шум у тебя там? - Что? Где? Какой шум? Я ничего не слышу, — выпалил Макото, но девушка услышала какой-то шлепок, щелчок и сдавленное злобное шипение. - Сэмюэль, что пр… - Прости, Агата, я перезвоню тебе чуть позже, хорошо? Мне пока не очень удобно разговаривать, изображение скинь мне на почту, я посмотрю, что можно сделать. Всё, до связи! - Нет, по… — но фразу девушка так и не закончила — разговор оборвался, и из динамика понеслись короткие гудки. Агата недоуменно и обиженно уставилась на смартфон в руке. - Что-то это было не очень похоже на обычное поведение малыша Сэмми, — хмыкнул Александр. - Ты тоже заметил? Нет, так я этого не оставлю! — миссис Нильсен тут же снова раздражённо ткнула на имя детектива на экране, но трубка равнодушна сообщила, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Супруги недоуменно переглянулись, после чего швед просто пожал плечами. - Может, его накрыло осеннее обострение? - Ещё только начало сентября, — отбрила Агата. - Раннее осеннее обострение. - Очень смешно, Нильсен! - Не дуйся, эльскеде, — мужчина поцеловал нахохлившуюся девушку в висок. — Ты в любом агрегатном состоянии хороша, но улыбка всё же идёт тебе больше всего! Кстати, может расскажешь, чем занималась, пока я тут общался с Густавом? - Ну, мы немного поболтали с Мишель, выпили чаю. - И, конечно, вдоль и поперёк обсудили нас с Кудряшкой? - Вот ещё! — усмехнулась девушка. — На вас, между прочим, свет клином не сошёлся! - И кто же этот несчастный? — прищурился Александр. - Чего это он несчастный? — выгнула бровь Агата. - Потому что против нас с Кудряшкой у него нет ни одного шанса. Объединёнными усилиями мы свергнем этого врага раз и навсегда! Девушка звонко рассмеялась, взъерошив каштановые пряди грозного шведа, а тот, не мудрствуя лукаво, просто перехватил жену за талию и перекинул через плечо, одновременно осторожно поднимаясь на ноги, чтобы не упасть. - Эй, поставь меня немедленно на пол, ты, пещерный человек! - И не подумаю, — ухмыльнувшись, Нильсен зашагал к дверям. - Куда это мы? — Агата притихла. - В мою пещеру, грр! — мужчина изобразил устрашающее рычание. — На самом деле, я приметил в саду чудесные качели, которые необходимо испробовать на прочность! Солнце уже клонилось к закату, но всё ещё щедро одаривало тёплыми лучами землю, а деревья источали чудесный аромат. Пресловутые качели обнаружились в тихом, тенистом углу, хорошо скрытом от посторонних любопытствующих взглядов. Нильсен усадил жену, а затем и сам пристроился рядышком, ногами отталкиваясь от земли и лениво раскачиваясь. Агата положила головку на плечо мужа и закрыла глаза, наслаждаясь запахами и теплым ветерком, обдувающим лицо. - Знаешь, — заговорил мужчина, — я много думал, кто бы это мог быть. Тот, кто не даёт нам жить спокойно. Сначала я решил, что это снова Кадоган взялся за своё, но Оливия всё проверила и сказала, что Кристофер не покидал Канаду с тех пор, как перебрался туда и женился, а его папаша так и живёт в доме престарелых, куда его упрятал от греха подальше сын. - Мы обсуждали с Оливией эту тему на Сандхамне, — призналась девушка. — Тогда она просила ничего тебе не говорить, но, думаю, теперь уже нет смысла скрывать. Она считает, что это может быть Эллиа. - Ноябрь? Но зачем бы ему? К тому же, будучи правой рукой Чека, он, конечно, обладает определённой властью и влиянием, но не думаешь ли ты, что даже для него это было бы слишком? И вообще, сам Гарри вряд ли бы одобрил подобные действия. Он, может, и мафиози и тот ещё засранец, но слишком джентльмен. - В том-то и дело, что он больше не правая рука, — вздохнула Агата. — Гарри отошёл от дел полностью и передал управление Эллиа. - ЧТО?! - Тише, тише, дорогой, — жена успокаивающе похлопала молодого человека по руке. - При всём уважении, мин лилия, это не та новость, которую вам с моей матушкой стоило скрывать от меня! Это же меняет дело! - Да не особо, — вздохнула англичанка. — Доказательств-то у нас пока особых нет, что это он, а значит, мы не можем начать