Dance Upon The Frozen Magic

Ремус медленно вошел в до боли знакомую гостиную, всеми силами стараясь не погружаться в воспоминания о лучших днях своей жизни. Знал, что иначе они поглотят его целиком. Однако как же легко было отпустить всё и снова оглянуться назад, увидеть все самые лелеемые им моменты. В каждом углу напоминания о былых днях. Вон там Джеймс и Сириус весело хохочут, бездельничая и пытаясь произвести впечатление на девушек. А вон, они же возле камина, Сириус с гитарой в руках, Джеймс с счастливой улыбкой и Питер напротив. Везде, где ни глянь воспоминания. Неважно куда смотреть, взгляд упадёт на камин и предательское сознание подбросит как Джеймс жарит зефир на огне и как Лили, рассказавшая ему о маггловской традиции, весело хохоча упрекает его, а после крадет пару штук, в зелёных глазами пляшут бесы… — Профессор? — обернувшись на голос, Ремус непомерным усилием воли спрятал эти мучительно светлые воспоминания в глубине души и тряхнул головой. Нужно сосредоточиться на задаче из-за которой он пришёл. — Что вы здесь делаете? Что-то случилось? — Добрый вечер, мистер Риз, — слегка улыбнулся Ремус, надеясь избежать ненужных недоразумений. Или не вызвать подозрений. Если их догадки верны Питер где-то в гостиной, притворяется простой крысой. — Я просто пришел проведать свою старую гостиную. Профессор МакГонагалл была так любезна, что предоставила мне пароль. — Вы были гриффиндорцем? Это так круто! — позабавлено кивая профессор огляделся и заметил, что ничего существенного не изменилось. Те же диваны, те же столы. Это было в некотором роде душераздирающе. — Значит вы можете стать нашим следующим деканом если продолжить преподавать? — Боюсь, что это вряд ли возможно, — сосредоточившись на своей задаче Ремус глубоко вздохнул, концентрируясь. Вдохнул тёплый воздух впервые благодарный за приближающееся полнолуние. Пускай ноющая боль в костях и была крайне неприятной, обострившееся обоняние было как нельзя кстати. — К тому же, я уверен, профессора Макгонагалл ждут ещё долгие годы в качестве главы вашего факультета. Она все ещё молода… — выждав небольшую паузу, пока некоторые дети тайком закатили глаза, Ремус невзначай добавил — Для кошки. Гостиная тут же разразилась звонким смехом, и этот звук, такой же до боли знакомый, заставил сердце сжаться. О, как же он скучал по своим друзьям… — Итак, профессор, что-то изменилось здесь с тех пор, как вы закончили школу? — с любопытством спросил заинтригованный студент. Шум вокруг быстро затих. — Хммм… Не совсем. Хотя я совершенно уверен, что этого пятна у камина раньше не было. — У близнецов Уизли хватило совести отвести взгляд, не то чтобы он их обвинял или что-то в этом роде. Было довольно интересно как это произошло, раз никто не смог вывести пятно, но Минерва отказывалась об этом говорить. — Здесь так же уютно как и раньше. — Действительно уютно, — пробормотали дети и ему пришлось улыбнуться. Продолжая разговор Ремус переключился на поиск крысы, но ничего не обнаружил. Любой запах, что он чувствовал был старше недели, как минимум. На самом деле, это было довольно странно, полное отсутствие любых домашних животных в гостиной. Ни один кот не лежал рядом с камином, что в его времена было неслыханным делом. — Хотя теперь, когда я присмотрелся, есть ещё кое-что. Где все питомцы? Правила изменились? — Ах… — Это… Все дети как-то разом замолкли и некоторые даже поникли. По какой-то причине их поведение заставило и без того натянутые нервы Ремуса напрячься. Что бы ни произошло, у него было предчувствие, что ему это совсем не понравится. — Правила не изменились, но произошел определенный… инцидент, — со вздохом объяснил старшекурсник, закрывая книгу, которую он притворялся, что читает. — Один питомец был съеден другим, поэтому мы теперь более осторожны с нашими, так что либо не пускаем их свободно гулять одних, либо запираем в нашей комнате. — Это случилось в гостиной? — такие инциденты не было особенной редкостью, в конце концов, по школе бегали сотни домашних любимцев, даже существовали заклинания на комнатах общежития чтобы предотвращать подобные инциденты. — Если честно, никто не уверен, профессор. Но большинство полагают, что это произошло в общежитии мальчиков, в комнате для третьекурсников, так как именно там была найдена кровь. Третьекур-, нет, нет, нет. Черт возьми, нет, они же не могли опоздать, ещё не слишком поздно? Верно? — Это ужасно. Я сообщу профессору МакГонагалл, что некоторые заклинания предотвращающие подобное, вышли из строя. Мы проследим и убедимся, чтобы всё было в порядке, будет несправедливо по отношению к вашим питомцам, если они буду взаперти весь день, — новость взволновала всех, видимо эта тема была довольно деликатной. — Школе наверное придётся компенсировать потерю. Чей это был питомец? — Моего брата, Рона, профессор, — подсказал с дивана Фред Уизли, качая головой. — Большинство думают, что это был кот Гермионы, мы даже не смогли найти хоть какие-то останки Коросты. — Кошка пыталась съесть его с самого начала года, — кто-то ещё объяснил, пожав плечами. Худшие страхи Ремуса воплощались в реальность и держать себя в руках становилось всё сложнее. Ему казалось, что он тонет, отчаяние накатывало волнами, а предположение, что с заклинаниями на общежитии ничего не произошло, и что нападения кота не было и вовсе, лишь ухудшало положение. — А я все равно не верю, что это был Живоглот! — горячо завила светловолосая волшебница, Аманда Миддлфорд, четвёртый курс, присоединилась к путанному объяснению. — Он такой хороший кот. И вы слышали, что сказал Хитцугая. Кровь могла взяться откуда угодно, мы даже не знаем, крысиная ли это кровь. И никто не видел как Живоглот ел её или вообще входил в комнату. — Ой, я тебя умоляю, ты говоришь так только потому что тебе нравиться Хитцугая, — из-за этого девушка заметно покраснела, но смотрела с вызовом в глазах. — Дети, спокойно. Не надо ссориться, иначе мне придётся назначить отработки, — вспомнив, что в комнате профессор дети тут же затихли, некоторые смущенно вперили взгляд в пол. — Знаю, произошедшая ситуация расстраивает, но профессор МакГонагалл позаботится о том, чтобы подобного больше не повторилось. Бьюсь об заклад, в гостиной слишком пусто без ваших спутников. Все дети кивнули в знак согласия, и Ремус знал, что сейчас лучше уйти, поскольку его цель отсутствовала, а гостиная несущая ностальгию лишь ухудшало ощущение беспомощности. Кроме того, ему нужно было как можно быстрее поделиться информацией. Исчезновение крысы, не оставившей за собой тела, было настолько подозрительным, насколько вообще возможно. Ситуация была на самом деле тревожно знакомой, однако теперь убийцей был не Сириус, а кот. Чувствуя легкое головокружение, Ремус остановился у открытого окна, пытаясь восстановить самообладание. Питер… милый, трусливый Питер. Он не мог… не смог бы… но в альтернативу верилось ещё слабее. Признаться честно, сначала Ремус никак не мог поверить что Сириус предал Джеймса. В это верилось как в последнее, что могла подкинуть планета, самая невозможная вероятность. Сириус был… безбашенным, безалаберным, нервным, трудным в общении, грубым, иногда даже жестоким, не вписывался в любые рамки, а в голове порой творился такой хаос, что и представить страшно. Сириус был Сириусом. Слишком живым, свободным, заботливым по отношению к тем, кто дорог и преданным до потери пульса. Был верен тем, кому доверял, а завоевать его доверие, видит Мерлин, та ещё задача. Но если и был в этом мире кто-то, кому Сириус верил как себе, даже больше — это был Джеймс. Джеймс и Сириус — оба непостоянные, непокорные, иногда излишне темпераментные, неусидчивые, но при этом талантливые, обаятельные и харизматичные. Они были больше, чем просто друзья, они были как братья, из-за злой насмешки судьбы рожденные в разных семьях. Мысли друг друга улавливали буквально с полутона, с незаметного никому намека. Всегда каким-то неведомым простым смертным образом зная, о чём думает другой. Полуфразы, многозначительные взгляды и невербальные знаки заменяли