***
Гермиона немного ослабла. Да, конечно, она была довольно сильной волшебницей, но Теодор был хорошим магом и искусным дуэлянтом. В этом был и своеобразный плюс: можно было расходовать силу в полной мере. Хорошо, может быть, не в полной, потому что для нее нужны были сильные эмоции. На самом деле Гермиона сама не до конца понимала, как это работает. Просто в какие-то напряженные моменты, она могла разрушить хоть ползамка. Отец говорил, что это стихийная магия, но она ведь не должна так проявляться! Такое обычно бывает у детей, когда они еще не могут сдерживать и контролировать свою энергию, но Гермиона-то могла. Было интересно. Правда. Она старалась не заглядывать в мысли Тео, узнавая все наперед, а полагалась лишь на свою ловкость. Но в какой-то момент Нотт начал активно наступать, практически не давая Гермионе лишний раз вздохнуть. И она могла поклясться, что он делал это не просто так — мерзавец имел какой-то план. Первым его пунктом было загнать Грейнджер в угол, но что потом? — Импедимента! — стрельнул Нотт, и Гермиона едва успела поставить щит. — Сектумсемпра! — она успела увидеть удивление в глазах Тео, прежде чем он увернулся, давая заклятью лишь полоснуть по руке. Он недовольно зашипел, и Гермиона, пользуясь этой заминкой, пошла в наступление. — Инкарецеро! Силенцио! — Протего дуо, — едва успел Тео. Кровоточащая рука мешала, а времени восстанавливаться не было, к тому же он не знал нужного заклинания. Гермиона еще раз поблагодарила себя за то, что сказала профессору Снейпу, как ее бесит один пуффендуец. Декан посоветовал девочке использовать это заклинание в следующий раз, когда мальчишка опять будет ее доставать. Хорошо, что сначала Гермиона решила опробовать его на занавеске. Впрочем, оно выполнило свою миссию, так как мальчик с порезанной ногой больше ее не трогал. — Соппоро! — опять защита, хотя и прогнувшаяся под заклинанием. Гермиона начала злиться. Нотт не переходил в наступление — просто не успевал, — но защищался он отлично, еще как-то пытаясь остановить кровотечение. — Флиппендо! Экспульсо! — Тео ставил защиты, отходя назад. Ему это не нравилось, потому что должно было быть наоборот. — Редукто! — заклятье попало в защитный купол, слегка его колыхнув. — Что ж ты такой живучий-то? — процедила Грейнджер. — Экспеллиармус! — нападая, она отвлеклась, совсем не обращая внимания на мысли и действия противника. Это был такой простой ход: дать видимость того, что она побеждает. Палочка с глухим стуком отлетела в сторону. «Теперь только невербальная», — пронеслось в голове у Гермионы одновременно с расцветающей улыбкой Нотта. — Попалась! — подумал он, вальяжно идя на нее, полностью уверенный в своей победе. Гермиона лишь усмехнулась. — Петрифай, — негромко сказала она, сжимая кулаки. Нотт, лишь благодаря реакции, успел отпрыгнуть, но непонятное заклятье задело его левую руку. Пытаясь подвигать ей он понял, что та полностью онемела. Грейнджер же сразу почувствовала упадок сил. — Какого… — ошеломленно проговорил Теодор. — Ну ничего, ты долго не продержишься! — он осклабился. — Это мы еще проверим, — тихо сказала Гермиона, стараясь подойти поближе к палочке. Нотт медленно (с легким напряжением) шел на нее. Его план был прост — дать ей выдохнуться. Без палочки она долго не протянет, а значит, потом победить ее будет легко. — Надо будет еще понять, что за заклятье она наложила на мою руку. — Остолбеней, — Гермиона нагнулась. — Ну же, Грейнджер, ты все равно проиграла! Так сделай это достойно! — почти смеясь, сказал Тео. — Петрификус Тоталус! — Протего! Неплохо, неплохо, — он старался завладеть ее вниманием, чтобы поразить. — Да пошел ты! Бомбарда! Странгулатус! Силенцио! — Гермиона начала осыпать его заклятьями. И не важно, что, если бы некоторые попали в него, это бы плохо на нем отразилось. Нотт, немного удивленный ее нескончаемой энергией, хоть и начинал сдавать, но все равно держал Гермиону под обстрелом. Едва она хотела вытянуть руку за