активно действовать. Эллиа слишком умён, чтобы пачкать руки самостоятельно. - Думаю, нам стоит обсудить эту просто «прекрасную» новость вечером с Орландо, — Нильсен устало потёр лоб рукой. — И с тем японцем, Хиро. Слишком много японцев что-то стало в моей жизни! - Не драматизируй! — пожурила его Агата. — Вот Ева, например - она же китаянка! - Меня больше напрягает её русская половина, дорогая, — хмыкнул швед. — Уж больно она непредсказуема. - На самом деле, происходящее слишком напоминает мне события после гибели тётушки Аннет, — призналась Агата. — Какой-то день сурка, а не жизнь! - Лучше бы это был "День сурка", но что-то мне подсказывает, что мы имеем дело с детективом с элементами триллера, — не особо весело ухмыльнулся Александр, но девушка хихикнула и ткнула его маленьким кулачком под рёбра. - Если ты всё ещё не потерял способность шутить, Ананасик, значит, не всё так плохо, что обнадёживает! - Всё станет ещё лучше, если моя драгоценная жёнушка поцелует меня! - Вымогатель, — улыбнулась девушка, и потянулась к его губам. - Ещё какой! — успел выдохнуть Алекс прежде чем перехватить губы любимой жены в крепком, лишающем земли под ногами поцелуе. Для парочки, занятой друг другом, время до ужина прошло незаметно, но вот для Мишель оно тянулось невыносимо медленно. Даже физические нагрузки на измор уже не спасали от ставшего мучительным ожидания Орландо. Эти несколько дней после новостей о поджоге квартиры Нильсенов итальянец плохо спал, нервничал, хотя и старался не показывать этого девушке, чтобы не тревожить её, но она всё замечала и переживала. А сегодня он и вовсе подорвался ни свет ни заря, хотя лёг почти под утро, на скорую руку выпил кофе и вылетел из особняка, ничего толком не объяснив. Леоне больше всего на свете хотела, чтобы он разделил с ней свои тяжкие думы, но мужчина молчал, а она ещё не считала себя вправе влезать в его личное пространство. Терзавшие её мысли она вложила в импровизацию, вдруг сложившуюся в голове и потребовавшую немедленного воплощения. Песня, полившаяся из динамиков, заставила её замереть — совпадение или нет, но голос невероятной силы пел о том, что так мучило её, и тело мгновенно отозвалось на сокровенные слова. С момента того парижского сольного тура она не отдавалась танцу с такой страстью, как сейчас, и снова Рицци был причиной её непокоя. Небольшая полутёмная комната вдруг стала огромным залом, полным демонов, терзавших душу. Она кружилась и изгибалась, но это было сильнее её, и в тот миг, когда девушке показалось, что сейчас она сломается, не выдержит груза эмоций, крепкие руки схватили за талию, собирая воедино. Она вскинула голову и оказалась лицом к лицу с Орландо — его янтарные глаза выдавали ту же бурю, что царила в душе Мишель. - Ор… - Молчи, — выдохнул он, — ничего не говори! Давай закончим этот танец. Леоне отдалась на его волю не раздумывая ни секунды, отчаянно желая, чтобы он услышал её безмолвную мольбу, чтобы открылся и доверился ей. И он услышал. Они сказали друг другу через танец то, что никак не передать словами — их всё равно не хватило бы, чтобы выразить чувства молодых людей. Наконец песня затихла, и пара так и застыла, прижавшись друг к другу и возвращая дыхание в норму. - Теперь мы можем поговорить? — почему-то тихо спросила девушка. - Да, давай поговорим, — Рицци ответил так же тихо и выпустил её из рук. — Я с самого начала не имел права скрывать от тебя правду обо мне и о семье, и мне остаётся надеяться только, что ты сможешь меня простить. - О чём ты? Мужчина вздохнул и отошёл к окну — смотреть в глаза Мишель было страшно, он боялся, что ему не хватит смелости рассказать абсолютно всё, без утайки, поэтому лучшим решением посчитал отвернуться и заговорить, глядя на тихую боковую улицу, чуть дальше соединяющуюся с шумной виа де Барди. - Наверняка, ты задавалась вопросом, откуда у моей семьи такое влияние не только в деловых кругах, но и в политических и во многих других. Конечно, моя семья богата, но ведь есть и другие, не