Тайный путь разблокирован

Когда они вернулись в Цанцюншань, Лю Цингэ ни словом не обмолвился про Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю тоже ничего не сказал. Сказать Лю Цингэ было неожиданно трудно, и он смог выдавить из себя слова, только чтобы прекратить сражение Лю Цингэ и Ло Бинхэ. Он не думал, что сможет заставить себя повторить это перед другими. Это были бы справедливые последствия его поступков, но стоило лишь представить, с каким холодным презрением остальные посмотрят на него... Также Шэнь Цинцю промолчал и ради Ло Бинхэ, и это не было лишь отговоркой. То, что Бинхэ полудемон — вовсе не пустяк. Лю Минъянь и даже Лю Цингэ могли принять его происхождение, но Шэнь Цинцю не поручился бы за реакцию других хозяев пиков, а тем более — ордена в целом или всего мира заклинателей. Поэтому все происшествие осталось негласным. — Мы стали спутниками на стезе самосовершенствования, — сообщил Лю Цингэ слишком, слишком спокойно. Поскольку они двое наконец перестали играть в прогульщиков, все хозяева пиков Цанцюншань устроили собрание. К несчастью, пункты повестки дня были обречены остаться без внимания, так как в зале для собраний сначала воцарилась ошеломленная тишина, а затем — полный хаос. — Наконец-то дошло? — Ци Цинци разразилась буйным смехом. — Вэй-шисюн, плати! — Да, да, — согласился Вэй Цинвэй, улыбаясь немного страдальчески. Похоже, ставки были большие. — Поздравляю! — Стойте, вы имеете в виду, на этот раз по-настоящему? — поинтересовался Шан Цинхуа, уставившись на коллегу-попаданца в замешательстве. — Но... эм... — Давайте произнесем тост! — предложил хозяин пика Цзуйсянь, размахивая кувшинами с выпивкой. Шэнь Цинцю был поражен. Все знали? Они делали на них ставки? Лю Цингэ только что сказал об этом! Все знали! — ...Я отправляюсь в затворничество, — пробормотал он, прикрыв лицо. — На десяток лет. На сто! Юэ Цинъюань, вместо того чтобы призвать собрание к порядку, смотрел на парочку со странным, неловким страдальческим выражением. Пока Шэнь Цинцю терзался смущением, игнорируя поздравления и сыплющиеся на него добродушные насмешки, и сурово смотрел на невозмутимого Лю Цингэ, глава ордена медленно выдавил из себя легкую кривоватую улыбку и отвернулся. И все же кончики его пальцев подрагивали, когда он потянулся за чашкой чая, и он сохранял молчание, несмотря на свои обязанности. Поэтому хаос продолжался. — Стойте, стойте, стойте! — ухмыльнувшись, заговорила Ци Цинци. — Откуда нам знать, что на это раз все по-настоящему? Уверены, что снова не лжете? Вы должны это доказать! Еще несколько голосов бурно поддержали ее. Шэнь Цинцю свирепо взглянул на них, но похоже, это не возымело эффекта. В этом поколении хозяин пика Цинцзин никогда не восстановит свой авторитет. — Ци-шимэй, не увлекайся, — процедил сквозь зубы Шэнь Цинцю, но Ци Цинци лишь ухмыльнулась, ничуть не раскаиваясь, намеренная выжать из этой ситуации все, что сможет. — Как? — коротко спросил Лю Цингэ. — Мы не будем этого делать, — отказался Шэнь Цинцю, не дожидаясь ответа. Это явно соответствовало ее прихотям! Ци Цинци проигнорировала его, развернувшись к Лю Цингэ. — Как насчет поцелуя? — предложила она с лукавой усмешкой, которую Шэнь Цинцю, увы, слишком хорошо знал. Такая улыбочка появлялась у его сестры, когда она читала свои грязные романы, посмеиваясь над неким невероятным проникновением в задницу. Хозяйка пика Сяньшу и в самом деле принадлежала к подобным испорченным женщинам! Лю Цингэ ответил долгим молчанием. Кончики его ушей едва заметно покраснели. Теперь он начал смущаться? Посмотрев на Шэнь Цинцю, Лю Цингэ получил в ответ невыразительный взгляд. Только потому, что согласно традиции хозяева пиков Цинцзин и Байчжань сидели далеко друг от друга, Шэнь Цинцю все еще не побил его по голове. Он со скрипом сжимал веер в руке, едва удерживаясь от насилия. Несмотря на нехватку эмоционального интеллекта, намек Лю Цингэ понял. — Нет, — сказал он, снова повернувшись к Ци Цинци. Ее губы растянулись в широкой усмешке, и Шэнь Цинцю нисколько не сомневался, что следующее слово, которое выйдет из ее уст, будет «подкаблучник». Достаточно ли у него еще, подумал Шэнь Цинцю, осталось респектабельности, чтобы удержаться и не запустить в нее чайной чашкой? Ну... И хаос продолжался. ~.