им обычное общение. Они доверяли друг другу настолько сильно, что порой становилось страшно. Сириус предает Джеймса? В это не поверил бы никто, кто знал их хоть сколечко. И Римус не поверил. Но что он мог сделать? Как он мог помочь? Он был никем, проклятый волшебник, обреченный жить в бедности и страданиях. Нет денег, нет связей, нет власти, нет семьи или друзей… Как он мог помочь, когда едва мог выжить сам? Так что Ремус пришел к самому очевидному выходу — сдался. Легче было жить веря в вину Сириуса, чем осознавая собственную беспомощность. Пытался искать в памяти доводы подобному заявлению и вдруг нашёл один. Вспомнилось как последние пару месяцев Сириус начал снова общаться с Нарциссой Малфой. Тогда его погрузившийся в пучины отчаяния разум счёл это за доказательство. Глупо? Да. Но это позволило ему хоть как-то продолжать жить дальше. И тут пришло это письмо. Все собственные подозрения Ремуса обернулись в страшном объёме. Он и представить не мог, что у Сириуса даже не было суда! Он-то думал, что возможно Аврорат и Министерство нашли какие-то доказательства улики, хоть что-то. А тут… Вина казалось разъедала изнутри, хотелось взвыть и забыться, раз и навсегда. Он знал, что Сириус невиновен с самого начала знал, если бы он только сделал хоть что-то, старался сильнее, продолжал бы искать помощи, если бы с самого начала верил и следовал своей интуиции… Если бы он верил и боролся за своего друга с самого начала, вместо того, чтобы сдаться отчаянию, изменило бы это что-то? Возможно, тогда Сириус не провёл бы 12 лет в Азкабане. В Азкабане, Мерлин. Идя в свою комнату Ремус не сразу заметил как неожиданно острые зубы прокусили кожицу его губ, а ногти оставили кровавые следы на ладонях. Казалось, что эта боль единственное, что сейчас сдерживало его, заставляло держать себя в руках. Не позволяло всепоглощающей ненависти к себе полностью поглотить его. Монстр… возможно, он все-таки был монстром, в первую очередь заботящимся о своих интересах. Медленно, но верно ему удалось взять под контроль свои эмоции, очистить разум от ненужных мыслей. Он должен сообщить, что крыса пропала, владелец считает её погибшей. Эта информация наверняка заинтересует всех, особенно авроров. От его внимания не ускользнуло то, что исчезновение произошло как раз после того как в школу было отправлено еще больше работников Аврората. Но сначала, рассеянно подумал он, ему нужно залечить свои раны, так как его кровотечение обычно становилось сильнее если приближалось полнолуние. Не стоит волновать кого-то из-за чего-то столь незначительного. Если бы только был быстрый способ проверить, находится ли Питер в Хогвартсе, поиск замка займет слишком много времени, даже если подключить всех включая призраков. Замерев посреди комнаты Ремус ударил себя по лбу, чувствуя себя полнейшим идиотом. Существует быстрый, эффективный и надежный метод, тот самый, который он лично помог создать. Залетев в ванную и включая воду в раковине молодой профессор гадал, до сих пор ли она у Филча. Помнится Джеймс настоял, чтобы они оставили её в Хогвартсе, в наследство будущим поколениям шутников. Смыв пятна крови, игнорируя новоприобретенные шрамы у Ремуса в голове бился только один, очень важный вопрос. Где Карта Мародеров? *** Сочельник был одной сплошной катастрофой, подобной которой ей не разу не доводилось видеть за всю свою, пока недолгую, жизнь и которая оставила её совсем опустошённой. Да, это был только один день, остальные каникулы были хорошими, но его хватило, чтобы она теперь постоянно чувствовала неуверенность. Родители и сестры относились к ней как обычно, никаких предрассудков что до её нового факультета и в помине. Однако остальная часть семьи… Вздохнув, Сильвия шла по пустынным коридорам, без какой-либо четкой цели, лишь с ворохом мрачных мыслей и ужасным настроением. Роджер воспользовался своей близостью с родственниками и распространил бесчисленное количество лжи о ней всем, кто хотел слушать. Желающими, очевидно, оказались все родственники. Позор, шипела на неё бабушка с презрением, слизеринка в нашей семье. Oх, чтобы сказал мой милый будь он ещё жив. Уже увлекаешься темными искусствами, смерила её неприятным взглядом тетя, Роджер нам обо всём рассказал, глупая девчонка. Веди себя тише воды ниже травы, с отвращением приказал глава Рода смотря на неё тяжелым взглядом, иначе ты будешь изгнана, чтобы больше не позорить нашу светлую семью подобным образом. Даже спустя недели после праздника Сильвия никак не могла забыть эти холодные бессердечные слова. Несмотря на заверения родителей, что они все ещё любят её, на тёплые слова и объятия сестёр, она очень испугалась. Почему они её ненавидят? Разве они не должны были быть её семьей, любить её безоговорочно? Однако, стоило Сильвии попасть на Слизерин она стала худшим, что произошло с их семьей с тех пор как… за всё существование, видимо. Словно была ошибкой или какой-то неправильной. Почему они не видят, что Сильвия ничуть не изменилась? Как они могли просто поверить словам Роджера? Оскорбления и обвинения не перестают звучать в её ушах, кладут тяжесть на сердце, сжимают его и заставляют слёзы копиться в глазах. В гостиной Слизерина никто не занимается темными искусствами, никто их вообще не упоминает! Чтобы там не говорили, гостиная и общежития были довольно спокойным и даже уютным местом. Ей там нравилось, нравились её товарищи по общежитию и однокурсники, даже старшекурсники были хорошими, пускай иногда излишне сдержанными и чопорными, но большинство были всегда готовы помочь. Они не были злом во плоти, они правда не были! О, как же Сильвии хотелось кричать об этом на каждом шагу, чтобы все-все услышали и поняли! Чувствуя себя подавленной и обиженной, волшебница сопротивлялась желанию заплакать, гневно вытирая руками глаза. Подобную слабость лучше оставить в своей комнате, рассеянно подумала она упрямо качая головой. Родители и сестры всё ещё любят её, их заверения были единственным, что заставляло Сильвию держаться. Оглядевшись, маленькая волшебница заметила, что попала в незнакомую часть замка. Наверное ей вообще не стоило бродить в одиночку, особенно, когда есть шанс, что она может столкнуться с кузеном, возможность которой ей бы очень хотелось избежать. Понадеявшись, что если пройдет дальше то выйдет в какое-то узнаваемое место девочка поспешила вперед поворачивая влево. — Нарглы тебя обидели? — раздался рядом негромкий мечтательный голос. Удивленно моргнув Сильвия уставилась на светло русую девушку, даже не зная, что на это ответить. Незнакомка улыбалась ей мягко и мечтательно, но интенсивность взгляда светлых глаз не позволяла расслабиться, послала табун мурашек по позвоночнику. К тому же, почему эта девушка босиком? — Нарглы иногда могут быть довольно вредными. Они куда-то спрятали мою всю обувь. Но это ничего, мне нравиться ходить и без неё. А вот и ответ на невысказанный вопрос, но это же все равно плохо, верно? Сейчас довольно холодно, пол наверняка ледяной, к тому же сегодня довольно ветрено, девушка может сильно простудиться. Когда Сильвия собиралась предложить свою помощь, нарглы или нет, туманный взгляд незнакомки вдруг сконцентрировался на чём-то за спиной слизеринки. Заинтригованная Сильвия обернулась и с удивлением заметила знакомые белые волосы старшекурсника разговаривающего о чём-то с пухлым гриффндорцем, последний что-то быстро строчил в небольшом блокноте. Разве это не… это Хитцугая! Точно, она же так и не поблагодарила должным образом за помощь тогда, хотя очень хотела. Но отсутствие смелости всегда было главной проблемой её жизни и у Сильвии все не хватало храбрости подойти к нему. Однако же откуда эта райвенкловка знает его? И то с какой необъяснимой пристальностью она на него смотрела было тревожно совершенно на новом уровне. — Т-ты знаешь Хитцугаю? — слова вылетели быстрее чем она успела их остановить, Сильвия покраснела от смущения до корней волос. Разговаривать с другими было сложно, особенно с незнакомцами, нервы частенько подводили её. Но в этот раз победило