***
Гермиона толкнула дверь заведения. — Вот, как видите, все чисто, аккуратно, — сказала низкая полная женщина с высоким строгим пучком. Гермиона совершенно случайно вышла на миссис Шаул и, узнав, что она продает кофейню, тут же решила ее купить. Пока она не была готова к австралийскому Министерству Магии, к тому же наличие двухмесячного сына не давало повода разгуляться. Она знала, что это временно и, вероятно, через полгода, когда она найдет Оскару няню, она отправит свое резюме. Его, может, даже не будут читать — сама Героиня Войны решила работать у них — и дадут любую вакансию. Гермиона оглянулась. Кофейня была приятных кремовых оттенков, на окнах были жалюзи, через которое все равно прорывалось закатное австралийское солнце. — Это Роберт Левего, один из моих лучших работников. С остальные познакомитесь по ходу. — Гермиона? — парень, показавшийся из-за стойки, удивленно улыбнулся. — Какая встреча. — Роб? — она подняла брови, быстро бегая глазами по его лицу. Он никак не изменился: светлые волосы, челка немного спускалась на лоб, голубые глаза, немного повзрослевшие, и, конечно, австралийский загар. На его руках виднелись веснушки, как и наверное, на всем теле, скрытом майкой. В его улыбке было что-то ребяческое и беззаботное, что-то, что она уже и забыла, не видя этого в своих друзьях. В одну из ее вылазок во время смуты в Хогвартсе Линдси рассказала, что Роб был младше ее на два года и Гермиона ему приглянулась. Почему-то сейчас это внезапно всплыло в памяти. — Дьявол, Роб, не ожидала тебя здесь встретить! — Гермиона обняла его, вдыхая прошлую жизнь. Она уехала сразу же, как только Оскар чуть окреп, не успев попрощаться. За то время они неплохо подружились. — Как ты здесь оказался? — Мы с сестрой решили перебраться в Австралию. Здесь более теплый климат, — он взъерошил волосы. — Врач сказал ей, что Англия не самый лучший вариант. — Врач? Она в порядке? — Гермиона чуть нахмурилась. — Да, просто, — он покачал головой. — Все время забываю диагноз. Думаю, она будет рада тебя увидеть. Она часто приходит сюда. — С нетерпением буду ждать. Я не видела вас…месяца четыре? — Ты прямо исчезла, — он усмехнулся. — Линдси уж подумала, что ты умерла, но ты молодец — курить бросила. Гермиона посмотрела вниз. — Было много обстоятельств. Сложное выдалось время. — Согласен. — Я досмотрю экскурсию, и мы договорим, ладно? — Гермиона дернула головой, смахивая дымку, и открыто взглянула на Роба. Он завис на секунду, вглядываясь в ее глаза, и кивнул. — Отлично. Тогда увидимся.***
Пять лет спустя. 2004. Гермиона посмотрела на часы. Дьявол, она опаздывает. — Роб, я ухожу! Помещение закроешь сам! — прокричала она своему бармену и, по совместительству, другу. Ну и еще по совместительству парню, который влюблен в нее три года. Она чувствует себя какой-то злой стервой, когда отвергает его признания раз за разом, но что еще она может сделать? — Гермиона. Стой! — Роберт подошел к ней, улыбаясь. Неужели опять? — Не хочешь… — Я должна идти, — Гермиона поджала губы и пошла к двери. Только раз в году, именно в этот самый день, ее кофейня закрывается на четыре часа раньше. — Но… — Нет, — она протянула руку к двери. — Да почему? Гермиона, ответь! — Роберт жалобно взглянул на нее. Малфой никогда так не смотрел. Его взор всегда был уверенным, пронзающим насквозь. Он задерживает ее. Как и в другие дни. Но вот только сегодня не просто день — сегодня годовщина его смерти. — Ты меня задерживаешь, — ровно