~.~ Ничего не было решено на том собрании, наконец отложенном после развязавшейся мелкой драки. Послав еще несколько неприязненных взглядов своим отчаливающим сплетничающим коллегам, Шэнь Цинцю попытался найти Лю Цингэ, намереваясь как следует побранить его за разглашение некоторых вещей без предупреждения. Не говоря уж о подаренной этим испорченным женщинам возможности. Шэнь Юань знал, к чему приводят подобные вещи — окажешься полураздетым и связанным! Или, что хуже, в женской одежде! И связанным! (Позирование! Ради искусства, чтоб его! И это называется искусство?!) Однако внезапно оказалось, что его куда-то тащат из зала собраний, прежде чем он смог воссоединиться со своим... своим... эм. Хм. ...С Лю Цингэ. Обладателем стальной хватки на его руке, тащившим Шэнь Цинцю за собой, в то же время прикрываясь им, был не кто иной, как Шан Цинхуа. — Нам нужно поговорить, — кратко сказал хозяин пика Аньдин; его хмурый вид не вязался со взглядом зверя, выслеживающего добычу, которым он окидывал окрестности. Он был прав. Им о многом нужно было поговорить. И конечно же, они должны были начать со сплетен. — Ты и Лю Цингэ? Лю Цингэ? Зачем? — спросил Шан Цинхуа, когда они оказались наедине. — Братец Огурец, ты решил, что не хочешь рисковать умереть девственником дважды? Есть способы получше! Способы, после которых всем остальным не придется иметь дело с горюющим Богом Войны, затаившим обиду на Бин-гэ! — Не умереть девст!.. Я не ты! — в ответ зашипел Шэнь Цинцю. Хотя формально они были «одни», Цинцю и Цинхуа на всякий случай жались друг к дружке, наклоняясь вперед, пока не оказались почти нос к носу. Шан Цинхуа вовсе не ошибся в своих предположениях, но Шэнь Цинцю не собирался признавать это. Он вздохнул. — Я не умру, — сказал он. — По крайней мере, у меня нет таких намерений. Вот почему... Он не собирался намеренно разбить сердце Лю Цингэ. Он не... Он больше не сделает этого. — И как у тебя это получится? — поинтересовался Шан Цинхуа, вскинув бровь — или по крайней мере попытавшись. Выглядело это не совсем правильно, поскольку обе его брови приподнялись, причем неравномерно. — Ты больше не хочешь использовать план? Но когда Ло Бинхэ вернется... — Он уже вернулся, — сказал ему Шэнь Цинцю. Что бы там ни собирался сказать Шан Цинхуа, его речь оборвалась недостойным писком. Его лицо исказилось сразу полудюжиной противоречивых эмоций, прежде чем застыло в выражении «глубокой задумчивости» — что отчасти придало ему вид человека, страдающего запором. — Он, должно быть, пропустил трех демонических сестричек из арки судьбы, — пробормотал он себе под нос. — И возможно?.. А может?.. Хм... — Он пошел к Лю Минъянь, когда вернулся, — продолжил Шэнь Цинцю. — По-видимому, ныне он живет в долине Хохун. Я не могу сказать, присоединился ли он к дворцу Хуаньхуа или нет. Он рассказал ей обо всем, что случилось, поэтому Лю Минъянь помогла ему встретиться со мной. Это было... — Он снова вздохнул. — Я не знаю. Он другой. Может, есть шанс, что он согласится на что-то еще, кроме как оторвать мне конечности и оставить умирать. — Я не знаю, это звучит как безумная ставка, — сказал Шан Цинхуа. — Ты хочешь сохранить резервный план? Но растительное тело еще не готово. Если он уже вернулся... — Учитывая