Я теперь шиноби...

— Сакура-чан, ты очнулась, даттебайо! — словно маленький ураган, налетел на меня с обнимашками Наруто. — Наруто, задушишь! — прохрипела, осматривая место, где нахожусь. Я была в медпункте. Белые стены, два шкафа с папками-записями об учениках и, сидящая за таким же белым столом, медсестра. Она подошла ко мне, отлепила джинчурики, отогнала то-сана, ка-чан, Хинату в сторону и начала осматривать меня. Посветила в зрачки, попросила открыть рот, не известно зачем, но допустим, спросила, как самочувствие и, записав что-то в, насколько я поняла, моей папке, сказала: — С тобой всё хорошо. Поводов для паники нет, но день-два, может кружиться голова и один день чакру лучше не перенапрягать. Из-за техники мягкой ладони, — медсестра выразительно посмотрела на Хинату. — чакроканалы заблокированы и, чтобы им не навредить, от использования чакры лучше воздержаться или же использовать очень маленькое количество. — Хорошо, — кивнула я и встала с кушетки, на которой лежала. Я, честно говоря, не понимаю, зачем здесь Мебуки и Кизаши. Всё же хорошо. — Ка-чан, то-сан, а вы как здесь оказались? — спрашиваю, выходя из медпункта. — Ты долго не возвращалась с академии и мы решили узнать, что случилось, — ответил то-сан. — А сколько я так пролежала? — интересно, как долго я разговаривала с Кушиной и Микото? — Два часа, — ответила ка-чан. Фыркнув, проговорила: — Это ещё Хината-чан смилостивилась, — ухмыльнувшись, посмотрела на неё. — могла и на целую неделю в нокаут отправить. Наруто усмехнулся, а Хината подошла ко мне и раскрасневшись, сказала: — Сакура-чан, прости пожалуйста. Я не рассчитала силы и… — Не извиняйся, Хината, — перебила её. — если бы я не отвлеклась, тогда твоему боку пришлось бы не сладко. Да и это всего лишь спарринг, поэтому обижаться глупо. Хьюга опять покраснела и, мило улыбнувшись, попрощалась. Ей пора было уже возвращаться домой. Мы с Узумаки помахали ей в след и Наруто спросил у ка-чан: — Мебуки-сан, сколько сейчас времени? Она отогнула рукав кофты и посмотрела на наручные часы. — Пять минут шестого, а что? — Ой, мы с Саске договорились в пол шестого в Ичираку встретиться, даттебайо! — чуть не прокричал он, мысленно прикидывая, как быстрее добежать до места встречи. К этому времени, мы уже были у ворот академии и от этой реплики джинчурики я зазевалась и, врезавшись в левую колонну ворот, осела на землю со словами: — Вы меня обманули. Я была в отключке не два часа, а два года. Учиха и Наруто вместе идут в Ичираку! Держите меня, я падаю! Ой, поправочка, поднимайте меня, я уже упала! Кизаши согнулся на пополам от смеха, держась за живот. «Что смешного? — хотела сказать я, — Мы тут наверное в вечное Цукиёми попали, раз эти двое не дерутся при виде друг друга, как это было возле госпиталя, а идут за ручку гулять к Ичираку. А главное, Наруто идёт в Ичираку рамен без меня! Остановите эту планету, я сойду!». Мебуки помогла мне подняться и спросила: — А что странного в том, что Наруто пойдёт гулять с Саске? — Да собственно, ничего, — ответила, решив не добавлять ту деталь, что на прошлой неделе я разнимала их из-за того, что они не поделили бумажку с задачей, которую надо было решить. Мебуки показательно хмыкнула. — Сакура-чан, а пошли со мной, — предложил джинчурики. Я хотела отказаться, но, вспомнив наш с Микото план, я согласилась. Было бы не плохо узнать про Саске больше и, если получиться, узнать когда его не будет в квартале Учих, дабы пробраться в секретный подвал. — Можно? — спросила родителей, делая глаза, как у кота из Шрека и протягивая, — пожалуйста. — Иди, — согласилась ка-чан, насчёт то-сана я и не сомневалась, он, как говорится, за любой кипишь, и продолжила. — только чтобы вернулась без единой царапины. — Спасибо, — подпрыгнув, пропищала я и, схватив Наруто за руку, понеслась к Ичираку, крикнув, — до вечера! По дороге я узнала, с какой это радости Узумаки и Учиха, у которых клановая неприязнь, о которой они не знают, пошли