Некоторое время назад…
Эмили не без труда вскрывает замок и входит внутрь. Копов уже нет, место преступления оцеплено желтой лентой. Запах крови бьет по рецепторам, и Шерроу морщится — воспоминания накатывают очень не вовремя, и она какое-то время стоит, разбираясь в себе. Эмили подходит, садится на корточки и смотрит внимательно на кровавую надпись, вспоминая. Умлауты — все гласные, согласные изменены на определенные цифры в порядке от десяти до одного с добавлением последующей гласной буквы, идущей вслед за согласной. Порядок цифр явно изменен — стандартный шифр начинался либо с нуля, либо с десятки, но здесь они чередуются странным образом: семь, четыре, шесть, девять, ноль… Бессмыслица, на первый взгляд. И при чем тут точки и тире, поставленные между ними? — Гибрид? Тогда какой смысл смешивать шифр с Морзе, если ты и так знаешь меня? — Эмили наклонила голову, всматриваясь, продолжая думать вслух, — Умлаут и гласная. Злишься или бесишься? Две… Нет, четыре гласных. Фраза из трех слов, понимается под глаголом. Nebel — туман, это ничего пока не дает. А здесь имя собственное, связанное с туманом, судя по контексту. При чем здесь Азбука Морзе, я не понимаю… И смешано так, словно это не буквы, а цифры. Хотя, если отделить их от основного шифра… Номер дома или улицы в определенном районе? Что у нас по районам Вашингтона: Джорджтаун, Даунтаун, Фогги-Боттом, Эмбасси Роу… Стоп, Nebel, туман. Туман, смог — Фогги-Боттом. Первые две фразы, — скорее всего, оскорбления в мой адрес, — и Фогги-Боттом. Что у нас там — университет Вашингтона, куча мемориалов рядом с Белым Домом и жилые дома. А еще Национальный архив, где нахожусь я. Эмили достала телефон и, дождавшись его включения, — она всегда держит его выключенным, — набрала номер Даррена, не сильно заботясь о том, что сейчас уже глубокая ночь. — Привет. Можешь глянуть, где живет профессор истории Марк Баттлер? — сразу, без танцев с бубнами, начала она. На той стороне что-то звякнуло, и Берч ругнулся. — Тебе зачем? — Надо. Я позже объясню. — Минутку, я в базу ФБР залезу, — Даррен застучал пальцами по клавиатуре, — Тебе повезло, что я не на выезде. Вашингтон, район Фогги-Боттом, 22-я Северо-Западная улица. Точнее данных не скажу. — Спасибо, с меня должок. До связи, — Шерроу выключила телефон и убрала его обратно в куртку. Адрес был получен, и шифр теперь не представлял особой важности. На всякий случай осмотрев его еще раз в надежде увидеть еще хоть что-то, Эмили вышла на улицу и, закрыв дверь так же нелегально, как и открыв, спустилась по ступенькам вниз, подключаясь через наушник к Сэм. Разница в три часа не такая уж и большая, — тем более, она предупредила подругу. — Что-нибудь нашла? — В шифре пара оскорблений в мою сторону и, скорее всего, адрес проживания Марка. Я сейчас туда. В наушнике послышался тревожный вздох, и Эмили кожей почувствовала, как Сэм закатила глаза. — Я сейчас к автоботам, что-то им передать? — Напомни про резервный канал связи — они вполне могли про него забыть. — Будь осторожна, — Эмили удовлетворительно промычала и прервала связь. Сейчас немного не до осторожности по отношению к себе. До указанного адреса было недалеко, поэтому мотоцикл Шерроу оставила там, где он стоял, — пятнадцать минут прогулки не помешают очистить мозги и подумать. На улицах почти никого, лишь редкие прохожие да маргинальные личности, идущие по своим делам. Странно для такого большого города, но Эмили это не волновало. Даже хорошо, что никого нет, — меньше людей пострадает при случае. Единственный вариант вырисовывался не лучшим — наугад найти дом, узнать, зачем и почему этот адрес был в шифре. Большого количества данных не хватало, поэтому шоу импровизация начнется с минуты на минуту, едва Эмили дойдет до 22-й улицы. Жилой дом с включенным светом в окнах, стоявший на этой улице, единственный привлекал внимание. Небольшой двухэтажный дом с клумбой у входа, отделанный красным кирпичом и со свежим граффити на стене. Она совершенно не удивилась, когда входная дверь поддалась с первого легкого