***
Дверь закрывается с хлопком, а тусклые глаза неразборчиво рассматривают свои ботинки. Джеюн максимально опустошен после разговора про его семью и судьбу, что всегда ему давалось тяжело. Он лениво идёт вдоль стены, устало потирая шею и сдержанно вздыхая. Кажется, его негативные эмоции достигли предела, что он просто перегорел. Не хочется ничего чувствовать и ощущать, единственное желание сейчас — это заснуть и больше не проснуться. Смерть не кажется ему страшной вещью, парень думает, что это наоборот спасёт его от всех мучений и страданий, а сон — кратковременный, но тоже эффективный способ избежать проблем и скрыться от суровой реальности. Джейк так сильно устал от своей жизни, что и не думает больше о Чонвоне, за которого он взял ответственность. Ему не хочется думать ни о ком, ему просто хочется испариться из этой жизни, ему хочется, чтобы все забыли о его существовании. Если бы он только умел, он бы спрятался у себя в панцире, как черепаха, и не вылезал бы оттуда неделями, лишь бы не видеть дневной свет, лишь бы не слышать городской шум, лишь не бы чувствовать снова боль. Шим раздражённо развязывает лёгкий шарф на шее. Он бы задушил себя им хоть сейчас, но почему-то руки хотят его порвать и выкинуть в мусорку. Состояние такое, что хочется всё рвать и метать. Хочется портить всё: одежду, имущество университета, оценки, отношения с людьми. Хочется разрушить всё и всех, в особенности себя. К горлу будто приковали самый острый нож на свете, и всё, что ему нужно сделать, опустить голову вниз, чтобы это орудие разорвало его челюсть на части. Дикое желание причинить себе вред и протекать кровью где-то в ванной всё усиливается. Но неужели он настолько слаб? «Ты правда так быстро сдашься? Слабак.» «Слабак, который сдерживает чёртово обещание, данное уроду, в которого безумно влюблен.» — Джейк. Шатен хмыкает и ухмыляется, потрепывая свои волосы по кругу, считая себя сумасшедшим. «Пиздец. Я настолько отчаян, что уже слышу его голос у себя в голове.» — Джеюн... Его прорывает на истерику, что он начинает смеяться, как сумасшедший, сходя с ума и ещё больше шокируясь с того, насколько всё у него запущено. «Какой же ты жалкий...» Джейк так сильно скучает по нему, что у него начинается ломка, как у наркоманов, от нехватки присутствия Сонхуна рядом. От нехватки его объятий, его голоса, его поцелуев. Он больше не может выдерживать эту тоску по нему, которая медленно убивает его каждый день. Медленно, но верно. — Шим Джеюн! Невозможно. Это. Терпеть. — Прекрати! — кричит он, закрывая уши руками и зажмурившись. Истошный крик разлетается по периметру всего коридора, нарушая мёртвую тишину во время пар, но ему плевать. Ему хочется орать здесь вовсю и облегчить себе жизнь, хотя бы на блядские три минуты. Да, это пройдет, но дайте ему уже спокойно вздохнуть! Он не хочет больше так страдать! — Почему я продолжаю слышать твой голос... — дрожащим голосом шепчет австралиец, прислоняется к стене и скатывается по ней, из его глаз выстреливают первые горькие слезы и вместе с ними вырываются истеричные всхлипывания, отчего он чувствует себя ещё более жалким, обнимает себя за колени и рыдает с огромной силой, в надежде, что вместе с плачем его покинут и терзания. — Пожалуйста, не плачь. Я здесь. И снова он слышит его, принимает себя за обезумевшего и прячет лицо в своих объятиях. — Я не в-верю... — голос дрожит пуще прежнего, после чего следует сильный неожиданный всхлип, сжимающий его грудную клетку и не позволяющий сделать глубокий вдох. — Джеюн-и, — шепчет ему парень на ушко и заправляет прядь его каштановых волос за него. Шим дёргается быстрее удара молнии и впечатывается в стену, ошеломлённо глядя на лицо перед собой. Это правда?.. Это же не сон? Сонхун