вместе куда-то, кроме академии. Наруто рассказал, что, когда я отключилась, ближе всех стоявший Саске, поймал меня, не дав удариться головой об камень, лежащий подо мной. Потом, когда наступил их спарринг, они дрались достаточно долго. Узумаки сказал, что он упал, и Саске уже собирался ударить его кулаком в лицо, но благодаря моей дымовой бомбе и урокам Кизаши, джинчурики смог отбить удар и встать. По синяку у него на скуле я ему сначала не поверила, но Наруто объяснил, что это его Саске ударил чуть позже, ровно в тот же момент, когда он ударил Учиху, и что у Учиханутика такой же синяк, только на другой скуле. После одновременного удара кулаками они оба упали, и в итоге победила ничья. Тогда они разговорились и Наруто позвал Саске в Ичираку, а тот согласился. После рассказа я остановила Наруто и, использовав шосен, вылечила синяк, со словами: — Я зря, что ли, на ирьенина учусь, — и в шутку добавила. — даттебайо! — Это моя фишка, даттебайо! — обижено сказал Наруто. — И вообще-то, тебе нельзя пользоваться чакрой! — Да я же шучу. А медсестра кстати сказала можно пользоваться, только в небольших количествах, — ответила, но на самом деле подумала: «Не только твоя фишка. Кушина, к примеру говорит: «Даттебане!», а Боруто, если он здесь появится, будет говорить: «Даттебаса!». А сын Боруто будет бегать в памперсах и на всю деревню орать: «Колбаса!». А сын, сына Боруто придумает ещё что-нибудь и будет кричать, к примеру: «Бутерброд!». А что, не плохой вариант». Вскоре мы уже были у Ичираку, возле которого стоял Саске и о чём-то думал. — Привет! — крикнул Наруто, подходя к нему. — Приветствую, — за компанию поздоровалась я. — Угу, здрасте, — сказал Учиха и тут же спросил. — Харуно, а тебя сюда каким ветром занесло? — Встречным, — ответила в тон ему. Наруто схватил меня и Саске за руки и потащил в Ичираку со словами: — Я есть хочу! Я бы тоже не отказалась от чего-нибудь съедобного, а если ещё и вкусного, то я на седьмом небе от счастья. Несите лестницу, мне надо спуститься! Учиха тоже особо не сопротивлялся, видимо и ему еды захотелось. Как только мы примостились на стулья, Теучи-сан сказал: — Привет, ребята. Наруто, как спарринг? Мы вчера заходили в Ичираку, подкрепиться раменом, и Узумаки рассказал Теучи про спарринг. — Всё хорошо, у нас с Саске ничья, даттебайо! — ответил он и улыбнулся. — А по вам и не скажешь, — ответил Теучи, рассматривая синяк на скуле у Учихи и лицо Наруто. Саске тоже заинтересовался, почему их так разглядывают и посмотрел на джинчурики. Не увидев следа от удара, спросил: — А куда синяк делся? — Это всё Сакура-чан, своим соженом вылечила. — Шосеном! — поправила его. — Не честно! — надулся Саске. — Могу и тебя вылечить, — услуга за услугу, как говориться. Он меня от камня спас, я его от синяка избавлю. — Не надо, ещё напутаешь что, и вместо того, чтобы вылечить синяк, либо сожжёшь меня, либо клонируешь мой глаз, — отказался он. Теучи и Наруто рассмеялись. Не будь эта фраза адресована мне, я бы тоже посмеялась, но вместо этого, ответила: — Ну тогда ходи с синяком. Ты главное на спине спи, а то как на бок повернёшься, так взвоешь, что вся Коноха будет думать, что у нас в деревне волки завелись. Узумаки и Теучи-сан опять рассмеялись, на этот раз была очередь Учихи думать, что ответить. Мы с ним ещё немного посоревновались в остроумии, но Теучи нас перебил: — Всё, ребятки, хватит, рассмешили! В честь этого, я вас угощаю. — Ура, — возликовал Наруто. — Спасибо, — поблагодарили мы с Учихой одновременно и злобно зыркнули друг на друга. Умей Саске пользоваться шаринганом, от меня бы и лужи не осталось. И не сдерживай я себя, у него бы прибавился ещё один синяк. Как оказалось, мы очень сильно проголодались. Я умяла две больших порции рамена, а Наруто с Саске соревновались, кто больше съест и в каждого влезло четыре порции. Я уже ощущала себя огромным шариком, когда они одновременно закончили есть пятую порцию и сползли со стульев. Шестая