любопытство. Светловолосая девушка посмотрела на неё с легкой улыбкой. — Он очень добрый, правда? — и вдруг во взгляде светлых глаз прорезалось нечто, что заставило Сильвию кивнуть, голова автоматически качнулась в согласии. Что-то чему волшебница никак не могла дать описание, просто нездешнее. — Первый, которого я встретила тоже был добрым. И теплым как мамины объятия. Интересно, они все такие? Ч-что? В растерянности смотря на девушку Сильвия с недоумением наблюдала как странная райвенкловка сказав это ушла, тихонько напевая что-то себе под нос, даже не скрывая своего веселья. Зачем она это сказала? Просто чтобы запутать её? Или это и вовсе шутка? В этих словах совсем не было смысла, зачем вообще… Качнув головой прогоняя странное ощущение, Сильвия решила просто поместить этот случай в папку странные-вещи-которые-с-ней-случались расположенной в её воображении. И решила, что ей стоит некоторое время держаться поближе к однокурсникам. И выяснить, кто же эта странная девушка. Разворачиваясь к проходу справа, слава Мерлину она вышла в знакомую часть замка, Сильвия всё же не выдержала — бросила один последний взгляд на Хитцугаю, и не могла не задуматься. Будет ли он таким же теплым как мамины объятия? *** Время пришло. Это наконец происходит. Он бежал с ветки на ветку, на лице звериный оскал, острые, отливающие льдом глаза ловили каждую тень в ночном лесу. Они не имеют значения, неважные, глупые живые не посмеют мешать ему во время охоты. — Отрежь пути отступления. Серебряный дракон немедленно исчез выполняя приказ, легко нагоняя добычу. Существо закутанное в черные одеяния заколебалось, лишь на долю секунды, но это мгновение — всё, что ему было нужно. — Поймал тебя, — его голос был ниже обычного, с рычащими нотками выдающими гнев и азарт охоты. Вокруг существа замкнулся желтый барьер надежно заточая тварь внутри прямоугольной тюрьмы. — И прежде, чем ты подумаешь об этом. Spatium Silencio. Рот существа открылся, но снаружи барьера не было слышно ни звука. Довольный тем, что глушащее заклинание сработало не влияя на Кидо, белая палочка исчезла в рукаве. Неестественно яркие глаза хищно сузились, он внимательно осматривал существо. Та же грязная черная мантия, те же руки обтянутые склизкой кожей. Отвратительно. Наблюдая за тем как существо бушевало, пытаясь найти выход, он ждал. По нему текла рафинированная ненависть, а от белой кожи шел морозный пар. Он хотел убить эту тварь, разорвать на клочки собственными руками наслаждаясь её предсмертные криками. Они посмели покуситься на самое дорогое, что у него есть. Они посмели тронуть… всё его естество, каждая фибра души желала этого. Мести, и пролитой крови тех, кто посмел тронуть то, что принадлежит ему. В такие моменты он всегда краем сознания вспоминал, что он не человек. Но сейчас ему плевать. Сознанием правило нечто дикое и слишком холодное, чтобы думать о таких мелочах. Он почти поддался. Но не сегодня. Не сейчас. Теперь он знал лучше. Теперь он был лучше. «Оно не смеет трогать барьер.» Голос Хьеринмару подарил немного долгожданного спокойствия. Точно он в порядке, всё хорошо. Тоширо и в самом деле слегка расслабился. Надежная хватка на мече осталась прежней, Патронус всё так же сидел рядом, наготове, но подавляющая ненависть и жестокая улыбка, слишком зубастая чтобы не являться оскалом, утихли и почти исчезли. «Оно просто боится его… или знает, что это такое?» Капитан не без задней мысли решил использовать довольно необычный барьер. Всё, что касалось его получало ощутимый удар током. «Давай узнаем.» Он махнул рукой, без усилий заставляя барьер сжиматься. Сразу же существо начало паниковать, даже попыталось найти какое-то место, чтобы спрятаться. — Интересно. — Взмахом руки вернув барьер к первоначальной форме, Тоширо спокойно вошёл внутрь. — А что если так? Дементор перестал кричать, вероятно, осознав, что бесполезно, вместо этого сосредоточился на Тоширо. Такое поведение показывало определенный уровень интеллекта, но и большинство Пустых были, как правило, по крайней мере разумны. И всё же тварь тут же прыгнула на него, стоило капитану пересечь барьер, доказывая, что ею в первую очередь управляли инстинкты. — Bakudou № 8: Seki, — откинутый голубоватым щитом дементор ударился о барьер и его болезненные вопли разрезали тишину. Кивнув себе, подтверждая, что Кидо эффективно на тварях, Тоширо приказал Патронусу схватить и держать дементора, а сам убрал барьер. — Наконец-то я узнаю, что ты прячешь под плащом. — Дракон-Патронус лениво сидел возле дементора, хвостом охватывая его тело и удерживая на месте. Одно только присутствие сотканного из света создания, казалось, ослабило существо, это стоит взять на заметку для будущих экспериментов. — Давай посмотрим. Дементор вырывался изо всех сил, но движения были бесполезны, лишь ослабили его ещё сильнее, существу едва удавалось поднять свои костлявые руки. Тоширо одним резким движением безжалостно содрал с существа плащ и… в шоке уставился на представшее перед глазами создание. Оно имело строение подобное человеку, тонкие руки и ноги, кости которых казалось вот-вот порвут дряхлую посеревшую от разложения кожу. Существо имело нечто на подобии торса, по крайней мере, нечто отдалённо его напоминающее. А прямо посреди живота находилась непонятного строения прозрачная светящаяся мембрана. В ужасе Тоширо отшатнулся рука инстинктивно схватилась за меч, но взгляда не оторвал. Присмотрелся и заметил то, от чего у него кровь застыла в жилах, а он-то думал, что она давно разучилась это делать. Ведь светилась не мембрана. Светилось то, что было внутри неё. Бесчисленное множество маленьких огоньков, слабое свечение подневольных душ, были внутри, едва сохраняя хоть какую-то форму, отчаянно цепляясь за место в этом мире. Они являли собой массу чистого Рейши. Неужели это их Тоширо чувствовал? Возможно ли их спасти? Они не полностью поглощены, однако, даже если он найдет способ освободить души, смогут ли они снова функционировать? Как будто чувствуя растерянность капитана, дементор поднял голову, показывая своё лицо. И этим отправляя Тоширо во второй шок за день. — Отвратительно… — потрясено прошептал капитан не в силах пошевелиться. У существа всё ещё было лицо. На шинигами гневно смотрели яркие голубые глаза. Живые и осознанные. Лицо казалось месивом из кожи и плоти, в некоторых местах в него впивались осколки белой маски. Там где фрагменты врезались в кожу она была порванной и кровоточащей, словно это случилось совсем недавно. Не задетые части лица были покрыты небольшими порезами, не свежими, но так и незажившими до конца. Сама кожа была сероватого оттенка и провисала местами, кровь тоже не была красной, а скорее буровато-коричневой. Существо не разлагалось и не исцелялось, казалось застрявшим во времени, словно тело осталось в прошлом. Это существо не было Пустым, оно даже не похоже на то как они обычно выглядят. Не Арранкар, но Тоширо не чувствовал в нём никакой иной сущности. Сделав несколько шагов назад капитан попытался сосредоточиться, анализируя представшую перед глазами картину. Единственное, что можно было предположить, что это существо мутант. Скорее даже химера, смесь между человеком и Пустым. Он, конечно, мог ошибаться, ведь ничего подобного никогда не существовало. Но сейчас приходится учитывать ещё одну переменную, ту самую, которая в силу своей неизученности вполне могла дать подобный результат. Магия. Однако как же Тоширо хотелось ошибаться. — Разверни его, — практически на автопилоте отдал приказ Тоширо. Ему нужно было проверить ещё одну вещь. Одна особенность, которая была даже у Арранкаров и ставших Пустыми шинигами — зияющая пустотой дыра в теле, в месте где раньше была цепь. Дементор больше не сопротивлялся, безвольно переворачиваясь на спину и лишь глаза всё так же не сводили осознанного взгляда с капитана. Было в глазах существа что-то вселяющее страх. Не тот, от которого трясёшься за свою жизнь, этот пустой бесчувственный взгляд пугал тем, что был готов рассказать о чьей-то бесчеловечной жестокости. Вопрос только