Я не я, и Коноха не моя

«Ой, кажется, отец не в духе!» — заторможенно подумала Химавари, с трудом разлепляя глаза. Она чувствовала не только чакру Курамы, но и волны недовольства, излучаемые Седьмым Хокаге. На её памяти такое происходило крайне редко. Кто-то всерьёз разозлил её папу. Нехорошо… Тут Узумаки тихонько охнула… Кажется, она знала, кто виноват в нынешней вспышке. Воспоминания заставили стыдливо сжаться. Вот уж наворотила она делов! Отец теперь дерётся с… дедушкой?! И оба, кажется, настроены весьма серьёзно, Четвёртый в режиме отшельника, а отец — Девятихвостого! А ещё и Анбу-сан… Химавари извернулась, чтобы взглянуть на сокрытое за маской кота лицо неизвестного Учиха. Тот видел часть её воспоминаний и теперь верил ей. Он мог помочь остановить это безумие, однако ничего не предпринимал! — Отпустите меня, пожалуйста! — на Узумаки накатило раздражение, но она не забывала о вежливости. Однако Учиха лишь сильнее сжал её в своих тисках. Между тем оба Хокаге только входили в раж. Раньше Химавари думала, что её папа самый сильный, но сейчас, видя, какой сумасшедшей скорости достиг Четвёртый Хокаге в режиме отшельника, она уже сомневалась. Она слышала, что его называли Жёлтой Молнией, и теперь понимала, почему. За его перемещениями было практически невозможно уследить. Отец справлялся лишь потому, что и сам в режиме Девятихвостого был крайне быстр. Однако до уровня Четвёртого явно не дотягивал. — Пусти! — она не хотела никому причинять вред, но рассен-сюрикен, формирующийся на ладони отца, убеждал её в обратном. Анбу-сану достался пинок в живот, в самую болезненную точку, однако Химавари он из захвата не выпустил. Узумаки хотелось выть от отчаяния. Ну почему она не научилась активировать бьякуган по своему желанию? Слёзы горечи и злости подступили к горлу: это она виновата. Это из-за неё сейчас… Ого! Миниатюрный смерч и рассен-сюрикен, соединившись, произвели эффект разорвавшейся бомбы хвостатого. Однажды Химавари застала выпускающего таким образом пар отца… Повторения ей видеть не хотелось бы! Между тем у Четвёртого Хокаге подошёл к концу режим отшельника. Химавари лишь надеялась, что её отец не воспользуется этим и не запустит в деда бомбой хвостатого. Тем временем Какаши-сан в непривычной маске Анбу отвлёк Седьмого на себя. Химавари начала проникаться всё большей ненавистью к удерживающему её Учиха. Ну как тут можно оставаться таким спокойным? Она, Кагуя вас всех дери, Узумаки, а Узумаки не пристало бессильно наблюдать за происходящим вокруг д… безумием! Всё-таки мама была категорически против сквернословия. Она попыталась перенаправить собственные потоки чакры к глазам. Только вот либо ей уже не хватало объёмов, либо она что-то делала не так, но единственное, чего добилась Химавари — так это лопнула в глазах пару капилляров. Тем временем Четвёртый Хокаге вернул режим отшельника и переместился прямо за спину её отца, собираясь нанести удар. Охнув, Химавари на миг пересмотрела приоритеты, лучше уж бомба хвостатого в действии, когда Курама всё же отбил атаку. В следующий момент обоих Хокаге окатило водой. Химавари смотрела на объявившегося столь вовремя шиноби почти с благоговением. Она знала, кто это. Видела на фото. Джирайя-сенсей, к которому тётя Сакура по обыкновению прибавляла «извращенец». Химавари знала, что тот был не только величайшим шиноби, но и писателем. Правда, из всех его произведений, она читала только одну книгу, где главного героя звали точно так же, как и её отца. Все остальные книги, несмотря на свою «древность», активно продавались в книжных лавках и распространялись в сети с маркировкой «18+» и «классика жанра». Насколько Химавари знала, у матери (!) под половицей на кухне был тайничок, в котором та хранила едва ли не полное собрание. Сама она, любопытства ради пролистав пару книжек, интересными сочла только картинки, и то оставшиеся полдня уши и щёки у неё были предательски алыми. Потому с характеристикой тёти Сакуры не могла не согласиться, однако первая книга «Сказаний»… была неплохой, да и отец всегда отзывался об учителе с теплотой. Сейчас же Джирайя с Гамабунтой появились как нельзя вовремя. Синхронное «Сенсей?!» от обоих Хокаге вселяло надежду, как и то, что отец наконец вышел из режима Девятихвостого. Обрадованная Химавари неожиданно почувствовала, что Анбу-сан её отпустил. Со всей возможной для неё скоростью Химавари переместилась к отцу, сопроводив своё передвижение возгласом «Папа!». Только устроившись на родной шее, Узумаки почувствовала себя в безопасности. Знакомый незнакомец «Шестой-сама», неизвестный Учиха, другие