***
Опасения Футабы безосновательными не были — убедиться в этом пришлось очень скоро: смерть повторилась через четыре дня. И Футаба, будучи следователем и по профессии, и по натуре, на этот раз беспристрастно и внимательно наблюдала за погибающим стариком-охранником. Случилось три припадка и каждый, становясь всё тяжелее, повторялся с меньшими промежутками. Мужчина задыхался и дёргался, выдавливая из себя не вполне ясные слова. Стоящий рядом господин Вильфор также привлекал внимание. Девушка нахмурилась. Жерар Вильфор — человек, начинавший работу прокурором Марселя, никак не должен был становиться тем, кем был сейчас. Весьма холодный, чрезмерно увлеченный работой, он отчего-то стремительно занял высокую должность в Париже, так же неожиданно оказался связанным с правительством. И Футаба хорошо понимала, что чудес на свете не бывает и всё это не просто так. «Лицо господина Вильфора мне знакомо. Кажется, в Мимике был похожий человек. Но Мимик истреблен Портовой мафией. Мало ли похожих французов?» Тем не менее догадка, пришедшая в голову, была отложена на полочку нужной информации. Стоило разузнать об этом человеке и использовать в своих целях. И доложить. Непременно. «Если, конечно, есть что докладывать». Стараясь найти ответ в его внешнем виде, девушка не находила ничего необычного. Голубые глаза на бледном лице были заметны издалека, но то ли от их небольшого размера, то ли от того, что сидели они глубоко, очки казались частью его лица. Волосы, как и вся одежда, были чёрными. И он, вопреки привычке самой Футабы считать чёрный цвет цветом глубоким и поэтичным, казался человеком в трауре. Красная ленточка в петлице этот самый траур должна бы была разбавлять, но и она этого не делала — девушке сразу показалось, что это кровь. Смотрел он сверху вниз, будто испытывая на прочность. Но взгляд был тусклым и не запоминался, выдавая высокомерие своего обладателя. Футаба таких людей не любила — в большинстве своём они были либо трусами, либо клоунами, либо подлецами. Они встретились взглядами, и Футаба тут же отвернулась, даже не кивнув ему головой. Во всё ещё непривычной среде европейцев, девушка чувствовала дискомфорт и, противореча обычному своему характеру, держалась поближе к Вере. — Первый день, — устало потирал переносицу Жерар. — И уже убийство. — Мы можем поговорить? — обратиться к нему получилось самой, как общаться дальше Футаба не подумала. Смутившись, она быстро обернулась к Вере, — Вера, ты же поможешь? Вильфор медленно кивнул, внимательно рассматривая Футабу и, видимо думая какого такого чёрта эта мелочь — направленный Отделом по делам одарённых наблюдатель. — Прошу в мой кабинет.***
Вернувшись в этот проклятый (как сам Вильфор его называл) город спустя три года, он боялся сделать самостоятельный шаг. Казалось, что везде поджидает опасность. Портовая мафия — враг, который пусть и не знал о нём напрямую, но мог узнать. Будучи членом Мимика не по своей воле, Вильфор никогда не участвовал в конфликтах напрямую, но всегда создавал для них нужную почву. Честный изначально, он не считал большим грехом помощь преступной организации, с которой был связан отец. Открытие правды о семье могло стать причиной потери должности, потому Вильфор изменил своим принципам и, по сути, вступил в эту организацию. Он никогда не чувствовал вину за свои действия, однако с каждым появлением нового противника, записывал его в особую книжку. И хранил её… Хранил как зеницу ока. В этих записях — драгоценных записях — понятным только ему шифром были внесены имена всех, кто стал ему врагом. Будь то конкурент, проигравшийся в карты или обманутый муж неверной жены. И Портовая мафия в этой книжке была помечена красным цветом — величайшая опасность. Решив, что сегодня он обязательно просмотрит эти записи, без причины, на всякий случай, он по привычке широко распахнул дверь и, закрыв её за собой, замер. Мене, Текел, Фарес. Три слова, небрежно выведенные на стене красным цветом вполне справедливо повергли его в ужас. Захотелось узнать, кто сделал это… Но желание быстро прошло перед страхом смерти. Самостоятельно стерев надпись, он решил, что забудет об этом. Что это всё стресс, перелёт. Что его жизни ничего не угрожает. Что его несколько дней в Йокогаме роковыми стать не могут. Что всё это глупая случайность.***