порция ни в одного из них не лезла. — Ничья, — объявила я и добавила. — Только учтите, если я могу лечить синяки, всё, что я пока могу сделать с больными животами, так это дать активированного угля и водички. Теучи издал смешок, а мальчишки одновременно с угрозой посмотрели на меня. — Ну чего вы, успокойтесь, — сказала я, подняв руки. При этом заметила, что у Учихи начинает заплывать глаз. — Саске, говорю тебе, как начинающий ирьенин и человек с хорошим зрением, завтра вместо глаза, у тебя будет один сплошной фиолетовый фонарь, — конечно же, я его об этом оповестила. — Так вылечи, — заявил он. — Ты же только что отказался, — усмехнулась я. — А теперь соглашаюсь, — ответил он. Нашёлся, король! Но я смилостивилась и, подойдя к нему, а точнее к синяку, ближе, применила всё тот же шосен. Пока лечила синяк, сказала: — Кстати, спасибо, что поймал на спарринге, а то не охота мне опять в госпитале лежать. — Пожалуйста, — ответил Учиха. Когда я закончила разборки с синяком на его скуле, мы втроём пошли гулять по Конохе растрясать наши жирки, иначе на утро с кроватей не встанем, а если и встанем, то будем похожи на смешариков. *** На следующий день Мебуки и Кизаши сразу умчались на очередное парное задание, сказав мне, что вернуться через два дня, как всегда, оставив деньги на тумбочке. Попрощавшись с ними, я вырвала из первой попавшейся под руку тетрадки листик и мысленно обратилась к Микото. Она сразу же отозвалась голосом в моей голове. Мне даже сначала показалось, что я просто сошла с ума. Я попросила её описать примерное расположение зданий в квартале Учих. Как оказалось, Микото могла не только отвечать мне мысленно, но и видела всё, что вижу я, поэтому составить карту Учиховского квартала труда не составило. Когда за мной зашёл Наруто, чтобы вместе пойти в академию, я сказала, что мне плохо и вообще, я заболела, никуда не пойду. Джинчурики сказал, что мне повезло, ибо сегодня в академии должна была быть очередная самостоятельная. Попросив его передать Ируке, что мне плохо, я попрощалась с Узумаки и пошла в свою комнату, лёжа на диване строить коварные планы по порче чужого имущества. Мой план был прост и незатейлив. Для начала подождать часика два, когда Учиха, по достоверным источникам, живший там, точно будет в академии, чтобы случайно не попасться ему на глаза. Затем, со спокойной душой перелезть через ограду и найти нужное здание по импровизированной карте. Самая большая проблема была в том, что мне просто нечем было сломать камень. Тогда я спросила у Микото-сан, что же мне делать. «Не столько важно сломать камень, сколько испортить запись, чтобы её нельзя было прочесть», — ответила она, и её голос эхом разнёсся в моей голове. Тогда я решила взять у то-сана молоток и испортить только лицевую часть камня. Микото-сан сказала, что так будет даже лучше, чем если я, будучи в теле восьмилетнего ребёнка, буду пытаться сломать каменную глыбу. Когда на часах стукнуло двенадцать, я взяла из вещей Мебуки запасной кунай, а из инструментов Кизаши молоток с острым носиком и вышла из дома. По дороге до квартала Учих я встретила от силы трёх-четырёх человек. Будний день, так плюсом и обед, большинство шиноби сейчас на заданиях, дети в академии, ирьенины в госпитале, а обычные люди либо дома отдыхают, либо работают. Так как я не знала дороги, то весь путь я разговаривала с Микото-сан. Она говорила мне куда идти и когда сворачивать. Также мы с ней обсуждали мой мини-план. Подойдя к воротам квартала Учих, я поняла, что мне не надо ни через что перелезать. Ворота были открыты, будто приглашая войти. Долго не думая, я прошмыгнула через них и направилась к главному зданию, где по словам Микото проводились собрания клана. Дорогу я знала, успела выучить карту. Бредя по пустынным улицам, я размышляла об атмосфере разных мест. Ещё в той жизни я поняла, что у каждого места есть своя атмосфера. Дома я чувствую уют, умиротворение, что-то тёплое и спокойное. На людных улицах