Dance Upon The Frozen Magic

— Это неприемлемо! — громко заявила противным голосом женщина в розовом, гордо стоящая рядом с Министром Магии. Стоявшая напротив с Альбусом Минерва не смогла сдержать гримасу наползшую на лицо. Она терпеть не могла эту женщину. Амбридж, или как она называла её про себя, мерзкая розовая жаба, возможно, была одной из самых глупых, уродливых, отвратительных и мерзких людей, которые когда-либо встречались профессору Трансфигурации. И это считая некоторых Пожирателей Смерти. — Как вы смеете игнорировать приказы Министерства и заставлять дементоров уйти! Они были размещены здесь по веской причине самим Министром Магии! После инцидента прошло три дня. Однако, бедный Хитцугая всё ещё лежал без сознания. Кожа ребёнка оставалась ледяной, несмотря на все их совместные попытки его согреть. Поппи даже не была уверена, когда он проснётся, ведь очевидно, что дементоры очень серьёзно повлияли на мальчика. Минерва могла только надеяться, что не было нанесено необратимых повреждений. Ни один ребёнок не заслуживает таких мучений. Дети вообще не должны испытывать никаких мучений. Этот же весь кошмар… такого Минерва не пожелала бы ни единому живому существу. Однако, несмотря на серьёзность всей ситуации, Министерство прибыло в Хогвартс только три дня спустя и по совершенно неправильным причинам. Явились только после того, как Альбус принял мудрое решение и заставил дементоров отступить дальше намеченных Министерством границ, опасаясь, что ещё больше детей пострадает. И только потом, прибыл Министр вместе со своей розовой жабой, требуя, чтобы дементоры снова вернулись. Полностью игнорируя раненого, травмированного, возможно, покалеченного на всю жизнь ребёнка. — Дементоры напали на ученика! Ученика! А вы спрашиваете, как мы смеем?! — Минерва стояла прямо, гордо, всем своим видом излучая праведный гнев. — Как вы смеете! Жизнь ученика была в опасности! Эти чудовища пришли по его душу, а всё, что вас волнует это Блэк! — Мы не можем позволить Блэку добраться до Поттера, — слабо возразил Фадж не смотря на дискомфорт и даже страх в его глазах. Минерва была известна не только своей мудростью, но и крутым нравом, быстрой готовностью вытащить палочку. Она была гриффиндоркой, в конце концов. — Дементоры должны быть немедленно возвращены на территорию школы. — Значит, вы говорите, что жизнь Поттера важнее? — Идиот, что корчит из себя Министра, дёрнулся словно ему залепили пощечину, вжимая голову в плечи. — Само собой, — стоило смыслу этой жестокой фразы, произнесённой тошнотворно сладким голосом, дойти до Минервы на неё накатилась новая волна ярости. — Поттер важнее любого другого ученика, он - Мальчик-Который-Выжил, — Амбридж приторно сладко улыбнулась, словно это был всем известный факт. Рука декана Гриффиндора чесалась выхватить палочку. — Ты мр- — Тише, тише, Минерва, — вступил разговор Дамблдор прежде чем она успела сделать нечто глупое, подчиняясь своему гневу. Её рука продолжала сжимать еловую палочку до побелевших костяшек. Старик привычно предложил всем мягкую старческую улыбку. — Я уверен, что мисс Амбридж сказала это не всерьёз. Я верю, что Министерство заботиться об интересах каждого ученика не имея фаворитов, не так ли, Корнелиус? Несмотря на улыбку, глаза Дамблдора были жесткими, мерцание исчезло, и низкий волшебник сразу же поспешил согласиться, преувеличенно кивая. Ах, это подобие женщины, эта жаба. Как же Минерва её ненавидит, она знает, что эта мразь имела ввиду каждое слово. Тем не менее, профессор Трансфигурации спрятала палочку под пристальным взглядом директора. Она понимала, что любое её действие расценят как нападение на Министра, что является государственным преступлением и, вне зависимости от того насколько он этого заслуживает, у неё ещё есть классы для обучения. — Теперь, вернёмся к делу. Боюсь, я не могу позволить дементорам вернуться на прежние места. Я уже сообщал вам ранее, они могут подходить к ученикам случайным образом. Всё дошло до того, что многие дети отказываются покидать замок. — Фадж нахмурился, ситуация ему не нравилась. — Атака на матче по квиддичу стала последней каплей. Я не могу позволить моим ученикам оставаться в опасности. — Но как насчёт Блэка? Конечно, мы должны защищать студентов! — Дурак, Минерва разочаровано качнула головой. С самого начала она была против размещения этих монстров в школе. — Мы не подразумеваем, что они должны вернуться в Азкабан, — хотя, они должны. — Однако, мы можем пойти на определённый компромисс, — добавила Минерва заставив себя выглядеть спокойной. Она может сколько угодно быть огненной гриффиндоркой, готовой защищать своих учеников, но дурой она не являлась. — Большая дистанция для дементоров от школы и присутствие нескольких авроров. Дементоры уже упустили Блэка, возможно, стоит задействовать профессионалов. Честно говоря, профессор Трансфигурации была немного раздражена тем, что Авроры не присутствовали. Использование дементоров само по себе было бредовой идеей, никто не мог контролировать этих существ, что бы Министерство не говорило. В Хогвартсе не было достаточного количество профессоров способных вызвать Патронуса на случай чего и ситуация на квиддиче это только подтвердила. А что, если дементоры нападут на ученика в безлюдном месте, где учителей нет поблизости? Она никогда себе не простит, если потеряет ребёнка этим тварям. Минерва усвоила урок. Два года назад Поттер и Уизли пострадали из-за того, что она не обратила на них должного внимания. В прошлом году Поттер и ещё одна Уизли, а также множество окаменевших студентов получили травмы из-за того, что она была слишком занята, чтобы уделить им внимание. А в этом году Хитцугая… и снова, по той же причине. Она знала, что дементоры проявляли нездоровый интерес к ребёнку, вся школа знала. Она множество раз задумывалась над тем, что нужно что-то сделать, но с таким количеством работы… она снова потерпела неудачу. Однако, достаточно. Она больше не подведёт своих учеников. Ни работа в качестве профессора, ни обязанности декана, ни