чьей именно. Отложив эту мысль, чтобы поразмышлять над ней попозже, Тоширо сосредоточился на последней подсказке. Искать долго не пришлось. Отпрянув назад капитан почувствовал как в руке меч ходит ходуном. Это дрожали руки, одна из которых по старой привычке сжимала рукоятку катаны мертвой хваткой. Это… невозможно… это не должно быть возможным… это тошнотворно. Извращенно. Неправильно! Как мог кто-то сотворить такое? В груди существа не было дыры, нигде её не было. Вместо этого из изуродованного тела торчала Цепь судьбы. Всё ещё в ужасающе хорошем состоянии. Это было невозможно. Это должно быть невозможно! Существо у него перед глазами было воплощением, химерой того, чего не должно существовать. Пустой, который пожирал, но не поглощал души, каким-то образом сохранивший цепь и, что ещё хуже, ощущавшийся как человек! Не Пустой, не Человек, не Шинигами, не Арранкар… — Я не могу… это просто не должно быть… — Возможно. Как будто почувствовав бардак творящийся у капитана на сердце и в голове, на лицо Дементора наползло то, что когда-то могло бы быть злобной усмешкой. Явное понимание существом ситуации лишь усилило напряжение и смятение, внезапно Тоширо больше не знал, что делать. Стройная задача вытащить души и уничтожить тварей больше не казалась такой привлекательной. Даже ненависть к существам тронувшим Хьеринмару немного отступила, когда он понял каким жутким пыткам было подвергнуто создание рядом. Нечеловеческая агония экспериментов, которые проводил над ним какой-то больной ублюдок. Ведь кто-то вывел этих мутантов, они никак не могли появиться сами. Годы и годы страданий… Черт, его сейчас стошнит. «Мой милый, добрый Мастер.» Пробормотал вслух свои мысли Хьеринмару, уверенный, что его не услышат. Иногда Мастер слишком легко прощал. «Мастер, пожалуйста собиритесь.» Удивленно моргнув на громкий голос отдавшийся в ушах, шинигами попытался взять себя в руки. Мысли постепенно начали успокаиваться и приходить в нормальное русло. «То, что с ними произошло ужасно, но мы должны сосредоточится на настоящем. Вы не можете позволить этому влиять на ваше суждение и дальнейшие решения. Вы не должны забывать о том, что эти существа совершили.» «Верно. Конечно я просто…» Он не мог поверить, что кто-то способен на такую жестокость. Сотворить нечто подобное не осмелился бы даже Куротсучи. Качнув головой Тоширо выдохнул. «Спасибо, я сейчас сосредоточусь.» Работа есть работа и она должна быть выполнена. Спасти души поглощенные дементорами это не просто задание, это его долг шинигами. Вот только как? «Как бы то ни было, это огромная проблема. У дементора всё ещё есть цепь судьбы и не похоже, что она исчезнет в ближайшее время. Если предположить, и я почти уверен, это так, что у остальных существ они тоже есть, я не знаю как быть. Не похоже, что простое Консо решит проблему.» «Как и если мы разрубим его мечом, думаю.» Добавил дракон. Тоширо нахмурился пытаясь найти решение или хоть что-то, что к нему приблизит. Он уже видел как волшебство и Кидо воздействуют на существо и у него не было ни малейшего желания испытывать на нём другие формы и заклинания. Не хотелось причинять существу ненужную боль, как он не старался не мог проигнорировать то, что сейчас узнал. Его последующие действия должны быть обдуманными и точными. Вариантов, однако, не много. «Единственный способ очистить Пустого — разрезать его, таким образом освобождая. Однако, поскольку у этого все ещё есть цепь и я не могу этого сделать.» «Ускорение процесса превращения дементора в Пустого, вероятно, решит эту проблему, но тогда в процессе боюсь души будут потеряны.» Двое продолжали обмениваться идеями, доверяя Патронусу следить за дементором. Краем сознания Тоширо вообще подумалось почему этим должен заниматься он? Это явно работа для Исследовательского Института, вон пусть Куротсучи мозги напрягает. Но отогнал эти мысли довольно быстро, миссия то была поручена ему. «Если бы только было возможно отделить их друг от друга… или, по крайнем мере, изолировать достаточно, чтобы души не пострадали пока мы будем разбираться с дементором.» Подумалось Тоширо, самая идея неплоха, но это было просто невозможно. Не существует Кидо способного на подобное, даже приблизительно. Существуй что-то хоть отдаленно похожее Тоширо бы смог доработать, но… слишком уж грубо действовало Кидо. Даже лечение, для которого нужна невероятная аккуратность, было слишком мощным. Не существовало Кайдо для лечения мелких травм, зато чаще всего оно справлялось с безнадежными для живых случаями. Так что, даже если Тоширо использует всё своё реацу в процессе, деликатным и слабым душам это поможет мало, лишь обеспечит им быструю гибель. Словно чувствуя его раздражение Патронус подвинулся ближе, прозрачное крыло коснулось напряженных плеч даря уютное тепло. Подумать только, он может чувствовать тепло не ощущая себя при этом плохо… «Мастер, Мастер, Мастер!» Вздрогнув от неожиданно громкого и взволнованного голоса Тоширо удивленно моргнул. «Может для Кидо это и невозможно. Но, что на счёт магии?» «Магии?» Растерянно спросил он. «Да! Возможно, существует что-то, что может нам помочь.» Это было… тем о чём Тоширо как-то не подумал. «Их заклинания больше сосредоточены на деталях, должен быть какой-то способ отделить две совершенно разные субстанции не вредя им. Нам не стоит отчаиваться, Мастер.» Да, доверьтесь Хьёринамру придумать совершенно неординарную и сомнительную идею. Однако, безусловно, дельную, подумал шинигами размышляя над последствиями и возможными проблемами. Не то чтобы у них были другие идеи. Но что, если придать Кидо точность магии? «Я чувствую приближающуюся кучу исследований на моем пути…» …и потерю последних крох сна. Тем не менее, дельность идеи он отрицать не мог. Если ему удастся отделить души от дементора, это решит большинство проблем. Тогда можно будет попробовать использовать что-то, что ускорит разрушение цепи или убрать её вовсе, а после позволить Вратам судить, что делать с ним. Другого решения Тоширо просто не видел, и дело даже не в лимитах Кидо. — И что же мне делать с тобой? — пробормотал он переводя взгляд на дементора, чувствуя некоторое замешательство. После такого количества потраченного времени на то, чтобы поймать одного, просто отпустить его казалось расточительством. Но осуществить свои первоначальные планы что до проведения пары экспериментов он уже не мог. Одна только мысль об этом оставила мерзкий вкус во рту. Стоит ли ему просто уйти? Возможность расслабиться никогда не выглядела более привлекательной, особенно, если подумать о беспорядке, который ему ещё предстоит разгребать. Однако… «Ну почему я вечно добавляю себе работы?» Хьёринмару открыто рассмеялся над этим, прекрасно зная что его Мастер — трудоголик первого класса. Ответ, однако, нашелся сам по себе. — Вы должны пойти со мной немедленно! Появление Серой Дамы в лесу сразу предупредило Тоширо о том, что что-то серьёзно не так, даже если поначалу он чуть не отхватил себе сердечный приступ, её слабое присутствие почти не ощущалось на сенсорике. — Тебя не должно здесь быть! — рыкнул капитан довольно рассерженный. Призраки были предупреждены, что с ними произойдет если они покинут территорию замка, а эта женщина была на самой границе. Она что сумасшедшая? Последнее, что ему сейчас нужно это Пустой в школе рядом с детьми! — Это срочно! — не решилась спорить с ним женщина, сильно вздрогнув. «Интересно, почему что-то всегда происходит, когда мы охотимся на дементоров?» С сарказмом подумал Тоширо и не колеблясь ни секунды отозвал Патронус, схватил женщину в охапку и рванул к замку, моментально переходя на шунпо. — Поясни. — Все должны немедленно отправиться в Большой зал, профессора уже отдали приказ разбудить детей. Опять? — На ученика было совершенно нападение, его ранили. *** Громкий вой тревожной сирены разбудил заставив подскочить на кровати, тем самым прервав его прекрасный сон о дне на пляже. Испуганный Драко вскочил с постели и тут же потянулся за палочкой, не совсем ещё проснувшись. Поэтому несколько секунд