деревни я чувствую спешку, нехватку воздуха, как будто голоса людей смешиваются в один большой комок и их гул всё нарастает и нарастает, норовя тебя раздавить. А находясь здесь, в квартале Учих, я ощущала дух былого величия клана, казалось, что на картинку пустынных запылённых улиц накладывается другая, члены клана идут по своим делам, отовсюду слышаться голоса, детский смех, деревья цветут и на сердце тепло-тепло. Но стоит миражу рассеяться, как по телу пробегается холодок, и я вздрагиваю. Больше ни о чём не думая, я дохожу до здания совета и открываю дверь. Не заперта. Странно, сомневаюсь, что у такого важного места, можно сказать обители древнего секрета, нет замка. Разглядываю дверь и вижу отверстие для ключа. Замок есть, но его кто-то открыл. -Эй, Иноичи-сан, осталось всего два здания! — послышался вблизи чей-то крик. Я быстро забежала в здание, понимая, что попалась в ловушку. Я проникла на чужую территорию, да и ещё в момент её обыска! Тихо закрыв за собой двери и удивляясь, как опытные шиноби меня не заметили, я осмотрела комнату. Как Микото-сан и говорила возле одной из стен стояли статуи. Я быстро подбежала к этой стене и стала ощупывать половица. Найдя-таки ту, которая скрипит, я на неё нажала и в полу открылся ход в подвал. Забежав в него, я обнаружила рычаг. Снаружи снова послышались звуки. «Возможно я сейчас делаю огромную ошибку, — подумала я, потянув за рычаг и закрыв выход наружу, — но по крайней мере, меня не рассекретят». Ход в полу закрылся аккурат в тот момент, когда шиноби зашли в здание совета. В подвале было темно, ни единого намёка на свет. «Микото-сан, что мне делать?» — мысленно обратилась к куноичи. «Аккуратно спускайся вниз, — ответила она. — По дороге ощупывай стены. На середине лестницы должен быть факел, под ним маленький выступ, там лежит коробок со спичками». Мысленно поблагодарив её, я стала спускаться в кромешной темноте, аккуратно нащупывая ногами ступеньки. Сверху раздавались голоса. Как я поняла, они искали скрижаль с тайной клана Учих, которую я так нагло пришла испортить. Я не знаю, сколько времени я шла, но вскоре я нащупала факел, о котором говорила куноичи. Под ним действительно оказалась выемка со спичками. Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я могла разглядеть контуры коробка. Достав спичку и чиркнув ей о коробок, я зажгла факел. С горем пополам вытащив его из держателя я поплелась вниз, всё так же аккуратно нащупывая ступеньки. Идти было сложно, я даже несколько раз оступилась, но вовремя получилось удержать равновесие, так что я не упала. Добравшись до конца лестницы я оказалась в небольшом затхлом помещении. Воздух был спертый, пахло землёй и, почему-то, мокрыми камнями. «Наверху течёт река», — ответила на мой не озвученный вопрос Микото. Пройдя вперед и поудобнее перехватывая молоток, который я всё это время тащила с собой, я обнаружила скрижаль, ради которой явилась сюда. Для приличия я сначала прочитала, что же на ней написано. Прочитать всю скрижаль я не смогла. Микото-сан объяснила, что полностью может её прочитать только шиноби, обладающий ринеганом, а тот кто обладает шаринганом может прочитать её лишь на половину. «В поисках спокойствия, единый бог разделился на инь и ян, и, действуя вместе, эти две противоположности порождают всё сущее», — это часть, как я поняла, о Мастере Шести путей и его сыновьях. Индре и Ашуре. Один инь, другой янь. «Когда тот, кто обладает силой Сансары, приблизится к Луне, раскроется глаз, что отразится на Луне, чтобы одарить вечным сном», — это что-то про Вечное Цукиеми. Дальше я не смогла прочитать записи. Но вот последнее несколько предложений я поняла. Одно гласило, что Вечное Цукиёми станет спасением для Учих. В другом описывались секреты клана. Как получить Мангекё Шаринган, Вечный Мангекё шаринган, аматерасу и несколько техник, доступные только Учихам. В последнем предложении рассказывалось о Проклятии ненависти. «Микото-сан, как так