Я теперь шиноби...

В обнимку мы просидели всё то время, что ирьенин дала мне на посещение Учихи. Я сидела и думала, как бы слинять. Моё мнение про тонущего в луже ни капельки не изменилось. Спасла меня Сикушима-сан. Я так поняла, она не особо доверяла мне в вопросе времени. У меня нет часов и спросить сколько времени не у кого. Поэтому она сама зашла в палату к Учихе. Саске, заслышав скрип двери, резко отлетел от меня и ударился спиной о спинку кровати. Я же, так и осталась сидеть на месте. Что, собственно, такого? Ирьенин подошла к кровати, где сидели я и побитый кроватью Саске. — Сакура-чан, время вышло. Иди в свою палату. Скоро должны прийти твои ка-чан и то-сан, — сказала она. При этих словах взгляд у Учихи стал стеклянный. Я укоряюще зыркнула на Сикушиму-сан. Он же только успокоился, а она давит на больное. Выражение лица ирьенина стало затравленное. Она поняла, что и при ком только что сказала. — Сакура-чан, — снова обратилась ко мне Сикушима-сан, — её лицо приняло обычное, задумчивое выражение. Видимо будучи ирьенином привыкаешь ко многому, особенно к такой мелочи, как быстрое изменение мимики. — Пошли. Я оглянулась на Саске, потом посмотрела на Сикушиму-сан и снова на Саске. — Вали, Харуно, — безразличным голосом сказал Учиха. Вот же гад, ему тут сочувствуешь, а он «Вали!». Ну и фиг с тобой золотая рыбка, плавай дальше. — Пока, Учиха, — сказала я и обняла его на прощание. Саске опять пытался вырваться, но мне было абсолютно безразлично, что ему не нравится. Это был мой маленький знак поддержки. Глупо. Я знаю. В таком случае никакие обнимашки от Сакуры-чан, которая ещё ни разу и не Сакура, не помогут. Я вышла из палаты Учихи и пошла за Сикушимой-сан. В моей палате меня уже ждали Мебуки и Кизаши. Они сидели на кровати и ели яблоки. Судя по пяти огрызкам и двум оставшимся яблокам, ждали они минут двадцать. — Привет, Сакура-чан! – весело сказал Кизаши. — Как себя чувствуешь? — спросила Мебуки. — Привет. Со мной всё хорошо. Я свежа, бодра и весела, на подвиги готова, — выдала я самую бодрую, из всего моего словарного запаса, фразу. Хотя это было враньё. Частично. Физически всё было отлично и хорошо, прямо, как я и сказала. Но в моральном плане на душе до сих пор скребли кошки, даже не просто кошки, а египетские сфинксы. Перечислением своих проблем я заниматься не собираюсь, поэтому просто скажу, что на душе было плохо. — Хотите яблоки? — спросил Кизаши Сикушиму-сан и меня. Ирьенин покачала головой, давая отрицательный ответ. А я наоборот очень энергично закивала и бросилась к тумбочке, на которой были оставшиеся яблоки. В голове промелькнула мысль: «Хоть что-то хорошее». Я взяла яблоко и откусила, оно было очень вкусное. Я даже замычала от восторга. На вопросительные взгляды ка-чан и то-сана решила не обращать внимания. Сейчас объясню, почему я себя так вела. Начнём с того, что я не особо люблю варёный рис. Могу конечно его есть, но вкус мне не нравится, приходится давится им. И угадайте, чем кормят в больнице Конохи, которая почти полностью переняла традиции Японии. Правильно, варёным рисом. Тут конечно разнообразные блюда, но всё с рисом. На завтрак рисовая каша, на обед варёный рис, а на ужин онигири. Я просто в восторге, главное не упасть в обморок раньше времени. Всё таки русское происхождение даёт о себе знать. Родись я в Японии, с радостью бы поедала рис. А теперь привыкай. Умяв первое яблоко, я принялась за второе. И тогда Мебуки вдруг осенило и она сказала: — Сакура-чан, оно же не мытое! Она уже собиралась забрать у меня яблоко, но остановилась, когда я вытерла его о ночнушку и откусила, сказав с набитым ртом: — Не бефпокойся ка-фян у меня имунифет хорофый. — Что да, то да, — сказала Сикушима-сан и передразнила меня. — ИмуниФет у тебя и в правду хороший. — Сикушима-сан, — обратилась к ней Мебуки. —Когда можно забрать Сакуру-чан домой? — Прямо сейчас, — сказала