менее обеспеченные, и всё же не имеющие доступа в высшие эшелоны власти, — Орландо сглотнул, надеясь, что девушка, возможно, что-то спросит или просто прокомментирует, но та молчала где-то за его спиной, и он продолжил. — Когда я готовился занять кресло отца, я искренне надеялся, что прошлое осталось в прошлом, но происходящее сейчас заставило меня иначе взглянуть на некоторые вещи. Вполне может случиться так, что мне придётся применить по отношению к нашим оппонентам не самые приятные и законные меры, учитывая их подход к делам. Вернуться к корням, так сказать, — итальянец горько усмехнулся. — Семья Рицци долгое время была самой влиятельной мафиозной организацией не только во Флоренции, но и в Италии вообще. Рэкет, убийства, нелегальный бизнес — всё это имело место, как, впрочем, и благотворительность, и помощь любому, кто бы не обратился. Мафия это вообще сложная и неоднозначная структура, но сейчас не об этом речь. Во время второй мировой войны мой дед уже начал задумываться о выводе всех дел на законные основы, и начал с того, что стал организовывать поставки Сопротивлению, обеспечивая тех продуктами, оружием и предметами первой необходимости, параллельно работая на нацистов, чтобы те ничего не заподозрили. Именно это спасло семью Рицци от уничтожения после окончания войны, когда другие кланы за помощь фашистам искоренили практически полностью. Но полная легализация заняла гораздо больше времени, чем думал дед — только двадцать лет назад отец смог наконец полностью обезопасить и нашу семью, и другие, которые не бросили его в сложные времена. Пьеро, с которым ты познакомилась пару дней назад, долгое время занимал должность консильери отца, да и сейчас негласно выполняет те же функции — может быть, не все, но большую часть. Франческо Палладино, чьего сына мы подозреваем в причастности к смерти Симона, бывший капореджиме, второй капо, Фабрицио Ринальди, умер от болезни, не оставив наследников. Сегодня утром я встречался с Франческо и, — мужчина шумно втянул воздух, словно перед прыжком в пропасть, — дал ему добро на применение любых мер по отношению к Тони, если подтвердиться его непосредственное участие в убийстве моего брата и его покровителя. И я готов взять на себя ответственность за любые последствия, естественно, как действующий глава семьи Рицци. Кроме того, в случае, если опасность будет грозить кому-либо из моих близких — это касается и тебя, Эль — я пойду на всё, только чтобы защитить вас. Буквально на всё, хотя видит Шепфа, я всеми силами буду стараться решить всё цивилизованно — по возможности. Как бы я ни пытался бежать от прошлого, оно всё равно не отпускает меня, Мишель. Я должен был с самого начала всё тебе рассказать, но я даже предположить не мог, что всё вот так повернётся. Я не буду удерживать тебя, если ты решишь уйти, и сделаю всё, чтобы эта ситуация тебя не коснулась никоим образом. Единственное, что я прошу — прими решение прямо сейчас, пока ещё не стало слишком поздно. Орландо закончил свою речь, и наступила тишина, напряжённая, вязкая, обволакивающая обоих собеседников липким коконом. Рицци всё ещё стоял, прислонившись пылающим лбом к прохладному стеклу и следя взглядом за темнеющим небом, а девушка позади по-прежнему молчала. Он не знал, сколько они так простояли, когда наконец её спокойный голос прервал затянувшееся молчание: - И это всё? Итальянец резко обернулся и поражённо уставился на безмятежное лицо Леоне. Он ожидал чего угодно, у него были заготовлены тысячи аргументов, чтобы всё же убедить её остаться и не бросать его, но вот она — стоит перед ним и даже не думает сбегать в ужасе и смятении, а смотрит на него ласково и чуть насмешливо, заставляя чувствовать себя последним дураком. - Нет, ты правда думал, что я буду оскорблена до глубины души, ошарашена и возмущена настолько, что влеплю тебе пощёчину и со скандалом отправлюсь собирать вещи, чтобы первым же рейсом вернуться в Америку? - Ну, да, — Рицци ощущал себя невероятно глупо. - Шепфа, Орландо! — девушка