Успокой мою душу

Я один из немногих кто рад оказаться в психиатрической больнице. На протяжении года ко мне приходили видения, а вскоре я начал принимать их за реальность. Странное чувство охватило меня в тот день, когда меня впервые привезли сюда в шоковом состоянии. Оно перемешалось со страхом так, что я потерял контроль над собой. По словам друзей, я выкрикивал несвязанные фразы в пустоту, а мой взгляд был направлен в стену, даже когда меня вытаскивали с того подвала, служившего когда-то бомбоубежищем, о котором я вспомнил только на следующий день. Еще я припомнил, что там произошло, но этого не смог рассказать никому, кто меня спрашивал. Врачи решили, что мне будет лучше отлежаться несколько недель, а то и месяцев в палате, чему я был рад. Именно с того дня мои мысли могли отдохнуть, и я не боялся, что опять испытаю тот кошмар. Мне досталась маленькая палата с двумя небольшими окнами, которые выходили во двор больницы, двумя койками и маленькими тумбочками. Вторая койка принадлежала моему соседу, который вечно рассматривал книгу с картинками, где были изображены бабочки, жуки и прочие насекомые. Он мог бесконечно рассказывать о них, а также показывать свою собственную коллекцию, которую он собрал на протяжении всего времени, что здесь находился. Доктор говорил, что его состояние улучшилось намного, чем было несколько месяцев назад. «Он ни с кем не разговаривал, даже не замечал присутствия человека, — рассказывал доктор. — Но вскоре он начал понемногу приходить в норму, а с твоим появлением, я думаю, он быстро поправится». Вторая неделя не отличалась от предыдущей. Мне кажется, я просто начал существовать или же жить по чьим-то правилам. Друзья перестали меня навещать с того единственного раза, как приезжали узнать о моем состоянии. Моим единственным собеседником был сосед Ефим, которого сложно было назвать собеседником. Я для него был вроде слушателя, который впитывал монологи рассказчика. Ефим не слышал мои обращения к нему. Если он молчал, то он и продолжал молчать, а если говорил, то продолжал дальше говорить. Он даже игнорировал медсестру, которой приходилось самостоятельно давать ему таблетки. Мне тоже приходилось пить таблетки, только я не видел необходимости в них, хотя, возможно, благодаря им я стал спокойнее и, кажется, начал приходить в норму. В середине третьей недели начали происходить хоть какие-то изменения в обитании здешних стен. Моему соседу разрешили посетить родительский дом до понедельника, а я же лишился хоть какого-то общества. Теперь мне придется чаще сидеть во дворе и наблюдать, как очередной псих, после спокойной прогулки под ручку с санитаром, пытается сбежать или видеть, как симпатичная рыженькая девочка с каменным лицом смотрит на этот мир. Наверно, при моем желании я бы давно сидел у себя дома за просмотром любимого фильма или занимался каким-нибудь еще занятием, но ключевое слово остается «при желании». Попасть обратно в привычную когда-то атмосферу означает возможность столкнуться с той, которая меня преследовала. Я никогда не боялся рисковать и не был на поводу своих сомнений, которые сам же и внушал. Но тут меня что-то останавливает заглянуть за эти стены и узнать, что меня ожидает по ту сторону. В этот же день, служивший серединой недели, ко мне пришла медсестра, чтобы поменять постельное белье Ефима. Эта была молодая девушка Анна с волосами цвета колосьев и карими светлыми глазами. Каждый раз, когда она заходила к нам в палату полить цветы или просто прибраться, она спрашивала, как у меня дела. Это она спрашивала и у Ефима, хоть знала, что он ничего не ответит. — Простите, что я тревожу вас в такое время, — сказала Анна, медленно заходя в палату. — Я не застала вас днем, а заходить в пустую палату не хотела, хоть мне дозволено такое право. Анна подошла к койке и начала аккуратно складывать клетчатую пижаму зеленого цвета, которая была небрежно брошена Ефимом, когда он переодевался перед отъездом. Затем она быстро сняла пододеяльник, наволочку, простынь и заменила их на такое же белое белье. Я тем временем