получилось, что я смогла прочитать половину написанного?», — мысленно спросила я. «Поверь, Сакура, это далеко не половина. Это лишь малая часть», — последовал ответ. Я занесла молоток и начала его заострённой частью громить скрижаль. Вскоре на камне не осталось ни одного иероглифа. «Микото-сан, — снова обратилась я к куноичи, — как мне теперь уйти? Наверху скорее всего куча шиноби, даже если не в здании, то на улице. Не думаю, что и сейчас они меня не заметят». «Здесь есть запасной выход. Но его может открыть только член клана Учиха, — задумчиво произнесла она. — Моей чакры, что осталась в тебе как раз хватит. Но дальше ты уже пойдёшь сама, я больше не смогу тебе помогать». «Хорошо, — согласилась я. Выбор не велик. — Только расскажите мне, куда идти». Микото в подробностях рассказала мне куда идти, где сворачивать и главное, где я выйду. После она сказала мне подойти к стене напротив остатков скрижали и положить руку в едва заметную выемку. Затем направить в неё чакру. Я так и поступила. «Всё, Сакура, пора прощаться, — сказала мне Микото, пока её чакра ещё оставалась во мне. — Спасибо, что помогла». «Спасибо, что дали мне второй шанс, — сказала я. — Прощайте». Мне стало как-то грустно, пусть я и не была хорошо знакома с Микото, но она, можно сказать, уходила из этого мира второй раз. Да и куноичи и в правду дала мне ещё один шанс прожить жизнь на полную. Когда потайной ход открылся, я больше не чувствовала её чакру в себе. Мысленно позвала Микото, никто не отозвался. Вздохнув и осветив факелом потайной ход, я ступила в черноту, расступающуюся передо мной. Последнее, что я услышала, прежде чем дверь с лязгом закрылась за мной, это голоса шиноби, радовавшихся, что они нашли вход в подвал… Пусть от огромной команды шиноби во главе, как я поняла с Иноичи, отцом Ино, меня отделяла огромная каменная дверь, которую можно было открыть только имея чакру Учих, я всё равно неслась по каменным коридорам, что было сил. Следую всем наставлениям Микото-сан я достаточно быстро преодолела потайные ходы и оказалась рядом с люком, ведущим наружу. Открыв люк, я погасила факел и вставила его и молоток основанием в верхнюю часть лестницы, чтобы грохот никого не привлёк. Потом как-нибудь объясню Кизаши, куда делся его молоток. Выбравшись из люка, я осмотрелась. Я была в одном из домов Учих. Как сказала Микото-сан, это тот дом, где она жила со своей семьёй, когда ещё была жива. Сейчас здесь живёт Саске, но он должен быть в академии. Прислушавшись и услышав лишь гробовую тишину, я аккуратно пошла по коридорам огромного дома. Всё как говорила куноичи. Прямо, упираешься в стену, направо, опять направо, прямо и налево. Добравшись до двери, я обнаружила, что и она не заперта. Удивившись, что осмотреть территорию решили только сейчас, месяц спустя после трагедии, я бесшумно открыла дверь и прошмыгнула на улицу. И конечно, по всем законам подлости, врезалась в одного из шиноби. Он обернулся и с удивление воззрился на меня. Осмотрев его, я поняла, что крупно попала. Это был Иноичи Яманака, узнала я его по длинному блондинистому хвосту, завязанном на макушке. — Сакура? — строго спросил он, оглядывая меня. — Что ты здесь делаешь? На какую-то секунду я задумалась. И поняв, что делать мне нечего, решила поступить по старинке. Врать и выкручиваться. Это уж я умею. — Здравствуйте, а вы Иноичи-сан? — как можно беззаботнее спросила я. Шиноби с удивлением посмотрел на меня. — А, — Иноичи стукнул себя по лбу, — точно, у тебя же амнезия. Потом он многозначительно кивнул, подтверждая, что он Иноичи, и посмотрел на меня приподняв левую бровь. Как бы говоря, что вопрос каким это встречным ветром меня сюда занесло ещё в силе. Ну что ж, я решила если врать, то врать по-крупному и с пользой для себя в будущем. Буду подталкивать старшего Яманака к мысли, что надо бы стереть кое-какие воспоминания у Учихи. И возиться с ним в будущем не придётся. Сделав задумчивое выражение лица, я, как можно