палочкой, Теодор тут же посылал в нее заклинание. Он расходовал много энергии, а кровь не останавливалась. Голова начала раскалываться, а картинка перед глазами — плыть. Нотт понимал, что так Гермиона быстро его победит. Собрал все свои силы и выпустил заклинание. — Бомбарда Максима! — прогремел его голос, и Гермиона, буквально прижавшись к полу, услышала, как магический купол начал электризоваться. — Нотт, — позвала она, пытаясь остановить соперника, пока он не разнес весь Хогвартс. Ноль внимания. — Флипенда Триа! — около Гермионы появился небольшой торнадо. Отползая в сторону гаснувшего щита, она начала сосредотачиваться на последнем заклинании «Акцио». Для призыва палочки. Торнадо на скорости врезался в купол в метре от нее, и тот, заискрившись еще больше, пропал. — Нотт! — рявкнула Гермиона, но Теодор опять не обратил на нее внимания. Дафна и Блейз судорожно заметались, восстанавливая щит и крича Тео, чтобы тот остановился. Грэхэм по-прежнему существовал далеко от этой земли, а Кристофер лишь спокойно смотрел на представление и ухмылялся. — Остолбеней Триа! — прогремел Нотт, делая свой последний выпад. Гермиона, которая только встала и пыталась собрать свою голову, потому что та неимоверно болела от того, что щит лопнул прямо рядом с ней, округлила глаза. Быстро воззвав к своим ослабевшим зачаткам силы, она поставила руки перед собой, словно думая, что это поможет, и выкрикнула: — Протего Максима! — эффект явно произошел, потому что вместо того, чтобы отключиться, она лишь полетела назад. Сила заклинания было очень хорошей, поэтому Гермиона уже закрыла глаза, готовясь встретиться с каменным полом, как вдруг поняла, что врезалась во что-то мягкое. Оно застонало. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на своего спасителя: — Грейнджер?!***
Драко вообще не понимал, что он тут делает. Ровно в час ночи он проснулся от того, что было как-то тихо. Нет, конечно, Гойл храпел все так же оглушительно, но на этом все. Не было слышно легкого похрапывания Забини и сопения Нотта. Еще минут двадцать повозившись в кровати, Драко понял, что не заснет. Откинув полог, он встал и, особо не пытаясь быть тихим, поплелся к кровати Блейза. Кто бы что ни говорил — они были друзьями. Самыми настоящими, и если Малфой вначале сомневался в нем, думая, что он будет выбалтывать все его секреты Грейнджер, то потом это чувство отпало. Блейз был покруче любой могилы, хранившей все секреты человека. Он ничего не рассказывал Грейнджер, что услышал от Малфоя, но также и наоборот, Драко никогда не узнавал проблемы Гермионы. Сначала он, разумеется, попытался выведать их и даже пару раз обиделся, когда Забини отвечал отрицательно, но потом махнул на это рукой. Ну и что, что у двух врагов один друг на двоих. В этом же нет ничего странного. Они с Блейзом часто мыслили одинаково, поэтому зачастую происходило так, что у обоих мальчиков не получалось заснуть. И если у Драко это были кошмары по поводу Темного Лорда, пыток и постоянных тренировок, то у Забини — обычная бессонница. Они обычно брали волшебные шахматы или покер и шли играть в гостиную или даже сидели прямо в кровати с задернутым пологом и заглушкой. Иногда они просто разговаривали. Сначала Блейз рассказывал Малфою про свою мать и про ее многочисленных мужей. Потом про поместье в Италии и о том, как там тепло, в отличие от Англии. Когда Драко перестал видеть в Забини врага и научился доверять ему, то мог сам вспомнить какой-то веселый случай из жизни. Затем грустный. А далее рассказывал о проблемах, практически не называя имен, дат и мест. У Блейза хорошо получалось слушать. Однако Драко все равно несколько раз попытался настолько разговорить Блейза, чтобы тот выложил все про соперницу Грейнджер, но он ловко перевел тему, даже не обижаясь, потому что сомнений не было — он все понял. Может даже потому, что Гермиона пыталась сделать точно так же, сидя на этом же диване другой ночью. — Блейз, — шепотом позвал друга Драко. В