Гермиона зашла в Большой зал под самый конец завтрака, зевая и мечтая о кружке горячего кофе. Дафна сказала, что следит за фигурой и на завтрак не пойдет, а вместо этого останется спать. Потом, правда, она крикнула из-под одеяла, чтобы Грейнджер захватила ей что-нибудь съестное.
Гермиона улыбнулась. Блейза и Кристофера за завтраком уже не было. Большой зал вообще был полупустой, но все равно, почему-то очень шумный. Все вокруг переговаривались, и кучка народа столпилась у стола Гриффиндора. Гермиона проводила взглядом странного третьекурсника, который рванул к столу красно-золотых с криком: «Рон!». Пожав плечами, она уселась за свой стол и, налив из кофейника долгожданный напиток, сделала большой глоток. Прикрыв глаза от удовольствия, она провела языком по небу, собирая остатки кофе. Вдруг чья-то рука опустилась ей на плечо, отчего Гермиона слегка поперхнулась.
— Гермиона! Как дела? — спросил Рон Уизли, совершенно спокойно усаживаясь за слизеринский стол и беря бутерброд с сыром. Оставшиеся слизеринцы косо на него поглядывали, презрительно перешептываясь, однако в открытую не возмущались, так как Рональд сел с Гермионой.
— Неплохо, а у тебя? — прокашлявшись, поинтересовалась она, глядя, как гриффиндорец вгрызается в бутерброд, показывая большой палец.
— Привет! Давно ты к нам не заходила, — Джинни по-хозяйски уселась на соседнее место с Гермионой, обдав ее волной лавандового аромата.
— Джинни, извини. Сама понимаешь — с ролью старосты много забот. И еще этот Малфой, — Гермиона скривилась.
— О да! Я понимаю. Мы слышали, что тебя из-за него не сделали старостой школы! Это ужасно! — возмущенно проговорила Джинни.
— Фогласен, — сказал Рон, но тут же получил легкий толчок в плечо от сестры.
— Рональд, сначала прожуй, потом говори. И вообще, ты уже позавтракал, почему ты опять ешь? — спросила Джинни, наблюдая, как брат запивает съеденное морсом и тянется за новой порцией.
— А что добру пропадать-то? — флегматично заявил Уизли.
— Ты неисправим! Мы вообще-то пришли пообщаться с Гермионой.
— Не беспокойся, Джинни, — Грейнджер дружелюбно улыбнулась. На фоне ее спокойствия гриффиндорцы выглядели как гиперактивные дети. На самом деле Гермиону, Рона и Джинни никогда нельзя было назвать настоящими друзьями. Да, они вместе спасали мир, бегали от Пожирателей, но все понимали, что слизеринке не место среди гриффиндорцев. Все, кроме Гарри. Его Гермиона и правда могла назвать своим единственным другом среди них. Конечно, были случаи, когда его гриффиндорская безрассудность выводила ее из себя, но он хотя бы не сжимал кулаки каждый раз, когда Гермиона упоминала слизеринцев. Как, например, Рон. — Лучше расскажи, как проходят твои дела?
— Да все по-старому, — отмахнулась Джинни.
— Джинни, — голос Рона вдруг стал серьезным. Что-то прочитав в его глазах, Джинерва вздохнула.
— Мы, собственно, что пришли… Конечно, мы правда хотели поболтать, — вот уж вряд ли. Гермиона и младшая Уизли редко болтали, если только это не касалось новых планов, стратегий и лекарств. — Но…
— Джинни! — Рон изогнул бровь, как бы намекая.
— Ты читала газеты? — выпалила гриффиндорка.
— Нет, что-то случилось? — Гермиона насторожилась. — И где Гарри?
— Он… Не знаю, но думаю будет лучше, если он сам все расскажет, — ответила Джинни, отводя взгляд.