ирьенин, — ваша мусумэ-чан* абсолютно здорова. — Тогда собирайся Сакура-чан, как закончишь, пойдём домой, — радостно сказала Мебуки. Кизаши тепло улыбнулся. — Хорофо. Только тут фое-какая проблема, — замялась я, дожёвывая яблоко. — У меня одефды нету. — Почему нету? — удивилась ка-чан. — У меня только это, — указала на ночнушку. — Мне конечно без разницы, в чём идти, но я думаю, это будет не очень культурно. Слишком короткая, — дожевав яблоко, ко мне вернулась способность нормально говорить. — Сакура-чан, а это что? — спросил Кизаши, указывая на небольшую тумбочку в конце палаты. — Это одна из единиц домашнего интерьера, сделанная из дерева и имеющая свойство открываться и хранить вещи. Другими словами — это деревянная тумбочка. — Сакура, что с тобой? — удивлённо спросила Мебуки. — Почему ты себя так ведёшь? Я только вспомнила, что Сакура прятала свою вспыльчивую сторону, поэтому всегда для окружающих была хорошей. А я так не делаю, да ещё, плюсом, говорю не думая. Ничего не скажешь, весело мне придётся. Я опять замялась, пытаясь придумать, что сказать (На этот раз я думаю, что говорю. Какое достижение). Меня опять спасла Сикушима-сан: — Мебуки-сан, Кизаши-сан, я надеюсь вы помните, что у Сакуры-чан амнезия, и она ничего не помнит. Логично предположить, что вести себя она будет по другому. Также у неё сменится манера речи, характер, личность, в общем теперь она будет другим человеком. — Мы понимаем, — ответил Кизаши за двоих и обратился ко мне. — Мы привыкли к тебе той. Теперь ты другая и нам снова придётся привыкать к тебе и узнать тебя новую. Тебе тоже придётся привыкнуть к нам и узнать нас. — Я знаю, — ответила я. —Надеюсь, мы поладим. — Не сомневайся, точно поладим, — сказал Кизаши и на этот раз улыбнулась Мебуки, а с ней за компанию Сикушима-сан. После этого разговора я быстренько собрала вещи, которые надо забрать. В дальней тумбочке и правда лежала моя одежда. Светло-голубые шорты и розовая футболка. Я зашла за ширму и переоделась. После этого ка-чан и то-сан ещё что-то обговорили с ирьенином, забрали какие-то документы и, взяв меня за руку, повели в новую жизнь. А точнее в место обитания семьи Харуно.

***

Мы вышли из больницы и Кизаши с Мебуки повели меня «домой». Мы шли по улицам Конохи, они были такие же, как в аниме. Светлые, яркие. Каждый дом пестрил тёплым солнечным цветом. Дома были одно, двух или трёхэтажные, не больше. Самая настоящая деревня ничего не скажешь. По дороге я только и делала, что любовалась Конохой. И вот ка-чан и то-сан остановились возле большого одноэтажного дома. Это был дом семьи Харуно. Можно сказать, он был выполнен в стили Японского хай-тек. Я не сильна в описании домов, но попытаюсь. Цветом он соответствовал всем трём представителям клана. Тёмно-сиреневая двойная навесная крыша (похожая на классические Японские крыши), как волосы у Кизаши. Серые стены, добавляющие контраст. Цветом, точно как одежда Мебуки. По бокам стен были довольно-таки большие окна с оторочкой цвета моих глаз. Дорожка к дому была вымощена кирпичом. А самое главное, на боковой стене был нарисован большой белый круг. На сколько я поняла — это некий символ нашей семьи. Пусть клана у нас и нет, но свой символ иметь то всем хочется. — Большой и красивый, — сказала я. — Ты ещё не видела его изнутри, — сказал Кизаши. — Вот сейчас мы тебе его и покажем, — подхватила Мебуки. Мы направились в дом. То-сан и ка-чан провели мне по нему экскурсию. Пусть он и выглядел большим, комнат в нём было не много. Ну если сравнить с его внешними габаритами. Кухня, гостиная, ванна, туалет, комната Кизаши и Мебуки и конечно комната Сакуры. То есть моя. Пока мне провели экскурсию во всех комнатах, кроме моей. Направляясь в неё я готовила себя морально. Всё же это Сакура и сомневаюсь, что у нас с ней совпадают вкусы. И вот я стою перед дверью «своей» комнаты. Долго ждать я не стала и мы с то-саном и ка-чан