должность заместителя не важнее её учеников. Пришло время это доказать. — Минерва… — попытался вмешаться Альбус, но она уже решила. Не важно согласится ли с ней директор, у неё есть поддержка всех профессоров. Пусть директор и обладал самой большой властью в школе, коллективное решение всего преподавательского состава могло его перевесить. — Нет. Это общее мнение, все учителя хотят чтобы в школе присутствовало несколько авроров, — все посмотрели на женщину словно у неё выросла вторая голова. Отлично известно, что Минерва внимала словам Альбуса обычно соглашаясь с его решениями. — Волшебники способные вызвать Патронуса, мы не хотим повторения этой катастрофы. — Авроры способные вызвать Патронуса? Боюсь, это невозможно в данный момент, они все заняты! — Начал спорить Фадж, утирая пот с широкого лба. — Вы говорите, что есть что-то более важное, чем защита детей? — лицо Министра тут же покраснело, хотя она не уверена из-за гнева или стыда. — Я уверена, родителям наших учеников не понравиться узнать, что наш уважаемый Министр окружил школу монстрами, что способны высасывать души не приставив должного надсмотра над ними. Интересно, что на это скажет общественность? — Вы угрожаете Министру? — взъелась Амбридж повышая голос. — Минерва, дорогая, я думаю, что… — Альбус, ты либо замолчишь, либо я тебя заставлю, — директор в немом шоке отшатнулся замирая на месте. Да, это бесспорно было грубо, но она устала от его закулисных игр, в которые её не посвящают и которые подвергают учеников опасности. — Вы ошибаетесь, Амбридж. Я просто констатирую очевидное. Я уверена, что дети уже отправили письма, информирующие их родителей о том, что произошло. Атака дементора не то, что можно легко забыть, знаете ли. Особенно, для детей. Родители наверняка начнут задавать вопросы и я посчитала необходимым высказать возможные варианты развития событий в лучших интересах школы и Министерства. Я уверена, вы всё понимаете, как заместитель. Жаба заткнулась сжав пухлые кулаки. На неё Минерва внимания не обратила, переводя взгляд на побледневшего Министра. Нет, ситуация в волшебном мире и правда ужасна, если этакий слизняк смог стать министром. Конечно, он уже представлял критику и разгромные статьи в газетах. Жалкий человечишка. — Вы правы, — наконец признал Фадж, пусть и неохотно. — Тогда я назначу человека, который будет напрямую связываться со школой по этому вопросу. Насколько я знаю, мадам Боунс сейчас занята… — Я уверена, мадам Боунс не откажется помочь нам, учитывая, что её собственная племянница сейчас в школе, — она была знакома с Главой Отдела Магического Правопорядка, женщина показала себя честной и строгой. Минерва знала, она идеально подойдёт для защиты её учеников. Плюс, у неё есть мотивация по имени Сьюзен, прилежная и умная девочка, неплоха в трансфигурации. — Мы предоставим аврорам всё необходимое: еду, комнаты для сна и тому подобное. Минерва понимала, что она только что завела себе пару врагов, у которых есть власть. Не самое разумное действие, но у неё не было других опций. Не важно как, она защитит своих учеников, даже если ей придётся идти против самого Мерлина. — Понятно. Боунс скоро свяжется с вами. Уже довольно поздно, а нам предстоит ещё много работы. Пожалуй, нам уже пора уходить. Даже не попрощавшись Фадж поспешно вышел вместе со своей ручной жабой вон. Боялся, что Минерва потребует что-то ещё? Идиоты, она уже получила, что хотела. — В самом деле. Хорошего вечера, Министр. *** День давно потух. Ненастной ночи мгла стелется по небу беззвёздным бархатом одежды. А вверху сияет призрачный диск луны, серебря моря чистого снега, одаривая холодным светом горы и замёрзшие кристальным льдом реки, позволяя деревьям прятать свои тайны в узорчатых тенях их ветвей. Ему было холодно. Так немыслимо холодно. Босые ноги горели, будто он шёл по раскалённым углям, но ведь это лишь снег. Белый, пушистый, красивый снег, который он очень любил. Вокруг было тихо. Непривычно тихо. Слышен лишь хруст под его быстрыми шагами и рваное дыхание. Дышать было сложно, каждый вздох протыкал горло острыми ледяными иглами. Грудь разрывало болью. Он остановился. Сел прямо в холодные объятия снега. Попытался дышать медленнее. Вокруг всё так же тихо. Не было слышно ни ветра, ни чужих движений, ни жестокого крика. Ничего. Лишь тишина. Вечная. — Ма... Его тело онемело. Пальцы едва сгибались. Обжигающий холод больше не беспокоил его, не имел значения, ведь всё перестало существовать. Холод лишил его способности чувствовать. Спасибо ему за это, оно к лучшему. Мелькнула тень. Раздался шорох. Кто-то пришёл. Прикосновение. Не нежное, странное и настойчивое. Он не любил когда его трогали, это никогда не несёт ничего, кроме боли. Не чувствовать было лучше. — Масте... Красный. Он опустил взгляд вниз. Снег уже не был белым. Кто-то испортил его чистоту, осквернил его девственную непорочность чем-то красным. Ненавистным ему алым, который всё портит. Капли были красными как хрупкие паучьи лилии, о которых он когда-то заботился… Красными как кровь. Мир взорвался болью. — Мастер, пожалуйст... Боль. Больно, жжёт, жжёт, больно. Неправильно, неправильно, неправильно. Он не должен чувствовать, лучше не чувствовать. Хватит… БОЛЬ, БОЛЬ, БОЛЬНО. Красный. Красный. Красный. Тень. Кто-то что-то сказал. Что-то вынул. Нет, не трогай- Боль, кровь… нож, почему нож, почему. Вверх. Посмотри вверх, посмотри вверх, посмотри. Тень. Женщина, красные губы. КРАСНЫЕ. Говорит что-то. Больно, он не мог думать, так больно. Её лицо он должен увидеть её лицо. Ее глаза. Сталь блестела под луной, на ноже переливались алые капли похожие на рубины, лезвие измазано этим цветом. Красный, отвратительный красный, марающий всё чего коснётся. Шепот, которого он не слышит, губы растянувшиеся в улыбке. Он должен увидеть, ему нужно увидеть… Сталь медленно вспарывает грудную клетку, жалобно хрустят кости, миллиметр за миллиметром рассекаются мышцы, так медленно, так больно… Кровь пачкает снег, разрушает его красоту. Боль, такая острая немыслимая боль. Боль, так много