Тут двери зала распахнулись и впустили еще одного члена Золотого Трио. Гарри шел быстрым шагом, смотря прямо перед собой. Не обращая внимания на вопросы своих приятелей, он остановился в паре метров от слизеринского стола, глядя в глаза Гермионы. Ей даже не нужно было заглядывать в его разум — все и так было понятно. Поттер будто послал невидимый импульс, кричащий: «Надо поговорить. Прямо сейчас». Гермиона изогнула бровь, словно спрашивая, к чему такая спешка, но Гарри, круто развернувшись, быстро вышел из зала.
Пожалуй, он был единственным человеком, кроме родителей, который знал о ее даре. Гермиона не планировала рассказывать, просто сидя в палатке, когда Джинни вышла подышать свежим воздухом, они разговорились. Гарри спокойно выслушал правду и лишь пожал плечами, сказав, что мы не выбираем, какими рождаться, в очередной раз показывая, что отличается от своих друзей. Тем не менее, профессор Снейп очень неплохо обучил его окклюменции, и Поттер старался все время, при нахождении с Гермионой, держать ментальный барьер.
— Мне пора. Встретимся на обеде. Или на сдвоенной Трансфигурации, — Гермиона живо поднялась из-за стола, сделала еще один глоток остывшего кофе, взяла сумку и пошла в сторону выхода.
— Грейнджер, стой, — окликнула ее Джинни. — Гарри тебе что-то сказал? — она ревновала. И завидовала тому, что у Гермионы есть незримая связь с Поттером, а у самой Джинни — нет. По крайней мере, не такая сильная.
— Ты же видела — он молчал, — равнодушно ответила Гермиона и скрылась из виду.
Выйдя в коридор, она осмотрелась — Гарри нигде не было видно. Цокнув, она пошла налево, полагаясь лишь на свою интуицию. Вдруг из-за амуниции стражника раздался какой-то звук. Вытащив палочку, Гермиона заглянула за доспехи. Она не боялась быть замеченной, потому что урок должен был скоро начаться, и все студенты торопились в классы, как правило, располагающиеся на других этажах.
Грейнджер прищурила глаза, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Тут чья-то рука схватила ее за предплечье и дернула внутрь.
— Петрификус Тоталус! — крикнула Гермиона, резко вскидывая палочку. Судя по глухому звуку, противника она все же поразила. Хоть она и понимала, что война кончилась, и в Хогвартс никто не заберется (возможно), от старых привычек тяжело избавиться.
— Люмос, — подсвечивая себе, она подошла к телу. — Гарри? Ожидаемо, — пробормотала Гермиона. — Фините, — Поттер, обретя способность двигаться, начал усиленно моргать.
— Гермиона, — недовольно проговорил он, потирая ушибленный локоть.
— Прости, — она виновато улыбнулась, — но сам понимаешь… — Гермиона развела руками. Гарри кивнул — он сделал бы так же. — Где мы?
— Я нашел это место случайно. Оно не было отмечено на Карте Мародеров, — Гермиона промолчала: сидя в той же палатке, Гарри рассказал ей про друзей отца, называющих себя Мародерами, мантии-невидимке и необычной карте. Тогда это было правильным решением — иначе они сошли бы с ума от бесконечной войны и кучи тайн. — Я думаю, оно появилось после битвы за Хогвартс.
— Я ничего не вижу, — сказала Гермиона, светя себе палочкой, но темнота будто поглощала свет.
— Сейчас, — он взмахнул палочкой, и синие шторы, которые скрывали окно, распахнулись. В помещение полился солнечный свет.
— Гарри… Это…комната? — недоуменно произнесла Грейнджер, озираясь по сторонам. Комната была не очень большой, но достаточно просторной: в ней стояло четыре бордовых кресла, желтый ковер, лежащий на темно-зеленом полу. На стенах такого же цвета висели четыре картины над красивым, необычно белым камином, начинающем разгораться — очевидно, шторы включили какое-то заклинание. — Это…это же…
— Да, это основатели, — кивая, произнес Гарри. — Пенелопа Пуффендуй, — он указал на первую картину слева, — Годрик Гриффиндор, — чуть правее, — Салазар Слизерин, — вторая справа, — и Кандида Когтевран, — самая правая.