эффект бабочки, нет никаких гарантий, все кончится в городе Хуаюэ. И без линий для перехода души кто знает, сработает ли это вообще, — сказал Шэнь Цинцю, хмурясь. — Просто... присмотри за ним, и увидим, что будет. — Это твоя шкура, — признал Шан Цинхуа, пожав плечами. Шэнь Цинцю не оценил напоминание и взглядом отправил своего сообщника прочь. У него самого все внутри скручивалось от волнения при мысли о том, чтобы сдаться на ранее не существовавшую милость потемневшего главного героя, рассчитывая лишь на праведное влияние Лю Минъянь и поддержку Лю Цингэ. Если задуматься, в романе Лю Минъянь была движущей силой в осуждении оригинальной версии — она обвинила его в смерти брата. Нынешний Шэнь Цинцю, версия-попаданец, спасший ее брата и ставший его... его... который был близок с ним, наоборот, мог выжить благодаря ее влиянию. Этот мир обернулся очень странным местом, прямо Миррорверс. Но стойте. Это мир, в котором Лю Цингэ был жив. Если только все не пойдет совсем нелогично, то это будет также мир, где орден Цанцюншань не будет уничтожен. Лю Минъянь не горевала и не жаждала мести, Нин Инъин выросла в надежную молодую женщину, даже Мин Фань стал хорошим старшим братом, заботящимся о пике Цинцзин. Это ни в коей мере не была «более темная» версия, и не было ни одной злодейской козлиной бородки в зоне видимости. По сути... разве все это не делало именно «Гордый путь бессмертного демона» Миррорверсом в этом сценарии? Возможно ли, что Ло Бинхэ тоже все-таки был «более светлой» версией? Шэнь Цинцю хотелось в это верить. Но как бы там ни было, он уже решил поставить на эту возможность. Издав еще один вздох, Шэнь Цинцю развернулся и отправился на поиски Лю Цингэ — чтобы и поворчать на него, и... спросить совета, как вообще начать мириться с их то ли черным, то ли серым главным героем. ~.~.~ После так ничего и не решившего разговора с наставником Ло Бинхэ оказался на распутье. Когда он наконец вернулся в царство людей, у него был план... или что-то вроде того. Он был решительно настроен доказать, что он не менее человек, чем прочие, что он может стать добродетельным совершенствующимся — что Шэнь Цинцю был неправ. И потом... Разумеется, он не знал, что будет «потом». Но неожиданно вместо этого он встретился с Лю Минъянь. И даже не потребовав никаких доказательств, она сказала ему, что Ло Бинхэ не сделал ничего плохого, что это Шэнь Цинцю совершил ошибку и должен ответить за нее. Его наставник был неправ. Ло Бинхэ ничего не должен доказывать. Что привело его к тому самому «потом». Теперь, после всего случившегося, чего он хотел от Шэнь Цинцю? И чего он хотел для себя? Прежде его будущее было простым и ясным — защищать наставника, их пик и их орден. Не было необходимости сомневаться или беспокоиться, потому что Ло Бинхэ не мог бы желать никакого другого пути. Но теперь этот путь был для него закрыт. Лю Минъянь предложила, хоть и не очень уверенно, довести это дело до всего ордена Цанцюншань. Но помимо того, что все вряд ли решится в их пользу, Ло Бинхэ даже не был уверен, что хочет вернуться. О, часть его определенно по-прежнему хотела вернуться к тому, что было раньше, когда у него была любовь и забота наставника. Вернуться к мирным денькам на пике Цинцзин, в бамбуковую хижину. Он хотел, чтобы наставник улыбался ему, разговаривал с ним по-доброму, позволил снова стать ближе. Он даже хотел снова увидеть Нин Инъин и других учеников. Но если Шэнь Цинцю и вправду переменился бы и вел себя так, словно ничего не случилось... Ло Бинхэ подозревал, что его собственной реакцией были бы негодование, ярость и даже ожесточение. Так чего он хотел, в конце концов? ...