боли. Почему нельзя снова ничего не чувствовать, почему нельзя прекратить это. Почему холод его покинул? Пусть он вернётся. Прошу… Хватит, хватит, хватит… — Мастер, проснитесь! *** Тоширо подскочил на кровати, прижимая дрожащие руки к груди. Он не мог вдохнуть. Сейчас, сейчас. Нужно успокоить дыхание. Медленный вдох… Сердце билось как сумасшедшее, готовое вот-вот выскочить наружу. Белые руки сильнее стиснули ткань возле торчащих ключиц. Его всего трясло и он никак не мог унять дрожи. Но он не помнил почему… Помнил лишь необъяснимо сильный холод, которого он никогда не чувствовал и удушающую боль, которая ему так знакома. Воспоминания были призрачными и путанными, Тоширо пытался ухватиться за них, но они ускользали словно туман сквозь пальцы. Единственное, что он помнил четко — это красный. Ненавистный красный на белом снегу. По какой-то причине это было так реально, так ярко… так ужасающе. Где Хьёринмару? — Мистер Хитцугая. Чужой голос заставил его дернуться, руки приняли защитное положение. Тоширо не чувствовал никого рядом, ничьего присутствия. Он не совершал такой ошибки годами. Ему не позволено. Он капитан! Он не имеет права. Он капитан… Так почему его руки дрожат? — Мистер Хитцугая, всё в порядке. Нужно успокоиться. Возьми себя в руки, ты не имеешь права расклеиваться! Сжимая не слушавшиеся руки в кулаки, настолько сильно, чтобы ладони пробило болью от врезавшихся в них ногтей, Тоширо спрятал их в одеяле. Нацепляя на лицо пустую маску (никто не должен увидеть его страха, его боли, его сомнений, его паники, он капитан, он отвечает за жизни людей) беловолосый оглянулся. Глаза выхватили, что в светлой комнате находятся двое. Женщина в странной белой одежде и мужчина в чёрном. Жутким усилием воли Тоширо сконцентрировался на сенсорике. Оба живые, женщина с довольно развитым реацу, мужчина с более сильным, но странным, неполноценным. Тоширо чувствовал, что знал их, но затуманенное сильными эмоциями и болью сознание никак не хотело подчиняться. Где Хьёринмару? — Кажется, что-то не так, — заявила женщина с видной тревогой, хмурясь всё сильнее, когда Тоширо перевёл на неё пустой взгляд, не говоря ни слова. — Возможно, мы что-то упустили? Думаю, нужно ещё одно сканирование. — Мистер Хитцугая, успокойтесь. Вы можете быть немного запутаны, но сейчас вы в лазарете. Дементоров прогнали и сейчас они далеко от школы, уверяю вас, — речь и обращение этого живого указывает на то, что они знакомы. Как болит голова… — Вы можете быть немного запутаны, но я уверяю вас, это пройдёт через минуту. У вас болит голова? — Я в порядке, — на автомате ответил Тоширо привычными, въевшимися в кожу словами. Головная боль же не более, чем небольшое неудобство. Он привык. Человек, которого он узнал как профессора Снейпа, прав. Мысли постепенно устаканивались. Вот только руки все никак не перестанут дрожать. Где же Хьёринмару? — Я в порядке, — повторил он как себе, так и колдомедику с зажатой в руке палочкой, готовой к повторному осмотру. — Отлично. Возможно, вам следует сообщить остальным о выздоровлении мистера Хитцугаи, Поппи, — предложил Снейп, непререкаемым тоном. Обеспокоено посмотрев на беловолосого ребёнка в последний раз, колдомедик кивнула и вышла из комнаты что-то тихонько бормоча. Тоширо был не против, его прошлый опыт с волшебницей оставлял желать лучшего. Он не любил когда над ним суетятся, не то чтобы его травмы были чем-то важным. — Профессор, как я здесь оказался? — Возможно, вспомнить ему мешала головная боль, но Тоширо чувствовал, что упускает что-то важное. — Я помню игру в квиддич, Слизерин против Гриффиндора, но… Холод. Он помнит, что чувствовал холод. — Это объяснимо. Жаль сообщать, но дементоры атаковали вас во время игры и вы отреагировали крайне плохо, — Тоширо вспомнил неестественный холод, а после боль. Красный. Всё ещё немного дрожащие руки снова рванулись, прижимаясь к груди. — Вы должны благодарить мистера Малфоя и мистера Поттера, они помогли вам не разбиться, когда вы без сознания упали с трибун. Эта информация привлекла его внимание. Заставила отвлечься, руки снова оказались под одеялом. Бирюзовые глаза сузились. — Я упал с трибун? — Боюсь, что да. Часть ограждения сломалась и вы, опиравшийся на неё, в тот момент упали, потеряв сознание. К счастью, мистер Малфой и Поттер заметили вас и вовремя поймали, помогая вам избежать неприятной встречи с Дементорами. Тут что-то не так. Сначала сошедшая с ума метла, теперь случайно сломавшиеся перила. Нет, тут нет ничего подозрительного. Совсем. Или у него опять разыгралась паранойя. Обычно после этого следовал какой-то комментарий Хьёринмару. Где он? — Спасибо, что сказали мне. Как давно я здесь? — по легкому онемению конечностей он подозревал, что долго. — Уже четверг. У вас была крайне негативная реакция на дементоров и мадам Помфри боялась, что любые магические средства способные разбудить вас могут усугубить ситуацию, — профессор сел на стул рядом, глазами изучая каждую его реакцию. — Однако, вы останетесь ещё хотя бы на один день для наблюдений. Очевидно, вам не придётся делать домашнее задание за те дни, которые вы пропустили. Капитан кивнул, но был не в восторге от необходимости оставаться в лазарете. Лично он уже знал, что здоров, по крайней мере, достаточно для того, чтобы выполнять свои обязанности. Четыре дня… боже, Мацумото наверное там с ума сходит, если не ушла в запой, разумеется. И всё же то, что ситуация вызвана Дементорами его здорово разозлила. Если он потерял сознание, значит они были довольно близко или их было очень много. А вот провал в памяти его очень даже тревожил. Видимо, он потерял сознание стоило этим тварям приблизиться. — Профессор, вы упоминали, что существует заклинание для защиты от дементоров. — Снейп кивнул, хотя капитан заметил, что профессор казался напряженнее, чем раньше. А Тоширо, перейдя на деловой тон, наконец успокоил свои руки. И всё же, где Хьёринмару? — Однако, я не нашёл ни единого такого заклинания, несмотря на то, что искал во многих источниках. — Разумеется, нет. По