— У нас такой же висит, — отметила Гермиона, показывая на основателя своего факультета. Основоположники выглядели так могущественно. От них веяло добротой, хитростью, благородством и умом. — Хотя нет, — присмотревшись, сказала она, — здесь он какой-то…молодой. — Действительно, создатели факультетов выглядели не старше Гарри и Гермионы.
— Я тоже это заметил, — произнес Гарри. — Я хотел с тобой поговорить.
— О чем? — Грейнджер оторвалась от разглядывания столь диковинного интерьера и, сев на одно из кресел, закинула ногу на ногу, показывая, что готова слушать.
— Ты читала газеты? — спросил Поттер, снимая очки и потирая переносицу. Затем, подойдя ко второму креслу, он опустился в него.
— Нет. Что в них такого интересного? — раздраженно осведомилась Гермиона. Посмотрев на наручные часы, она поняла, что до начала урока осталось пять минут. Она слегка поерзала — внутренняя дисциплина не давала права опоздать.
— Гляди, — Гарри передал ей газету, которую достал из рюкзака. — Первая строка сверху.
— «
Продается детеныш гиппогрифа. Не кусается, летать не умеет. В пищу употребляет мелких животных. Очень умный и добрый…» Что это такое?
— Другая страница, — нетерпеливо сказал гриффиндорец. Гермиона перевернула страницу:
«
Вчера ночью в доме семьи Аббот случился пожар. Их старшая дочка, Ханна, на момент происшествия находилась в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс; ее брат — пятилетний Самюэль — был найден мертвым, как и его родители. Однако из достоверных источников мне сообщили, что тела мистера и миссис Аббот не были обнаружены, как и их палочки. Огонь уничтожил все их личные вещи, не дав властям ни шанса на обнаружение супругов. Над трупом мальчика была оставлена надпись чем-то красным, предположительно, кровью: «Он мертв, но не забыт!». Кто же наш загадочный посланник, и про кого говорится в обращении?
Специалисты, проводившие экспертизу, обнаружили, что дом был сожжен с помощью голубого огня — так популярного у Геллерта Грин-де-Вальда.
Неужели в Англии снова возродится злодей, но теперь не Волдеморт?
Неужели нашему Золотому Трио — или уже квартету? — снова придется спасать Лондон?
Если так, давайте пожелаем им удачи, и, если хотите узнать дальнейшую информацию, читайте Ежедневный Пророк!
Ваша Рита Скитер.»
Гермиона смяла газету и бросила ее в огонь. В животе начал завязываться узел, но отнюдь не от возбуждения.
— Сучка, — еле слышно пробормотала она.
— Что теперь делать? — спросил Гарри, зарываясь рукой в волосы.
— Я не знаю, — тихо сказала она, — я думала, что мы пережили это. Я думала, что мы победили этого…эту зеленую змею! — она зло скривилась. — Кому в голову пришла эта ужаснейшая идея — все вернуть?! — Грейнджер вскочила с кресла и подошла к камину, хмуро смотря на огонь.
— Все будет хорошо, Гермиона, — Гарри встал следом, подходя к ней. Немного подумав, он положил руку ей на плечо. Она слегка напряглась, но его кисть не скинула. — Я думал, что мы изловили всех Пожирателей Смерти, но оказывается…
— Причем здесь Пожиратели? — Гермиона посмотрела на Гарри. Ее брови сдвинулись, а губы сжались в тонкую линию. — Ты видел, что написала Скитер! Был использован голубой огонь, а тела супругов не нашли. На Волдеморта это не похоже — он бы убил всех сразу.
— Да, это странно. Но, неужели, ты правда думаешь, что это Грин-де-Вальд? — Гермиона прошла к окну, потом опять к камину, затем к креслам и прислонилась к стене напротив.
— Я допускаю эту мысль. Сам посуди — Волдеморт провалился уже два раза, Грин-де-Вальд же только один и то, из-за своей глупости.
— Из-за любви, — задумчиво перебил Гарри.
— Любовь — причина всех невзгод, — фыркнула Грейнджер.