Мести? Лю Цингэ счел именно так. Подумав, Ло Бинхэ предположил, что и Шэнь Цинцю посчитал так же, потому и задал тот вопрос в пагоде. Они были правы? В каком-то смысле это был бессмысленный вопрос. Чтобы отомстить Шэнь Цинцю, придется пройти через его возлюбленного, а Ло Бинхэ не хотел сталкивать Лю Минъянь с братом. Он не знал, чего хотел. Но скорее всего он это не получит. И все же ему нужно было найти способ как-то жить дальше. От этого во рту остался горький привкус и вялое ощущение апатии во всем теле. Ло Бинхэ чувствовал... что ничего не хочет делать. Стоит ли ему вернуться в царство демонов? Там тоже не было ничего, чего бы он хотел, но, по крайней мере, его будет отвлекать постоянная угроза для его жизни. Стоит ли ему присоединиться к другому ордену? Все закончится тем, что ему придется постоянно остерегаться, что его демоническую сущность раскроют. За неимением лучшего выбора, Ло Бинхэ в итоге последовал за Лю Минъянь обратно в долину Хохун. Поскольку ему нечем было заняться, он в итоге стал ходить на охоту вместе с ее впечатляющей коллекцией родственников и родственниц, делящихся ровно на три типа: со стоическим характером и всегда готовые к сражению, шумные и всегда готовые к сражению и Лю Минчуань, будущий глава клана, который вел себя терпеливо, но также всегда был готов к сражению, если дело до этого доходило. Несмотря на то что Ло Бинхэ уделял охоте едва ли половину своего внимания, он был более чем достаточно силен, чтобы завершить ее без проблем. ...Во всяком случае, проблем с чудовищами. — Ло-сюн, помоги мне! Паренек на несколько лет моложе Ло Бинхэ нырнул ему за спину. — Ло-сюн, подвинься. Девушка примерно того же возраста приблизилась, излучая враждебность. Посмотрев на них обоих, Ло Бинхэ оценил ситуацию — и плавно отступил в сторону. — Ло-сюн! — завопил паренек, а потом пискнул, когда девушка стукнула его по голове. Подобный удар сломал бы шею любому нормальному человеку и не являлся любовным шлепком даже по меркам заклинателей. Эти двое, хоть и были родственниками, совсем не ладили, и только на этой охоте девушка била мальчишку уже раз третий. Выражение ее лица при этом совсем не изменилось, ярко напомнив Ло Бинхэ о Лю Цингэ. Вероятно, они научились этому приему у одних и тех же старейшин. Ло Бинхэ попытался смутно вспомнить, кто они вообще такие и что у них за дела. На ум ничего не пришло, и он сдался уже через мгновение. Снова раздались вопли и жалобный визг, но Ло Бинхэ безразлично отвернулся. Он им не нянька, в конце концов. Собственно, из-за того, что на пике Цинцзин он был самым младшим учеником, его воспитательские инстинкты были не очень хорошо развиты. Вместо того чтобы вмешаться, он продолжал несколько рассеянно наблюдать за окрестностями. Царство людей было намного безопаснее царства демонов, не говоря уже о Бесконечной Бездне, а их миссия уже была выполнена, но привычка постоянно быть настороже вросла в него за последние три года. Глаза Ло Бинхэ слегка сузились, когда он заметил чье-то приближение. Однако он не стал напрягаться и даже не предупредил детишек клана Лю — он знал этого посетителя. К сожалению. Он вздохнул про себя. Почему они продолжают возвращаться? Разве он уже не отказался более чем ясно? Из-за поворота лесной тропы наконец появилась Цинь Ваньюэ — ученица дворца Хуаньхуа, которую Ло Бинхэ спас во время Собрания союза бессмертных. Он искренне надеялся, что больше никогда ее не увидит. И все же по какой-то причине она уже несколько раз появлялась перед ним. Выражение ее лица просветлело, и она просияла при виде него. — Ло-шисюн! — крикнула она. Ее появление заставило родственников Лю прервать свою ссору — зачем-то встав по обе стороны от Ло Бинхэ, словно сторожевые псы. Они смотрели на гостью почти сердито. ...