подземельях было прохладно, но слизеринцы уже не ощущали это. Малфой, стоявший около кровати Блейза в футболке и шортах, чувствовал себя странно. Если бы это еще была девчонка, так ведь нет же. — Забини, мать твою! — почти в голос. Грегори завозился в кровати, как бы намекая Малфою, что его слышно. Драко закатил глаза и отдернул полог. «Если сейчас окажется, что он просто дрочит с заглушкой, я его убью», — подумал Драко, прежде чем увидел пустую кровать. Ему это не понравилось. Нет, конечно, Блейз может перемещаться по школе, как ему хочется, но не ночью же. Ночью он обычно гулял с Драко. Малфой подозрительно посмотрел на кровать Теодора. Вообще Тео был неплохим парнем, правда немного чудаковатым, и он постоянно говорил о Дафне Гринграсс. То, что она ему нравилась, стало понятно уже с первой истории, но он все равно продолжал говорить, какая она прекрасная. На самом деле Дафна была очень даже симпатичной девушкой, и, возможно, Драко мог бы с ней…ну, для начала переспать, а там уж как пойдет. Тем не менее, когда Драко сообщил об этом Блейзу, тот сильно сжал кулаки, и у него заходили желваки. У Малфоя такое обычно бывало, когда он злился, либо его кто-то очень бесил (как, например, Грейнджер), либо если он был возбужден. В случае с Забини последние два варианта отпадали, но причину, чтобы злиться, Драко так и не смог понять. Но на всякий случай, он добавил, что блондинки не в его вкусе (какая ирония!) и больше не поднимал эту тему. — Тео, — пусто. Драко закатил глаза. Опять. Скоро он начнет это делать так же часто, как и Грейнджер. Он сдержал себя от еще одного закатывания глаз. Может, у Слизерина началась какая-то тусовка, и его не позвали? Хотя, если бы так поступили, то очень быстро пожалели бы о своем существовании. Конечно, эту тусовку могли устроить Грейнджер и Гринграсс, пригласив Нотта, как парня последней, и Блейза, как друга. Тогда это бы все объясняло. Но это также не представлялось возможным, потому что вечеринка из четырех человек — никакая не вечеринка, а позови они кого-нибудь еще, об этом тут же прознала бы вездесущая Паркинсон. Хоть в чем-то она была полезна. Раздраженно выдохнув сквозь зубы, Драко осознал, что уже стоит у двери, натянув поверх шорт какие-то штаны. Хотя бы ночью он мог позволить себе выглядеть не как аристократ с длиннющей родословной. Не то чтобы после войны это было кому-то важно, но некоторые привычки довольно трудно искоренить. Он открыл дверь. В гостиной никого. Расслабленной походкой он вышел в коридор, невольно подставляя голову под холодный осенний ветер. Он пошел по коридору, рассматривая стены, что были едва освещены факелами, будто видел их в первый раз. На самом деле Драко любил школу ночью. Он в принципе любил ночь. Она дарила ему покой, умиротворенность и гармонию. Вообще он редко выходил на прогулки как таковые, потому что факт быть пойманным Филчем, а потом оттирать котлы на отработке, не прельщал. Мысль о крестном неприятно отозвалась в сердце. Люди странные существа: начинают жалеть о сделанных или несделанных действиях, когда уже ничего не могут изменить. Драко очень бы хотел вернуться в прошлое и заткнуть себе пасть, когда Северус пытался помочь и защитить его. И неважно, что он был связан обетом с Нарциссой. Малфой был уверен, что Снейп не бросил бы своего крестника на съедение Темному Лорду, ну, или его змее. Задумавшись, Драко не сразу понял, где оказался. Рассматривая картины, он понял, что это место, в которое покойный Дамблдор запрещал ходить. Он попал в коридор на третьем этаже.***