хлопнула ладонью по лбу. — Ты из-за этого последние дни так психовал? - Не только, но в основном да, — буркнул итальянец, совсем сбитый с толку. - Ты идиот, вот что я тебе скажу! Я уже и не знала, что подумать, как к тебе подступиться, чтобы понять, что с тобой происходит, а ты всё это время думал, как мне преподнести столь богатую на события историю твоей семьи?! - Погоди, то есть ты хочешь сказать, что тебя это вообще никак не пугает? - Не могу сказать, что я не удивлена и даже шокирована, хотя, если подумать, то намёки на всё это присутствовали. Но в остальном, — Мишель пожала плечами, — чего мне бояться? У меня нет близких - не считая тебя, так что я предоставлена самой себе и могу жить, как вздумается, а что касается закона - я уже давно ему не верю. С тех самых пор, как убийца моей семьи ушёл от наказания благодаря своему папаше — тот был важной шишкой в аппарате президента. Если ты хочешь услышать моё мнение по поводу текущей ситуации — делай то, что считаешь нужным, принимай взвешенные решения и не оглядывайся ни на кого, вот и всё, что я могу тебе сказать. - А ты, Эль? — Орландо шагнул ей навстречу. - А я буду рядом, — она сама преодолела оставшееся расстояние, чтобы обнять мужчину и прислониться к его груди, наслаждаясь звуком его сердцебиения, от её прикосновения резко набравшего обороты. — Но только, пожалуйста, не прячься от меня. Ты можешь рассказать мне обо всём на свете, поделиться и радостными вестями, и мучающими тебя мыслями. - Я спрашиваю тебя в последний раз, — Рицци приподнял личико девушки за подбородок и вгляделся в серебристые глаза. — Ты уверена, что хочешь остаться, несмотря на то, что в ближайшем будущем нас ожидает опасность - вероятно, даже смертельная? Остаться здесь, со мной? - Да, — Леоне не колебалась ни секунды — сердце подсказывало, что она никогда не пожалеет о принятом решении, а во всём, что касается чувств, девушка привыкла доверять своему сердцу. Орландо ещё немного вглядывался в лицо любимой в поисках хотя бы малейшего намёка на колебание, но Мишель смотрела на него прямо и открыто, ни следа сомнения не проскальзывало в дорогих чертах, и он сдался, позволил счастью захлестнуть его с головой и обнял девушку так, что у неё захрустели кости. Но Леоне была совсем не против, столь же охотно ответив на сокрушительные объятия. - Прости меня, львёнок, — прошептал Рицци, целуя золотистые пряди и пряча в них лицо, — прости за то, что так долго не находил тебя, за то, что не был рядом в момент, когда рушилась вся твоя жизнь. - Тебе не за что просить прощения, — голос едва не сорвался от накативших эмоций. — Помнишь, в Римини я в порыве злости призналась тебе, что хотела покончить с собой? - Как не помнить, — девушка почувствовала, как итальянец вздрогнул и ещё крепче стиснул её в объятиях. — Никогда больше не смей даже думать о таком! - Не буду! — горячо проговорила Мишель. — Но я не рассказала тебе всей правды. Это ты спас меня тогда. - Я? - Я и в самом деле уже всё подготовила, но так устала из-за постоянной бессонницы, что резко отрубилась — и увидела тебя во сне. Ты умолял меня не уходить, не бросать тебя. И я просто не смогла. Проснулась и поняла, что переживу всё, только чтобы хоть ещё раз увидеть тебя, лев мой. - Девочка моя золотая, прекрасная, я сделаю всё, чтобы ты только больше никогда не страдала, чтобы больше тебе не пришлось переживать такую боль, — мужчина схватил заплаканное личико девушки в ладони и сцеловывал одну за другой слезинки, катившиеся по щекам. - Именно поэтому ты должен остаться в живых, несмотря ни на что, — прошептала Леоне. — Мы должны остаться в живых. Все. - Останемся. Я обещаю. - Я верю тебе. Невероятная романтичность момента была нарушена внезапно и очень, просто крайне прозаически — желудок Рицци, не евшего толком с самого утра, издал урчание погибающего кита, заставив парочку засмеяться. Девушка отстранилась, утёрла рукавом футболки нос и взяла не особо сопротивляющегося мужчину за руку. - Пойдем-ка проверим, как