он просто тупо стоял с палочкой в руках пытаясь понять местонахождение угрозы. Только увидев, что в комнате никого нет, Драко понял кое-что важное. Звонила тревога общежития Слизерина. — Мерлин, что происходит в этом году? — потерев глаза Драко наконец удалось взять себя в руки. Это второй раз за год, а сейчас только середина февраля. Однако, не было времени думать об этом, профессор определенно уже ждёт их в гостиной. — Хитцугая, давай… идти? Моргнув, Драко посмотрел на кровать своего соседа по комнате, не увидев того, чего он ожидал. Шторы были задвинуты и никаких признаков движения. Хитцугая обычно спал чутко, просыпаясь от малейшего шороха. Как-то раз Драко разбудил кошмар, ещё едва проклёвывался рассвет. Заснуть он больше не смог и потому тихо сидел на кровати. Каким-то образом услышав это, взъерошенный со сна Хитцугая раздвинул свои шторы и тут же огляделся, словно ожидая опасности. Потом подошёл к Драко, спросил всё ли в порядке и даже предложил взявшийся из ниоткуда стакан воды. Так что поверить в то, что беловолосый не расслышал воющую сирену было трудно. Осторожно подойдя к кровати, Драко в замешательстве нахмурился, чувствуя себя встревоженным. Он надеялся, что Хитцугая не ушел бродить посреди ночи. Снейп с него шкуру спустит когда поймает. К счастью, его опасения были необоснованными, когда он раздвинул шторы, то заметил своего соседа по комнате, лежащего на его кровати. Спящим. С открытыми глазами. Что? — Хитцугая? — осторожно спросил Драко, недоумевая, почему он никогда не замечал, что его сосед по комнате спит с открытыми глазами. По-видимому потому, что обычно он этого не делает. Не делает в смысле не спит с открытыми глазами, а не спит вообще. Хотя последнее вполне возможно, учитывая насколько темными стали у него круги под глазами. Не знай Драко беловолосого, решил бы, что тот начал увлекаться макияжем. В стиле зомби. — Эй, ты проснулся? — Хитцугая не отреагировал, пустым взглядом пялясь в потолок, и по коже у Драко пробежал табун мурашек. — Эй, посмотри на меня, нам нужно идти. Тотчас же бирюзовые глаза сфокусировались на нём. Но из взгляда куда-то исчезла присущая ему острота и холод, куда-то подевалась вечная задумчивость и ясность. Единственное, что выдавало эти глаза за глаза Хитцугаи был неестественно яркий цвет. Однако, переведенный на Драко взгляд был лишен каких либо эмоций, в нём зияла пустота. По спине словно спустили кубик льда и волшебник поёжился. Уж больно сейчас неподвижное белое лицо с насыщенного бирюзового цвета глазами, бессмысленно смотрящими куда-то, напоминало безвольную куклу. Как странно, «безвольный» последнее слово, которым бы Драко описал Хитцугаю. Слишком он живым был, холодным — да, но живым. А сейчас… Что-то было не так. Серьёзно и очень неправильно. Шум и звук сирены становились всё громче и блондин внезапно испуганно подпрыгнул на месте, вырывая себя из странных мыслей, вспомнив, что они в чрезвычайном положении. Решив подумать надо всем позже, Хитцугая и его странное поведение заслуживали как минимум целой ночи размышлений, Драко собрался уходить. — Давай, Хитцугая, пошли. Снейп разозлится, если мы не поторопимся. На несколько мгновений пока они смешивались с остальной толпой, спеша к месту встречи с деканом, Драко и вовсе позабыл о странном поведении, его больше интересовало что происходит в школе, и почему их опять разбудила сирена. Младшекурсники казались напуганными сильнее остальных, они старались держаться поближе к старостам, особенно, первогодки. Через пару минут в гостиной собрался весь факультет, ёжась от холода в тонких пижамах. Конечно, никто не осмелился жаловаться, молча ожидая когда кто-то объяснит, что Моргана подери, происходит. Однако, в отличии от всеобщих ожиданий, Снейпа ещё не было и у Драко от беспокойства сжалось сердце. Должно было произойти что-то по-настоящему плохое, чтобы Северус активировал сирену на расстоянии. Дверь в гостиную с грохотом распахнулась и в помещение наконец зашел их декан, при чём несомненно спеша. Стоило лишь взглянуть на его мрачное выражение лица и все как один (кроме первокурсников) вспомнили аналогичную ситуацию в прошлом году, когда одна ученица пропала и её сочли погибшей. Побледнев, Драко уже знал, что чтобы профессор им не сказал, приятной новостью это не будет. — Я буду краток. Был обнаружен серьёзно раненый студент, которого отправили в Мунго в критическом состоянии, — младшекурсники уже не могли прятать свой страх, да и старшекурсники были не в лучшей форме. — Я спрошу только один раз. Кто-нибудь знает, что произошло? Тишина была ему ответом, впрочем, вряд ли Снейп ожидал чего-то иного, в этом Драко почти уверен. В Хогвартсе частенько происходило много драк и стычек, чаще всего с участием слизеринцев, но никто на их факультете не был настолько глуп, чтобы ранить ученика настолько сильно, чтобы того доставили в Мунго, не в критическом состоянии, уж точно. — Как и ожидалось. Сейчас все должны будут отправиться в Большой Зал и провести там ночь, пока авроры обыскивают замок, — упоминание авроров успокоило большинство, по крайней мере, уже не было видно никого на грани слез. — Ученики седьмого и шестого курсов разделятся на две группы. Я хочу половину спереди и половину сзади, палочки должны быть наготове. Старосты тоже по одному с каждого края. Все остальные по середине, первый и второй курсы держитесь ближе к старшекурсникам. Шевелитесь! Вау, Снейп действительно напряжен не на шутку. По крайней мере, он не приказал им держаться за руки, это было бы унизительно даже несмотря на опасность. Вставая посередине строя с Хитцугаей, Драко подумал не будет ли безопаснее отправить новенького на передовую. Его рефлексы, скорость наложения заклинаний и реакция были лучше, чем у большинства старшекурсников, не говоря уже о силе. Тем не менее, Драко решил промолчать, учитывая странное поведение своего соседа. На протяжении всей речи декана от него не было никакой реакции. Ни тебе пристально острого взгляда, ни холодной задумчивости, куда-то делась вечная напряжённость. Он даже ни разу не нахмурился! Бирюзовые глаза были пустыми и стеклянными, что было откровенно жутко. — Все готовы? Отлично, пошли. Когда группа начала двигаться Драко поспешил за ними, впрочем быстро заметив что-то странное. Хитцугая всё ещё стоял на месте, выражение лица не изменилось. — Хитцугая? Пойдем, мы должны идти со всеми. И снова, стоило этим словам сорваться с губ, Хитцугая повернулся и пошёл. Аххх, «жутко» не описывает и половины ситуации, подумал Драко, содрогнувшись. Что, во имя Мерлина, с ним не так? На мгновение Драко даже подумал, что на его соседа наложили какое-то заклинание или проклятье, но быстро отклонил эту возможность. Для этого бы потребовалось чтобы кто-то проник в их комнату, а это невозможно, благодаря наложенным Северусом мощным чарам. Должно быть, он вёл себя глупо. На почве всего, что происходило вокруг них наверное у Драко просто разыгралось воображение. Наверное так. Тем не менее, даже когда он пытался убедить себя в этом, волшебник оставался настороже. Готовый среагировать на любое резкое движение, любое внезапное появление, палочка крепко зажата в руке. Пусть это больше для уверенности, он не хотел рисковать полагаясь на старост и старшекурсников. Лучше перестраховаться, чем сожалеть, если что-то всё-таки произойдёт. Группа двигалась по коридорам почти бесшумно, младшие ученики слишком боялись издать хоть звук, а старшие знали лучше, чем совершать такую ошибку. Коридоры которые обычно были знакомыми и уютными сейчас казались чужими и пугающими. Проходя через Зал трофеев, Драко глубоко вдохнул стылый воздух, сморщившись от того как он мог буквально почувствовал пыль на языке. Как всегда, этот придурок Филч выполнял свою работу на Отлично. Он всё ещё не мог понять почему Дамблдору просто не нанять кого-нибудь компетентного, состояние школы было плачевным. Регулярно убирались только классы, Большой Зал, гостиные и комнаты общежития, и то только потому что на этом настаивали домовые эльфы. Когда Драко понял, что