— Какого Мерлина у вас тут происходит? — Малфой? — удивленно сказала Гермиона. Вот его она точно не ожидала увидеть. — Поттер! — съязвил он. — Еще раз спрашиваю: какого у вас тут творится? Вы хотите Хогвартс снести? — А что ты тут делаешь? — поинтересовалась она. Малфой тоже нарушил режим, раз решил прогуляться ночью. — Какая разница? — он закатил глаза. — И слезь с меня наконец, Грейнджер! Не пушинка же! — Гермиона тут же начала вставать, стараясь не краснеть. — Драко? — изумленно проговорил Блейз. — Поттер! — повторил Малфой, втайне радуясь тому, что встретил хоть одного друга. — Вот, значит, что ты делаешь ночью? Устраиваешь…вечеринку? — Это не вечеринка, а дуэль, — спокойно объяснил Забини. — Нотт немного перестарался и, разрушив защитный купол, оттолкнул Гермиону назад. Ты лишь жертва обстоятельств, — он хохотнул. — О, тогда мне надо пожать Тео руку! — ухмыльнулся Драко. — Иди ты, Малфой, — процедила Гермиона, держась за голову. Та сильно болела, и руки, которыми она держалась за пол, вставая, дрожали. Наконец, приняв вертикальное положение, она начала моргать, пытаясь убрать странную дымку, которая заполонила ее взор. Перед глазами поплыло, и Гермиона попыталась схватиться за что-то, но руки нащупали лишь воздух. Лицо исказила гримаса боли, и она опять полетела на пол. — Только после тебя. Эй, Грейнджер! — Драко недоуменно посмотрел на то, как она свалилась к нему в руки. — Ты чего тут разлеглась? — Гермиона! — в один голос воскликнули Блейз и Дафна. Последняя подбежала к подруге, буквально вырывая ее из рук Малфоя. — Не трогай ее, идиот, — прошипела Дафна. — Не моя вина, что она тут сознание каждую минуту теряет, — равнодушно пожав плечами, ответил Драко. Оттряхнув руки, будто они испачкались, он обвел взглядом весь коридор. Теодора и Ургхарта не было видно, и это наводило на мысль, что они благополучно смылись. Последствия разрушения щита никак не отразились на самом замке, поэтому можно было выдохнуть спокойно. — Здравствуй, Драко, — вкрадчиво поздоровался Кристофер, вышедший из тени. Малфой, уже потянувшийся за палочкой, тряхнул головой. — Кристофер? А ты что тут делаешь? — Пришел посмотреть на представление, — безмятежно ответил он. Его будто совершенно ничего не смущало. Хотя, возможно, так и было. — За кого же ты болел? — спросил Драко. — За того, кто победил, — уклонился Кристофер. — И кто же победил? — Хороший вопрос, — опять извернулся он. — Ты хочешь настучать на них, да? — Хороший вопрос! — передразнил Драко. — Не думаю. Второй раз я не попадусь на это, — сказал он, подразумевая тот случай с Гарри Поттером и подслушиванием. На его удивление, Сэлвин промолчал, будто сразу понял, о чем говорит Малфой. — Все в порядке! — донесся до Драко голос Гермионы. Она уже ровно стояла на ногах, не шатаясь. — Куда делся Нотт? Мы не закончили! — Но, Гермиона, — начала Дафна, подбирая слова, — ты упала. И проигр… — Нет, — прервала подругу Грейнджер. — Я же встала. Он просто сбежал, а значит, я выиграла. — Гордо подняв голову, она пошла в сторону лестницы, ведущей в подземелья. — Доброй ночи, Кристофер, Блейз, — скептически посмотрела на Драко, — и тебе не подохнуть, Малфой. — Как любезно с твоей стороны, Грейнджер, — бросил он в ответ, пряча усмешку. — Доброй, — растерянно ответил Забини. Кристофер лишь кивнул. Дафна, закатив глаза, последовала за подругой. — Как ты не понимаешь, — опять начала Гринграсс, когда они чуть отошли, — ты бы отключилась, если бы не Малфой — никогда не думала, что скажу это. — Вот именно, что «бы»! Малфой зачем-то приперся и своеобразно меня спас! Так что Нотт мог лишь подождать, пока я встану, — отмахнулась Гермиона. — А еще он мог бы подождать, пока ты свою палочку поднимешь и в стойку встанешь. — Дафна! Ты теперь за него? Он тебя оскорбил, унизил, а ты его защищаешь! — Грейнджер всплеснула руками и ускорила шаг. — Нет, Гермиона, — она, цокнув, последовала за подругой. — Нет, просто… — Я понимаю, что вы встречались довольно долго и ты привыкла к нему и даже, возможно, вбила себе в голову, что он тебе нравится, но теперь все. Вы расстались. Не пора ли переключиться на кого-то другого? — Гермиона остановилась и намекающе подняла брови. Лицо Дафны покраснело, и она впервые обрадовалась тому, что вокруг темнота. — На кого? — пробормотала она, отводя взгляд, хотя это и не было видно. — Ну, например… — тут Грейнджер