там ужин, — усмехнулась Мишель. — Кто-то только что обещал мне выжить любой ценой, и было бы крайне обидно умереть от голода после такой клятвы. - Ну уж нет уж, — Орландо широко улыбался, — я планирую жить долго и счастливо с тобой и надоедать тебе каждый божий день этой самой жизни, милая. - Такой расклад меня вполне устраивает, синьор Рицци! - Посмотрим, как ты заговоришь через пару лет, ха! - Угрожаешь, что ли? Не на ту напал! - Так я же дон, мне вроде как положено там угрожать и прочее, и прочее дальше по списку. - Я сейчас тебе, дон, — девушка резко замолчала. - Что такое? — начал было итальянец, но тут же понял, что привлекло её внимание — за запертыми дверями столовой происходило нечто из ряда вон. Мужчина ругнулся, спрятал Леоне за спину и схватился за ручку двери, стараясь отворить её максимально беззвучно. Но представшая перед ним картина превосходила все ожидания. - Что за чёрт?! - Это, я тебе скажу, Кудряшка, гораздо хуже чёрта, — послышался насмешливый голос Нильсена, после чего раздался свист и звон бьющегося стекла. Мишель высунулась из-за плеча Орландо и тихо присвистнула. Столовая почему-то напоминала сцену из плохого голливудского фильма — перевёрнутое кресло, осколки разбитого бокала у ног ухмыляющегося шведа, Карлос, вжавшийся в стену и явно шокированный, Хиро — как всегда спокойный и непрошибаемый, но однозначно заинтересованный, Агата, на лице которой сквозь ужас уже пробивались лучики веселья с ноткой истерики, и посреди всего этого хаоса — священник, пытающийся максимально аккуратно отодрать от макушки псевдо-лысину и совсем не по-христиански кроющий всех подряд на чём свет стоит и сестра милосердия, воинственно размахивающая столовым ножом, прихваченным от чьей-то тарелки. Наконец лысина поддалась, и священник, отодрав заодно накладные морщины и усы, превратился в молодого японца, хмуро оглядывающего творящийся бедлам. Его взгляд остановился на Рицци, и он шагнул ему навстречу, протягивая руку: - Вы, должно быть, и есть мистер Орландо Рицци? Позвольте представиться — детектив Сэмюэль Макото, отдел по расследованию особо тяжких преступлений Скотланд-Ярда. У меня есть информация, которая может заинтересовать вас и мистера и миссис Нильсен. - У нас, я бы попросила, грёбаный ты коп! — рявкнула сестра милосердия, сбросив наконец надоевший бесформенный балахон, под которым пряталась хрупкая миловидная брюнетка, но все в столовой безошибочно определили исходящую от неё опасность. — Ева Скай, партнёр Агаты Нильсен и наследница Русской мафии, коллега, — она усмехнулась Орландо, который уже достаточно пришёл в себя, чтобы усмехнуться в ответ. - Рад наконец познакомиться с вами лично, синьорина Скай, — мужчина коротко поклонился Еве, а та только закатила глаза и раздражённо цокнула. — Наслышан, весьма наслышан! - Нильсен, мне уже можно выбить тебе зубы или ещё подождать? - Не очень понимаю, о чём ты, Ева, дорогая, — пропел сладким голоском швед. - О том, что ты уже успел натрепать своим не в меру болтливым языком этому мистеру, — Скай кивнула в сторону Рицци. - О, он только упомянул, что синьорина Скай — выдающаяся личность, вот и всё, — итальянец подмигнул Александру, а тот тайком сверкнул белозубой улыбкой соучастнику преступления. - Ну-ну, так я и поверила, — скривилась брюнетка, но Сэм прервал обмен любезностями. - Мы с мисс Скай теперь точно знаем, кто стоит за происходящим с вами. У нас есть неопровержимые доказательства. - Но они бесполезны, потому что кое-кто добыл их не слишком законным путём, — бросила Ева. - Но это не самое главное, — отмахнулся Макото. — Самое главное — мы выяснили, в каком направлении копать. - Хватит болтать уже, малыш Сэмми, — Александр раздражённо закатил очи горе. — Говори уже имя этого великого комбинатора! - Это Эллиа. Эллиа Ноябрь. А ещё мы нашли твоего дядюшку, Агата. И у нас есть их практически признание в убийстве мистера Симона Рицци. В столовой в который раз за неделю повисла уже приобретшая статус традиционной гробовая тишина.