крайней мере, не в обычных книгах. Заклинание Патронуса — очень сложное заклинание, во много раз превосходящее всё, чему обучают в школе. Оно помогает отгонять дементоров, но вероятность успеха, даже для тех, кто тренируется годами довольно низкая. Если переусердствовать с ним можно получить магическое истощение. Поэтому его нельзя найти в библиотеке. — Возможно. Однако, учитывая то, как эти существа влияют на меня, я считаю, что для меня будет правильным, по крайней мере, иметь представление о возможных защитных механизмах, — холодно ответил Тоширо на вежливое «ты не сможешь им овладеть» заявление. — Верно, — мгновение ни один из них ничего не сказал, просто внимательно наблюдая друг за другом. — Есть две книги, которые могут вас заинтересовать, обе в Запретной Секции. Я дам вам разрешение на них. Однако, предупреждаю, что они крайне продвинутого уровня, меня не удивит, если вы не сможете понять, что там написано. В таком случае, можете спросить меня или профессора Флитвика. — Спасибо, буду иметь ввиду. Вообще, Тоширо до сих пор не залез в запретную секцию по нескольким причинам. Главная — это возможность наложенных защитных заклинаний. Если кто-то узнает, что новенький ученик из Японии рыскал в опасных книгах могут возникнуть вопросы. Если же попытаться взломать защиту, то её отсутствие может вызвать слишком много вопросов и ситуация станет хуже. По хорошему, Тоширо необходимо будет там порыться, но для этого нужно хотя бы минимальное расследование, а руки никак не доходят — времени нет. Профессор ушёл, пообещав дать письменное разрешение на книги, оставляя Тоширо наедине со своими мыслями. Что странно, так это то, что он действительно оказался в тишине, несмотря на то что никогда не был один. В конце концов, Хьёринмару всегда был с ним, до конца его дней. «Мастер.» Тоширо, стоит признать, был сбит с толку. Для дракона было необычно молчать, даже когда Тоширо параллельно разговаривал с кем-то, а особенно когда шинигами находился в таком сильном… стрессе. Однако, Хьёринмару молчал с того момента как капитан проснулся, не подал ни звуку, что было по меньшей мере необычно. Тоширо мог чувствовать его, его присутствие, что дарило тепло, которое беловолосый никогда не сможет описать. Потребовалось время, чтобы понять, что оно существует, там внутри него, ведь в самом начале его существования как души он, казалось, был оторван от самого себя, но теперь у него были десятилетия практики, и чувствовать Хьёринмару рядом было так же привычно как и дышать. Даже будучи оторванным от реального мира, Тоширо никогда не забудет теплоту присутствия своего занпакто. Поэтому сейчас Тоширо чувствовал — что-то не так. Он знал, что Хьёринмару рядом с ним, с того момента как проснулся, несмотря на то, что дракон оставался пугающе тихим. Но что-то ощущалось неправильным. «Мастер…» Снова позвал Хьёринмару слабым болезненным шепотом. И сердце Тоширо ухнуло куда-то вниз, а потом едва не выпрыгнуло из груди. Проклятые руки опять дрогнули. Мысль о том, что его занпакто ранен казалось дикой и оттого ещё более пугающей. Никто не мог навредить Хьёринмару… по крайней мере, ничто не должно. Едва держа бурлящую ужасом панику под контролем Тоширо спешно погрузился во внутренний мир. Пространство было замёрзшей пустыней, полем потрескавшегося льда простиравшегося дальше поля зрения. Были видны трещины и надломы. Паника поднялась новой силой, беспокойство возросло до опасного уровня. Он никогда не видел свой внутренний мир таким пустым, вокруг казалось не было ни единой снежинки. Всё выглядело таким сломанным, хрупким, словно одно неловкое движение и разлетится на ледяные осколки. Оно выглядело так, как Тоширо себя чувствовал с тех пор как проснулся от того кошмара. Тряхнув головой и сжав руки в кулаки шинигами затолкал панику как можно глубже. В такое время, когда эмоции грозились взять над ним верх, он обязан оставаться спокойным, пряча чувства дальше, в самые закрома души. Не время для паники и разбирательств с тем кошмаром, сейчас ему нужно найти Хьёринмару. Уверенно ступая по льду, перепрыгивая опасные трещины, капитан спешил в пещеру, где Хьёринмару часто дремал. Наверное она была его любимым местом, помогала укрываться от вьюг и метелей, которые появлялись, если чувства Тоширо всё же брали над ним вверх. Войдя в пещеру и отметив небольшие трещины в её структуре Тоширо позвал своего верного спутника. В ответ он услышал негромкий рык, который заставил его сердце облиться кровью. Нет, он должен быть спокоен. Медленный вдох. Его нервы дестабилизирует мир ещё сильнее. Это сделает Хьёринмару только хуже. — Хьёринмару, что случи… — Слова застряли в горле, перекрывая доступ кислороду, стоило ему увидеть своё занпакто. Один взгляд парализовал капитана. Хьёринмару лежал на земле, намного меньше привычного ему размера, уставшие рубиновые глаза неуверенно смотрели на своего Мастера. Но не это заставило Тоширо похолодеть от ужаса. Весь контроль полетел к чёрту, он подбежал к дракону откровенно паникуя. — Хьёринмару, что? Как? Кто это сделал? Его дракон был ранен, порезы покрывали все тело, мощные крылья разорваны в нескольких местах, кристаллические чешуйки сломаны. Это должно быть невозможным… Тоширо мог видеть раны даже на голове, одна до страшного близко к глазам, на когтистых лапах тоже. И одна, очень глубокая находилась так близко к сердцу, что заставила задушенному всхлипу вырваться из его горла. Перед глазами стоял ненавистный красный. — Нам нужно… нам нужно исцелить тебя. Позволь мне просто… — Тоширо никогда не испытывал душащего ужаса, всепоглощающего страха и беспомощности. Даже когда сражался против сотен Пустот, против Айзена и видел кровь Момо на своих руках, ничто не могло сравниться с этой безнадёжностью.

(ничто кроме того кошмара)

