Успокой мою душу

Сам того не замечая, я прижился у своего друга. Мне не хотелось съезжать от него, несмотря на то, что дома меня ждала собственная удобная кровать, а не раскладной диванчик в гостиной. Анна стала частым гостем дома Вадима. Иногда мне приходила мысль, что ее визиты не связаны с моими историями. Часто мы разговаривали о постороннем, а мое прошлое откладывалось на потом. Когда все темы начинают исчерпываться, на помощь уже приходил я. — Кость, я понимаю, что ты рассказчик, но попрошу продолжить свою повесть с интересного момента, — как-то предложил Вадим. Он ушел на кухню, думая, что я даже спорить с ним не буду, но я попытался оправдать себя, сам понимая, что иногда затягиваю с рассказом. — Я думал, Анна лучше будет понимать, почему я поступил так, а не иначе. — Че ты там сказал? — Крикнул Вадим из кухни. Когда он вернулся обратно, в руках он держал три обычных стакана и бутылку вишневого сидра. — У нас может хоть один вечер пройти без алкоголя? — Не будь святошей, — сказал Вадим, давая в руки стакан и уже наливая, а я даже был и не против, только на словах возмущался. — Я думаю, что Константин сам знает, что ему стоит рассказывать, — встала на мою сторону Анна. Она сидела на диване, подогнув ноги под себя. Синие джинсы на ней были голубого оттенка, почти как небо в ясную погоду, из-за чего я невольно заглядывался на них. Вадим же подумал, что вовсе не одежда так привлекает мое внимание, и высказал как-то свои неверные выводы, когда мы остались наедине. Убедить его, что это не так, как он себе надумал, было невозможно. — Теперь я готов слушать, — сказал мой друг, плюхнувшись на кресло, отпивая немного сидра. — Хотя активным участником прошлого Константина являюсь я сам. — Я уже и не помню на чем остановился, — неловко улыбаясь, сказал я. Анна посмотрела на Вадима, и мне показалось, что ее лицо было каким-то виноватым. Вадим показал небольшую улыбку, которая была предназначена девушке, а после уже его взгляд переключился на меня. — Прости, — сказал он непринужденно, — я тебя перебивал каждый раз, когда ты хотел рассказать что-то связанное с Аленой, и уже разговор уносился в другое русло. И так каждый раз, поэтому последнее, что мы помним, это момент с пугалом, которое, кстати напомню, я видел его более недели назад. Ну да, каждый раз, когда хотел продолжить историю с пересказа момента, где я в очередной раз решил поговорить с Аленой, меня останавливал Вадим, оправдывая свой поступок тем, что он потом забудет то, что хочет рассказать. И вот как только я произносил имя моей бывшей коллеги, мой друг сообщал последние новости, связанные с ней. — Она спрашивала о тебе, — говорил тот, — хотела даже навестить, но боялась. Потом пошли от меня вопросы: «Почему боялась?», «Где она сейчас?», «Она собирается увольняться? А может она передумает?». И постепенно это все переходило в рассуждения. Цепляясь за какое-то слово, кто-то вспоминал что-то еще и, как оно бывает, мы все дальше и дальше уходили от основной темы разговора уже два вечера подряд. — Что ж… — задумался я, — я лишь скажу, что прежде чем что-то предпринимать, я подошел к Алене и напрямую спросил о том, что меня волновало. И она сказала, что это должно остаться в прошлом. Удивительно, но она это произнесла так легко, смирившись с тем, что прошлого не вернуть. Но я слишком много узнал, чтобы все это так оставить и забыть. — Тогда-то и я уже стал активным участником его расследований, — сказал Вадим. — Мы были как Шерлок и Ватсон. — Не преувеличивай. Ответы лежали на поверхности, стоило только приложить большие усилия и немного смекалки.