повторила она. — Да?! И куда ты так спешишь? — он перекрыл ей путь. Это начало раздражать. — Тебя это не касается, извини. Будь добр, отойди с дороги. — Не отойду! Три года, Гермиона! Три года я пытаюсь ухаживать за тобой, но ты постоянно меня отшиваешь! Что я делаю не так? Объясни, и я отстану от тебя, обещаю! — он сложил руки на груди. Добрые и обычно веселые глаза, пшеничные волосы, в постоянном легком беспорядке. Такие разные. «И не отвяжется ведь!» — Роберт, я не думаю, что тебе нужно это знать… — устало начала Гермиона. — Нет, нужно. Прошу тебя, Гермиона! — Роб, пожалуйста, не лезь в это дело. Ты не хочешь это знать. — Гермиона, я больше никогда не спрошу тебя об этом. Пожалуйста. — Роб, — она посмотрела на него устало. — Ну хватит мусолить эту тему. Мы не можем быть вместе. — Почему? Гермиона видела, как ему тяжело, как он не понимает, ищет какие-то причины. Он испытывал к ней такую искренность, что ей становилось его жаль. — Пообещай больше никогда не будешь пытаться подкатить ко мне, — проговорила Гермиона. — Не пытайся быть джентльменом или, наоборот, придурком, чтобы завоевать мое внимание. — Обещаю, — быстро сказал он. Она знала, что он смышленый. Он найдет лазейку в ее словах. — Ты никогда не задумывался откуда у меня сын? — Грейнджер отошла от двери, направляясь в сторону пустых столиков. — У меня ведь нет ни парня, ни мужа. Ты, возможно, думаешь, что во времена своей бурной молодости я перепихнулась с каким-нибудь мачо, забеременела и решила, что оставлю ребенка, пока папаша свалил в закат? — Гермиона медленно села, собирая все свои эмоции в мешок и закидывая его на верхнюю полку. Она разберется с ними дома. Она, кажется, выплакала все свои слезы в первый месяц после его смерти. Перестала дергаться и рыдать от воспоминаний каждый раз, а просто заблокировала их. Она наблюдала как растет Оскар, находила в нем свои гены, пытаясь не обращать внимания на то, как замирало сначала сердце при его смехе. Однако раз в год она позволяла себе сидеть у океана и вспоминать. Кричать, жаловаться, рассказывать. Роберт тем временем сел напротив, так, что Гермионе пришлось повернуться к двери спиной. — Что ж, нет. Он умер, — она усмехнулась, глядя в его удивленное лицо и сохраняя спокойствие. — И причем не от болезни. А от своего идиотизма, — она провела рукой по шее. — Это была война. В меня… — она замялась, подыскивая правильные слова. — Меня почти убили, но он оттолкнул меня. Оттолкнул и погиб сам, — она оперлась на ладонь подбородком. — Он — придурок — решил, что так будет лучше. Но он ошибся. Я хотела покончить с собой, когда узнала, что беременна, — Гермиона посмотрела прямо на него. Роб нахмурил брови, глядя на нее с сожалением. Возможно, она могла бы просто сказать, что Малфой умер. Не вдаваясь в подробности. Но Роб был ее близким другом — из магглов, по крайней мере, — и хоть она не могла доверить ему все, как Линдси, он заслуживал хотя бы часть правды. — Он обещал, что мы будем вместе. Обещал, что не бросит. Он сделал мне предложение, — Гермиона незаметно убрала иллюзию с кольца и показала Роберту. Она никогда не снимала его, только могла сделать его невидимым, когда не хотела вопросов. — Я любила его, сильно. И я не знала, как мне жить. Я ненавижу войны, знаешь. За несколько месяцев до нее от рака умерла моя мать, — ее голос все также оставался спокойным и тихим. — Оскар так похож на него. Его точная копия. И мне так страшно видеть, как он растет. Я иногда боюсь, что не выдержу. Я хотела отказаться от него из-за своей трусости, но я знала, что это было бы ошибкой. А я никогда не ошибаюсь. Еще со школы. Между тем дверь в кафе тихо открылась, и внутрь вошел молодой красивый мужчина. В его руках была какая-то вещица, которую он, впрочем, сразу же убрал. Он был одет в классический синий костюм, совсем не смущаясь теплой погоды снаружи. Черные туфли, дорогой приятный аромат духов. Все, как раньше. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. Увидев, что в помещении никого нет, кроме одной парочки, он уже повернулся уходить, как вдруг подумал о том, что спросить было бы удобнее, чем искать по всему городу. — Все дорогие мне люди погибли, — сказала Гермиона. — Понимаешь, Роб? Я не хочу, чтобы… — она прервала себя. — Это, конечно, глупо, ведь войны пока не ожидается, но… — она покачала головой. — Ты очень близкий друг для меня здесь, — Роб лишь вздохнул — на большое он пока не смел рассчитывать, особенно после того, что рассказала ему Гермиона. Мужчина тихой поступью приблизился к сидящей паре и поморщился. Они выглядели так…жалко. — Извините, что тревожу, мисс. Не окажите ли вы мне одну маленькую услугу? Гермиона замерла. Этот голос. Запах. Не может быть. Она медленно повернулась. Серые пронзительные глаза с маленькими морщинками вокруг. Платиновые волосы были зачесаны назад, однако без геля, оставляя объем на месте. Но все остальное осталось таким же. Идеально выглаженная одежда. Блестящие туфли. На груди, слегка скрытая рубашкой, висела цепочка с черным камнем. Ее подарок. — Грейнджер? — удивленный тон. Она будто перенеслась в школьные годы. — Малфой?.. — хрипло проговорила она. — У меня галлюцинации, — утвердительно сказала Гермиона и закрыла глаза. Это сон. Надо проснуться. — Грейнджер! — он сжал ее в объятиях. Она замерла. Сердце, кажется, замедлило свой ход и начало падать куда-то в желудок. — Мерлин, мотылек, — прошептал он. Малфой умер. Малфой умер. Умер. Он не может стоять сейчас здесь. Стихии стерли с лица земли всех, кто не успел спрятаться, в том числе и мертвых. Гермиона быстро отстранилась и, вытащив палочку, направила ее вперед. — Кто ты такой? — ее рука чуть дрожала. — Роб, тебе лучше уйти. — Гермиона, что происходит? — он настороженно посмотрел на нее. — Что ты делаешь? Она развернулась к нему и приложила палочку к его виску. — Прости, Роб. Обливиэйт, — его глаза остекленели. — Тебе пора идти, до завтра, — быстро проговорила она, пока он приходил в себя. Палочку она опустила вниз, стоя к Малфою полубоком. — Да-да, — Роберт потер голову. — Я пойду домой, пожалуй. — Ага. Пока, — она дождалась, пока дверь за ним закроется, и наложила на нее запирающее заклинание. Затем опять взяла Малфоя на прицел. Он поднял руки вверх, сдаваясь. — Я Драко Люциус Малфой. Твой жених, между прочим. Может, ты… — он выразительно посмотрел на палочку. — Нет! — вскрикнула Грейнджер. — Это невозможно! Я сама видела, как он упал. Я видела, что он был мертв. Он оттолкнул меня. А сам, — она закусила губу, — погиб. — Мотылек, ты видела только то, что тебе показали. Это проделки твоего дружка. Кристофера. Хотя, по сути, он мне помог, — Гермиона непонимающе на него посмотрела. — Меня не убили тогда. Лишь оглушили. Это очень сложный вид магии. Когда думаешь об одном, а говоришь другое. Так сделали и со мной. Они всё предугадали. Они знали, что если послать заклятье в тебя, то я брошусь наперерез. Так и случилось, — он замолчал на минуту, вспоминая