— И все же, большинство Пожирателей на свободе, а значит, они спокойно могли…
— Что? Переманить Абботов на свою сторону? — она мрачно посмотрела на Гарри, но тот стойко выдержал взгляд, хоть у него немного сжались внутренности. — Не смеши меня, Поттер. Да, они входят в священные 28, но они предатели крови! — Гарри нахмурился и уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в защиту, как Гермиона подняла ладонь, останавливая его. — О, только давай без геройства. Я всего лишь называю вещи своими именами. И рассуждаю с позиции Пожирателей.
— Они ослаблены, разгромлены. Их осталось совсем мало. Я думаю, они не побрезгуют, — он поморщился, —
предателями и даже полукровками. — Гриффиндорец многозначительно посмотрел на Гермиону.
— Они меня не тронут, — отмахнулась она.
— С чего ты это взяла? — Гарри изогнул бровь. — Твоя семья очень богата и влиятельна. Ваш род могуществен и, если бы твой отец женился на… — он запнулся, потому что Гермиона одарила его ледяным взглядом.
— На волшебнице, да? — она прищурила глаза, как делала всегда, когда злилась. — Тогда я бы, возможно, родилась вторым Мерлином, — она резко отвернулась, разглядывая зеленые кирпичики. — Однако история не знает сослагательного наклонения. Мне пора на урок, — Гермиона взяла свою сумку и прошествовала к выходу. — Тебе, кстати, тоже.
— Стой, Гермиона, — Гарри схватил ее за локоть. — Я не хотел тебя обидеть, я просто сказал, что…
— Я знаю, Поттер, — она слегка смягчилась, но все же аккуратно отцепила его руку от своей. — Ты не запрограммирован обижать намеренно. Просто знаешь, это…по типу защитной реакции. Разговоры про мою маму никогда не заканчиваются ничем хорошим, — Гарри попытался разыскать на лице Гермионы хоть какие-то грустные или печальные эмоции, но она выглядела равнодушно и безмятежно. — У меня сейчас Маггловедение.
— Э, — Гарри почесал затылок, — у меня, кажется, ЗОТИ.
— Это твой первый урок с новым профессором? — Гермиона выглядела по-настоящему удивленной.
— Ага.
— Тогда почему ты еще здесь? Она не любит опоздания! — Гарри побледнел и, быстро метнувшись за своим рюкзаком, вылетел в полностью пустой коридор, крикнув по пути: — Спасибо! Пока! Договорим позже! — и исчез.
— Гриффиндорцы, — хмыкнула Грейнджер.
***
Драко зевнул уже в третий раз. Новый профессор по Маггловедению, которого звали…если честно, Драко не помнил. Зато он был уверен, что новый учитель — родственник профессора Бинса, потому что читал такую нудную лекцию, что не заснуть не представлялось возможным. Пожилой долговязый мужчина с черными усами, которыми он явно очень гордился и которые приглушали и без того тихий голос. Темно-карие глаза смотрели на свои пометки сквозь толстые линзы очков. На его столе стоял какой-то прибор, кажется, он назывался телевизор.
Рядом сидящий Блейз уже вовсю спал, положив голову на руки. Окинув весь кабинет скучающим взглядом, Драко остановился на Пэнси. Она сидела со своей неизменной подругой — если ее, конечно, можно было так назвать, — Милисентой и ни разу не повернула головы в сторону Малфоя, обидевшись на то, что он сел с Блейзом. А не с ней. В принципе Драко было от этого ни холодно, ни жарко, потому что он знал, что Паркинсон не умеет долго обижаться. По крайней мере, на него.
Бесшумно достав из своей сумки блокнот и взяв карандаш, он открыл его на чистой странице. Меньшая часть листов была заполнена и немного выпирала. Он задумался и опять посмотрел на Пэнси. Та сидела с идеально прямой спиной и разглядывала свои длинные черные ногти.
Драко ухмыльнулся.
Чуть прищурив глаза, он отмерил размер тела: наметил голову, ноги, уложенные волосы, прямой нос, браслет на тонких запястьях. Длинные ноги, уложенные одна на другую; большая грудь. Пара штрихов для объема, тени. Слегка подумав, он немного удлинил волосы, придав им небрежного объема, а руку сделал не такой идеально утонченной.