толчка, чуть скрипнув, и Эмили вошла внутрь. Первый этаж встретил ее бардаком и несколькими каплями крови на бежевом ковре. Хаос нисколько не удивлял: разбитая ваза на полу с каплями крови на осколках, вдавленные внутрь дверцы старинного шкафа, возраст которого наверняка был больше, чем возраст женщины. Шерроу прошла на кухню, отметив, что там погрома было не так много, как в коридоре: сломан лишь один ступ, и еще один отсутствовал. И яблоки, совсем свежие, разбросаны на полу. Вернувшись в коридор, на глаза попалась винтовая лестница, ведущая наверх, по которой Шерроу поднялась, — свет исходил из окна второго этажа, поэтому было логичным подняться туда. Длинный коридор с рядом комнат и в конце приоткрытая дверь, из-за которой пробивается свет. Шерроу встала и прищурилась, наблюдая, готовая к любому резкому движению. Тихо. Слишком тихо для дома, в котором произошел погром и где должен быть раненый мутант. Тянуть смысла не было, и Эмили, преодолев небольшое расстояние, вошла в приоткрытую дверь, готовая ко всему. Погром в комнате тоже присутствовал, и посреди всего этого находился Марк, привязанный к стулу — такому же, как внизу, на кухне. Шерроу мельком оглядела его — бледный, с царапинами на лице и кровавым пятном на боку. Руки связаны за спиной и привязаны к стулу, точно так же и ноги. Следов пыток нет — Марк играл роль приманки для нее. Вопрос только, зачем Шерроу нужна Вайолет? Убить или получить информацию, которой она могла обладать? Эмили подошла к Марку и срезала веревки, удерживающие его. Тридцать Пятый застонал и приоткрыв глаза, что-то забормотал. — Уходи… Сорок Вторая, уходи. Ей нужна ты. — Спасибо, я уже поняла, — Эмили присела рядом на корточки и заглянула Марку в глаза, — Уйду я отсюда только с тобой. — Нет. Ты не поняла, — Марк закашлялся, — Дом заминирован. Она здесь. Скрипнула дверь, и в проеме появился знакомый силуэт. Эмили перекинула руку Марка через шею, другой поддерживала его за талию и внимательно наблюдала за действиями Вайолет. Та стояла, не шевелясь, и Эмили рискнула. Она подтолкнула Баттлера к окну, намекая на то, чтобы он выбирался, и тот послушался — до земли было несколько метров, и он вполне мог выбраться наружу. Эмили прикрыла его собой, собираясь полезть за ним, едва он спустится. Вайолет на это лишь покачала головой и как-то грустно улыбнулась. — Годы идут, а ты не меняешься, Сорок Вторая, — она вырастила позади себя стену, смотря в глаза Эмили, — Все так же защищаешь слабых, рискуя собой. На кой черт тебе этот придурок сдался? — Не имеет значения, зачем он мне, — послышался удар и маты Тридцать Пятого. Значит, все хорошо, он на улице, — А мне вот интересно, зачем он тебе. — Не так важно, — Вайолет усмехнулась. Ее тело стала покрывать странная фиолетовая субстанция, постепенно подходя к лицу, — Все равно сейчас взлетишь на воздух. Сейчас или никогда — Эмили подхватила стоящий чуть позади стул, швырнула его в Вайолет, выпрыгнула в окно и, приземлившись, побежала. Прозвучал взрыв.Настоящее время…
За спиной слышится издевательский смешок Вайолет, и Эмили оборачивается как раз вовремя, чтобы увернуться от атаки, и успевает оттолкнуть Марка. Она говорит ему бежать, едва появится возможность, а сама отвлекает внимание рыжей на себя. Марк и раньше не участвовал в сражениях, он сейчас — слабое звено, которое нужно сберечь, чего бы это ни стоило. Ведь не зря же Вайолет оставила его в живых? Наушник пищит, и Эмили недовольно подключается к каналу связи, параллельно неестественно выворачиваясь, чтобы ее не задели атаки Вайолет. — Эмили, ты где? — Сэм, ты немного не вовремя, — Шерроу запрыгивает на крышку мусорного бака, тяжело дыша, — Я все еще в Фогги-Боттом, точнее не скажу. — Погоди, что у тебя там за шум? — голос Ретчета явно напряжен, но Эмили немного не до этого — она уклоняется от очередной атаки и приближается к Семнадцатой достаточно близко, чтобы напасть. Вайолет всегда держала дистанцию, работала на дистанции. В рукопашном бою она была на порядок хуже Шерроу, и это был шанс. Не убить, но