***

Фотография, найденная в матраце, почти всегда находилась при мне. Что-то в девушке или на самом фото привлекало мое внимание, только я не мог понять, что именно. Перерыв весь школьный архив, я пытался найти еще фото с ней, но эта затея была безуспешной. Не мерещись она мне, я бы не уделял ей столько своих мыслей и времени, но мне она тогда казалась ключом к разгадке. Однажды мне пришла в голову гениальная мысль. Я вспомнил, что помимо убитых был еще выживший, который мог все мне рассказать, только мои планы так же неожиданно дали трещину, как и зародились. Этот выживший был убийцей и его проблемно будет увидеть. Был еще один вариант не из самых приятных, к которому я бы не стал прибегать, не вынуди меня любопытство. Лея и Дима — хорошие друзей погибших, которые могли что-то знать, но тревожить их память мне не очень хотелось, однако я уже принял решение. На втором этаже мне не составило найти их. Я услышал звуки скрипки и виолончели даже через шум, стоящий в коридоре. Зайдя в актовый зал, я не прогадал, подумав, что это Лея и Дима решили порепетировать, но когда они увидели меня, то тут же прекратили играть. — Не обращайте на меня внимание, я буду вашим слушателем, — сказал я им. — Мы решили уже заканчивать, — ответила Лея, вставая со стула и пряча инструмент в чехол. Я посмотрел на Диму, но тот пожал плечами, сам не ожидая такого решения от одноклассницы. — Не забудь, что мы сегодня в 109 кабинете, — крикнула девушка Диме, стремительно выходя из зала. — Она боится меня? — Спросил я парня, когда мы остались наедине. Я сел на край сцены рядом с Димой, который подпер ногу под себя. Посмотрев в его глаза, я задался вопросом, когда этот парень бывает не беззаботным, грустным и злым? Его лицо всегда выражало для меня какую-то солнечность и искренность во всем. — Она боится не вас, а ваших вопросов, которые вы можете задать, — ответил мне Дима. — Это каких же? Я заметил, как парень немного замялся, думая над ответом. — Наверно, что-то связанное с нашими друзьями, которых нет уже. Алена Николаевна — кремень, мы знаем, что она никому ничего не расскажет, как бы сильно вы не втерлись к ней в доверие. — Я вовсе не пытался, как ты выразился, втереться в доверие, мы просто дружим как коллеги. Странно, что ты следишь за мной. — Это все Лея, она очень внимательна, даже к вещам, которые не имеют для нее значения. — Ладно, как бы там ни было, она права, но не насчет Алены Николаевны. Я действительно хотел у вас кое-что спросить про друзей. Но если тебе неприятно или больно говорить об этом, я не настаиваю. Улыбка с его губ сползла, но лицо оставалось невозмутимым, а глаза не выражали грусть. — Я мало что знаю так же, как и вы, — спокойно произнес он, смотря куда-то вдаль или на пол, но только не на меня. — И я не вру, можете проверить меня на детекторе. — Это лишнее, — я постарался улыбнуться. — Но предположения хоть какие-то были про эту ситуацию? — Зачем они нужны, когда мне достаточно знать, что каждый из той шайки, что были в том бункере, мог их убить. А причина уже не важна, когда есть факты. — Погоди, погоди, — быстро выпалил я. — Там был кто-то еще из детей, помимо тех троих? — Троих? Там было больше и все из одного класса, кроме Лили. Я как понял, она оказалась там случайно и ее вообще не должно было там быть. И если я догадываюсь, кто и за что мог убить Витю, то кто и почему убил Лилю, я просто… Дима глубоко выдохнул и закачал головой в незнании ответа. Для меня же его короткий рассказ теперь создал еще больше путаницы и вопросов. Как не вовремя прозвенел спасительный звонок для Димы. Он пытался не подавать виду, что рад избавиться от допроса, но его стремительность покинуть актовый зал, быстро нацепив портфель и подбежав к двери, выдала его. — Можно еще один вопрос? — Поспешно сказал я, когда парень уже одной ногой был в коридоре. — Я понимаю, как неприятен для тебя этот разговор, но позволь спросить: как звали одноклассников, которые могли там быть? Хотя бы назови одно имя. Парень, недолго думая, ответил: — Сергей, Лена, Митя, Андрей и, кажется, Оксана. — Дима закрыл дверь зала, уже сам проявляя желания поговорить. — Я не знаю, чего вы добиваетесь, роясь в прошлом, но я бы вам посоветовал найти информацию о пропавших детях этой школы за ноябрь–декабрь прошлого года. Впервые мне показалось, что он хочет что-то сказать, но не находит подходящие слова или не хочет говорить, о чем свидетельствовали его поджатые губы. — Ладно, иди на урок и спасибо, что не убежал, — попытался выручить парня от неловкой ситуации. — Я бы вам рассказал все, да