что-то. — Дальнейшие события я помню смутно. Знаю только, что меня бы убили по окончанию войны, несмотря на выигрышную сторону. Я стал предателем крови, занял не ту сторону — опять — и все такое. Забавно, да? Стал тем, кем всегда боялся быть. У Кристофера был друг — Алекс. Он организовал мне переезд в Америку. В Северную Каролину. Алекс очень сильный маг, поэтому ему не составило труда стереть память мне — восемнадцатилетнему мальчику. Пять лет я жил, как маггл — он как-то скрыл мою магию! Просто ужасно, да? — работал кем-то, даже вспоминать не хочу, а потом… — он усмехнулся, совсем как Гермиона несколько минут назад. — Память вернулась! Я просрал пять лет своей жизни, понимаешь? Конечно, я сразу отправился тебя искать. Алекс сказал, что ты в Австралии и пока светиться в Англии не надо. Не знаю, почему Сэлвин захотел мне помочь, но он сделал это. Наверное, он и правда восхищался тобою, поэтому, прослышав про заговор, спас меня. Гермиона стояла в молчании, переваривая. История, которую рассказал этот человек, была очень похожа на правду. Но все же это было…невероятно. Невозможно. — Что я подарила тебе перед войной? — спросила Гермиона. Его нужно было проверить. — Кулон, — он вытащил тот камень, который изначально заметила Грейнджер. Точно такой же. Но подделать можно все. — Что я тебе сказала? — Что ты будешь оберегать меня, — Гермиона приблизилась к нему. Она кое-что утаила от него тогда. Та фраза была сказана в буквальном смысле. На камень она капнула свою кровь и провела ритуал защиты. Вот только от смертельного проклятья это не спасло. Она поднесла руку к украшению, касаясь его рубашки, и взяла его в руку. Кулон замерцал, и она почувствовала тепло и магию. Свою магию. Малфой с любопытством посмотрел на это. — Ты, — прошептала Гермиона. — Конечно, я, — мягко улыбнувшись, сказал Драко. — Ты! — зашипела она. — Какого черта ты это сделал?! Героем стать захотел? Гриффиндорцем? Какого черта ты меня оттолкнул?! — Гермиона толкнула его в грудь. — Какого черта ты меня оставил? — толчок. — Ты хоть понимаешь, что со мной было? — еще толчок. — Грейнджер, тише, успокойся, — Малфой поймал ее руки. — Я, конечно, слизеринец, но ни за что бы не дал тебе погибнуть. Да, я считаю — и не буду за это извиняться, — что принял тогда правильное решение. И я повторю его еще раз, если потребуется, — Гермиона всхлипнула. — Грейнджер, все хорошо, — ее глаза наполнились слезами. — Драко, — прошептала она и уткнулась ему в грудь, обнимая. Он пах, как раньше. Она сделала глубокий вдох, наполняясь его запахом полностью. Спустя время некоторые его детали начали стираться, и даже его рубашки в конце концов стали пахнуть Гермионой — слишком часто она их носила. — Как же я скучала.***
— Сигарету? — Нет, — она с улыбкой покачала головой. — Нет, я больше не курю. Рука Драко замерла в воздухе, он удивленно на нее посмотрел. — Вау, — на его лице возникла полуулыбка. — Кому же мне надо пожать руку? Кто смог так повлиять на тебя? — Вообще-то… — она посмотрела на зеленое кольцо на среднем пальце — подарок Оскара. Гермиона до сих пор не до конца понимала, как он смог оторвать кусок от шторы и заставить его затвердеть в форме кольца, но, видимо, магия била из него во все стороны. — Ты повлиял на это. Косвенно. — Надо же, — Драко так и не донес сигарету до рта, а затолкал ее в пачку и убрал в карман. — Ты, наконец, поверила, что сигареты сокращают жизнь, как я тебе говорил? — Я бы курила больше, если бы это