действительно рядом с ним? Воздуха критически не хватает при виде этих родных глаз, которые смотрят на него с такой же тоской и трепетом. Губы предательски дрожат, увенчивая все попытки что-либо сказать на провал. Джейк робко протягивает руку к брюнету и едва касаемо проводит пальцами по его щеке, чтобы убедиться, что он не окончательно сошёл с ума. Он чувствует его кожу и делает резкий вдох от испуга и шока одновременно: Сонхун настоящий. Он сидит перед ним. Пак, в свою очередь, готов разрыдаться от вида парня. Ему больно видеть Джейка таким разбитым и потерявшимся, ему больно смотреть на размазанную подводку в уголках его мокрых глаз, ему больно видеть застывшие слёзы на щеках, ему больно слышать его крики и мольбы прекратить мелькать в его голове. Шим настолько довёл себя, что уже не верит существованию Сонхуна, и ему от этого опять же больно. Как они дошли до такого? — С-сонх... — Джейк, — голос брюнета срывается. Сглотнув, он отворачивается и раскрывает рот, чтобы перебороть своё состояние. Он не должен сломаться хотя бы перед самим шатеном. Он должен послужить ему сейчас опорой и поддержкой, а не реветь рядом от боли вместе с ним. Но не выходит. Глаза жжёт, в горле застревает ком, и он тоже всхлипывает, отчего тут же краснеет сонхуновский нос. Сонхун тоже очень скучал. — Ты плачешь? — тихо спрашивает заплаканный Юн, смотря на то, как прикрывает веки Пак. Тот ничего не отвечает и лишь качает головой, отрицая это, а потом открывает влажные глаза и, ещё раз посмотрев, внезапно тянет парня за руку. Сонхун крепко прижимает к себе шокированного Джейка, гладя его по затылку и снова жмурясь. — Прости меня. Язык шатена не поворачивается что-либо ответить, тело застыло на месте, как и взгляд, прикованный к полу. Руки не поддаются разуму, который командует «обними», но те не могут и сдвинуться со своего положения. Слёзы стоят на глазах, как жемчужины; они не текут, но и не исчезают. Сонхун ещё сильнее обнимает его так, словно чуть не потерял его — а ведь так и есть. Джейк потихоньку приходит в чувства. Он осознаёт, что его любимый прямо сейчас рядом с ним, прикасается к нему, обращается к нему, плачет из-за него, любит его. Он понимает, что это ничуть не сон или галлюцинации: Сонхун здесь. Сглотнув, парень выпускает руки из хватки брюнета и беззащитно сжимает кулачки, размещая их на груди Пака. И так как Джейк пошел ему навстречу, другой радуется и тихо смеётся от счастья. После нескольких секунд австралиец резко обвивает его шею своими руками и утыкается носом в плечо парня, вдыхая запах, по которому очень тосковал. Родной запах. Сонхун рад не меньше. Ему безумно не хватало его все эти дни, когда он прервал с ним все связи, а сейчас, держа его, такого крошечного, разбитого и ранимого, в своих объятиях, он чувствует, как обеспечивает ему безопасность и комфорт. А это для него самое главное. Оба молчат, ничего не говорят и лишь обнимаются в течение нескольких минут, сидя на полу у стены, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Подняв голову и поглаживая спину Шима, Сонхун видит, как за углом промелькает худощавая нога в знакомых ему джинсах и ботинках, поджимает губы и прикрывает глаза от того, какой непонятный и неприятный осадок остаётся в груди. Тем не менее.. он благодарен ему. Flashback. — Нет, Сонхун, — голос Хисына становится серьёзным. — Джейк.. он... Приблизившись к нему, Ли берёт младшего за плечи и медленно разворачивает его корпус назад, указывая на нижний этаж, где видно три мужские спины, одна из которых принадлежала декану с крупным телосложением, вторая, как понял парень, Джеюну, а третья — незнакомому студенту. Мужчина сурово направлялся в сторону своего кабинета, громко шагая и показывая лимит своей злости, а два парня шли за ним, оскаляясь друг на друга и хмыкая. Сонхун не понимает, в чём дело, Хисын — тем более.***