— Извините за опоздание, — в класс ворвалась Грейнджер. Малфой закатил глаза — вроде из воспитанной семьи, а выглядит так, будто всю Англию пробежала. — У меня болел живот. — Неправдоподобно, но новому учителю все прокатит, поэтому тот лишь кивнул. Гермиона спокойно пошла к своей парте, но перед этим бросила мимолетный взгляд на парту Блейза. Удивление проскользнуло на ее лице лишь на мгновение, когда она увидела, чем занят Драко.
— Привет. Где ты была? — сразу спросила Дафна.
— Поболтали с Уизли, — Гермиона пожала плечами, решая не упоминать разговор с Гарри.
— Что? С Уизли? — Гринграсс покачала головой. — Мало того, что они предатели крови, так еще и гриффиндорцы. Так еще и Уизли!
— Не волнуйся, я уже сказала им, какой пароль от гостиной, как протащить огневиски незаметно и какие тайные ходы нужно использовать, чтобы сбегать в Хогсмид, — будничным тоном сообщила Гермиона. Дафна лишь закатила глаза на такой сарказм.
— Не смешно. Вообще ты могла и не приходить — здесь очень скучно. Профессор Борнесс — какая странная фамилия — ужасно занудный. Не понимаю, почему я должна посещать его предмет? — как-то сонно возмутилась она.
— Все слизеринцы обязаны посещать маггловедение после войны. — Гермиона опять пожала плечами. — Мы должны показать обществу, что мы не такие, как наши предки.
Дафна фыркнула.
— Моя семья не вступила в Пожирателей, так же как и твоя.
— Но вы также и не особо вставали против Волдеморта, — напомнила Гермиона и обернулась на последнюю парту, где сидел Малфой с Блейзом.
— Мы сохраняли нейтралитет. Ну, извините, нам не хотелось быть убитыми.
— Как думаешь, Малфой умеет рисовать? — вдруг спросила Гермиона. Такая резкая смена темы разговора не особо смутила Дафну. Гермиона часто могла так делать, но это не значило, что она не задумывалась о предыдущей мысли.
— Малфой? — Гринграсс тоже обернулась на сокурсника, который старательно что-то делал, склонившись над бумагой. — Не знаю, но думаю, навряд ли. Это же Малфой.
— Но этим ведь занимается аристократия. А значит, и Малфой имеет к этому…«разрешение», — Гермиона усмехнулась, а Дафна прыснула в кулак.
*
Драко выпрямился, осмотрел свою работу, потом посмотрел на оригинал и только тогда почувствовал чей-то взгляд.
«Теряю сноровку», — подумал он. Медленно подняв взгляд, Малфой начал искать того, кто уделяет ему так много внимания. Посмотрев на передние парты, он увидел… Грейнджер? И правда, она смотрела на него не отрываясь, причем без обычной ненависти, а с задумчивостью. Гринграсс, сидящая рядом с ней, что-то рассказывала и заливалась тихим смехом. Малфой изогнул бровь, и Гермиона, сбросив наваждение, отвернулась. Драко показалось, что в ее взгляде мелькнуло слабое восхищение.
— Ого, — присвистнул Блейз. — Очень круто, но, пожалуйста, не говори, что ты влюбился в Паркинсон.
— Не мели ерунды, — Драко закатил глаза. — Она просто на глаза попалась.
— Ты ее даже лучше нарисовал, чем она есть. В жизни она какая-то…стерва, — Малфой хохотнул.
— Вот это прям открытие, — сказал он, незаметно для Забини убирая блокнот обратно в сумку. Тот не обратил на это внимания.
— Да нет, я имею в виду, что на твоем рисунке она выглядит добрей, — Блейз махнул рукой и посмотрел в сторону Гринграсс. — Как думаешь, она меня ненавидит?
— Грейнджер? — Драко скривился в усмешке. — Не думаю, готов поспорить, она по тебе сохнет.
