Психология убийцы

«Она приходила снова и снова, я играю с ней и солгу, если скажу, что она не привлекает. Она слушает меня, пишет обо мне, постоянно думает обо мне. И я знаю, что она хочет меня, но боится признаться. Она сама приведёт меня к нему, я буду свидетелем еë первого убийства и я буду свидетелем еë последнего вздоха.» Харлин почувствовала руку на своём плече. Прикосновение явно не предвещало благих намерений.  — Ты ходишь к нему слишком часто, такое посещение ненормально даже для него, — возмутилась охранница. — Тебе нужно отдохнуть от него, неужели не доходит? Джокер тебя уничтожит. Квинзель лишь заносчиво хмыкнула в ответ:  — Мы добиваемся больших успехов, он расцветает на глазах, разве не видно? Ты только глянь на него, Шерилл! — она с уверенно указала на раздвижной засов, через который можно увидеть пациента. — Да, он всë ещё говорит о том, что его спас какой-то властный над жизнью, но ему лучше! Значительно лучше!  — Харлин, я понимаю, ты хочешь как лучше, но я не хочу, чтобы ты страдала из-за этого. Спустя месяц твоей работы я начала понимать твою стратегию, но сейчас, даже я — человек без медицинского образования, могу увидеть, как всë поменялось. Он тянет тебя на дно. Охранница не хотела спорить с человеком, у которого есть докторская степень, поэтому просто махнула рукой и впустила еë, не понимая, какие будут последствия. Докторка входит в комнату и замечает Джокера, который танцует вальс. С ним кто-то танцует, обнимая за талию и притягивая поближе. Преступный принц полностью забрал внимание этого человека. Жаль, что тот был полностью невидим. Харлин даже представляет себя на его месте. Как он танцует и тепло обнимает еë, покрывая шею поцелуями… еë прервал довольный голос больного:  — Харли, Харли, Харли, — пациент заулыбался еë появлению и раскинул руки для предшествующих объятий. Эти объятья были похожи на нечто дикое. Больной прижал еë к себе довольно сильно, руки докторки зарылись в зелёные волосы, они немного отросли за два месяца. Преступник отстранился, обвив руку вокруг еë шеи и посмотрел в глаза. Квинзель бы сказала, что это взгляд больного, неадекватного преступника… если бы чувства не отняли у неё потраченные на медицинский колледж годы. В глазах психиаторки он совершенен, идеален, а ещё он слаб и беззащитен. Принц наклоняется к еë уху:  — Поцелуй же меня, Харли. Нежный шёпот, легкая улыбка и она уже принадлежит ему. Уже целует его без памяти и забывается. Она защитит его ото всех, даже от нового мстителя — Бэтмена, который бегает по крышам, олицетворяя гнев людей Готэма. Если бы только Харлин Квинзель знала, кто стоит за тем, что Джокера посадили в Аркхэм. «Клоун принц был посажен в Архэм благодаря полиции Готэма и вряд ли он сможет выбраться» — так говорят в новостях. *** Уэйн смотрит на записи с видеокамер, и ему буквально хочется разбить все мониторы к чертям. Подле стоит дворецкий и мотает головой в знак неодобрения увиденного. Он жалеет женщину на видео, её бы много кто пожалел в такой ситуации. Оба наблюдали, как Джокер с жадностью целует её, обращается с ней, как с вещью, и это заметно невооруженным глазом.  — Она этого не видит. Она этого не хочет видеть. Джокер вертит ею как хочет. У него есть ещё какая-то цель помимо того, чтобы смыться из Аркхэма. Мне срочно надо поговорить с Харлин. Альфред задумчиво глянул на экран:  — Однако вам стоит действовать осторожно, не выдавая её пока что. Возможно, её можно переубедить от тесного контакта с Джокером. Нельзя так рушить женщине жизнь. Уэйн облокотился на кресло, поднёс ладонь к подбородку, пытаясь понять, как ему действовать. Брюс говорил «действуй гуманно», а Бэтмен — «выдай её и дело с концом, будь рациональным». Запись продолжала идти. Брюса уже тошнило от этого действа, и он приподнялся, чтобы выключить мониторы, однако его руку остановил дворецкий.  — Стойте! Перемотайте на две секунды назад и поставьте на паузу, мне кажется, я что-то заметил. Надеюсь, это не так. Брюс заметно занервничал и перемотал. По коже пронёсся холодный пот. А Джокер, наверное этого добивался, хотел чтобы он него будоражились. — О боже. Черт возьми. — Брюс нахмурил брови. Оба мужчины застыли на месте.  — Этого я и боялся. — Он знает. Опять перемотка, и они смотрят видео заново. » — Джей, ты любишь меня?  — Я не умею любить, но я просто без ума от тебя.» Но я просто без ума от тебя. Его хитрые, темно-зелёные глаза смотрели прямо в «надежно» спрятанную камеру. Когда смотришь в бездну, не забывай, что она смотрит в тебя. » — Я ведь не умею любить, ха-ха-ха — пациент обнимал еë и пока она с закрытыми глазами слушала его дифирамбы, он смотрел прямо в маленькую камеру в углу стены, знал, что и кто за ним наблюдает, начал тихо шептать, с улыбкой, продолжая будто пялиться в душу самому Бэтмену — я воплощение безумия, а безумию нужна капля разумности. Я знаю, что ты это чувствуешь, внутри тебя тоже есть капля кровожадности, сумасшествия. Только вот у тебя есть безумие и разум, а я — воплощение одного только безумия» — Смотрит прямо в камеру, которую я устанавливал тщательно, он даже не должен был узнать о ней. Его мыли в это время в другом крыле, — Брюса морально скручивает от непонимания, — возможно, ему сказали, что я был там. Он глупый настолько, насколько он хочет. Из него бы вышел шикарный актёр.  — На то они и клоуны, мастер Брюс, они играют свою роль на сцене, а настоящие эмоции испытывают за ширмой. Однако здесь случай посложнее, — Альфред сделал паузу, обдумывая, как бы описать этого безумного клоуна, — его эмоции не наигранные, однако его рассказы, слова — это лишь спектакль. Когда он смотрел в камеру, эти слова он говорил именно Бэтмену. Брюс сделал вид, что пропустил размышления Альфреда мимо ушей, возможно позже он к ним ещё вернется. *** Джокеру было лестно представлять, как однажды запав к людям в голову, он навсегда там и останется. В первый раз завидев глаза психиаторки, он понял, что будет сидеть в еë снах ещё очень долго. Так долго, как он этого захочет. Примерно так же он и думал про своего крылатого спасителя, которого очень сильно хотелось убить, но потом шестеренки в голове Джокера дали небольшой оборот, он передумал и захотел сделать своего «спасителя» причиной для бытия. Харли была интересной, но властный над жизнью человек был опаснее, интереснее. Преступник чувствовал, что спаситель не может прийти к консенсусу с человеком и животным внутри него самого, ему стоило убить Джокера, и всë было бы закончено, однако он решил поиграть со своей добычей ещё немного. Крылатый мог бы сожрать его за секунду, Джокер чувствовал в момент их полёта с высотки, будто ещё немного и он станет добычей, летучая мышь заклюет его, пока тот бы не истёк кровью. Каждый раз понемногу он будет отдавать ему свою кровь, но будет жить.  — Харли, может мне стать орнитологом? — слегка улыбнувшись, он застенчиво завёл прядь своих зелёных волос за ухо.  — Это хорошая идея, Джей. С чего такой интерес к птицам?  — Не знаю, может, мои больные мозги опять шалят, — приоткрыв рот, покрутил пальцем у виска преступник. Нежданно, прямо во время их терапевтического сеанса, который скорее был нужен Квинзель, чем Джокеру, дверь распахнулась. Это была Шерилл, у которой на лице читалось «я очень сильно хочу сказать херню, которая испортит вам свидание».  — Шерилл! Почему ты так просто ворвалась? Я же, черт возьми, работаю! — Харли вся стала красной то ли от злости, то ли от того, что боялась, что еë застукают за флиртом с больным клоуном. Даже звучит тупо.  — Прости, Харлин, но там Бэтмен, он очень хочет поговорить с тобой и с Джокером, — на фоне хихикнул больной. Выражение лица докторши приняло скверный вид. Что от ней надо народному мстителю? *** Харлин вышла из камеры Джокера и сразу встретилась лицом к лицу с Бэтменом. Тот отвёл еë подальше от чужих ушей и завёл диалог:  — Доктор Квинзель, как проходит ваша работа над Джокером? Я знаю, что вас наняли сюда не просто так, а для того, чтобы его вылечить. Никто до вас не смог, однако я слышал, что у вас есть прогресс? — Мститель специально прижал её к стене, создавая психологическое давление, как при допросе. И скорее всего, она это поняла, поэтому в ней закипела злость. — Это вас не касается. Не вы его сюда посадили, и не вам решать, что и как с ним делать, и тем более раскрывать врачебные тайны я вам не собираюсь. Какая ирония, если бы Бэтмен был склонен к юмору, он бы наверное засмеялся, но серьёзный образ страшной летучей мыши не давал ему это сделать. Вот Брюс Уэйн, золотой мальчик, играющий на публику, наверное бы посмеялся от души. Пусть полиция и дальше присваивает себе его заслуги, жаль от этого коррупция не убавится. Первый раз они смогли скрыть, как Джокер попал в Аркхэм, но вот то, как попали сюда Плющ, Пингвин, Фриз — утаить уже было невозможно. — Он говорил вам, кто его спас? — Квинзель вопросительно посмотрела на мстителя. Пауза.  — Ты «властный над жизнью»? — лицо Квинзель приобрело растерянный вид. — Первое время я думала, что это просто его галлюцинация после сильных таблеток, и я убрала их из его курса, но ничего не поменялось. Оказалось, этот человек правда существует, — она помотала головой, когда поняла, какую грубую ошибку допустила.  — Я думаю, для вас многое будет тут сюрпризом, — Бэтмен отступил и пошёл в сторону камеры Джокера, — Не портите себе жизнь, подумайте над тем, что делаете. Тут у Харлин перехватило дыхание. «Он знает? Но откуда? Как он, черт возьми, мог узнать? Если он правда знает, то мне просто конец. В этой камере происходили всевозможные непотребства и я это допустила. Я влюбилась… и я совру если скажу что жалею об этом.» Получать тепло от убийцы для Харли было в новинку, она совсем не заметила, как Джокер стал еë успокоительным и снотворным. Психиаторка приходила к нему по ночам, чтобы посмотреть, как он мирно спит в своей кровати. Но однажды…  — Привет, дорогуша. Как у тебя дела? Всë пишешь диссертации о том, как я прекрасен? Харли рассмеялась:  — Да, именно этим я и занимаюсь круглые сутки. Изучаю вас… во всех смыслах.  — А что вы больше любите делать, доктор: писать диссертации обо мне или смотреть, как я сплю? — на этом моменте Джокер закусил губу, то что он узнал, было одновременно пугающие и сексуально, и совершенно сбило с толку психиаторку. — Бэтмен, не смей его бить! Я сама тебе шею сверну, если посмеешь притронуться к моему пациенту, надеюсь я ясно выразилась? Бэтмен упорно проигнорировал этот возглас, а миссис Квинзель осталась стоять в коридоре вместе с Шерилл, которой этот бред, происходящий в психушке, уже сидит поперёк горла. Охранница кинула не особо довольный взгляд на докторшу и осталась стоять истуканом, принципиально не давая причины начать разговор. Да, они были подругами, ходили вместе выпивать и развлекаться по выходным, но подруги, бывает, ссорятся. *** Джокер и Бэтмен сидели друг напротив друга. Один улыбался: в его глазах была радость, удовольствие, предвкушение, риск, а другой сидел с убийственно серьëзным взглядом. И всë-таки, один из них эту благоговейную тишину решил прервать:  — Тебе понравилось, как я тебя разыграл? Я вижу, что понравилось, — преступный принц заерзал в смирительной рубашке.  — В чем состоял смысл твоего розыгрыша? Ты же сам себя подставил. Как ты нашёл камеру, зачем устроил весь этот фарс? — Бэтмен стукнул по столу, чтобы взбудоражить клоуна и у него… получилось, только теперь тот слегка подскочил и с широко раскрытыми глазами, полными счастья, заулыбался.  — Ты такой злой, утютю, но я знаю, что ты не сделаешь мне больно, ты дал обещание, а летучие мышки должны их сдерживать, разве не так? — Джокер провёл языком по нижней губе. — Сними с меня эту рубашку, и я тебе расскажу всë, что захочешь, могу даже рассказать тысячи историй про своё детство. Меня не любила мать, я стал свидетелем того, как отец убил моих братьев, моего хомячка задушили и многое другое. Ну, что хочешь услышать? — он все также с надеждой улыбался. Будто хотел, чтобы его правда послушали. Харлин смотрела на всë это сквозь камеру в охранном отсеке, и на этот раз она не забыла включить еë обратно. Во время их сеансов камеры всегда выключены, потому что «Директор, вы же знаете, Джокер чувствует, что за ним следят, и ему это не нравится». Она увидела то, чего ни разу не встречала на лице Джокера. Это была маниакальность, чрезвычайное возбуждение, эйфория от происходящего, и в то же время она видела во всем этом нечто угрожающее, будто с минуты на минуту что-то произойдёт. Следующим кадром Харлин увидела, как Бэтмен разозлился ещё больше и с неохотой поднялся, идёт прямо к видеокамере… и выключает её. «Зачем он заставил Бэтмена выключить эту чёртову камеру?» Харли внезапно одолела ревность, такое чувство, будто в их собственный ритуал вторгся третий лишний. *** Свет в камере был таким же белым, как и сами стены. Ощущение такое, будто ещё немного, и он выжжет глаза. Бэтмен знает, какие методы здесь используют, Джокеру повезло иметь тут любовницу и избежать карательной психиатрии.  — Ну же, выпусти меня из этой рубашки, мне так неуютно в ней, да и тебе, думаю, не помешают обнимашки. Полиция ведь приписывает себе все лавры… Обидно наверное? — преступник наигранно надулся, а потом патологически засмеялся.  — Мне все равно на славу, я пришёл, чтобы… Его некультурно прервали:  — Поговорить со мной о том, что я кручу «служебный роман» с психиаторшей. Знаю, что ты ревнуешь… — он начал повышать тон. — А теперь послушай, пожалуйста, моего любимого поэта и заткнись со своим нарциссизмом хоть на секунду! — Джокер выдохнул и начал своё мини-выступление с закрытыми глазами, с чувством, — Враждебен небосвод, холодный темно-синий, над темно-синею волной… Больной очень любил разных поэтов, классиков и вообще ему нравилось искусство. —…и смерть — предел всего, и мы идём пустыней, живя тревогою земной… Ведь оно такое же, как и он сам: хаотичное, непредсказуемое, загадочное, от него получаешь экстаз. —…что может длиться здесь? Едва пройдёт мгновенье — умолкнут бледные уста. А что Бэтмен думал о Джокере? Они видели друг друга один лишь раз и хотя бы один из них был в экстазе. Эта роковая встреча повлекла за собой что- то совершенно новое, иное. Джокер был из тех, кто одевается фешенебельно: каждый раз новый костюм и укладка волос. Зачем он это делает? Видимо, преступления для него — как выход на работу, и когда он заметил Бэтмена, то осознал что они мыслят в одну сторону, только используют разные способы, чтобы доказать свою точку зрения.  — Оставьте нас одних в тиши отдохновенья, земля для нас навек пуста, — словно выступая перед большой аудиторией, он опустил голову, с драматизмом завершая этот перфоманс. — Что скажешь? Как тебе Теннисон? -— преступник нарочно подчеркнул фамилию поэта. Бэтмен в начале недоумевал, однако, когда мозг заработал, и когда он вспомнил знаменитых английских поэтов, и этого в том числе, у него пересохло в горле. Альфред Теннисон. Это что, как-то связано с его дворецким? Он не может знать, максимум, что Джокер мог выяснить — это только имя. — А-ха-ха, ты глянь, как напрягся, имя знакомое, верно? Дорогая мышка, у меня есть связи, я не дурачок, — последующую фразу он произнёс шепотом, — разве что чуть-чуть, чтобы тебя запутать. Мои люди немного последили за тобой.  — Я бы заметил.  — Ты слишком заостряешь внимание на прохожих, работников, смотришь на того, кого ты спасаешь от очередного теракта? Если да, то у тебя походу паранойя и тебе место рядом со мной. Как минимум два раза за неделею ты произносишь имя «Альфред». Я пока не знаю, кто это, ибо в Готэме так много людей с именем Альфред… — его завуалированный сарказм Бэтмен сразу понял и с агрессией привстал со стула.  — А теперь сделай всë, как я говорю. Пока я его не нашёл, а я ведь могу, — Джокер подмигнул. Бэтмен, понимая, что лучше не рисковать в любом случае, выключил камеру. Затем подошёл к Джокеру сзади и начал расстегивать смирительную рубашку. «Чертов клоун с его тупыми повадками и угрозами».