помогло быть рядом с тобой, — твердо произнесла Гермиона, но ее взгляд оставался мягким. — Однако… Не хочешь зайти ко мне? — Да, — он улыбнулся, стараясь подавить горечь. — Конечно. Покажи свою квартирку. Уверен, она размером с мой туалет. — Я не виновата, что мне для жизни не требуется отдельный комод для зубных щеток, паст и всякой остальной чепухи, — она фыркнула. — Это не чепуха! — возмутился Драко. Гермиона с усмешкой закатила глаза. Как давно она не слышала этого. Она похоронила все свои мечты и планы. Всю свою одержимость им, его запахом, его прикосновениями. Она подошла чуть ближе и уверенно переплела их пальцы вместе. Драко запнулся на мгновение и удивленно на нее посмотрел. До сих пор он боялся к ней прикасаться, словно думая, что она пропадет. Впрочем, Гермиону посещали те же мысли. — Ты так хорошо спряталась, — сказал Малфой. — Любые поисковые заклинания, даже темные, не смогли тебя обнаружить. Ты буквально окружила себя защитными чарами. Хорошо, что Алекс назвал мне город, в который ты приехала пять лет назад, и отдал мне это, — он достал из кармана синий кулон. — Артефакт, — прошептала Гермиона. — Не знаю, где он его нашел, но, как видишь, артефакт никогда не ошибался. Он привел меня к нужде. — А я думала, он не работает, — Гермиона взяла украшение в свои руки. Казалось, что не так давно они с Малфоем чуть не отключились от магического истощения. — Война накладывает отпечаток. Я слишком боялась за…себя. И поэтому никто меня не найдет, пока я не захочу. Возможно, я стала еще бóльшим параноиком, но я не допущу, чтобы это произошло в третий раз. Я больше никого не хочу терять. И я, можно сказать, сбежала, чтобы в следующий раз это меня не коснулось. — Надо же. Гермиона Грейнджер и не бежит на смерть? — он внимательно посмотрел на нее. — Возможно, это звучит трусливо, но я…я не буду этим рисковать. Никогда. — Чем? — Своим счастьем. — Грейнджер, ты не труслива. Это нормально, что ты устала от войны. Все устали, — он взял ее лицо в свои руки. — Две войны за один год — это чересчур. А ты всегда была такая сильная. Всегда была альтруисткой и гриффиндоркой. — И сейчас я слабая? — спросила Гермиона. — Нет, — он покачал головой. — Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал. Но и сильным бывает тяжело. Отдай мне свою боль и груз. Ты… — Я люблю тебя, — прошептала Гермиона, и по ее щеке покатилась слеза. — Дьявол, Малфой, я так люблю тебя. Я так…жалела, что не сказала тебе об этом. Что ты умер, не слыша этих слов. — Воздух, Гермиона, — тихо пробормотал он. — Я знал это. — Но не слышал. Я люблю тебя. Так сильно люблю. — Я не переставал думать о тебе, даже когда забыл. Я знал, что ты есть. И я знал, что я тебя люблю, мой маленький мотылек. По ее щеке покатилась следующая слеза, но Гермиона улыбалась, положив свои руки поверх его. Драко наклонился к ней, и у нее возникло ощущение, будто паззл сошелся. Все идеально встало на свои места, когда их губы соприкоснулись. Гермиона тут же зарылась пальцами в его волосы, устраивая свое тело удобнее. Она помнила его идеально, все его чувствительные зоны, шрамы, каждое вкрапление в радужке. Те парни, с которыми она могла поцеловаться в клубах (она захаживала туда в первое время), не подходили. Она чувствовала себя…нормально. Но она уже привыкла к ненормальному. Привыкла к жару между ног, путанице в мыслях, пресловутым бабочкам в животе. Сейчас на нее навалился целый снежный ком ощущений, которые она жадно глотала, не