Хьёринмару был его всем. Даже если бы Тоширо потерял все остальное, даже если бы его ненавидел весь мир, пока на его стороне был Хьёринмару, он бы мог жить дальше. Глубоко внутри Тоширо знал, что променяет, что угодно на своего занпакто. Кого угодно… даже людей, которых любил. Если он потеряет его… Если Хьёринмару исчезнет… Дрожащими руками он провёл над самой страшной раной не смея коснуться её, боясь причинить ещё больше боли. Боже, боже, боже. Что делать? — Мастер… Голос вырвал его из путающихся мыслей. Всё. Хватит стонать, немедленно возьми себя под контроль. Твои стенания и паника не помогут Хьёринмару. Ты обязан быть спокоен и помочь. Нужно что-то придумать. Думай! И заставь свои дурацкие руки перестать дрожать, идиот. — Мастер, я в порядке, мне просто нужно немного отдохнуть… и я буду в норме. Тоширо сжал кулаки, страх вытеснил рафинированный гнев. Так лучше, правильней. Беспомощность не улучшала ситуацию. — Кто это сделал? — голос был ровным и почти спокойным, только ниже обычного. Поняв это капитан сделал вдох. Нет, так не пойдёт. Гневу и страху, его эмоциям и подобным пустякам придётся подождать. Сейчас он должен позаботиться о Хьёринмару, он должен успокоить его и придумать как помочь. Сейчас ему нужен разум. — Ха-ха, Мастер, вы зайдёте такие странные вопросы, — пересилив себя Тоширо изобразил улыбку посмотрев Хьёринмару прямо в глаза, пытаясь передать через этот взгляд поддержку. — Я полагаю, что это из-за этих… монстров… я защищал своего… Мастера… я не позволил им… зайти слишком далеко… но, возможно, я… потерпел неудачу. У вас был кошмар… я извиняюсь… — Нет, перестань. Хьёринмару, ты молодец, всё хорошо, — прислонившись лбом к нетронутой части морды дракона Тоширо окутал его нейтральным холодным реацу и прикрыл глаза. — Я даже не помню этого. Ты проделал отличную работу. Спасибо. — Мастер… вы слишком мягкий… когда-нибудь это вас убьёт, — устало смеясь произнёс Хьёринмару, наслаждаясь добротой своего шинигами. Несмотря на то, что он потерпел неудачу, подвёл его, подпустив этих монстров недопустимо близко, его замечательный Мастер всё равно поблагодарил его. Замечательный, милый, глупый, маленький Мастер. — Спи, Хёринмару. Не беспокойся ни о чём, тебе нужно отдохнуть. Ты всё это время защищал меня, теперь моя очередь вернуть услугу, — закрыв глаза наслаждаясь тем, как Мастер осторожно поглаживает его по голове, Хьёринмару расслабился. Он так устал, защищая своего Мастера пока тот был без сознания. Возможно, отдыхать время от времени не так уж и плохо. Столько ненависти к этим тварям сейчас теплилось в сердце Тоширо. Желание уничтожить их одного за другим за то, что посмели прикоснуться к его спутнику выжигало изнутри. Но он отодвинул всё на задний план. Лучшее, что Тоширо смог придумать чтобы помочь, это окутать дракона реацу схожим на применяемое в Кайдо, только холодным. Попутно придавив все собственные переживания капитан начал восстанавливать внутренний мир, это тоже должно быть полезно. Плюс ко всему, на пушистом снегу лежать куда приятней. Аккуратно прислонившись к Хьёринмару, Тоширо продолжал поглаживать рукой его морду, мягко проводя ладонью ото лба к носу, сидя на коленях уверенно и тепло. *** Драко был в ярости. Ещё чуть-чуть и он проклянет кого-то. Сначала они почти проиграли игру, чертов Поттер почти поймал снитч. Потом случилась вся эта катастрофа с Дементорами. Беспокойство, усталость и раздражение копились в Драко все эти злосчастных четыре дня. Последнее чего ему недоставало, так это иметь дело с идиотами из своего собственного факультета. Как они смеют допрашивать его?! — Извини? В гостиной было очень тихо, его голос прокатился эхом. Старшие ученики стояли в далеке из углов наблюдая сцену, младшие поспешили ретироваться чувствуя в этом необходимость. Как ни странно, но все третьекурсники остались на своих местах, несмотря на пышущий гневом взгляд Драко. — Именно то, что ты слышал, — нагло ответил Забини скрестив на груди руки. — Почему ты спас этого урода? Это был идеальный шанс избавиться от него. Несколько секунд с дементорами и он бы побежал домой плакаться своей мамочке! Остальная часть однокурсников беспокойно переминались ноги на ногу, но никто не возразил, они очевидно были согласны с такой точкой зрения. Драко был в ярости. Как они смеют! Как они смеют допрашивать его, публично просить оправдать свои действия. Он Драко чертов Малфой, наследник Благороднейшего и Древнейшего дома Малфоев, а также бесчисленного множества бизнесов как в магическом так и в маггловских сообществах. Он не оправдывается ни перед кем, кроме отца, и уже точно не перед людьми с более низким социальным статусом. Жалко. — Сядь. — Что? Просто ответь на… — Я сказал, СЯДЬ! — вся гостиная вздрогнула от того каким твёрдым и холодным стал его голос. Серые глаза светились яростью. Весь третий курс немедленно сел, никогда они раньше не видели такой реакции у Драко. Обычно этот злобный взгляд был направлен на Поттера. Ощущать его на себе было… тревожно. — Могу ли я узнать, каким таким образом у вас сложилось впечатление, что я, наследник Малфоев, должен перед вами отчитываться? — никто ничего не ответил, а Паркинсон вздрогнула. — Произошли какие-то изменения, о которых мне не сообщили? Смена власти? ОТВЕЧАЙТЕ! Кричать сбрасывая накопившийся стресс оказалось на удивление приятно. Хитцугая все ещё был без сознания и ни мадам Помфри, ни Северус не знали когда он проснётся. Быть вынужденным изображать безразличие ко всей ситуации было крайне сложно. Поэтому Драко надеялся, что подобное больше не повториться… хотя учитывая удачу Хитцугаи… — Молчите. Разумеется, — недобро усмехнувшись складывая руки на груди. Уставился Забини прямо в глаза. — Я молчал, ожидая, пока вы, идиоты, начнёте наконец использовать свои мозги, но, очевидно, я прошу слишком многого. — Малфой, что ты… — начал было Нотт, но Драко заткнул его взглядом. — Я думал, что предупреждения Снейпа будет достаточно, но, очевидно, твой череп слишком толстый. Ты действительно думаешь, что я хотел спасти этого беловолосого урода? — Да, хотел, но они не должны об этом знать. — Книжный червь, если я когда-либо видел таковых. Только и делает, что читает и работает над домашним заданием. Хуже Грейнджер, а все знают как я отношусь к этой грязнокровке. Но я не идиот, в