Хотя Ло Бинхэ не знал об этом, весь клан Лю был прекрасно осведомлен о его достойной сплетен ситуации, но поскольку он был «Ло-шисюном», которого привела Лю Минъянь, они, естественно, оказывали ему поддержку против любых посторонних. Особенно вот таких вот пронырливых. — Ло-шисюн, давно не виделись, — сказала Цинь Ваньюэ, подойдя ближе. Казалось, она хочет взять его за руку, как уже делала раньше, однако Ло Бинхэ предусмотрительно скрестил руки. Его так и подмывало сказать «не очень», но он решил промолчать, лишь кивнув в знак согласия. Первый раз, когда они столкнулись, вероятно, был чистой случайностью. Хотя Ло Бинхэ не заявлял открыто о том, что выжил и вернулся, он также и не слишком скрывался, поэтому, наверное, не было ничего удивительного в том, что кто-то узнал его. В тот раз Цинь Ваньюэ уставилась на него в потрясении, а потом ее глаза наполнились слезами. — Ло-шисюн, это правда ты? — всхлипывала она. — Это чудо! Лю Минъянь, сопровождавшая его на той охоте, послала ему особенно насмешливый взгляд. — Серийный соблазнитель, — чопорно произнесла она, когда Ло Бинхэ смог наконец избавиться от девицы. Несправедливо и незаслуженно. Он не делал ничего, чтобы «соблазнить» ее. Когда он возмущенно заявил об этом, Лю Минъянь бросила на него еще один оценивающий взгляд. — И впрямь красота, способная уничтожать народы, — сказала она, покачав головой. — Хочешь тоже вуаль? — Нет, — твердо сказал тогда Ло Бинхэ. У него возникло ощущение, что он, пожалуй, слишком опрометчиво отказался. Потому что Цинь Ваньюэ не только снова разыскала его, но еще и пригласила во дворец Хуаньхуа. Если бы Ло Бинхэ намеревался последовать своему изначальному плану, это было бы очень удобно. Сейчас же навязчивое предложение начинало несколько раздражать — поскольку она не желала сдаваться. Цинь Ваньюэ даже сумела привлечь к этому делу старшего ученика своего ордена и получить для Ло Бинхэ приглашение от самого старого хозяина дворца. Отказать главе второго по силе ордена было бы оскорблением. Ло Бинхэ не сильно беспокоился о себе, но если старик решит обрушить свой гнев на весь клан Лю, который, как ему было известно, укрывал Ло Бинхэ... С далеко не радостным настроением Ло Бинхэ все же пришел во дворец Хуаньхуа. Старый хозяин дворца рассказал ему о матери. Его «матери», женщине, что дала ему жизнь и умерла, не оставив Ло Бинхэ ни единого воспоминания о ее лице. Ее звали Су Сиянь, и она когда-то была старшей ученицей дворца Хуаньхуа. Ло Бинхэ, видимо, был очень похож на нее, и поэтому ее старый наставник был готов закрыть глаза даже на его нечистую демонскую кровь, с радостью приняв его в орден. Ну, об этом не заявлялось напрямую, но посыл был совершенно ясен. Не было никаких сомнений, что старый хозяин дворца знал, с кем именно спуталась Су Сиянь. Также не было никаких сомнений, что он ненавидел священных демонов всем своим существом. ...Может, Ло Бинхэ стал жадным и испорченным, однако он не хотел, чтобы его великодушно простили за то, что он посмел родиться наполовину оскверненным демонской кровью. Он не сделал ничего плохого. Он хотел... Он все еще не знал, чего. Но точно не присоединиться к дворцу Хуаньхуа. — Мне еще нужно кое-что уладить. Я не готов посвятить себя новому ордену или новому наставнику, — отговорился он. Но почему-то этого оказалось недостаточно, чтобы они сдались. Снова встретившись с Цинь Ваньюэ, Ло Бинхэ сказал: — Какая неожиданность столкнуться с тобой здесь, дева Цинь. — Голос его звучал нейтрально, а вид был достаточно скромным, чтобы быть ошибочно принятым за открытость. Ло Бинхэ ощущал, что детишки Лю, стоящие по бокам от него, едва сдерживали свое презрение. Вероятно, у них это не получалось, но Цинь Ваньюэ лишь улыбнулась и застенчиво покраснела. — Вообще-то я искала тебя, Ло-шисюн, — сказала она. ...