наподдать так, чтобы дать Марку и себе время скрыться. Руки за секунду покрываются металлом, и Эмили успевает лишь слегка задеть когтями плечо Семнадцатой, перед тем как поставить блок, защищаясь от летящих в нее кристаллов. Вайолет злобно шипит, а зрачки сужаются до маленьких точек, оставляя лишь неестественно мерцающую в полутьме переулка фиолетовую радужку. Рыжая в бешенстве срывается и материализует в руке что-то похожее на нож. Для Эмили эта неожиданность оборачивается плохо — она не успевает закрыться и получает колотое ранение в низ живота. Короткий вскрик и осознание — что-то не так. Это не нож, а его подобие, сделанное непонятно из чего, и это непонятное нечто тормозит ее регенерацию. Рукой она обламывает лезвие и в прыжке ударяет Вайолет коленом в голову. Семнадцатая падает, она дезориентирована, и это шанс — Эмили хватает Марка за руку и выволакивает на ночную улицу. Времени у нее крайне мало, если она не хочет истечь кровью, — Эмили все-таки не бессмертная, да и Марку нужна помощь. Недалеко слышится рев пожарных машин и спасателей. Свет в домах включается, люди выглядывают в окна, и Шерроу остается надеятся, что никто не пострадал во время взрыва. Тридцать Пятый показывает в противоположную от его дома сторону, что-то говоря про автомобиль и его знакомого — Эмили не вслушивается. Открывается второе дыхание, и они бегут по ночным улицам, стараясь держаться в тени и не обращать внимание на дискомфорт от ран — ее задела не только Вайолет, но и взрыв, отчего горизонт слегка плывет. Уже через пару кварталов Марк останавливается отдышаться, а Шерроу едва держится на ногах. И тут она вспоминает про наушник, в который кто-то орет. — Я бы не отказалась от моста, ребят, — в ушах гул, и Эмили едва слышит свой голос, — Если вы не будете против компании из двух мутантов. — В этом нет нужды, Эмили, — женщина резко оборачивается, смотря на Вайолет позади, — Мы еще не закончили. Ответа от Сэм или Ретчета Шерроу не слышит, как и звука открытия воронки земного моста, — она сосредоточена лишь на том, чтобы закрывать собой Марка. Из воронки земного моста, открывшейся в темном переулке, вылетает Прайм, закрывая мутантов собой. Эмили впадает в легкий ступор, смотря на сине-красный тягач, а затем чувствует облегчение — их не бросили на верную смерть, даже несмотря на предыдущие недомоловки. В секундной тишине слышится недовольное восклицание Вайолет, и та отступает назад, готовясь обороняться. Прайм не трансформируется, не желая нападать на человека, — он открывает дверь, как бы приглашая Шерроу залезть внутрь, что она и делает, затягивая Тридцать Пятого за собой. Дверь захлопывается, и Прайм на всех парах уезжает прочь из Фогги-Боттом, оставляя Вайолет ни с чем стоять на пустой улице. Эмили видит ее озлобленное лицо, искаженное странной гримасой, — она подумает об этом позже, если вспомнит. В кабине стоит напряженная тишина — Марк даже не удивляется тому, что машина едет сама. Он просто сидит не двигаясь, тяжело дыша, и смотрит в окно, пытаясь осознать произошедшее. Эмили молча наблюдает за ним, чувствуя инородный предмет в ране и то, как потихоньку останавливается кровотечение. Ее руки испачканы в собственной крови, но этот факт ее совсем не пугает — ранения бывали и пострашнее. Лишь накатывающая слабость и легкие отголоски боли говорят о ее хреновом состоянии. — Прости, Прайм, мы тебе тут салон запачкали, — Шерроу нервно усмехается, позволяя себе откинуться на водительском кресле и закрыть глаза, — Я почищу потом. — Нет нужды, — голос Прайма успокаивает нервную систему окончательно, и Эмили понимает, что чертовски устала. — Познакомь хоть, а то как не родные, — вяло бросает Марк. — Знакомься, Оптимус Прайм, лидер автоботов, — Эмили показывает ладонью сначала на руль, а затем в сторону Тридцать пятого, — Оптимус, это Марк Баттлер, профессор истории, а также объект Тридцать Пять, мой товарищ по несчастью. — Рад знакомству, Марк. — Не скажу, что взаимно. Имел дело с вашими сородичами десептиконами, не понравилось, — Эмили дергается и