только вы можете не понять… наверно, — не желая так просто уходить, продолжил он. — Мы с Леей решили, что прошлого не вернуть и поэтому договорились забыть обо всем. Но Виктор был мне другом и то, что он сделал… Я запутался в том, как к нему после всего относиться. — Ты знаешь, где меня найти, если захочешь поговорить. Он кивнул и вышел из зала. Я еще раз проговорил названные имена и быстро решил их записать, чтобы вдруг не забыть. Теперь у меня появилось три задачи, две из которых могут приблизить еще на шаг к ответам — это найти самих учеников и найти статьи за прошлый год. Третьей задачей было ответить на вопрос, зачем я все это делаю? Я решил быть честным с собой и поэтому ответ оказался очень простым — мне интересен процесс поиска. Только это был, как потом оказалось, не истинный мотив. Я без труда в архиве нашел личное дело одного из парней и его адрес проживания. На следующий день я хотел навестить его, но выяснилось, что семья переехала. Вадим, узнав мой план, сказал, что я захожу слишком далеко, решив посетить бывших учеников. Это притупило мое желание дальше действовать, пока через несколько дней я снова не увидел Лилию, а точнее ее призрак. Это произошло на моем уроке, когда я классу зачитывал отрывок «Мцыри». То ли из-за моего выразительного чтения, то ли под конец дня ученики были уставшими и тихими, благодаря чему я ни на что не отвлекался. Но тут послышалась медленно открывающаяся дверь и мне все же пришлось оторваться от книги и посмотреть на вошедшего. Никто заходить и не собирался, лишь в проеме я увидел Лилию, которая смотрела на меня. Я взглянул на сидящих за партами, но они были по-прежнему устало-спокойными. Мне ничего иного не оставалось как молча закрыть дверь, хотя признаюсь, от увиденного по мне пробежался холодок, а сердце на пару секунд замерло. Я только хотел приступить снова к чтению, но дверь снова открылась и за ней так же стояла Лилия Миронова. — Надо губку подложить, — посоветовал кто-то, но я был уверен, что дело не в шаткости дверей. Мне еще раз пришлось закрыть ее, после чего она уже резко открылась, напугав при этом не только меня. Я решил больше дверь не трогать, а Лилию игнорировать. Когда прозвенел звонок я впервые за то время обернулся на выход, но в проеме уже никого не было. Помутнение рассудка или нет, но я решил для себя, что она не просто так меня преследует. Это дало мне новый глоток воздуха, чтобы продолжить задуманное. Тот день был проклятым во всех смыслах, которые можно вложить в это слово. Я был загружен работой и, не слушая советы Вадима, отложить все на завтра, я решил, впрочем, как обычно задержаться и быстро решить все дела. Когда я закончил, в школе мало кто остался, и я подумал, что это хороший повод вернуться в архивную и найти адреса или телефоны тех учеников, которых я записал. Я мог это сделать в любое время, но в тот момент мне было спокойней, потому что шанс застукать меня за моим занятием был очень мал. Фонарик, оставленный еще с похода в общежитие, пару раз пригождался мне, когда я вот так поздно вечером ходил по темному школьному коридору. Сейчас не самый приятный момент, повстречайся снова с Лилией, хотя призраки в моем понимании совсем иначе выглядят, а эта похожа на живого человека, только от осознания, что она мертвая, становилось жутко. Мне доводилось читать много литературы, и все души, ставшие призраками, не могли покинуть наш мир из-за незаконченного дела. Стало быть, и эта девушка не могла что-то завершить при жизни. В архивной меня ждал сюрприз. Зайдя туда и включив свет, я увидел на столе разложенные в ряд личные дела тех ребят, которые хотел найти, а к ним прилагались еще и фотографии. Не думал я, что это Вадим оказал мне такую услугу, но если не он, то кто? На ум пришел еще Дима, но и он вряд ли это сделал. Пройдя взглядом каждое дело, я уже имел представление кто и как выглядит благодаря фото. Не так много времени прошло, как я находился в архивной, но заметно стало холодать. Прямо как в том бункере — было первой мыслью, когда начали проступать мурашки и пошла дрожь по телу. И это воспоминания были неспроста. Неподалеку от стола стояла Лиля. Не посмотри случайно в сторону, я бы ее и не заметил, а она все так же бы продолжила стоять. — Если бы ты заговорила со мной, все было бы проще, — буднично сказал я. Я очень вымотался за весь день, что ее очередное появление уже не так сильно будоражило мою психику, а может я уже окончательно сошел с ума, и не понимаю, где реальность, а где желаемое. Не оглядываясь, я выключил свет, собрав все дела до кучи, решив