замолчала, прислушиваясь. Заметив, как рот подруги открылся, она прижала свой палец к ее губам, призывая к тишине. Спустя пару секунд послышались шаги и тихие голоса. Глаза Дафны расширились от ужаса, и она, достав палочку из рукава, наколдовала себе капюшон, чтобы прикрыть светлые волосы. — Мне показалось, я слышала шум, — приглушенно произнес женский голос. — Не думаю, что Вам показалось, мисс Лэндгдон, — ответил ей второй, тоже принадлежащий женщине. В нем подруги с паникой узнали голос директрисы. — Нам конец, — едва слышно прошептала Дафна. Гермиона, схватив ее за рукав, придвинула к стене. Только они успокоились, как над ними вспыхнул факел, освещающий пространство далеко вперед. — Думаю, стоит нанять второго смотрителя, а то одного мистера Филча становится мало — студенты умудряются проскользнуть мимо него, — проговорила МакГонагалл, и по звуку ее голоса Гермиона поняла, что учителя приближаются. Опустив руку в карман, где обычно лежала ее палочка, она наткнулась на пустоту. — Где моя палочка? — с волнением спросила она у Дафны. Гермиона прекрасно помнила, что Нотт выбил ее, но вот забрал ли ее кто-то — оставалось неясным. — Если Вы скажете это мистеру Аргусу, он будет глубоко оскорблен, — ответила Констанция со смешинкой в голосе. — Сейчас, — Гринграсс достала древко и передала его подруге, особо не понимая, чем это может помочь. У нее все никак не получалось сосредоточиться настолько, чтобы наложить дезиллюминационное заклинание на них обеих, поскольку Грейнджер была слишком слаба для магии. — Не бойся, — прошептала Гермиона и рукой прижала Дафну ближе к стене. — В смы?.. — Merge***. — Дафне показалось, что из нее выкачивают воздух. — Это нормально, — сдавленно прошептала стоящая рядом Гермиона. Через мгновение, удавка исчезла, и они смогли спокойно вдохнуть. — Что это? — спросила Дафна и, следуя взгляду Гермионы, посмотрела на свое тело. Оно…исчезло. Она попробовала пошевелить рукой — получилось. Значит, заклятье делало объект невидимым. — А почему ты не воспользовалась дезиллюминационными чарами? — Их можно обнаружить, — пояснила Грейнджер. — А это заклятье сливает человека с окружающей средой. Его невозможно выявить… — Только не говори, что это черная магия, — с укором произнесла Дафна. Она знала пристрастие подруги ко всему, что запретно, в том числе и к темным искусствам. — Нет. По крайней мере в книге, в которой я нашла это заклинание, это не было прописано, — они замолчали, услышав приближение шагов. — Вы не слышали ничего странного? — спросила директор. Тени профессоров были видны из-за колонны, за которой они стояли. — Возможно, кто-то из студентов еще не спит? — ответила профессор Лэндгдон и, Гермиона могла поклясться, усмехнулась. — Гоменум Ревелио! — она почувствовала, как рядом напряглась Дафна. Конечно, ведь эти чары были способны проявить человека, прячущегося под любым заклинанием или предметом. И сейчас Гермиона очень надеялась, что слова, которые она прочла в той книге — «Невозможно проявить объект никаким заклятьем, в том числе и 'Гоменум Ревелио'» — окажутся правдой. — Видимо, показалось, — сказала профессор МакГонагалл, когда заклинание пролетело мимо девушек и растворилось вдали. Женщины наконец вошли в их поле зрения, отчего они затаили дыхание. — Видимо, да, — будто со вздохом произнесла Констанция. Она была одета в черные брюки и блузу такого же цвета. Темные волосы на этот раз были распущены и прямыми прядями лежали на груди и спине. Обернувшись, как бы еще раз осмотреть коридор, она в упор посмотрела на них. Ее губы, накрашенные алой помадой, растянулись в загадочной полуусмешке. Повернув голову чуть набок, глядя на Гермиону, она резко отвернулась и продолжила свой путь, как ни в чем ни бывало. — Что это, черт возьми, было? — ошарашенно проговорила Дафна, когда профессора скрылись из их поля зрения. — Без понятия. Пошли спать, — ответила Гермиона и пробормотала какое-то заклинание, которое, опять сдавив тела, сделало их видимыми.