зашли в неё. Я прошла в центр комнаты, она была довольно просторная. Осмотрелась и впала в ступор. Комната была полностью розовая. Стены, потолок, пол — ВСЁ розовое. И это ещё не самое страшное. К этому я готовилась. Было не сложно догадаться, какой цвет я увижу. Но стены были облеплены фотографиями Учихи. На одной из стен висела массивная фотография Сакуры вместе с Саске. На ней Учиха стоял и смотрел в бок, а Сакура как будто невзначай подошла к нему, и их кто-то сфотографировал. Но вот кто? — Это что? Почему фотографий так много? — спросила я, едва сдерживаясь, чтобы не добавить фразу: «Я была маньяком, да? Скажите честно». — Ты захотела украсить комнату фотографиями, — ответила Мебуки. Видимо ни её, ни Кизаши не смутило то, что на всех фотографиях один и тот же человек. Но соглашусь, на них были и другие люди. На одной из фотографий есть кусок Ино, на другой рядом с Саске стоят Шикамару и Чоджи, на другой Киба с Акамару пробегают мимо Саске. — Я, конечно, не против дизайнерского оформления, сделанного мной, но поможете, пожалуйста, мне снять со стен все фотографии? — попросила я. — Конечно, Сакура-чан, — сказала Мебуки. Я хотела сказать что-нибудь насчёт цвета комнаты, но Кизаши меня опередил: — В любом случае, мы собирались сделать в твоей комнате ремонт. А то полы скрипят, потолок потрескался, да и как видишь мебели нет. Мы как раз начинали выносить старую, когда ты попала в больницу. Дизайн можешь выбрать сама. Тебе же здесь жить. А пока ремонт, поживёшь в гостиной. — Хорошо, спасибо, — сказала радостная я. Вовремя я попала в тело Сакуры. Хотя, лучше бы не попадала. — Кстати, вы расскажете, что случилось? Почему я попала в больницу? Лица Кизаши и Мебуки в миг стали серьёзными. — Пошли в гостиную, там будет удобнее рассказать, — сказала Мебуки. И мы пошли в вышеупомянутую комнату. Втроём расселись на диване и Кизаши начал: — Неделю назад ты сказала нам, что тебе надо сходить к Саске Учиха, забрать конспекты по техникам печатей. Мы отпустили тебя и ты спокойно ушла. Дальше мы знаем только по рассказу Саске и шиноби АНБУ. Как сказал Саске, ты пришла в район клана Учих вместе с ним. Вы встретились по дороге и пошли за конспектами. Когда вы оказались внутри, на улице лежали... – Кизаши замялся, подбирая слова. — То-сан, говори, как есть, я не маленькая, — враньё, хоть и частичное, хоть я и выгляжу на восемь лет (я уже кстати поняла, что мне восемь, потому что Сакура была в этом возрасте, когда Итачи вырезал Учих), морально мне четырнадцать, так что в обморок не упаду. И да, я знаю, что случилось, но мне нужны детали, чтобы понять, почему я оказалась именно в Сакуре. Почему к примеру, не в Акаме? Или Хиёри? Да хоть в Бакуге! Почему именно в Сакуре? — Взрослая она, — пробурчала Мебуки. — Хорошо. Кизаши продолжай, как есть. — Лежали тела Учих, — продолжил Кизаши. — Саске побежал в свой дом, а ты побежала за ним. Там лежали тела его родителей, а над ними стоял их убийца и по совместительству сын — Итачи Учиха. Он убил всех Учих. Итачи бросился на тебя и стукнул по голове рукояткой куная. Тебя отбросило к стене и ты получила три удара в затылок. Первый, от куная, второй от удара о стену и третий, ты ударилась затылком об пол. Поэтому у тебя было сотрясение мозга. Дальше уже рассказали АНБУ. Спустя несколько часов они по приказу старейшины Данзо пошли к Учихам. Зачем, сказали засекреченная информация. И обнаружили тела. Живыми остались только ты и Учиха-младший. Вы оба были без сознания. Он лежал на земле на улице, а ты на полу в его доме. Мы не хватились тебя, потому что ты сказала, что когда заберёшь конспекты, пойдёшь прогуляешься по деревне. Через два часа после того, как вас обнаружили, нам с Мебуки всё рассказали, мы пошли к тебе в больницу. На следующий день, нам уже рассказали, что случилось более детально. Как раз тогда в себя пришёл Саске, — на этом рассказ Кизаши закончился.