отличии от вас, видимо. Урод, да, но он также может быть полезной пешкой. Сделав вздох Драко продолжил. — Разве вы не понимаете? Он наш билет, чтобы стать большим, чем наши родители! Новое неисследованное поле и нам дали золотую возможность! Дебилы гриффиндорцы слишком настроены против слизеринцев, чтобы заговорить с ним, ботаники завидуют ему, а барсучки как всегда боятся собственной тени, что уж говорить о взрывоопасном чудовище новеньком. Урод только наш, чтобы манипулировать, заставить почувствовать связанным только с нашим факультетом, но вы все равно не можете увидеть картину целиком, — на этом моменте даже старшекурсники отвели взгляд вспоминая своё отношение к Хитцугае. — Мне все равно, что вы слишком слепы, чтобы увидеть это, но меня ваш идиотизм достал. Драко расцепил руки взмахивая одной показывая своё пренебрежение. — Спасая его, я создал связь, и я собираюсь извлечь из этого максимум пользы. Даже если мне придется притворяться, что он мне нравится, я буду использовать новенького для достижения собственных амбиций, и если вы, идиоты, осмелитесь стоять на моем пути… уверяю, последствия вам не понравятся. Паркинсон выглядела готовой заплакать, дрожа вместе с несколькими своими подругами. Мальчики тоже выглядели довольно потрясенными, хотя судя по выражению лица, Забини чувствовал себя униженным и злым, а не напуганным. Лично Драко его задетые чувства не волновали, очевидно, никому нельзя доверять. — Теперь, я внесу некоторые изменения, и я жду, что вы все будете их придерживаться. Больше не будет никаких косых взглядов, оскорблений и провокаций. Мне все равно, если у вас есть с ним личные счёты, когда я рядом, вам лучше держать язык за зубами, иначе я сделаю это за вас. — однокурсники кивнули, не желая злить его ещё сильнее, не до степени когда он начнёт швыряться заклинаниями. — Я буду сидеть с ним во время еды, на некоторых уроках и ожидайте меня показывающим новенькому Хогсмид. И обещаю, если вы сделаете что-нибудь, что обесценит мои усилия, я покажу вам своё недовольство. Драко смерил однокурсников многообещающим жестким взглядом, прежде чем неспешно пройтись по гостиной донося мысль остальным. Он может быть всего лишь на третьем году обучения, но его слово имело вес даже для выпускников. Хорошо известно, что его отец приложил руку ко всему в этой стране, а так же немало где за её пределами. И, что старший Малфой любит своего единственного сына и наследника. Золотая монета в кармане его мантии нагрелась. После катастрофы с Дементорами на квиддиче Северус настоял на том, чтобы он всегда носил с собой средство связи на экстренный случай. В замен пообещав сообщить когда Хитцугая проснётся. — Свободны, — небрежно бросил Драко выходя из комнаты с горло поднятой головой и идеально прямой спиной, так как ему вбивала в голову матушка. Было что-то в его поведении сейчас напоминающее Снейпа и это беспокоило остальных, хотя Драко подозревал, что все думали будто он подражает своему отцу. Хах, честно говоря, Северус мог быть в разы страшнее, чем Люциус Малфой когда либо мог стать. Заставив себя не перейти на бег подходя к лазарету Драко окончательно уверился, что монета не соврала. Хитцугая проснулся и разве это не прекрасные новости? *** — Ты хочешь, чтобы я умер от сердечного приступа, не так ли? — подняв взгляд от своей книги Тоширо дернул уголками губ когда сильно хмурящийся Малфой вошел. — Вы с Поттером часом не родственники? Я бы не удивился, ибо, что ещё может объяснить вашу проклятую удачу, которую вы, кажется, делите между собой, а? Быстрый визит Малфоя был неожиданностью, он проснулся чуть меньше двух часов назад. Хотя, учитывая, что профессору зельеварения заметно нравился Малфой, декан вероятно сообщил ребёнку. Значит, у волшебников все-таки есть другие способы коммуникации кроме писем с совами и каминами. Хьёринмару спокойно спал, медленно восстанавливаясь от травм. Несмотря на то, что Тоширо очень хотелось находиться рядом с ним, он понимал, что нужен в Мире Живых. Если колдомедик вернётся и найдёт его вновь спящим… капитан боялся, что застрянет в Больничном Крыле очень надолго. — Я не понимаю, о чем ты, — закатил глаза Тощиро откладывая книгу, весьма интересную, между прочим. Думается ему ребёнок не оценит если его будут игнорировать. — Конечно. А я магглорожденный. — Тоширо уставился на него в ответ, понятия не имея что на это сказать. Насколько знал капитан, его удача была вполне нормальной, вокруг него ничего особенного не происходило. — Признай это, ты притягиваешь неприятности так же легко, как и Поттер. Сейчас только ноябрь, а это уже твоя третья серьёзная остановка в лазарете. Это было новеньким — никто никогда раньше не обвинял его в притяжении неприятностей. С другой стороны, будучи шинигами и ежедневно сражаясь с жаждущими душ монстрами, мало что можно назвать неприятностями. Крайне мало. Однозначно не столкновения с Пустотами, которые происходят буквально по паре раз на день. — Должен не согласиться. Я считаю, свою удачу вполне нормальной, ничего особенного. — Малфой только скептически посмотрел на него, качая головой. — Бедный парень, все еще отрицает очевидное, — это, вызвало у Тоширо слабое подобие полноценной улыбки. Что, учитывая произошедшее, неплохое достижение. Видимо его сосед делал это специально, возможно, пытаясь приободрить его. Дети такие странные. — Давай согласимся не соглашаться, а у меня есть хорошие новости. Мне кажется. — Давай. Малфой подошёл ближе устало падая на стул где недавно сидел Снейп. Тоширо понял, что книга откладыватся на долго, ему не удасться почитать пока мальчик находится с ним в одной комнате, волшебник сегодня на удивление разговорчив. — Итак, я только что провел крайне замечательный разговор с нашими товарищами однокурсниками. — судя по нехорошему блеску в глазах ребёнка Тоширо думает, что это было вовсе не замечательно. — Короче говоря, я больше не буду вести себя так, будто ты — худшее, что случилось с Хогвартсом со времен Поттера. Ну, может быть, не со времен Поттера, я не могу придумать ничего