кофе и музыка.

Унылые дни, как невкусный кофе: ты сам поневоле предаёшься этому унынию, растягивая неудовольствие, как медленно попиваешь отвратительно сваренный напиток в надежде, что со следующим глотком он станет вкуснее и лучше. Драко поглубже закутался в свой серый шарф, и, ступая по лужам на тротуаре, побрёл на работу, сжимая в правой руке пластиковый стакан с самым отвратным латте в его жизни. «Да уж, на уличные забегаловки полагаться не стоит», — недовольно бурча себе под нос, Малфой выкинул стакан в ближайшую урну. Он проспал, потому что всю ночь занимался отчётами; когда он сохранил последний файл в папку «работа» на ноутбуке, времени было шесть утра; а в 7, по его расчётам, нужно выдвигаться из дома, чтобы не опоздать и быть на рабочем месте вовремя. Он толком и не успел позавтракать; загруженный бумагами, он несколько дней не заглядывал в магазин за покупками, и запасы еды в доме растаяли; в последнее время он питался только кофе в рабочей столовой и готовыми сэндвичами из супермаркета, которые нужно просто разогреть в микроволновке. Лондон давно укутался в серые облака, которые поливали ни в чём не повинных жителей мелким дождём, заставляя их прятаться под зонтами. Драко ненавидел зонты, точно так же, как и ненавидел дожди; лишь во избежание простуды и прочих не особо приятных заболеваний, он вынуждал себя ходить под зонтом, который когда-то давно подарили ему на работе на день рождения. В его жизни всё было связано с работой; не то чтобы он её любил, но, в силу того, что это было его основным источником дохода, он упорно писал отчёты, заполнял документы и раз в месяц стабильно появлялся на доске 'работник месяца'. Родители парня не общались с ним уже несколько лет, потому что сын пошёл против них, не став частью их компании. Люциус и Нарцисса Малфои, древний род, фармацевты в каком-то там поколении, постоянно давили на сына с выбором профессии: но Драко, если честно, это совершенно не интересовало. Мечтой всей его жизни была музыка, а именно — фортепиано. Музыка была единственной вещью, которая его по-настоящему увлекала и приносила удовольствие. Родители же настояли на том, чтобы Драко ни в коем случае не связал с этим жизнь: он не сможет найти работу, обеспечить себе стабильный заработок или стать известным. И сын, назло родителям, стал экономистом, чтобы найти хоть какую-то работу впоследствии. Он разорвал с ними все связи, и, покинув загородное поместье, отправился в Лондон. Он успешно отучился на бухгалтера, и теперь работал в небольшой фирме. В принципе, его всё устраивало: стабильный заработок, премии, уважение, но никакого удовлетворения он не испытывал. У него не было отношений, даже знакомств без обязательств; друзей у него тоже не было. Иногда парню совершенно не хотелось идти домой, потому что там его никто не ждал. От тоски хотелось кричать и разбивать костяшки пальцев об стену, обклеенную самыми простыми обоями за сравнительно небольшую цену. Да, разбитые костяшки совершенно не вязались с образом Малфоя — всегда идеально уложенные волосы, тёмная официальная одежда, начищенные до блеска ботинки и аристократическая бледность. И тут, на тебе, разбитые руки, как у какого-нибудь хулигана или парня с дороги. Вообще, Драко всегда подгонял себя под образ идеального и правильного: не мусорил на улицах, не пил, не курил, не сквернословил и не имел беспорядочных связей. И это его безумно смешило: как будто бы он мог напиваться в хлам, спать с кем попало или иметь проблемы с законом. Не такое у него воспитание. Странно, что он жалел о том, что его молодость не была такой интересной и насыщенной. Ещё страннее то, что ему этого немного хотелось. Годами разбирая бумаги, он мечтал об одном: чтобы его любили, заботились о нём; когда он приходил домой, его бы встречал любимый человек, интересовался, как у него прошёл день, млел бы его в объятиях, а потом, опершись на крышку пианино, слушал, как играет Драко. Именно этой идилии тепла и уюта ему так не хватало. Все молодые люди, с которыми он встречался раз в три месяца, переписываясь в Тиндере, считали его скучным, и сбегали, находя мыслимые и немыслимые причины. И, спустя некоторое время тщетных попыток завязать хоть с кем-то знакомство, Драко окончательно поверил в то, что он ужасно скучный и неинтересный. Дождь всё моросил, стекая с покатых боков зонта, и портил настроение невыспавшемуся парню ещё больше. Вдруг, задумавшись, он ощутил толчок, который едва не сбил его с ног. Из-за зонта он ничего не видел, но услышал короткое 'чёрт', и чьи-то ноги, обутые в чёрные кроссовки. Малфой поднял зонтик и увидел перед собой парня, который виновато смотрел на него. Точнее, на то место, где секунду назад был чёрный купол зонта. — Извините, я случайно. Просто торопился на работу. Проспал… Молодой человек поправил круглые очки и запустил пальцы в волосы, чтобы их поправить. Драко секунд пять рассматривал его, прежде чем сухо сказать: — Ничего, я тоже виноват. Совсем не смотрю под ноги. И, снова расправив зонт, он направился прочь от незнакомца, уткнувшись носом в край ворота пальто. А парень, высокий брюнет со смуглой кожей и зелёными глазами, пожал плечами и пошёл дальше. 'Тоже не выспался, наверное. Такой бледный'. Малфой, в свою очередь, уже заходил в холл офиса. Стряхнул зонт, снял пальто, переобул ботинки, повесил одежду в гардероб, и, сжимая в руке ручку от кожаного портфеля, пошёл в свой отдел. Ну что, снова всё по кругу.