Белый волк

POV Драко. Мне казалось, что я падаю в бездонную пропасть и лечу так долго, что уже не понимаю до конца, я все еще в воздухе или уже давно разбился об острые скалы. В мыслях я отправляюсь в ту ночь, когда ее лицо, на котором играли лунные блики, отражало мою открытую настежь душу. Я видел в ее глазах собственную боль, словно смотрю внутрь своего сердца и впервые, мне не было страшно это делать. Я разбился в тот момент, когда она сказала мне уйти. Неожиданно, но я не разозлился на нее. В глубине сознания я понимаю, почему она приказала мне это сделать. Чтобы уберечь меня и саму себя от ошибок, от страданий, от смерти. Именного тогда я понял, что без нее я не могу видеть свет внутри себя, не могу разглядеть эти крупицы человечности, что пылятся где-то в недрах моей разодранной души. Я не знаю, кто я, я теряюсь. Она помогает мне выбраться из этих потемок, освещая мой путь. Берет за руку и ведет за собой по мрачному длинному коридору, в конце которого я вижу отблеск луны и мерцание звезд, аромат ночи блаженно заполняет мои легкие и в этот самый миг я вижу себя. Она ведь ничего не делала. Была лишь рядом. “Драко, ты не твой отец”- говорила она сквозь горечь обиды за мои слова, за мои нападки. Эта волчица заинтересовала меня с первых минут нашего знакомства. Тогда, выйдя из вагона поезда и увидев ее черные, словно угольки, глаза, меня парализовало. “Я знаю ее, откуда? Откуда я ее знаю?”- навязчивая идея крепко зацепилась за мои мысли, перебирая воспоминания. ”Волчонок”- так она меня назвала во время первого неприятного разговора в стенах нашей гостиной. Это прозвище…то, как оно слетело с ее губ. Мне казалось, что она знает все обо мне, все самое сокровенное. Словно видела меня насквозь. Быть может, так оно и есть. Она не смотрела на меня. Она видела меня. Смотрела в меня, в мою расколотую на части душу и видела все, от чего я так долго отрекался. Утопая в раздумьях, я не заметил, как ко мне подошла мама. Она мягко положила свою руку мне на плечо, слегка сжимая ткань пиджака. Я быстро поморгал, фокусируя внимание на ней, и поднял голову. Она нахмурилась и села напротив меня в кресло. Мы давно с ней не разговаривали, давно не были вместе. Вступив в ряды пожирателей, мы не отходили друг от друга, это правда, но и не удавалось просто остаться наедине…с семьей. Темный Лорд простил моего отца за оплошность, но лишил его волшебной палочки, унизив при всех. Отец превратился в трясущегося от каждого шороха параноика, который, поджав хвост, пытался всеми силами вернуть расположение своего хозяина. У нас отняли наш дом, от былого величия осталась лишь фамилия. Моя семья потеряла все и единственное, что все еще имело смысл, это наша жизнь, которую надо было сохранить любой ценой. - Драко…- мама обратилась ко мне, ласково касаясь пальцами моего подбородка, - твой разум затуманен, ты не здесь. Темный Лорд не должен видеть твои страдания, твои слабости, слышишь? – шептала она, боявшись нарушить гробовую тишину, царившую в поместье в эту минуту. - С чего ты взяла, матушка, что я страдаю? - с гордым орлиным видом произнес я, но мой дрогнувший голос выдал мою ложь. - Потому что я это вижу. Тебе лучше оставить это. Любовь опасна. Любовь тебя погубит, сын, - мои глаза округлились. Я осмотрел подозрительно комнату и наклонился к ней. - Скажи мне правду, мама. Скажи мне правду обо мне. Я должен знать, - в ее глазах, наполненных слезами, я прочитал страх. Я понимал, что она боится чего-то большего, чем сам Темный Лорд. Она тяжело вздохнула, кротко убирая катящуюся по щеке каплю, и взяла меня за руку. - Знай, Драко. Все, что мы с отцом делали, было ради тебя и только ради тебя. Мы лишь хотели тебя уберечь, - ее тихий шепот разбивался о стены спящего дома, холодные ладони дрожали, крепко сжимая мои пальцы, - тебе было года три тогда…ты сильно заболел. У тебя долго держалась температура и ты не переставал плакать. Твой отец решил позвать ведунью, самую сильную. Посмотрев на тебя, она сказала, что…сказала, что на тебе проклятие…древнее, мощное проклятие. Мы не понимали, что это значит. Она предсказала, что тебе суждено когда-то потерять нечто ценное, нечто…любимое…кого-то, от смерти которого ты трансформируешься…трансформируешься, - она не смогла сдержать эмоций и заплакала. Я удивленно смотрел в материнское лицо, на котором рисовалась боль и не понимал, что мне делать. Я опустился на край вельветового большого кресла, в котором она сидела, и обнял ее за плечи. Мама уткнулась носом в мою грудь, ткань пиджака стремительно намокала от безостановочного потока ее горьких слез. - О чем ты? Что это значит? – недоумевая спросил я, спустя пару минут. Она вытерла влагу с глаз и пронзительно посмотрела на меня. - Драко, ты белый анимаг. На тебе проклятие волчьей скорби, сын. Тебе суждено обратиться в зверя навсегда, когда ты потеряешь того единственного человека, которого по-настоящему будешь любить. Это предсказала вещунья. Поэтому мы с отцом учили тебя никогда не любить, никогда не привязываться. Мой взгляд затуманился. Я медленно встал с кресла и подошел к решетчатому окну, вглядываясь в мрачный пейзаж. Капал промерзлый дождь, вперемешку со снегом. Мать подошла ко мне сзади, пытаясь подобрать нужные слова. Я повернулся к ней с пустым выражением лица, которое на мгновение осветила грустная улыбка. По моему выражению она поняла, что слишком поздно рассказала мне правду. - Месяц назад на меня напала моя сокурсница – Эра Нэйт. Она разозлилась на меня и обратилась в гигантского волка…два метра в высоту, не меньше. Она гналась за мной по всей школе и потом вылетела из окна башни. Я нашел ее в лесу, разодранную, холодную, она была очень слаба. Я ухаживал за ней. Это был тот вечер, мама. Тот вечер, когда я должен был убить директора. Она все знала обо мне, все. Она не остановила меня и не пыталась. Но она лишь сказала, что видит во мне добро, - от услышанного имени мама заметно побледнела и подошла ко мне вплотную, бегая глазами по моему лицу. Она прикоснулась ладонью к моей щеке. - Эта девушка. Она твоя погибель, Драко. Полюбишь ее и ты обречен. Я пристально посмотрел на нее и усмехнулся, убирая ее руку от себя. - Поздно, мама, вы это говорите мне, - проговорил я и ушел прочь. Поздно, мам. Уже слишком поздно. Я был обречен с первой минуты.