хуже, чем великолепный господин Шрамированаярожа… Честно говоря, Тоширо не совсем понимал о чем говорит Малфой. — Ты решил прекратить притворяться? — Нет, ну, не совсем… — слегка ерзая на стуле, Малфой вздохнул. — Я решил использовать тот факт, что ты из Японии, против них. Как ты знаешь, между британскими и японскими магическими сообществами не было никаких отношений с — ну, никогда. Это привилегии быть первыми, великолепная возможность, шанс который даётся раз в жизни. — И, как амбициозный слизеринец, ты решил, что я идеальный трамплин, поэтому нужно сблизиться. — Слегка нахмурившись, подросток кивнул, стараясь не смотреть на Тоширо. Хах, живой налаживает связь с Сообществом Душ, гиблое дело, но сама идея неплоха. — Совершенно логично, я очень удивлен, что никто еще не пробовал. Однако, как насчёт твоего отца. Если я правильно помню… — Уже подумал об этом. Отец может иметь предубеждение против всех, кто не чистокровен, но он достаточно умен, чтобы увидеть возможность. На самом деле у нас есть пара бизнесов в мире магглов начатых прадедушкой, которые отец решил продолжить. Я просто напишу ему правильное письмо, не думаю, что он на самом деле не согласится со мной. К тому же отец верит, что сила — это все и ты, без сомнения, самый сильный третьекурсник. Удивленный, Тоширо внимательно посмотрел на мальчика. Малфой был очень гордым ребёнком, признавать, что кто-то сильнее его должно быть для него болезненно. Однако капитан, стоит признать, не привык к таким комплиментам. Долгое время его не признавали из-за возраста и внешности, потом смотрели с завистью на стремительно лезущего вверх по званиям ребёнка, а потом он стал капитаном и его сила стала неоспоримым фактом. Получить такой искренний комплимент от ребенка было довольно неожиданно. — Я… Спасибо, я полагаю. — Это правда, поэтому не упоминай об этом. Хотя тот факт, что ты слизеринец, помогает, ты зарабатываешь нам довольно много очков. Мы должны выиграть школьный кубок в этом году, он изначально должен был быть нашим. — и вот Малфой завёл тему от которой Тоширо мудро решил оставаться подальше: бессмысленное школьное соперничество. Сейчас способа убежать от неё похоже не было. — В прошлом году победа не имела значения все были слишком напуганы чтобы даже думать об этом, но в прошлом? Мы выиграли, понимаешь? Все было честно и справедливо, ну может не совсем, но все же. Это должна была быть наша восьмая победа подряд, рекорд! А потом Дамби начал засыпать гриффиндорцев кучей баллов за то, что произошло четыре дня назад! Даже не дав нам возможности отыграться. Что ж, это звучало довольно несправедливо, признал Тоширо. В то время как Малфой размахивал руками сидя на стуле. — Унизительно, просто унизительно. И тот факт, что другие факультеты поддерживали этих придурков, тоже не помогает, дружба закончилась в тот день, не то чтобы она была такой уж сильной с самого начала. Тем не менее, если это не фаворитизм, то я не знаю что это, но клянусь, директор сделал это нарочно. Слизерину хватило бы одного учебного дня чтобы вернуть себе лидерство, но нет, ему было необходимо ждать до последнего. Малфой продолжал говорить выказывая своё недовольство, Тоширо молча слушал, иногда кивая, когда чувствовал, что это уместно. Если история была правдой без преувеличений, то у белокурого волшебника было более чем достаточно причин для злости, это действительно казалось ненужным фаворитизмом. Фаворитизм в любом виде в его Дивизии не одобряется. Капитан старался следить за тем, чтобы только те кто действительно заслужил это тяжелой работой получал должное вознаграждение. Не считая Мацумото, разумеется, она особый случай. К тому же он просто не смог бы избавиться от неё если бы захотел. Несмотря на многочисленных друзей в других Дивизиях мало кто может работать с Мацумото на протяжении долгого периода времени. Ребенок, несколько потерянный в своем праведном гневе, не заметил, как двери снова открылись, и внутрь вошла группа из трех живых. Поттер, как всегда, шел впереди, зеленые глаза немедленно сканировали помещение в поисках колдомедика. — Возможно, нам следует продолжить этот разговор позже, Малфой. — прервал шинигами блондина кивнув в сторону прибывших. — К нам пришли. Впервые заметив друг друга, волшебники замерли, Уизли например с открытым ртом. В другой ситуации Тоширо бы счёл это забавным, своими яркими эмоциями рыжий напоминал ему некого лысого офицера из Одиннадцатой Дивизии. Но сейчас он чувствовал себя слишком эмоционально выжатым, чтобы разбираться с надвигающейся войной. Не заметить враждебность с которой дети смотрели друга на друга было затруднительно. — Если вы собираетесь драться, то сделайте это снаружи, ладно? Я только проснулся, последнее, что мне нужно это мигрень. — не то чтобы её у него уже не было, но детям об этом знать необязательно. Однако, Хьёринмару нужна тишина, ему необходимо отдыхать и набираться сил, тем более Тоширо не хотел чтобы его занпакто проснулся или кто-то тревожил его сон. К сожалению, дети похоже проигнорировали его слова. Рыжий уже вытащил свою палочку угрожающее наставляя ее на Малфоя. Серьёзно, о чем он думает, они же в лазарете? Малфой скрестил руки на груди, в наигранной расслабленности. На деле же сжимая палочку в рукаве. Значит тишины ему не видать. Какая жалость. *** Гарри не был уверен, что он ожидал увидеть посещая Хитцугаю, для этого пришлось уговаривать Гермиону (Рон как всегда счастлив сбежать от домашнего), но определённо не Малфоя. Иногда Гарри задумывался, что возможно Хитцугая и Малфой были друзьями, но быстро отметал такие мысли, ухмыляясь и неверяще качая головой, не считая возможным чтобы кто-то хотел проводить время с противным бледнолицым блондином. В ретроспективе ему кажется не стоило игнорировать эти мысли. — Рон, убери палочку. — предупредил Гарри чувствуя, что его лучший друг без боя не отступит. Последнее, что ему хотелось сделать в лазарете — устроить драку. — Что? Да ладно, Гарри, это же Малфой. — названный слизеринец только фыркнул со скрещёнными на груди