Если она признала это, значит, на этот раз у нее должна была быть реальная причина. — Кое-что случилось, и мы думаем, что знания и опыт Ло-шисюна будут очень полезны, — объяснила она. — Видишь ли, в городе Цзиньлань чума... ~.~.~ Когда Ло Бинхэ вернулся в поместье клана Лю и к его багровым деревьям, Лю Минъянь была с Дуаньму Инь. Две женщины, заметив его, прервали свой разговор и, как и ожидалось, Дуаньму Инь пискнула и нырнула Лю Минъянь за спину. Губы Ло Бинхэ слегка дрогнули. Внезапно он почувствовал себя очень уставшим. По крайней мере, демонессы были очень прямолинейны в своих желаниях. — Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, я зайду позже, — сказал он, подняв руку, чтобы предотвратить любые возражения. Затем, развернувшись на пятках, он поспешно удалился. Как только его фигура исчезла, Лю Минъянь толкнула локтем Дуаньму Инь и послала ей очень многозначительный взгляд. Неистово покраснев, Дуаньму Инь отвернулась. Несмотря на вуаль, по глазам Лю Минъянь — прищуренным, довольным и озорным — было заметно, что она усмехается. — Так вот почему... — начала она. — ...нет, — надувшись, промямлила Дуаньму Инь, — ...нужно, поэтому... помочь. Поддразнивающее поведение Лю Минъянь смягчилось. — Да, да, — хихикая, согласилась она, — у нашей Инь-цзе сердце праведного юного героя, всегда готового помочь нуждающимся. Мы благословлены твоей добротой! Ее подруга надулась еще сильнее, когда Лю Минъянь отвесила почтительный поклон со сложенными руками. Но по правде говоря, она лишь наполовину шутила. Как и всегда, ее собственной силы оказалось недостаточно, поэтому она могла положиться лишь на доброту Дуаньму Инь. Если им повезет, возможно, в этом не возникнет нужды. В конце концов, Ло Бинхэ ничего не сказал. Может, у него и правда все было под контролем. Но после всего случившегося Лю Минъянь не желала полагаться лишь на удачу. Заметив ее тяжелые думы, Дуаньму Инь неуверенно потянулась и дважды хлопнула Лю Минъянь по плечу — а потом быстро спрятала руку за спину, как будто обжегшись. Она немного поерзала, прежде чем ее поведение стало серьезным... и поразительно уверенным. — Его мощь меньше, чем у меча Тяньсин, — тихим, но не дрогнувшим голосом сказала она, — но он все же должен быть эффективен. Помни, он сработает лишь однажды, так что это лишь временная мера. Лю Минъянь кивнула, приподняв руку, которую инстинктивно спрятала в складках одежды при появлении Ло Бинхэ. Между ее пальцами был бережно зажат богато украшенный золотой талисман впечатляющего свойства и мощи. Его разработка была тайной семьи Дуаньму, а его усовершенствование потребовало от Дуаньму Инь значительных усилий, не говоря уже о цене редких, высококачественных материалов. Чтобы создать нечто подобное лишь потому, что это может однажды пригодиться, Дуаньму Инь действительно должна была иметь чистое сердце и геройский характер, что сделает ее сильным главой клана в будущем. С такими стойкими моральными принципами и натурой, исполненной осознания собственного долга, она была просто создана для этой роли. Поэтому ее старшая сестра не колебалась, отдавая место наследницы ей. Бережно спрятав талисман, Лю Минъянь улыбнулась. — Я, вероятно, могу заставить его приготовить тебе обед, — сказала она. — Ты уверена, что не хочешь?.. Спокойствие Дуаньму Инь рассеялось, и она бросила на Лю Минъянь полный слез и обманутого доверия взгляд. Улыбка Лю Минъянь лишь стала шире, когда она представила, каким полным обманутого доверия взглядом посмотрит на нее сам Ло Бинхэ, если она предложит подобное. Еще ничего не было улажено, но он наконец начал становиться чуть менее напряженным и настороженным и чуть больше похожим на мальчика, которого она знала в Цанцюншань. Она не позволит, чтобы все это сошло на нет. На этот раз Лю Минъянь защитит его любой ценой.