делал вид, что читаю книгу, но на самом деле я смотрел за каждым движением медсестры. Из-за того что здесь практически нечем заняться, я все чаще стал наблюдать за людьми. Странно это, у них есть занятие, а я же, маясь от безделья, слежу за людьми и таким образом это уже считается моим занятием. Голос Анны прервал мои раздумья. — Константин, вы уже давно у нас, когда же выписываться собираетесь? — Анна присела на соседнюю койку, что означало разговор будет долгим, но я этому даже рад. — Это не от меня зависит. К тому же я не хочу выписываться. — Я часто думала почему вас положили к нам, а не в больницу. Как мне сказал доктор, вы всего лишь на реабилитации и сейчас находитесь в отделении, где лежат те, кто скоро должен выйти отсюда, с вами ведь все в порядке, мне даже разрешили с вами беседовать, — она улыбнулась, только эта улыбка ничуть меня не ободрила. — Вы не такой, как… Вы сами понимаете, как кто. — Вы, наверно, правы. — Мой голос почему-то притих на этих словах. — Те, кто меня сюда привезли, не знали к кому еще обратиться, наверно. Я был тогда в ужасном состоянии, сейчас мне намного лучше, но я боюсь, что может все повториться. — Насчет этого вам не стоит переживать, — Анна ласково улыбнулась. — Доктор пропишет вам таблетки… — Мне не помогут таблетки, — я резко прервал ее, подняв немного тон, затем стал вдвое тише говорить. — Та, которая приходила ко мне, не была галлюцинацией. Находясь тут, я все думал об этом и считаю, что все увиденное было явью. Это глупо, и вы вправе мне не верить, но я не выйду отсюда, пока доктор сам мне скажет, что я здоров. А торопить я его не собираюсь. Анна вздохнула, поняв, что я буду настаивать на своем, и медленно встала, направляясь к двери. Она уже собралась уходить, но почему-то остановилась. Обернувшись, она, колеблясь, спросила: — Сегодня моя смена, и я бы хотела прийти ночью и послушать вашу историю полностью. Вы мне расскажете ее? Конечно, если вы не будете спать в это время. Я никому раннее не говорил, что случилось на самом деле, а про мое состояние всем было известно, но никто даже не представлял, что мне довелось увидеть. Это было очень рискованно, но мне хотелось бы поделиться этой историей с Анной и именно с ней. Она выслушает, я знаю. Но если она проболтается, то как бы меня не перевели в другую палату с другим режимом. И все же, я согласился рассказать ей все, заверив, что не буду в это время спать. Почти в одиннадцать часов ко мне постучались. Это пришла Анна. Она села уже на мою койку и была готова слушать. Я старался не упустить ни одну деталь и вспомнить, с чего все началось, а именно это произошло осенью прошлого года…

***

Был теплый день последнего месяца лета, когда я шел на свою новую работу. Это была одна престижная школа, где мне предложили место учителя литературы. До этого я практиковался в других школах, которые находились недалеко от моего дома, но так как это была практика, то и платили мне на половину меньше. Один знакомый предложил мне перейти к нему на постоянное место, где как раз не доставало учителя моей специальности. Я, не задумываясь, сразу согласился, к тому же и платили там больше. Когда я пришел подавать заявление на работу, очень удивился тому, как выглядела школа. Это было большое белое здание, которое напоминало особняк последних столетий. Сама школа стояла посреди большого двора, который был весь зеленый от многочисленных деревьев и кустов. Внешний вид был превосходен, и я уже подумал, что это больше чем просто престижная школа. Войдя в здание, я оказался в просторном холле, в котором был высокий потолок, украшенный по бокам и середине узорчатым орнаментом, а на бежевом полу располагались зеленые декоративные цветы. По правую сторону от меня сидел охранник, который любезно предложил мне помощь и подсказал, где находится кабинет директора. Я свернул налево и зашагал по длинному широкому коридору, который был окружен с обеих сторон кабинетами, а впереди виднелась деревянная лестница с резными перилами. Этажи были очень высокими, поэтому окна были соответствующего