Сидя напротив этого мужчины, Футаба страха совершенно не ощущала. А вот Вера, стоящая за её стулом, судя по тому, как цеплялась за спинку, вместо страха ощущала сильное отвращение. — Я могу быть откровенна? Вера перевела. — Более чем. — Пытались убить вас, — оглядываясь по сторонам тихо сказала Футаба, наклонившись к столу. — Вы же это понимаете? — Убить? — он удивился, но Футаба посмотрела на него так, что стало понятно — играть с ней бесполезно. — Вы дважды замяли дело. Но таким темпами следующей жертвой будете вы — или, быть может, снова пострадают невинные люди. Все трое надолго замолчали. Вильфор задумался и опустил глаза на стол, Вера замерла и почти не двигалась, Футаба прислушивалась и присматривалась ко всему, но ничего не замечала. И это раздражало. — Сонливость и нервное возбуждение до, — начала задумчиво перечислять девушка. — Припадки. Знаете… Бруцин убивает, почти не оставляя следов. Не уверена, какой, но это яд. Вильфор неуверенно, однако утвердительно кивнул. Слова Футабы были очевидным фактом. И после предъявления такого факта, как и во время суда, подумать надо было хорошо, но быстро. — Что же делать? — наконец спросил он, поднимая недобрый взгляд на Футабу. Та скрестила руки на груди и посмотрела на Веру. Девушка пожала плечами и тут же обернулась — в комнату, не постучавшись, вошла женщина с ребёнком на руках. — Элоиза, что ты здесь делаешь? Вильфор поднялся на встречу жене и подошёл к ней, следом встала и Футаба, кивнув головой. Элоиза задержала на ней взгляд и поморщилась. — Тебя долго не было. — Я закончу разговор и вернусь, — немного раздражённо ответил он. — Подожди в приёмной. Я скоро. Захлопнув за ней дверь, мужчина снова с опаской и одновременно надеждой уставился на Футабу. — Подумайте, что вы говорите! — подавленный голос Вильфора раздражал, поэтому девушка готовилась переходить на безразличный, холодно-вежливый тон. — Как только узнают, что это яд, неизбежно следствие! Вы человек, вы знаете людей: вы мне ничего не говорили, да. — Месье, ваше положение требует дать делу ход. Я понимаю, что занимая высокие должности двадцать пять лет, — Вера при переводе, как и Футаба, особенно выделила «высокие» и «двадцать пять», — вы нажили много врагов. Но выход всегда есть: в вашем случае, это Вооруженное детективное агентство, к примеру. Услуга не бесплатная, но надёжная и, главное, скрытая до поры до времени. И, уловив сомнения, Вера от себя добавила: — Вы узнаете правду, обезопасите себя, а после решите, что делать. — Жена не переживёт, — предпринял последнюю попытку Вильфор. — Сами видите: ей тяжело даже слышать об этом. — Месье! — вдруг сама Футаба заговорила по-французски. — Не вынуждайте меня действовать радикально. — Хорошо, — он тяжело выдохнул. Стало понятно: не доверяет, но и выхода словно не видит. — Я могу поручить это вам двоим? Могу надеяться, что всё останется между нами? — Почту за честь, — наклонила голову Футаба. Разговор окончился быстро, холодно и слишком уж официально: выйдя из кабинета, она расправила пряди косы — не столько от того, что после рабочего дня даже аккуратная причёска превращалась в гнездо, сколько по давней привычке. — Долго дурочку играть собираешься? — тихо по-русски спросила она у Веры, вышедшей за ней. — Тебя легко раскусить. Не выглядишь ты легкомысленной, да и речь слишком хорошо поставлена, не считаешь? Вера по-лисьи усмехнулась, давая себе волю: — Не понимаю, о чём ты? — Зато, кажется, госпожа Вильфор понимает — так от тебя шарахнулась. И правда: испуг женщины не остался незамеченным; Футабе даже показалось, что в её взгляде на мгновение появилось сомнение в правдивости происходящего — настолько растерянным он был. Впрочем, осуждать за такое было нельзя. — От меня ли она шарахнулась? — похлопывая Футабу по плечу, Вера совсем тихо закончила. — Нам с тобой нужно работать. — Нужно, — легко согласилась та. — Начнём сегодня же.