удивленно смотрит на Баттлера так, словно видит его впервые. Марк тоже удивлен такой реакции, — Ты что, не помнишь? — Что именно я должна помнить? — Лабораторию в тридцать восьмом, где тебя и Вайолет создали, — очередной недоуменный взгляд Шерроу обращен к нему, — Ты серьезно не помнишь? — Из того, что было до тридцать девятого, все, что я помню, — пара моментов из детства и Гарденберга. Так что будь добр, снизойди до тупых солдат и объясни, — Эмили не удержалась от того, чтобы съязвить. Она вообще мало что понимала, а говорящий загадками Баттлер сейчас только раздражал. — Я мало что помню, тогда только-только начал работать на них, — Марк нахмурился, вспоминая, — Там был один из десептиконов, он умирал. Имени не знаю, не представлялся, про войну рассказывал и про его миссию о доставке энергона на Землю. После его смерти создали тебя и Вайолет. Это все, что я знаю. — Описать его сможешь? — голос Прайма явно напряжен и задумчив. Его можно понять — он считал, что они были первыми, и такая информация была критически важна для них. — Вряд ли. Он большой был, метров десять, и весь черный. Еще на таракана смахивал. — Инсектикон, — вынес вердикт Оптимус, — Удивительно, что он никого не убил. Этот вид предан Мегатрону почти так же, как и Саундвейв. — Десептикон-насекомое… Интересно. В любом случае, давай по делу, — Эмили чуть поморщилась, когда зашевелилась в кресле, — Что ты такого накопал, что Вайолет пришла за тобой? Марк не отвечал, и это молчание не нравилось Шерроу. Если даже Тридцать Пятый знал что-то, но не собирался отвечать, то что это за информация такая, которой нельзя поделиться вслух? Эмили только хотела спросить об этом, когда Баттлер вытащил небольшой черный блокнот с тиснением, чуть потрепанный, и сжал его так крепко, что побелели костяшки. На вид блокнот был совершенно обычный, который она видела у Марка не раз. Все свои записи он вел только там. Может ли быть, что… — Все здесь. Я… не могу сказать это вслух, — голос Тридцать Пятого дрожал, — Поэтому поклянись, что все, что ты здесь найдешь, ты никому не скажешь. Эмили кивнула, и Марк как-то поник, словно что-то решил, и это что-то было явно не лучшим решением. — Она не отпустит меня, ты знаешь, — он поднял взгляд на Шерроу, внимательно смотря на нее, и Эмили подсознательно уловила то, что он хотел сказать, — Я слишком много знаю. — Нет. Даже не думай. — Тогда ты не получишь важную информацию, — он резко перешел на немецкий, — Мне просто нужен пистолет и одна пуля. — Хватит смертей, Марк. Мы слишком многих потеряли. Она слышит в собственном голосе отчаяние. Не хочется терять старых знакомых — особенно так, как хочет Марк. Шерроу смотрит на него с мольбой — как бы она ни ненавидела его характер, его влюбленность в Семнадцатую, его хвастовство собственной гениальностью, такого конца она не хотела. — И потеряем еще больше, если она узнает то, что здесь, в блокноте. Эмили, пожалуйста. Я не хочу такого исхода. — Прайм, тормози. Оптимус останавливается, и Марк выходит, подходя со стороны водительской двери. Эмили, с трудом двигаясь, открывает ее и достает пистолет. Демонстративно выталкивает из магазина патроны, оставляя всего один, возвращает его на место и внимательно смотрит на Марка. Тот протягивает блокнот, и Эмили, чувствуя отголоски сожаления, отдает пистолет. — Может передумаешь? Еще не поздно. — И что ты предлагаешь? Постоянно прятаться? — он издевательски приподнимает бровь, — Я не боец, ты знаешь. С меня хватит. Я заварил эту кашу, мне и расхлебывать, — Эмили положила ему на плечо руку, прощаясь. Они оба понимают — был бы другой вариант, Тридцать Пятый выбрал бы его. Но выбора у них не осталось. Он улыбается ей напоследок и желает удачи. Эмили давит в себе желание вырубить его и увезти, спрятать где-нибудь. Она понимает его лучше, чем может представить, и хочет того же, что он сейчас планирует совершить, для себя. Тихий конец. Только ответственность за то, что она делает, и грехи, которые нужно искупить, не дают ей на это никакого права. Марк разворачивается и уходит