руками. — Рон, ну же. Просто убери ее. — зеленоглазый волшебник внимательно следил за Малфоем последние дни, настороженный отсутствием оскорблений и провокаций. Ему даже удалось сварить хорошее зелье ведь блондин не саботировал его на уроках. — Мы пришли сюда, чтобы навестить Хитцугаю, а не сражаться. Угрожающе посмотрев на Малфоя Рон опустил палочку, все ещё держа ее в руке на случай если что-то произойдёт. Ну зная Рона, чудо уже то что он не начал сразу швыряться заклинаниями. Вдруг рыжий заговорил: — Что ты вообще здесь делаешь, Малфой? Держу пари, что точно ничего хорошего. — А может и нет. Вздохнув, Гарри медленно двинулся к Хитцугае, заметив, что он не спит. Тот сидел на кровати, подушка подпирала спину и голову. Сразу он этого не заметил слишком удивленным присутствием Малфоя. Но это было хорошо. Гарри очень волновался, боялся, что опоздал, не успел с помощью. — А что, Уизли, я не могу навестить своего соседа по комнате? Если ты забыл, он Слизеринец. Хотя стоит признать, я не удивлен, учитывая, что даже у цыпленка мозг больше, чем у тебя. — Малфой мерзко ухмыльнулся, видимо, наслаждаясь тем как лицо Рона стало покраснело, уши стали такого же цвета как и волосы. — Ах, ты, сволочь… Гарри развернулся на месте готовый броситься на защиту лучшего друга, ему не нравится куда катится разговор. Хотя, разговором это не назовёшь, разговор требует двух цивилизованных людей. — Достаточно. Все подпрыгнули и обернулись на очень холодный голос о присутствии владельца которого все успешно забыли. — Если хотите устроить драку, как дети малые, милости прошу сделать это где-нибудь в другом месте, там где я этого не услышу. В противном случае, я сам заставлю вас замолчать. Понятно? — Да. — в разнобой ответил нестройных хор голосов. Ответ видимо удовлетворил Хитцугаю ведь тот снова откинул голову на подушку. На ней была белая наволочка, идеально чистая, но в сравнении с волосами новенького она приобретала грязный оттенок с позором проигрывая битву за первенство в чистоте цвета. Покачав головой, Гарри кинул Рону долгий взгляд предупреждая не делать ничего глупого. — Итак, как ты себя чувствуешь? Очень тонко, идиот. Гарри почти поморщился поняв как звучат собственные слова. Ему нужно над этим поработать, даже Малфой поднял бровь не впечатленный. Вообще Хитцугая выглядел… почти как обычно? Такой же бледный и собранный, ничего необычного. Может чуть бледнее и с темными кольцами под глазами, словно накрасил тенями (хотя это тоже не новинка) и белые волосы чуть более растрепанные, а кроме… ничего. — Хорошо. Слегка устал, но ничего с чем не справится небольшой отдых. — точно, Гарри забыл, никаких личных вопросов. Разве он это уже не выучил? — Я слышал, что вы с Малфоем помогли мне, когда я упал с трибун. Я бы встал, но боюсь, что в прошлый раз, когда я был здесь, мадам Помфри пригрозила приклеить меня к кровати, если я начну двигаться без ее разрешения, так что, пока надеюсь этого хватит. Большое спасибо вам обоим. Хитцугая все ещё сидя на кровати, изящно склонил голову изображая поклон. Гарри тут же покраснел, не ожидая такой искренней благодарности. Его не часто кто-то благодарил или хвалил, даже когда он делал что-то хорошее. Обычно его действия получали только хмурые или недовольные взгляды, даже если они совершаешься с хорошими намерениями. — Это ничего, не волнуйся об этом. — ответил Гарри с счастливой улыбкой, впервые забыв о сломанной метле, которая бесполезно лежала у его кровати. — Поттер прав. Мы не собираемся отдавать тебя этим монстрам. — гриффиндорец посмотрел на своего злейшего врага в полном шоке не веря своим ушам. Малфой впервые согласился с ним. — Что? — Ничего ничего. — Гарри быстро отвел взгляд от нахмурившегося Малфоя, не желая снова начинать ссору. Хватало того, что Рон казалось в любой момент готов наброситься на бледнолицего аристократа. — Все равно, это не то, что сделал бы каждый. Спасибо вам. Оба мальчика слегка улыбнулись, Гарри пришлось отвести взгляд, он был смущён искренностью слов Хитцугаи. — Итак, как долго тебе нужно будет оставаться здесь? — попытался сменить тему Гарри говоря первое, что пришло на ум. Лично его заставили провести тут все выходные из-за того, что мадам Помфри отказалась его выпускать. Кроме остатков влияние дементоров он ещё и простыл. — Я не уверен. Профессор Снейп сказал, что, по крайней мере, еще один день, но мадам Помфри ничего не подтвердила. — однако, очевидно, что Хитцугая этим фактом мягко говоря недоволен. — Было бы неплохо скажи она, что я свободен уже сегодня, но сомневаюсь что это случиться. В прошлый раз она оставила на два дня, несмотря на то, что моя температура быстро пришла в норму. Гарри сочувствующие кивнул, полностью понимая Хитцугаю. Когда Гарри попадал в Больничное Крыло мадам Помфри всегда держала его тут дольше необходимого. В какой-то момент он начал ненавидеть эти белые стены. — Ну, ты тогда потерял сознание. — твёрдым тоном напомнила беловолосому Гермиона, Хитцугая закатил глаза. Несмотря на её бунт в прошлом году она по прежнему быстро соглашалась с профессорами. Если дело не касалось Трелони. Гарри полагал, что его подруга ненавидит эту женщину. И снова наступило неловкое молчание. Гарри не понимал как его два друга этого не замечали. Возможно, потому что Гермиона думала, что она как всегда права, а Рон был слишком занят, кидая враждебные взгляды на Малфоя, чтобы на самом деле обратить внимание. Однако это не имело значения, так как Гарри чувствовал, что пора уходить. — В любом случае, нам кажется уже пора. У нас ещё куча домашней роботы. — не обращая внимания на Малфоя Гарри начал подталкивать Рона и Гермиону к выходу. — Приятно было увидеть, что тебе уже лучше. Мы надеемся тебя скоро выпустят. Хорошенько отдохни. — Что… Гарри, мы не можем оставить его с этой сволочью… — но зеленоглазый волшебник проигнорировал Рона, продолжая толкать его к выходу. Было довольно жаль, черноволосому хотелось ещё поболтать с Хитцугаей, но в менее агрессивной среде. Возможно, в следующий раз Гарри стоит прийти одному.