— Причем здесь Гермиона? — недоуменно спросил Забини. — Я говорил про Дафну. И да, мы с Гермионой только друзья. Мы не во вкусе друг друга.
— Правда? И откуда же ты знаешь о ее вкусах? — полюбопытствовал Малфой.
— Не то чтобы мы постоянно о парнях говорим, — Блейз выразительно посмотрел на друга, — но это можно сказать хотя бы по Бо… по ее бывшему, — быстро исправился он.
— У нее есть бывший? — удивленно спросил Драко. Он, кажется, застрял в том времени, когда Грейнджер была лишь вечной зубрилкой, но никак не девушкой.
— Да. Не понимаю, почему ты удивляешься. Гермиона довольно красива, и если бы ты перестал вести себя как мудак, то, возможно, понял бы это, — отметил Забини.
— Блейз, — Драко фыркнул, — ты же сам знаешь. Она полукровка.
— И что? Хочу напомнить, что профессор Снейп тоже был полукровкой, точно так же как и Волдеморт, — Малфой вздрогнул то ли от упоминания крестного, то ли от имени Темного Лорда.
— Не путай теплое с мягким, — огрызнулся Драко. — Она на первом курсе показала себя во всей красе, чем еще раз доказала, что магглы ведут себя…по-дикому.
— Ты первый на нее наехал, — Блейз пожал плечами. — Она, как истинная слизеринка, не дала тебе права оскорблять свою семью. Подумай сам: если бы про твою мать сказали что-то подобное, как бы ты отреагировал?
— Свернул бы шею, — без раздумий сказал Драко. — Но Блейз. Ее отец женился на маггле. Ты понимаешь? Маггле. Человеке без крупицы магии, — он широко раскрыл глаза. — Если бы он выбрал в жены какую-нибудь волшебницу из благородного и
чистого рода, то…
— Тогда Волдеморт убил бы ее, — задумчиво сказал Забини, смотря на подругу. В его голове вдруг мелькнула идея. Очень глупая, опасная идея, но если все получится… Это будет превосходно.
— Это еще почему?
— Во-первых, пророчество могло бы измениться в ее сторону, а, во-вторых, вряд ли Волдеморт стал бы оставлять в живых ребенка в чьих жилах соединилось два сильных рода, один из которых идет от Морганы, — пояснил Блейз.
— Теперь я начинаю жалеть об этом еще больше. Представь: мир без Грейнджер! — Драко провел рукой по воздуху. — Красота!
— Драко, — скептически посмотрел на него Блейз. — Война закончилась, не понимаю, почему ты продолжаешь верить, что магглорожденные хуже нас?
— Она полукровка, — неосознанно поправил Малфой. — Потому что ее мать маггл, я уже говорил. Не магглорожденная, а маггл.
— И что? Гермиона-то все равно имеет магию от отца, очень большую, кстати. По силе и уму она равна тебе, — Блейз посмотрел на Драко каким-то странным взглядом. Будто на что-то намекнул.
Малфой фыркнул, не найдясь с ответом и не придавая значения странному предчувствию.
— Я думаю, вам надо помириться, — выдвинул свою мысль Блейз и, пока друг молча сидел ошарашенный, продолжил, — потому что ваша вражда уже стала привычкой. Плохой привычкой. А от плохих привычек надо избавляться.
— Блейз, вот скажи честно: тебя в детстве роняли головой? — спросил Драко, глядя на Забини как на придурка.
— Нет, — сама невозмутимость.
— А вот мне кажется, да! — прошипел Драко, и в его глазах появилась нескрываемая ярость.
— Тебе кажется.
— Придурок, как тебе вообще это в голову взбрело?! — Малфой зарылся рукой в волосы и взглядом сумасшедшего посмотрел на друга. Наверное, уже бывшего.
— Потому что эти ваши ссоры достали весь факультет. Да что уж там — всю школу! — взамен невозмутимости пришло негодование. Блейз, выходивший из себя очень редко, сжал кулаки и сделал глубокий вдох. — Вы оба умны, сильны, хитры, упрямы. Так почему бы вам не пустить эти качества в одно русло, а не против друг друга? — уже спокойнее произнес он.