в лес — Эмили какое-то время смотрит ему в спину, пока не теряет его силуэт во тьме. Они не так далеко от города, чтобы его нашли через пару дней, и Эмили закрывает дверь. Едва они отъезжают, Шерроу слышит одиночный выстрел. Блокнот лежит у нее на коленях, чуть заляпанный кровью Марка и ее собственной. Она сжимает его в ладонях какое-то время, словно не понимая произошедшего. Мерное гудение двигателя Оптимуса постепенно возвращает ее в реальность, и она снова нацепляет на лицо маску безразличия, пряча эмоции внутри себя, — не то место и время, чтобы горевать. Марк бы не простил ей этой слабости. — Давай на базу, Прайм, — Шерроу откидывается на кресло, слыша, как автобот связывается с базой. Хочется спать, и слабость накатывает с новой силой. Перед глазами все накрывает легкое белое марево. Темнота сменяется зеленоватым свечением моста, а затем ярким светом ламп помещения базы. Оптимус останавливается, и Шерроу, придерживая рану на животе, — неизвестная субстанция все еще внутри — медленно вылезает из кабины и почти что падает. Крепкая хватка Сэм удерживает ее в вертикальном состоянии, и туман в глазах чуть рассеивается. Она видит обеспокоенное лицо подруги, которая что-то спрашивает, а затем, не дождавшись ответа, отводит ее в комнату. Эмили плохо помнит, как ее уложили на кровать, как Сэм стащила с нее куртку с водолазкой. Уолкер аккуратно вынимает фиолетовое нечто, останавливает кровь и запускает процесс регенерации — Эмили тоже плохо это помнит. Лишь боль, душевную и физическую, она помнит очень хорошо, когда засыпает с мыслью о том, что еще один труп добавился в ее личное кладбище. И за него ей тоже придется платить когда-то.***
Она приходит в себя спустя какое-то время в одиночестве. Нижняя часть живота перебинтована — и как Сэм еще не разорилась на таком количестве бинтов, — рана ноет и пульсирует. Неприятно, но терпимо. Шерроу садится, а потом пытается встать, что выходит не сразу. Она держится за стену и медленно продвигается вдоль нее, доходя до двери. В майке прохладно, и она чувствует себя голой без привычной теплой ткани водолазки на спине и руках. Если бы кто-то увидел ее, они бы удивились тому, как мало места осталось без шрамов. Эмили к ним привыкла за все эти годы — какие-то из них еще с нацистских концлагерей, какие-то с Чернобыля, а какие-то она наносила себе сама. Как и сейчас. На правой руке появились когти, и Шерроу посмотрела в зеркало. Собственный внешний вид ее не интересовал — она потянулась когтями к левому плечу, испещренному маленькими, едва заметными крестиками, и выцарапала такой же рядом. Память о тех, кого не уберегла, ее лично кладбище, счет которого прекратила после трехсот восьмидесяти пяти человек. Крестик не зажил сразу же, и Эмили в удивлении приподняла бровь. Такое было лишь один раз на ее памяти, и тогда регенерация у нее вообще не хотела работать. Сейчас было точно так же. — Эмили, ты что, мать твою, творишь?! — Шерроу повернула голову, встречаясь с разгневанной Самантой, надвигающейся прямо на нее, — Ты провалялась два дня с лихорадкой из-за темного энергона, которым Вайолет тебя ранила. У тебя регенерация как у человека с лучевой болезнью, поэтому вернись в кровать сейчас же! Шерроу чуть усмехнулась. Действительно, верное определение подобрала Сэм, даже ничего не подозревая. Лучевая болезнь. Скольких она унесла на ее памяти? Сотни, тысячи? Скольких из них она знала лично? А сколько из-за нее до сих пор страдают и умирают? Будь она в нормальном состоянии, обязательно бы удивилась, съязвила или чернушно пошутила — совсем так, как любит, — и вышла из комнаты. Но сейчас, едва стоя на ногах, она так же медленно вернулась в кровать и закрыла глаза, погружаясь в легкую дрему. Засыпать Шерроу не планировала — остались дела, которые надо решить сегодня, и в первую очередь объясниться перед Фоулером и ребятами. — Ни на минуту нельзя тебя оставить, — прошептала Сэм, не подозревая, что ее еще слышат, — Вечно ты куда-то бежишь, забывая о себе. «Ты чертовски права, Сэм. Бегу от самой себя.»***