заняться этим завтра. На следующий день после уроков первым кого я решил посетить был парень по имени Андрей. Он мне показался достаточно худым на фотографии из-за выпирающих скул и тонкой почти женственной шеи. Его дом находился на окраине города, и он ничем не выделялся от своих соседей: высокое здание в два этажа со своим небольшим садом, который можно разглядеть через решетчатую калитку. Колеблясь, я решился позвонить в звонок, уже в голове подготавливая речь, но я так сильно волновался, что не мог придумать предложение из двух связных слова. — Слушаю, — послышался приятный женский голос из динамика домофона. — О-о, здравствуйте, меня зовут Константин, я… Я хочу поговорить с вашим сыном, Андреем. — По поводу? «Думай, думай, думай», — только и было в голове. Сказать все как есть или соврать? А может сказать, что я представитель какой-то организации и, заметив успехи вашего сына, я подумал, что неплохо у нас иметь такого сотрудника? Нет, бред какой-то, хотя моей главной задачей было увидеть парня любым способом. — Мне нужно задать ему пару вопросов, — нашел я, что сказать, но эта фраза не облегчила ситуацию. — Что за вопросы? Вы из полиции? — Нет, я учитель. Последовало длительное молчание. Уверен, что говорящая обдумывала как поступить. — Проходите в дом, — приняла она решение. Это была моя маленькая победа. Замок калитки щелкнул, разрешая мне войти. Минуя пустые клумбы и деревья с опавшими листьями, я очень быстро оказался в просторной прихожей. Хорошо сложенная женщина с белыми прямыми волосами, тонким небольшим носом и серыми глазами, которые я разглядел через квадратные очки, спускалась не спеша по лестнице. — Так о чем вы хотели поговорить с моим сыном? — Спросила она. — О том, что произошло этой весной, — ничего не тая, сказал я. Женщина внимательно меня разглядывала, будто хотела досконально меня изучить. Могу себе представить, какой я имел тогда непрезентабельный вид. От небольшого волнения моя рука потянулась к пуговице, находящийся на другом рукаве плаща, и нервно ее крутила. Когда это было замечено, я тут же схватил свою дергающуюся руку и крепко ее сжал. — Он не хочет вспоминать те события, — ответила женщина. — А вы точно учитель? — Вот что она пыталась понять, разглядывая меня. — Да, я новый учитель той школы, где учился Андрей. — Я бы пригласила вас на чай, но, боюсь, наш разговор будет коротким. Были бы вы газетчиком, я бы смогла понять зачем вам эта информация, но даже журналистам я бы ничего не рассказала так же, как и мой сын. Он чудом остался в живых и перенес весь ужас, который сотворил его одноклассник. Я буду с вами откровенна, директор школы запретил мне давать какую-либо информацию. Он возместил моральную компенсацию, но даже она не сможет загладить ту грязь, которая затронула нашу семью. — Она дежурно улыбнулась. — С вами ужасно поступили, как я могу судить с ваших слов, но вы не хотите кричать на всю страну о виновнике, почему так? — Зачем? — Спросила блондинка с восклицающей ноткой. — Тот, кто причинил вред моему сыну, умер, сам Андрей прошел курс реабилитации. Зачем кому-то знать, что в нашей семье есть кто-то с душевной травмой? Даже после курса лечений Андрюша еще не совсем пришел в себя, — тише добавила женщина. Этим она все сказала, а мне не хотелось ее допрашивать. Она с самого начала показалась сомнительным информатором. Какое-то чувство дискомфорта настигло на меня, когда я снова оказался за калиткой.

***

— И тогда на помощь пришел лучший друг и надежный товарищ Вадим и предложил свою помощь, — наконец вставил свое слово Вадим, ведь именно с этого момента он и начал мне помогать. — Конечно, когда я узнал, что Костик все же решил походить по адресам бывших учеников, я был возмущен, ибо его поступок выглядел крайне… — Глупо? — Попытался я помочь другу подобрать слово, а то он бы еще несколько минут сидел, застывши с чуть вытянутым стаканом и открытым ртом. — Нет, скорее странно, — неуверенно ответил тот. — Я бы тоже какому-то незнакомцу не рассказывал ничего. — И тем не менее ты начал потом настаивать пойти со мной. — Настаивать это громкое слово, скорее я просто предложил, а ты сразу согласился. — Признай, что тебе самому стало интересно. — Я этого и не отрицал. — А в итоге то что? Вы нашли семью, которая смогла вам помочь? — Анна, как благодарный слушатель, все это время сидела молча и только сейчас решила дать о себе знать. — Нашли, но, к сожалению, не сразу, — сказал я. — Все семьи из моего списка сказали то же самое, что и первая семья. Тогда мы решили наведаться в семью самой Лилии Мироновой.