— Тебя точно головой приложили, — констатировал Малфой, с сожалением глядя на Блейза. — Я смогу оплатить тебе лечение в Мунго, так что ты не переживай.
— Дурак, — он закатил глаза. — Слушай, война выиграна, а ты все еще считаешь ее хуже себя.
— А это не так? — поинтересовался Драко.
— Она сильна, — повторил Блейз. — А ты ведешь себя как ребенок!
— Я? Как ребенок? Да ты на нее посмотри. Строит из себя хер пойми кого! Подумаешь, с Поттером сдружилась и Лорда помогла добить! — взорвался Малфой. — Я не понимаю, как ты с ней дружишь! Она же психованная, чуть что — сразу орать начинает!
— Молодые люди на последней парте! — остановил их голос учителя. Он снял очки и выразительно посмотрел на друзей. — Я, конечно, понимаю, что ваши разговоры очень интересны, но давайте все же вернемся к уроку.
— Извините, — буркнул Блейз.
— Чего уставились? — рявкнул Малфой на однокурсников, которые повернулись и теперь пялились на их парту. Услышав его голос, они резко отвернулись и продолжили слушать урок. — Стадо баранов, — проворчал он.
— Она ведь на меня еще злится? Дафна, — перевел тему Блейз.
— Гринграсс? Не думаю. Она лишь пытается показать свою гордость, — пожал плечами Малфой.
— Но ведь я действительно вел себя некрасиво, — сказал он, смотря на объект разговора. Дафна сидела, оперевшись на одну руку, и повернулась к Гермионе, слушая ее рассказ. В какой-то момент Гермиона, видимо, сказала что-то смешное, и лицо Дафны озарила улыбка. — Влез в ее личную жизнь, разговаривал с ней как с Паркинсон, как со шлюхой. Просто тогда мне показалось, что это нормально. Потом она еще и Нотта упомянула, и мне вообще захотелось его задушить, — Гринграсс, почувствовав взгляд, обернулась. Спокойствие и веселость сменились на лед. Сев ровно, она отвернулась. — Странно, что Гермиона мне еще ничего не сказала по этому поводу.
— Мерлин, — Драко посмотрел наверх, — почему ты везде приплетаешь Грейнджер? Вот надоел уже. А насчет Гринграсс — это называется ревность, друг мой, — он похлопал Забини по плечу.
— Какая еще ревность? — пробурчал Блейз, чувствуя, как на него нахлынуло смущение.
— Самая обыкновенная! — Драко улыбнулся, видя смятение друга. — Да не бойся ты так.
— Я не боюсь, — он сдвинул брови. — Просто чтобы была ревность, должна быть…ну…любовь.
— Блейз, — Малфой покачал головой, — нужны чувства, например, влюбленность. А я считаю, что она у тебя есть.
— Ты думаешь, я влюблен в Дафну?
— А разве нет?
***
— Может, расскажешь уже, что произошло между тобой и Блейзом? — спросила Гермиона, наблюдая гляделки между друзьями.
— Ничего, — Дафна отвела взгляд, делая вид, что очень заинтересована в лекции.
— Дафна, — Гермиона положила свою руку на ее предплечье, — мы же подруги. Ты всегда можешь мне все рассказать. И я всегда смогу накостылять Забини, ты же знаешь, — она усмехнулась.
— В том и дело, Гермиона, — сказала Дафна, нахмурившись, глядя на Грейнджер. — Ты всегда меня защищала, еще с первого курса. Ты, наверное, думаешь, что я слабая, но это не так. И я хочу показать всем, в том числе и Забини, что могу за себя постоять.
— Дафна… — Гермиона немного ошарашенно посмотрела на нее. — Это не так. Ты не слабая, и ты тоже всегда мне помогала и защищала. Да ты же нашла меня в маггловском клубе! Не Блейз, а ты! А я лишь за тебя волнуюсь и все. И если тебе понадобиться помощь — просто скажи.