— Как Эмили? — Уолкер прикрыла дверь, ведущую в коридор, из которой вышла, и посмотрела на недовольного Фоулера, — Если очнулась, у меня к ней есть вопросы. — В норме, — Сэм устало потерла переносицу, — Проснулась и встала. Пришлось наорать, чтобы легла обратно, сейчас спит. И вряд ли проснется ближайшие сутки, если вам так интересно ее допросить. Она бросила взгляд на собравшихся. Оптимус, Ретчет, Фоулер и Арси. Дети были еще в школе, а Балкхед с Бамблби патрулировали, и Сэм была этому очень рада. Одного она не понимала совсем, другой был чуть туповат, а объяснять ей сейчас что-то очень не хотелось. А дети — это дети. Благо они еще не видели Шерроу, иначе впечатлений у них была бы уйма. Уолкер молча встала у стены, собираясь вернуться в комнату к пациенту сразу же, как закончится этот разговор. — Судя по всему, темный энергон появился на Земле еще до прихода Мегатрона, — Арси сложила руки на груди, — Еще и инсектиконы. — Удивительно, что Шерроу выжила, после того как он попал в кровь, — Ретчет отвлекся от монитора, — Обычно любой энергон токсичен для людей. Но Эмили пришла в себя, а Вайолет способна его создавать. Помните, я брал образцы металла в ее руках? Анализ показал, что это точно не земные металлы — он похож на сплав металлов, что добывали на Кибертроне для создания трансформеров, лишь чуть видоизменен. — Тогда картина складывается, — Сэм прикрыла глаза, выстраивая логическую цепочку, — Нацисты получили в свои руки тело инсектикона и решили не терять такой источник знаний, провели эксперимент, результатом которого стала Эмили. Но тогда что насчет Вайолет? Мы не имеем никакого представления, что создавали нацисты в своих лабораториях. Может, тот энергон, который был упомянут Марком, со слов Оптимуса, был как раз темным энергоном, который тот десептикон доставлял. — Возможно, когда Эмили проснется, она сможет заполнить пробелы в наших выводах и дополнить их. Нам остается только ждать. Сэм бросила неоднозначный взгляд на Прайма, пытаясь понять его. То ли до людей ему не было дела, то ли он слишком заботится о Шерроу. Или же был вариант, где Саманта просто очень подозрительна ко всему происходящему, и просто перебарщивает со своими выводами. Его действия, когда она связалась с Эмили по резервному каналу прямиком с базы, были неоднозначны. Рвануться спасать двух мутантов, одного из которых он не знает, довольно сомнительны для лидера фракции, ведущей долгую многомиллионную войну. И эта забота — она не вязалась с ним. Какую выгоду он хочет извлечь из их ситуации, было непонятно, и это пугало Саманту. А возможно, Сэм просто параноик, который что-то додумывает, — этот вариант тоже отметать нельзя. Время покажет. — Я вряд ли вам чем-то помогу, — раздался слабый голос из другой двери, за углом, — Вроде как, я упоминала, что ничего не помню. Сэм заскрипела зубами, подорвалась с места и быстрым шагом подошла к соседней двери. Несносная Шерроу опять решила довести ее. Эмили выглядела плохо, даже хуже, чем в комнате, когда ее очнувшейся нашла Сэм. Нахмуренная и бледная, с синяками под глазами и каким-то нездоровым, замыленным взглядом. Стояла она босиком, облокотившись о стену здоровым плечом, используя его как опору, и часто моргала, стараясь сфокусироваться на Саманте. Удивительно, но даже сейчас на плечах Шерроу была эта чертова куртка, которую Сэм оставила здесь на кресле. И когда она успела ее забрать?! — Эмили! Я же сказала тебе вернуться в кровать! И как долго ты уже здесь? — С того момента, как док бубнил про темный энергон, после которого я выжила, — женщина прикрыла глаза, стараясь не показывать того, как сильно плывет горизонт перед глазами, — И я вполне неплохо себя чувствую, хватит гиперопекать меня, — ложь, откровенная ложь. — Это не гиперопека, а забота о тебе, суицидная ты башка! — Сэм ударила по стене ладонью, не сдержавшись, — Ты о себе совсем не беспокоишься, да? — А когда кого-то волновало состояние пушечного мяса, кроме тебя? Кстати, у Фоулера, вроде, вопросы были ко мне… — Никаких допросов, пока ты не будешь