его мысли вернулись привычное русло то слабо улыбнулся, сжимая палочку не так сильно, как раньше. Если что-нибудь случится, он всё равно среагирует вовремя, но уже не в состоянии паники. Когда Драко обернулся, чтобы проверить обстановку то мельком заметил в одном из зеркал нечто очень странное. На секунду он мог поклясться, что видел Хитцугаю. На нём была чёрная японская одежда, поверх неё широкая белая накидка, на плечах ни что иное как длинный странный меч, выше самого владельца, а на лице — выражение сулящее расправу. Было этом нечто архаичное и нездешнее. Поражённый Драко подпрыгнул на месте, оборачиваясь так быстро, как не знал, что может. Что, во имя Мерлина, это было?! Но нет, сзади всё так же с отсутствующим выражением и стеклянными глазами стоял Хитцугая. Обернувшись назад он не увидел в зеркале ничего необычного. — Проклятье… Я схожу с ума! — пробормотал подросток, его лицо побледнело. Сначала вся история с неисправными обогревающими чарами, которые видимо беспокоили только его, а теперь это. Он сходил с ума и теперь отец точно его убьёт. В конце концов, сумасшедший Наследник — это хуже, чем отсутствие Наследника, по мнению Малфоя-старшего. — Малфой, продолжай идти. — Я, да… что? — Пораженный, он заметил, что привычно хмурящийся Хитцугая стоит перед ним с плохо скрытым раздражением, с ясными глазами, жуткого кукольного взгляда и в помине нет, а холодная рука мягко тащит Драко вперёд. — Хитцугая? Это был… это был обычный Хитцугая, в замешательстве подумал Драко, нигде не заметив никаких признаков пустоты. — Да, — серьёзные и живые глаза осторожно, в беспокойстве на него посмотрели. — Нам нужно идти, мы создаем пробку. — Ой. Верно. Да. Драко тихо последовал за соседом, мысли в беспорядке. Мерлин, ему нужно поспать. Он не хотел больше ни о чём думать. Его разум явно устал и оттого создавал вещи из воздуха. Такие как пустой Хитцугая. Или Хитцугая с мечом. Или разгневанный Хитцугая, смотрящий в никуда и готовый убивать. Да, плевать на всё, ему всё равно. Как только им выдали спальне мешки Драко завалился спать. Ему всё равно, ему всё равно. Размышлениям об этом бреде придётся подождать до завтра. *** Это была катастрофа. Гарри действительно не знал, как ещё назвать всю эту ситуацию, ничего другого, пока он сидел уставившись в темный потолок, в его уставшую голову не приходило. Не в первый раз он желал, чтобы его жизнь была другой, более нормальной. О, как он хотел быть похожим на других, просто быть Гарри. Просто Гарри, которого не преследует сумасшедший убийца, который не сражается с василисками, троллями и одержимыми темным волшебником профессорами. Просто Гарри, который не сделал ничего известного. Он устал. Вот уже неделю, куда бы он ни пошел, за ним следили аврор и/или профессора. Атака потрясла всех, пострадавшая девочка всё ещё была в бессознательном состоянии в Мунго, пусть уже и стабильная. Но это повергло власть в панику и, поскольку он был предполагаемой целью, его, очевидно, нужно было защищать. Однако, было не так много преследований и гиперопеки, которые он мог вытерпеть. Взгляды утомили его, шепотки приводили в ярость. Почему он не мог хоть раз прожить нормальный год? Неужели он так многого просит? Один единственный нормальный год. Было далеко за полночь, но Гарри не мог заснуть. Тело устало, но мысли всё не как не хотели останавливаться, на уме было слишком много. Обычно он бы просто пошёл в свое обычное укрытие, в той комнате было что-то расслабляющее, но было уже слишком поздно. Гарри правда не хотел рисковать, если ему не повезёт, а ему редко везёт, его поймают в считанные секунды. Всё, что он мог делать, это лежать переворачиваясь с боку на бок и думать, надеясь поскорее уснуть. Во всем виноват Блэк, этот гребанный преступник… и всё же Гарри не мог заставить себя проклинать этого человека, что-то не сходилось у него в голове. Неужели это был Блэк? Гермиона верила в это, так же, как и Рон, но Гарри не мог не задаваться вопросом. Как Блэку удалось снова пробраться в школу? Зачем вообще идти на такой риск? Он вполне мог просто напасть на кого-нибудь в Хогсмиде, это определенно было бы менее опасно. Не говоря уже о других вещах, которые узнал Гарри. По всей школе воровали вещи. Повседневная одежда, газеты и деньги. Если бы Гарри не знал лучше, он бы сказал, что кто-то собирается бежать. Но это не мог быть Блэк, если только у этого человека внезапно не случился полный перекрой личности. Замешательство не давало ему расслабиться. От тяжести в животе его тошнило, он не мог успокоиться. Происходило что-то грандиозное и Гарри не хватало важной подсказки. Не помогало и то, что ему не с кем было поделиться своими заботами. О Гермионе не могло быть и речи, бедняга была слишком перегружена уроками, а с Роном у него сейчас были немного натянутые отношения. Хитцугая был бы отличным вариантом, но Гарри и так взвалил на него слишком много своих проблем. Может, ему нужно просто забыть об этом. Чтобы сосредоточиться на других проблемах, таких как поиск Коросты, их исследование ещё далеко от завершения. Ярость и гнев по поводу действий Блэка превратились в странную апатию, так он идентифицировал чувство после нескольких сеансов медитации. Это помогло ему осознать, что даже если бы этот человек был в его власти, он не смог бы выплеснуть на него свою ярость, не имея в себе сил причинить вред другому человеку. И внезапно потребность в охоте на него почти исчезла. В конце концов, Гарри нужно было беспокоиться о более важных вещах. Зачем тратить свою энергию ненавидя кого-то, если он может сосредоточиться на любви к тем, кто для него важен?

(Когда на одном сеансе медитаций Гарри озвучил эти мысли Хитцугая одарил его редкой улыбкой, возможно, даже мягкой как показалось Гарри.)

Хорошо, никаких больше мыслей об этом. Нужно сосредоточиться на важном. Таком как Рон, Гермиона и Короста, видимо. Этим двоим пора помириться. Общаться с ними пока те ссорятся было трудно, и беспокоило его куда больше чем ему бы хотелось признавать. Рон отказался даже сесть за один стол с Гермионой, в то время как она чувствовала себя слишком плохо из-за произошедшего, чтобы попытаться помирится пока не найдет Коросту. Гарри знал, что только убедившись, что крыса мертва они наконец смогут снова начать общаться. Не то чтобы это было так просто… Вздохнув, он перекатился на другой бок, зеленые глаза уловили силуэт невинного на вид и, только на вид, пергамента, и не захотели покидать его. Гарри не мог заснуть, вероятно, не сможет сделать это всю ночь. Возможно, он мог бы на этот раз разумно использовать своё свободное время, в библиотеке всё ещё была куча книг, которую ему нужно было проверить… Даже только мысль об исследовании была лучше, чем просто валяться обдумывая не самые приятные мысли, понял волшебник, быстро отбросив все сомнения. С картой в руке и мантией-невидимкой на плечах, он мог оставаться в безопасности, незаметным для чужих глаз, в то же время занимаясь чем-то продуктивным. Не позволяя себе больше медлить, Гарри быстро схватил свои самые ценные вещи и выбежал прочь. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. С картой было легко перемещаться по школе, пугающе легко держаться подальше от взрослых. Часть его жалела, что у него не было её в прошлом году, гадая появлялся ли на карте василиск. Убедившись, что цель снова ясна и, что на его пути нет взрослых, Гарри переключил свое внимание на остальную часть школы. Ему пришлось признать, что он не обращал особого внимания на изучение карты всё время, что она была у него, пользуясь ей только чтобы проникнуть в Хогсмид. Однако, в ней была сокрыта бесценная информация. Никто не мог спрятаться от его глаз, все их действия, тайные встречи были для него ясны как день. Черт, неудивительно, что близнецы были такие самодовольные… Пока он просматривал карту, то заметил кое-что странное. Одно имя, которого там точно быть не должно. Питер Петт- разве это не имя мертвого друга его родителей? Пораженный, Гарри перестал двигаться, слишком потрясенный, чтобы что-то сделать. Не веря своим глазам, Гарри с удивлением потер их. И всё же, когда он посмотрел снова, вот оно. Питер Петтигрю. Гласил красивый курсив, который медленно смещался к нижним этажам в сторону кухни. Тем не менее, этого не могло быть… это не было… Покачав головой, Гарри быстро исключил шанс, что это действительно был друг его отца. Петтигрю мертв, так сказали профессора, и у них не было причин лгать. Возможно, это просто совпадение, аврор с таким же именем. Или старшекурсник, который захотел перекусить посреди ночи, несмотря на ситуацию. Именно, другого объяснения нет. Тем не менее, его инстинкт кричал иначе, побуждая Гарри найти и убедиться в этом самому. Небольшое сомнение, которое посеял Хитцугая, заставило его относиться ко всему делу Блэка с подозрением, вопросы, которые он обычно не задавал теперь постоянно в его голове. Гарри должен был это проверить, иначе он не успокоится и… Шум в тихом коридоре отвлёк Гарри от его запутанных размышлений, и он внезапно вспомнил, что ему нельзя находиться вне общежитий ночью. Проклиная себя, юный волшебник поспешил сбежать, краем глаза проверяя имя на карте. Ремус Люпин. Блин, только не он! Если его застукают вне постели, дополнительные уроки, вероятно, накроются медным тазом. Проклиная собственную глупость, Гарри бежал так быстро и тихо, как только мог, безмолвно желая знать какие-нибудь заглушающие заклинания. Если Люпин слышал его шаги, то он обречен. Всё, что он мог сделать, это попытаться сбежать через секретные проходы, надеясь сбить профессора с толку и уйти, когда он пройдет мимо. Тем не менее, сколько бы поворотов он ни делал, сколько ни использовал секретные проходы, Люпин всё ещё был у него на хвосте. Как он успевает, не мог не задаться вопросом Гарри, удрученный и сбитый с толку. Если Люпин всё время знал куда он свернет в чём смысл бежать? Черт, черт, черт, Гарри такой идиот! Вздохнув, зная, что выхода нет, Гарри остановился на месте и ждал, пока профессор подойдёт. Все, что он мог сделать, это молиться, чтобы профессор не слишком рассердится на него. Спрятав карту, Гарри приготовился к выговору. — Я ожидал от тебя большего, Гарри. — Пораженный тем, что Люпин с самого начала знал, кого преследует, Гарри снял плащ-невидимку и удивленно посмотрел на профессора. — Небезопасно находиться одному в замке, особенно ночью. Никогда не знаешь, что или кто прячется в тенях. Внимательно взглянув на профессора, юный волшебник с беспокойством обнаружил темные круги под глазами мужчины. Серьёзно, им с Хитцугаей стоит устроить конкурс по самым темным мешкам под глазами. Вот только, новенький, если не смотреть на круги, казалось был в полном порядке, то Люпин выглядел полумертвым, и Гарри не мог не вспомнить объявление висящее в гостиной о том, что уроки ЗОТИ на следующей неделе будут отменены. Тем не менее, было что-то в тоне профессора, что раздражало Гарри по неизвестной причине, его «бей и беги» инстинкт и почти взял верх. — Я не мог заснуть, профессор, — признался Гарри, пожав плечами, складывая мантию, гадая, не заберут ли её. — Я просто планировал совершить небольшую прогулку, чтобы освежить голову. Один. — Это небезопасно. Ни для кого. Ты пошёл на большой риск, просто чтобы прочистить голову. — Опять тот же тон. Нахмурившись, Гарри ничего не сказал, глядя в сторону. Это был тот же тон, который использовала миссис Уизли, когда её дети делали что-то плохое и слышать его от Люпина было раздражающе. Как бы ему не нравился профессор, это чересчур. Кто он такой чтобы говорить с ним так? — Давай, Гарри, я провожу тебя обратно. Но ты должен понимать, то, что ты сделал, опасно. В Мунго уже отправили раненого ученика, это может случиться с каждым. — Ну, может быть, если бы кто-то дал мне немного личного пространства, мне не нужно было бы побыть одному. — Гарри скрипнул сквозь зубы, не сумев сдержать раздражение. — Это для твоей же безопасности, — шокированный Гарри не мог поверить, что его услышали. Это было всего лишь шепотом! Люпин зачаровал свои уши или что-то в этом роде? — Я знаю, мне никогда не понять, что ты чувствуешь сейчас, но я думал, что вещи, которые ты слышишь когда дементоры рядом, оказали на тебя большее влияние. Твои родители отдали свои жизни, чтобы сохранить твою, Гарри. Рисковать их жертвой ради возможности побыть одному — плохой способ отплатить им. Эти слова ранили Гарри больше, чем любое заклинание или оружие, глубоко пронзая сердце. Люпин… Люпин думал, что Гарри не понимает значения жертвы его родителей? Их последнее проявление любви, их последние слова…. Что вообще Люпин знает? Кто он ему вообще такой?! Как он посмел думать, что Гарри… Что он когда-нибудь забудет… Просто когда-нибудь… — П-Гарри, я… — Гарри даже не осознал, что они уже были у входа или, что он застыл, выражение его лица было переполнено яростью, а ногти впились в кожу. Бардак в мыслях был слишком сильный, слишком громкий. Он хотел проклясть этого человека, проклясть и посмеяться над ним, заставить его наблюдать за своими родителями в последние минуты. — Гарри, я действительно не… я просто… — Я не играл с подарком, который они сделали мне в ту ночь, профессор. — Гарри почти выплюнул последнее слово, не в силах поверить, что когда-то ему нравился этот человек. — Я хорошо знал, кто был вокруг меня. Спасибо, что привели меня в гостиную. Спокойной ночи. Пройдя мимо мужчины, перед тем как назвать пароль, он впихнул ему карту со всей силы, даже не заботясь о том, принесёт ли она ему месяц отработки. Все, что он мог сделать — это не бить его по-настоящему, держа себя в руках. Когда дверь в гостиную почти закрылась, Гарри вспомнил ещё одну проблему. — А и профессор? — Люпин удивленно взглянул на него, в немом шоке уставившись на кусок пергамента в своей руке. Хм, значит, мужчина уже знал о ней. Ну да какая разница. — Мне больше не нужны дополнительные уроки. *** — Ты пробирался снова в замок? Сириус вздрогнул, испуганно вскакивая на кровати просыпаясь от кошмара, из-за неожиданно раздавшегося голоса. Не то чтобы он возражал, учитывая какой именно кошмар он смотрел, но стоит признать, что вошедший был куда более жутким. Там, в дверном проеме, едва различимое в тусклом лунном свете, стояло неземное существо с белоснежными волосами и глазами зрачками поглотившими всю радужку. У него не было ни тела, ни рук, ни ног только лишь парящая в проеме белая голова. — Мерлиновы панталоны! — С криком отпрянул Сириус, бесполезно ища руками оружие. Он проклинал судьбу не в силах найти палочку прекрасно понимая, что его физическое состояние не позволит ему сражаться с неведомыми монстрами голыми руками. Ах, он хотел хоть раз извиниться перед Гарри. Кто бы мог подумать, что он так закончит свою жизнь? В лапах таинственного чудовища. Вот и пришло к концу существование Сириуса Блэка, человека в сущности никчёмного, не сумевшего уберечь дорогих ему людей. — Ты в порядке? — однако существо не двигалось, всё ещё стоя у двери. Сбитый с толку, он присмотрелся к нему повнимательней, пытаясь привыкнуть к темноте. Медленно, но верно Сириус осознал, что у существа было тело, определенно пара рук, и довольно знакомый рост и голос… — Это я, Хитцугая. Комнату вдруг рассек взмах чего-то льдисто-белого и помещение озарил свет, открывая взору Сириуса никого иного как его так называемого члена семьи, маленького, серьёзного и довольно забавного Тоширо Хитцугаю. Сидя у стены, волшебник на секунду замер, пытаясь обуздать колотящееся сердце. — Т-тебе действительно нужно прекратить так делать. — Наконец пробормотал он, отрываясь от своего места, движения всё ещё немного шаткие. — На мгновение я подумал, что меня съест парящая голова или что-то в этом роде. Ребенок предпочёл не комментировать, его холодные глаза просто осмотрели комнату, прежде чем снова сфокусироваться на нём. Сириусу пришлось гадать, почему ребёнок пришёл, не привыкший к полуночным визитам. Хицугая обычно приходил либо рано утром, либо во время обеда. Никогда ещё не было ночного визита и Сириус надеялся, что так и останется. Ему ещё долго будут сниться летающие головы. — В школе было совершено нападение на ученика, — наконец сказал Хитцугая, устало качая головой. — Студент был ранен и доставлен в больницу. Нападение? Но… — И ты думаешь, что это я? — Сириус знал, что у него нет причины чувствовать обиду. Он привык к тому, что его обвиняют во всех грехах человечества. Однако он начал постепенно верить в то, что Хитцугая отличается от других, что он действительно поверил ему и хотел помочь. Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой, нечего мечтать, дурак. — Нет, это не твоя МО*. Явно крыса, это было внезапное нападение на маленькую беззащитную младшекурсницу. Ты бы пошёл за каким-нибудь слизеринским старшекурсником и уж точно не ранил бы его серьёзно. — Эй, он бы… нет, именно так бы Сириус и сделал, если бы ему зачем-то это понадобилось. Честно говоря, он не уверен, что это хорошо. — Мне нужно знать, почему он начал действовать жестоко. — Я не уверен… Я не покидал это место с тех пор, как ты начал приносить мне еду, поэтому он не мог меня видеть. — Нахмурившись, Сириус попытался придумать возможную причину, быстро исключив свою причастность. Оранжевый кот, который иногда работал с ним, тоже не мог быть спусковым крючком. Это должно было быть что-то внешнее. — Ты ведь отправил письмо аврорам? Может, они что-то сделали? Трудно было проглотить жажду мести, ненависть часто сводила его с ума, но он сделал свой выбор. Он решил поставить Гарри на первое место. И, если это значит, что предатель не умрет от его руки, что ж, так тому и быть. — Не должны были. Я следил за ними, они ещё не начали действовать. Единственный, кто в последнее время ведёт себя по другому это профессор Люпин, он часто посещает башню Гриффиндора… — мальчик вдруг замер на месте, яркие глаза блеснули чем-то очень холодным. — Люпин был одним из ваших друзей. Он знает, что Петтигрю — крыса, не так ли? — Ну да, мы стали анимагами ради него. — Поморщившись от собственной глупости, ему не стоило этого говорить, Сириус поспешил добавить. — Но Лунатик не знает, что Питер в замке, он всё ещё думает, что это я предал Джеймса. — Но что если Авроры начали действовать, просто не так, как мы ожидали… Мне нужно это проверить, — додумал вслух Хитцугая, задумчиво сузив глаза. — Настоящая причина не имеет значения, это событие доказало, что Петтигрю опасен. У ребёнка украли палочку, кто знает, что он собирается делать дальше. Питер… этот глупый трус, как всегда поступающий не нужно жестоко, не заботясь о других. — Я не знаю, на что он способен. Но если он почувствует какую-либо угрозу, боюсь, это закончится катастрофой. — Подозреваю. Но я больше не допущу, чтобы дети пострадали, — в бирюзовых глазах сверкнула вина? Это ещё с какой радости? Хитцугая и сам ребёнок, он ни в чём не виноват и не мог ничего сделать. И вообще, ему не стоит лезть в это всё, упаси Мерлин, ублюдок Питер что-то с ним сделает. Сириус как раз собирался попросить мальчишку быть осторожнее, не подставлять себя под удар, но вдруг в чужих глазах блеснуло что-то обжигающе холодное, а после ребёнок продолжил говорить и ему оставалось только промолчать. — В любом случае, из-за этого я не смогу приходить так часто. Уже наблюдается рост количества патрулирований, и даже между занятиями всегда кто-то присматривает за нами. Ускользнуть ночью стало труднее, мой декан наблюдает за мной пристальней обычного. Сириус едва сумел сдержать постыдный всхлип. Он только начал привыкать к постоянной и тёплой пище. Возвращаться к крохам и объедкам будет пыткой, снова ощущать непреодолимый голод, тот который он надеялся больше никогда не испытывать. Но он не может подвергать опасности своего далёкого-далёкого родственника. Ребёнок и так сделал для него слишком много. — Ты меня вообще слушаешь? Моргнув, мужчина слегка смутился, чувствуя себя школьником, пойманным за шалостью. — Э, нет, я имею ввиду… Я понимаю, что ты не можешь больше приходить. Ничего страшного, ты итак уже слишком сильно рисковал. — Как ни странно, его слова только заставили ребенка устало вздохнуть, качая головой. — Блэк, я не работал над твоим исцелением всё это время, только чтобы бросить тебя при первых признаках опасности. — Это прозвучало в высшей степени ответственно и слегка обидно. Он не ребёнок, за которым нужен присмотр, несмотря на плохое здоровье. — В последнее время я изучал некоторые интересные заклинания перемещения, такие как в Большом Зале. Честно говоря, это довольно любопытный метод доставки еды. И я считаю, что мне удалось создать его портативную версию. Вот. Ошеломленный, Сириус взял протянутый ему гладкий чёрный камень и просто уставился на него. Он выглядел достаточно невинно, мягко лежащим в его ладони, без следов магии, насколько он мог судить. В поисках ответов он посмотрел на беловолосого мальчика в замешательстве. — Положи его на стол и влей немного своей магии, чтобы активировать его. Достаточно просто, подумал мужчина, следуя инструкциям, но разум не совсем понимал зачем. Тем не менее, это был не первый раз, когда Хитцугая приказывал ему что-то сделать таким тоном, и Сириус чаще всего подчинялся. Во-первых, потому что он всегда говорил разумные и правильные вещи, которые Сириус и сам бы додумался сделать (возможно). Во-вторых, он должен хоть как-то благодарить мальчишку за всё, что он для него делает, хотя бы так. А в-третьих, было в ребёнке что-то заставляющее, если не слушаться, то как минимум слушать. В том как ребёнок себя держал, как говорил и смотрел было нечто странное, нечто требующее уважения. Пускай тот и был ростом с десятилетку. Когда волна его магии коснулась камня, мягко закручиваясь, черная поверхность ослепительно засияла, озаряя пространство рядом с собой мягким светом. И прежде, чем Сириус это осознал, рядом с ним появилась темная деревянная коробка, которую он узнал. Это был та же самая вещь в которой Хитцугая приносил ему еду, заколдованная чтобы быть невидимой для других. — Чего ты ждешь, открывай. — Медленно, почти испугавшись, что это шутка, Сириус открыл коробку, озадаченно глядя на содержимое. Там невинно лежала еще теплая еда, ожидая, чтобы быть съеденной. Рядом сбоку стояли два зелья, которые он должен был принимать каждый день и немного бумаги. Это… — У меня есть камень, связанный с твоим. Еда будет предоставляться три раза в неделю, как обычно, вместе с зельями и письмами, если я захочу тебя о чём-то известить. Тебе просто нужно активировать камень. Если что-то будет нужно, просто напиши на бумаге и положи в коробку, я увижу когда буду снова её наполнять. — Это было… это было… Сириус молча смотрел на коробку, чувствуя, как в горле стал ком. То, что Хитцугая так спокойно, как бы невзначай показал, было непросто. Колоссальный объем работы и исследований, которые ребёнок должен был вложить в это, ошеломлял, когда он вообще находил время? Это не тот уровень магии на который должен быть способен третьекурсник. И всё же, Хитцугая это сделал. Для него… — С-спасибо, — тихо пробормотал Сириус. Закусывая губу и отворачиваясь чтобы мальчик не видел эмоции на его лице. Когда последний раз кто-то позаботился, подумал о нём? Когда в последний раз кто-то сделал для него что-либо? С тех пор как Джеймс и Лили, с тех пор как они погибли… — Извини, я думаю, мне нужно… — Пространство. Пространство, чтобы подышать. Вероятно, превратится в Бродягу, чтобы пережить всплеск эмоций, но Хитцугая сказал, что ему лучше не стоит больше этого не делать. Что-то о необходимости уравновешивать свои эмоции или что-то в этом роде. — Я понимаю. Помни, если тебе что-то понадобиться, просто напиши об этом. И если ты когда-нибудь почувствуешь, что находишься в опасности, возьми камень и беги. Я не проверял максимальный диапазон, но теоретически он должен работать где угодно. — Сириус закусил внутреннюю часть щеки чувствуя подкатывающие к горлу эмоции. — Береги себя. Пробормотав что-то в ответ, Сириус подождал пока беловолосый ребёнок уйдет, зажал рукой рот и, в немом крике, устало опуститься на пол. Джеймс, Лили, Ремус… О, мои дорогие друзья, как я по вам скучаю…