доверительнее, сказала: — Недавно я начала вспоминать события той ночи, когда потеряла память. Я вспомнила эти улочки, дома, тогда я подумала, что если увижу всё это своими глазами ещё раз, то вспомню хоть что-нибудь. — Сакура, — устало сказал Яманака, купившись на мою ложь. Как же хорошо быть ребёнком, все верят, — я всё понимаю, но это чужая территория, ты проникла сюда без разрешения хозяев, — Иноичи запнулся, но сразу же поправился, — точнее хозяина. Да и во время обыска. И нет, чтобы просто прогуляться по улицам, ты зашла в чужой дом. Я обязан сообщить об этом как минимум твоим родителям. Ну, это меньшее из двух зол. Гнев Мебуки я ещё переживу, да и с подколками Кизаши справлюсь, но, если бы Иноичи рассказал всё хокаге, мне было бы в два раза сложнее выкрутиться из этой ситуации. — Хорошо, — сделав виноватое лицо и посмотрев на свои ботинки, изображая раскаяние, произнесла я. — Я всё понимаю. Извините, что помешала. После этих слов я резко посмотрела в глаза Иноичи. Он сочувственно улыбнулся и подумав, говорить или нет, всё-таки выдал: — Знаешь, а даже хорошо, что ты не помнишь, что здесь случилось. Для ребёнка в твоём возрасте это ужасная травма. О, разговор пошёл в нужное русло. Обдумывая каждое слово, я сказала: — Скорее всего вы правы, — посмотрела вдаль, изображая глубокую задумчивость. — Даже не скорее всего, а так оно и есть, — и вот, начинается самая интересная часть. — Бедный Саске, — Иноичи, чуть не подавился воздухом, — он же помнит всё, что тогда случилось. Да и это были смерти не просто каких-то людей, а всей его семьи, — искоса глянув на шиноби я поняла, что он над чем-то задумался, и тогда я продолжила. — Как посмотрю на него, страшно становиться, будто он постоянно прокручивает тот день в памяти. Будь я на его месте, с радостью бы всё забыла. Жаль, что невозможно удалить такие воспоминания. Посмотрев на Иноичи, я поняла, что он проникся моими словами. Теперь я на финишной прямой. — Кстати, Иноичи-сан! — делая вид, что что-то придумала, произнесла, — ваш клан же может помещать свой разум в других людей, — заметив удивлённый взгляд, сразу ответила на невысказанный вопрос. — Ино на спаррингах пользовалась этой техникой, — а ведь я в первый раз за весь наш разговор не соврала. — А вы можете стирать память, а главное, возвращать? Тут Иноичи словно осенило. Не сомневаюсь, он поговорит с хокаге, насчёт того, чтобы стереть Учихе память. — Сакура, это тайная техника нашего клана, поэтому ответить на этот вопрос я не могу, — ответил шиноби и посмотрел на выход из квартала Учих. — Иди домой. А когда твои родители вернуться с задания, я поговорю с ними, чтобы не пускали тебя бродить где не следует, а главное, спрошу, почему ты сегодня не пошла в академию. Всё-таки влипла. Из-за академии мне попадет вдвое больше, чем просто за прогулку в квартале Учих. Кивнув Иноичи и попрощавшись, я побрела к воротам, стараясь не побежать. Сердце в груди билось с бешенной скоростью, норовя сделать шестерное сальто мортале и выпрыгнуть из груди. Всё же мне противопоказанно врать в таких количествах, иначе так не далеко и до инфаркта.

***

Когда Мебуки и Кизаши вернулись с задания, к нам сразу же пожаловал Иноичи. После его визита, мне попало от Мебуки. Она так разозлилась, что заставила меня готовить ужин всю неделю. На самом деле, я даже обрадовалась такому наказанию. В кой-то веки я смогу нормально и вкусно поесть. Поэтому каждый вечер на ужин у нас были разные блюда, «придуманных мной». Горячие бутерброды, пельмени, жаркое, плов, я даже пиццу сделала, правда сказала, что это большой горячий бутерброд. Я даже удивилась, что мне не лень было всё это готовить, а ка-чан с то-саном, и иногда заходивший к нам Наруто, были только рады. Хотя, как только наказание закончилось, я с радостью отдала бразды правления над ужином Мебуки. А спустя три дня после моего разговора с Иноичи выяснилось, что Саске не помнит ничего, что случилось в день исчезновения клана Учиха.