хотя бы ровно стоять! Все, разговор закончен, не спорь! Саманта взяла Шерроу за плечо и подтолкнула в сторону комнаты, и Эмили лишь молча послушалась ее. Сил действительно почти не было, но разговаривать она могла вполне. Ну, может, еще ей не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, поэтому, сделав пару шагов к выходу, Эмили сползла по стене на пол. — Я не дойду, — Сэм хрипло выдохнула, все прекрасно понимая. Она не заставит ее вернуться прямо сейчас, как бы ни хотела, — девушка протянула руку, помогая встать, и недовольно подтолкнула подругу к ближайшему стулу, — Danke. — Полчаса, не больше. Я не собираюсь еще раз копаться в твоих кишках, — Саманта уперлась спиной о стену, все еще косо поглядывая на Эмили. — Кстати, где блокнот? — Шерроу подтянула чуть сползшую куртку обратно на плечо и уставилась на Сэм, — Ты не читала? — У меня. Там все зашифровано, — она протянула все еще заляпанный кровью блокнот, из-за чего он не особо приятно пах, — Прочтешь? — Марк не хотел говорить о его содержимом вслух. Сомневаюсь, что информация приятная, но что-то полезного там должно быть. Эмили открыла блокнот и перелистнула практически в конец, пропуская обычные ежедневные отметки уже мертвого товарища. Она не могла не признать, что сидеть было легче — голова перестала кружиться, и бегло прочитать написанное было возможно. Все, что нужно, она нашла практически сразу — большая часть информации была зашифрована тем же способом, что и надпись в архиве, только без Азбуки Морзе. — Я, конечно, обещала молчать, — бросила она пару минут спустя, перелистнув еще с десяток страниц, — Но кое-что сказать могу. Большая часть содержимого явно не для ваших ушей, судя по тому, что я поняла. Если вкратце — вы, в принципе, были правы насчет экспериментов. Семнадцатую создали с помощью темного энергона, меня — из того инсектикона. Еще некоторые записи говорят о дальнейшем использовании его остатков в каком-то проекте, но в каком — не указывается. Большего навскидку не скажу, надо расшифровывать все полностью, — Эмили закрыла блокнот, потерла его между пальцами, прикрыв глаза, тяжело вздохнула, — Эх, Тридцать Пятый, был бы ты здесь, мог бы рассказать больше. Мертвым от тебя пользы меньше. — Погоди, мертвым?! — Фоулер со страхом посмотрел на женщину, — Ты что, убила его?! — Хорошего вы обо мне мнения, агент, — саркастически бросила Шерроу, — Он застрелился. Можно сказать, что угрожал мне, Прайм подтвердит. Пришлось отдать пистолет. — И ты его не остановила? Эмили бросила взгляд на Арси. Та стояла, явно шокированная этим фактом. — Ну, допустим, вырубила я его, чтобы он не покончил жизнь самоубийством. Что дальше? Тащить к вам — хороший вариант. Но рано или поздно Вайолет бы до него добралась и узнала все, что нужно. Болезненно и мучительно, правда, но в итоге он бы все равно умер. Тем более, я его понимаю. Умереть так как хочешь и когда хочешь — привилегия для нас, — как некстати Шерроу вспомнился тот француз, якобы расколовший себе голову пополам после воздействия нацистского телепата, — Не всем даруется такой шанс. Так что его желание умереть от пущенной им самим пули в голову, а не от боли и адских пыток Семнадцатой я прекрасно понимаю. — Все, хватит. Полчаса прошло, — Фоулер только собирался открыть рот, как Сэм опять ему возразила, — Я и так дала время на обсуждения, чего не обязана была делать. Хватит с нее! Эмили даже не возразила — она молча встала, чуть морщась, и, следуя за Сэм, двинулась обратно в комнату. Нужно было подумать.***