упуская ни капли. — Я так скучал по тебе, — пробормотал Драко, слизывая с ее щеки слезу. Гермиона крепче в него вцепилась, проживая этот момент и насыщаясь им за последние года. Хотя этого, скорее всего, никогда не случится. Она не отпустит его даже после смерти. Внезапно в ее заднем кармане что-то завибрировало. Гермиона попыталась это проигнорировать, но кто-то был очень настойчив. — Да? — с придыханием ответила она на телефон, и Драко поцеловал ее в шею. Ее лицо поменяло свое выражение, и она быстро закончила звонок, сказав еще пару слов. — Нам надо домой, — прошептала она, поднимая лицо его к себе. — Я уверен, до ближайшей гостиницы ближе. — Это срочно. К тому же, мы почти пришли. Через пару минут они подошли к воротам, за которыми виднелся большой двухэтажный дом. Гермиона, как обычно, оглянулась и приложила свою ладонь к обычному, на первый взгляд, ящику для писем. В ту же секунду что-то щелкнуло и ворота начали открываться. — Я связала защиту со своей кровью, — тихо пояснила она, хотя Драко ничего не спросил. — Великолепна, как всегда, — прошептал он и быстро поцеловал ее в макушку. Гермиона почувствовала, как губы расплываются в улыбке, прямо как в восемнадцать. Она открыла входную дверь и шагнула внутрь, Малфой остановился на пороге. — Мама! — с громким криком в прихожую выбежал мальчик и затараторил: — Я научил Линдси делать тех лебедей, а одного даже заставил полет!.. — Он наконец увидел незнакомого человека и, в ужасе расширив глаза, приложил ладошку ко рту. — Ой, — промычал мальчик. — Гермиона, у тебя был такой голос по телефону, будто ты там… — за ним спокойно подошла девушка с розовыми волосами. — Линдси, — Гермиона подняла брови. — Все, молчу. В какой раз говорю, для пяти лет твой малой чересчур умный. У него такие ловкие пальцы: я уже завидую его будущей девушке, — она подмигнула. — Линдси! — Привет, — кивнула она Драко, а потом замерла. Посмотрела на Оскара, чьи платиновые слегка волнистые волосы растрепались в идеальном беспорядке, потом на Малфоя, потом опять на мальчика. — Так, ладно, — она взяла свою сумку с полки. — Мне пора. Позвони мне, Гермиона, — Линдси показала знак трубки. — Пока, мелкий. — Пока! — Оскар весело помахал ручкой и, когда дверь за ней закрылась, с любопытством уставился на Драко. — Здравствуйте. — Привет, — хрипло произнес Малфой и перевел взгляд на Гермиону. — Драко, это Оскар, — она подошла к сыну. Он моргнул пару раз, не отрывая взгляда от белых волос гостя. Его разные глаза старались охватить как можно больше всего за раз. — Оскар, это Драко Малфой. Твой отец. Драко издал нечленораздельный звук. — Не может быть, — ошарашенно прошептал он. — Грейнджер, — он посмотрел на нее. — Ты… — перевел взгляд на ее живот. — Да, — она взяла сына на руки и подошла к нему. — Я была беременна. То самое «однако». — Но… Мерлин, — он посмотрел на Оскара. — Можно я?.. — Конечно. Оски, хочешь познакомиться с папой поближе? — спокойно спросила она. Он кивнул. — Но он же умер, — он нахмурился, пытаясь сопоставить всю информацию в голове. — Нет, — Драко взял его на руки, глядя на сына как на чудо света. — Нет… Оскар, я не умер. — Это хорошо, — мальчик улыбнулся и приложил ладонь к щеке отца. Малфой замер и перевел взгляд на Гермиону. Она счастливо улыбалась. Свободной рукой Драко прижал ее к другому плечу, чувствуя, что глаза стали слишком влажными. — Я так горжусь тобой, — пробормотал он ей в волосы. — Ты такая замечательная. Настоящая Леди Грейнджер.