размера. На втором этаже я нашел нужную дверь, на которой висела табличка со словом «Директор». Я постучал и, получив разрешение, вошёл в кабинет. — Здравствуйте, я по поводу работы… — Да-да, меня Вадим Александрович уже предупредил о вас. Садитесь, — директор указал мне на стул по правую сторону от него. — Вас ведь зовут Константин Владимирович, правильно? — Да, все верно. Мужчина, который предложил мне сесть, оказался приятным на вид человеком. Он относился к тому типажу мужчин, которым идет легкая седина, а серые глубокие глаза придают умный и уверенный вид. — Меня зовут Лесин Андрей Борисович. Я работаю директором не более двадцати лет, поэтому не стесняйтесь задавать вопросы и будьте уверены, что у вас все получится. Я понимаю, как это — быть новичком в новой обстановке, — директор весело улыбнулся, таким образом расположив меня к себе. — Это значит, что я принят? — Да, конечно. Ваш друг рассказал мне о вас, и вы нам подходите. Хоть у вас и маленький стаж работы, но, думаю, это не станет проблемой. Сейчас сложно найти хорошего учителя. Директор замолчал, а я не знал, что ответить. Устроиться на работу без собеседования было для меня странно, но в то же время и приятно было избежать вопросов, которые он мог бы задать. — У вас необычная школа, — начал я, не зная, что мне сказать. — Почему же? — Она похожа на маленький колледж или университет, но с другой стороны, учитывая ее статус, она и должна такой быть… — Интересное замечание, — Лесин улыбнулся той же улыбкой, что и прежде. — Это школа действительно необычна и дело даже не в ее архитектуре. Дело в том, что мы обучаем как детей из бедных семей, так и с богатых, стараясь таким образом воспитать в них равноправие. Основная задача учителей — это не ставить кого-то выше, а кого-то ниже по статусу. Оценивать нужно знание ученика и его моральные качества. — Я вас понял и, думаю, смогу справиться с этой задачей. — Тогда хорошо. Если вас заинтересует еще прошлое школы или же ее небольшая история, то вы всегда можете обращаться ко мне или же в наш музей. У нас очень отзывчивый коллектив, поэтому не бойтесь задавать вопросы. У меня в любом случае возникнут вопросы, тогда думал я, но не сказал вслух. Андрей Борисович прав насчет нового места работы и новых людей, с которыми мне предстоит работать и к которым я буду неоднократно обращаться, к тому же, как я потом узнал, тут не совсем такие правила, как в других учебных заведениях. — Я буду стараться с первого же дня, — сказал я. — Вот и отлично. Если у вас есть желание, то можете походить по школе и ознакомиться со всем. — Конечно. Когда я уходил, Андрей Борисович встал со своего места. Находясь уже возле выхода, я попрощался и вышел в коридор, медленно закрывая дверь. Мне на самом деле хотелось осмотреть школу, и было бы замечательно, если бы меня кто-нибудь проводил и все показал да рассказал. Я поднялся по лестнице, которая была точно такой же как и в том крыле. Удивительно, но второй этаж был очень широким, но маленьким. Спереди его отгораживала стенка из матового стекла, по бокам стояли мягкие небольшие диванчики бледно-синего цвета и рядом — большие цветы в горшках, как на первом этаже. Я открыл единственную дверь, которая находилась впереди и попал, в уже другого вида коридор. Справа были кабинеты, а слева окна, выходящие на главный вход. Пройдя дальше, я заметил прозрачную дверь, через которую мог разглядеть улицу. Открыв ее, я оказался на балконе, с которого открывался прекрасный вид на огромный внутренний двор. Он был настолько большим, что его границы я не мог увидеть даже со второго этажа. В нескольких метрах от меня находился фонтан, а дальше я разглядел маленькие беседки. И было много, очень много деревьев, которые могли спасти человека от палящего солнца. Все было в тот день таким зеленым и таким красочным, что это место казалось спокойным, уютным, безопасным. «Я ошибся тогда, назвав это место безопасным, и все, кто считал это место безопасным, ошибались», — говорил я Анне, которая сидела рядом и внимательно слушала начало моей истории.