Вайолет стояла, разглядывая то, что смогла забрать — всего несколько листов, исписанных вдоль и поперек, найденных у Тридцать Пятого дома. Кривой неровный почерк Марка мешал, нервировал. Был бы он жив, она бы заставила его прочесть, но увы. Марк мертв. Его труп нашли быстро, и Вайолет едва успела уйти оттуда, до того как пришли копы. Расторопные оказались ребятки — даже немцы не настолько быстро находили предателей, как американцы — похищенных. Жаль, конечно, — такой талант, и застрелился, лишь бы ничего не сказать. Дурак, право слово. А ведь мог ей помочь. Взгляд зацепился за порванный рукав плаща. Кожу уже не зашить, а значит, либо ходить в нем, либо искать новый. Внутри все взбесилось — Сорок Вторая заработала еще одну причину для ненависти помимо тех, что уже были. Порезать своими когтями такой красивый плащ… — Эй, органик, двинься, — Семнадцатая повернула голову, смотря на Старскрима, — Ты мешаешь. Вайолет издевательски приподняла бровь. Старскрим, видимо, забыл, как некоторое время назад был заточен в темный энергон, раз все так же быковал не нее. Ничему его жизнь не учит — и чего Мегатрон держал этого идиота при себе? Если только как игрушку для практики избиения, да и только. Будь Вайолет на его месте — прибила бы сикера сразу, чтоб помучился напоследок. — Саундвейва не боишься, истеричка? Старксрим нахмурился, но явного недовольства не показал. Семнадцатая ошиблась — Скрим учился на ошибках, но любил их повторять. И что такого в том, чтобы наконец запомнить ее имя, черт возьми? Обычные правила вежливости. — И чего он нашел в тебе, белковое? Твоя сила — ничто по сравнению с силами десептиконов. Да и вид ваш, в целом, слабо развит и хрупок. — Не смей сравнивать меня с людьми, — резко, стальным тоном парировала Вайолет, — Я не они. — И чем же ты отличаешься? Вайолет не смогла ответить. Ведь действительно — чем она отличается от людей? Биологически только своими силами, способностью контролировать темный энергон, если судить по записям Тридцать Пятого. Психологически она солдат, убивший тысячи и убивающий до сих пор. По нынешним меркам — массовый убийца, маньяк, жаждущий крови, хоть это и не совсем верно. Вайолет не убивает без причины — Марк был ее целью и, достав из него все что можно, Семнадцатая убила бы его. Но смерти гражданских, никак не связанных с ним, — пустышки. Просто люди, оказавшиеся не в то время не в том месте — Вайолет на них плевать. Та девчонка из архива — просто жертва обстоятельств, ноль, пустое место. Семнадцатой было плевать на нее, как было бы плевать и на других, таких же нулей. Она бы без раздумий перебила бы всех, кто ее увидел в тот день, пусть даже целый район или город. Это не составило бы труда. Только шумиха в обществе не прельщала — все же гулять по улицам родной Германии ей все еще доставляло удовольствие. Старскрим хотел уже бросить что-то язвительное, но вставший рядом Саундвейв, появившийся словно из ниоткуда, и страх быть снова скованным, как бы он ни уверял себя в обратном, остановили его. Однако Семнадцатая уже знала, что ответить. — В чем-то ты прав, Скримми, — сикер скривился, — Я была человеком когда-то, — Вайолет посмотрела на собственную ладонь, наблюдая на мерцанием фиолетовых искр вокруг, — Но сейчас я оружие, лишившееся хозяина по вине предателей. И я жажду мести за разрушенную жизнь. Я хочу отомстить той, что клялась защищать меня, той, что предала меня и идеологию моего хозяина. Я лишилась всего, что у меня было, по их вине, и я хочу, чтобы Сорок Вторая и ей подобные заплатили сполна за это. Поэтому я здесь. Я хочу уничтожить все, что ей дорого, все, чем она дорожит, — начиная с автоботов и ее человеческих друзей и заканчивая ее личностью. Я хочу причинить ей столько боли, сколько смогу, несмотря на то, что в определенном смысле мы родственны друг другу. Именно этим я отличаюсь от остальных людей. Я хочу уничтожить человечество, и Эмили Шерроу вместе с ним. Именно поэтому Мегатрон меня понял. Старскрим слушал внимательно. Старскрим не понимал ее. Поработить — да, слабый подчиняется сильному. Но уничтожить своих же? Что такое могло произойти на этой планетке, что одна белковая жаждет смерти всем поголовно? Саундвейв заинтересованно глядел на нее сквозь непроницаемый визор. Лорд Мегатрон был прав — девчонка им понадобится. Вот только он не представлял, насколько она сильна. В любой момент их союзница могла выйти из-под контроля, и тогда это будет большой проблемой для всех, включая десептиконов. Но пока она держит себя в руках, у них есть козырь в этой войне. Все остальное покажет время.