— Его поругают? — обеспокоенно спрашивает Хун, сидя на подоконнике первого этажа, опираясь на колени локтями и нахмурив брови. Волнуется. Хисын тоже волнуется, но больше за Сонхуна. Он выглядел очень напряжённо, и Ли всё ещё винит себя за трещину в отношениях этих двоих. А видя, как из-за его ошибки кто-то так сильно переживает и нервничает, ему вообще хочется повернуть время вспять и избежать знакомства с Сонхуном. Или хотя бы просто не идти на этот чёртов день рождения. Он уже в который раз жалеет, что родился в этот проклятый день. Вздохнув, кудрявый кусает нижнюю губу изнутри, также скручивая их в трубочку, и смотрит на затылок Пака, который не мог сидеть спокойно и всё покачивался взад-вперед, ожидая того, когда же закончится «аудиенция» австралийца с деканом. — Вы должны поговорить, Сонхун, — предлагает Хисын, наклоняясь вперёд, чтобы уравняться с положением младшего и посмотреть ему в глаза, но тот их прячет в ладонях, пальцами потирая переносицу. — Сонхун, ты меня слышишь? — в ответ тишина. — Давай тогда я поговорю с ним и объясню всё. Я постараюсь заверить его, что между нами ничего не было. — Тебе необязательно это делать, Хисын, — вздыхает наконец брюнет и откидывается назад, опираясь затылком об окно. Старший следует за ним. — Ты не виноват. Это мои отношения, мой косяк и я сам должен это решить. — Это не только твой косяк, я тоже был там. Если бы меня не было, ничего бы не случилось, — опустив голову вниз, с долей грусти и сожаления в голосе произносит Ли. — Мне правда очень жаль... — Всё хорошо, — без надежды на что-то хорошее отвечает Пак. И после оба замолкают на какое-то время. Чуть спустя слышится скрип двери, на что оба моментально поднимают головы и поворачиваются к концу коридора, где должен находиться кабинет декана, но оттуда выходит Ёдам, скрывшийся в повороте. Парни не понимают, почему Джейка нет, но не пророняют ни слова, сохраняя тишину, и ждут дальше. Вскоре появляется и его каштановая макушка вместе с хлопком двери, и Хисын вскакивает с места, следя за тем, куда направляется Шим. — Сонхун, иди. — Что? — опешив, расширяет глаза брюнет. Ли берёт его за руку и с трудом поднимает с подоконника. — Иди за ним. Ты ему сейчас нужен, — встав сзади, он начинает толкать его в спину. — Н-но.. я.. не уверен... — Почему?! — восклицает непонятливо Хисын, искренне удивляясь. — Вдруг он всё ещё не хочет со мной общаться? — неуверенно спрашивает Сонхун, но ощущение, что самого себя, а не Хисына. — Ещё как хочет, если не хочет — захочет! Хэй, всё в твоих руках! Из-за своего упрямства и сомнений ты хочешь потерять его навсегда? Этот вопрос даёт сильную пощёчину парню и отрезвляет мгновенно. «Потерять... Потерять навсегда... Нет.» Он застывает на месте, разглядывая пустоту перед собой, и делает глубокий вдох. Затем поворачивается к Хисыну, который тепло улыбается ему и движением бровей указывает вперёд. — Иди за ним. End of flashback. Наблюдая за тем, как они снова приобрели друг друга, Хисын чувствует облегчение. Груз с плеч снимается, и это даёт спокойно выдохнуть ему. Стараясь не мешать им, но тем не менее убедиться в том, что Сонхун всё исправил, Ли смотрит на обнимающихся парней ещё некоторое время, но не успевает заметить, как первокурсник, подняв голову, замечает его. Хисын делает резкое движение и прячется за угол, надеясь, что его не увидели и он не поставил их в неловкое положение. Прислонившись к стене спиной и прикрыв глаза, кудрявый задумывается о том, что теперь всё в порядке. Скорее всего, Джейк и Сонхун помирятся, и он должен быть этому бесконечно счастлив. Но... «Почему я рад за них, но не от чистого сердца?»