ожившие мертвецы и странный парень, чьё присутствие она заметила только сейчас — всё это, мягко говоря, напрягало. По её дурости их с отцом занесло в совсем другой мир, а их собственный остался без Хокаге. Химавари вновь закусила губу, представив, как расстроится мама. А Боруто? Неужели будет продолжать делать вид, что ему всё равно? И кто займёт место отца, если они не вернутся? Шикамару-сан за это точно не возьмётся… Сакура-чан? Да ну, вряд ли… Может, Какаши-сан временно вернётся к своим обязанностям? Да, это больше похоже на правду. Чуть успокоенная, Химавари затихла, внимательно наблюдая за происходящим. Четвёртый Хокаге выглядел окончательно спавшим с лица. Исчезнувшие жёлтые полоски вокруг глаз явно свидетельствовали о том, что и у его режима отшельника истёк срок. Тем временем ситуация наконец перетекла из разряда «бей и беги» до выяснения «А вы кто такие и с чем сюда пожаловали?» Видимо, убедившись, что с ней всё хорошо, отец наконец включил голову и даже сделал неуклюжую попытку извиниться. Воспринят он был, мягко говоря, с настороженностью. Удивительным казался тот бред, что нёс Джирайя о местном Наруто в Акацуки, впрочем, как заметила, Химавари, это казалось лютым бредом не только едва не уронившему её отцу, но и откровенно потерявшему контроль над своей челюстью Четвёртому Хокаге. «Что это вообще за мир такой странный?» — недоумевала Химавари, мысленно прикидывая, как такое могло приключиться, что оказавшийся здесь живым дедушка не признал своего сына? Неизвестный Учиха вновь подтвердил их версию с другим миром, тем самым отыгрывая несколько очков у заметно подобревшей Химавари. Потому она и вступилась за него, когда отец вновь начал свирепеть, узнав, что незадачливый Анбу ковырялся в её памяти. В конце концов это она виновата, что они свались с бухты-барахты, вот так, считай, им на голову… И это вполне нормальная реакция — проверить её казавшийся бредом рассказ. Да и вряд ли ей удалось бы остановить сцепившихся Хокаге. Точнее, девяносто девять процентов, что не удалось бы! Скорее уж Химавари сама попала бы под раздачу — и тогда отец вообще тут камня на камне не оставил бы. Так что пусть живёт Анбу-сан… Тут уж нервы начали сдавать у Четвёртого. Хорошо, что Гамабунта-сан вовремя забрал его в жабий мир. С облегчением вздохнули все, а уж когда Джирайя отпустил обоих Анбу, тут Узумаки и вовсе почувствовала, как заметно расслабились плечи отца. И всё бы хорошо, но тут… На горизонте появилось ещё одно очень знакомое лицо. Химавари любила бабульку Цунаде! Та появлялась в Конохе редко, но метко, останавливаясь либо у них, либо у тёти Сакуры. Опустошив их запасы еды и саке, Пятая Хокаге обычно принималась учить Химавари уму-разуму. И мама, и тётя Сакура владели ирьендзюцу, но бабуля Цунаде всё равно оставалась для Химавари любимым учителем. Просто потому, что объясняла всё с пьяных глаз с такими непередаваемыми пояснениями, что нигде такого не услышишь. А ещё бабулька любила потравить байки из своего прошлого и настоящего. Проводя столько времени вдали от деревни, она могла рассказать действительно крутые вещи, а уж её воспоминания о первых трёх Хокаге и прочих «лохматых временах» особенно нравились Химавари. Потому Узумаки, нисколько не сомневаясь, радостно её поприветствовала привычным способом, начисто позабыв, что местная Цунаде может сильно отличаться о той, что она знала да и обращение «Цунаде-баа-чан» безнаказанно сходило с рук только ей и отцу. Даже Боруто порою был бит за подобное… — Ты ничего не перепутала, девочка? — гневный рёв Цунаде совсем не стал неожиданностью. Не просчитали они другого. А именно потянувшихся в сторону Химавари древесных побегов. Такие Узумаки видела у капитана Ямато. Встречи с ними они избежали благодаря своевременной реакции отца и бросившегося наперерез Сенджу Джирайи. Дальше всё происходило как-то слишком быстро. Перед её отцом возник тот самый старавшийся до этого не отсвечивать светловолосый мальчик лет пятнадцати, подозрительно похожий на сцепившихся Джирайю и Цунаде. — Это надолго, — парень кивнул на переругивающихся санинов. — Пойдёмте схоронимся где-нибудь, а то сюда скоро сбежится пол-Конохи, а вам лучше лишний раз не светиться. — Отец, согласившись кивнул и, проводив огребающего от бабульки Цунаде извращённого отшельника сочувствовавшим взглядом, отправился вслед за их новым знакомым. — Пап, а это кто? — осторожно шепнула Химавари ему на ушко. Ответ пришелся откуда не ждали. Розововолосый ураган обрушился на их знакомца, едва они отошли от места побоища. — Хару Сенджу! — и взбешённая куиночи отправила вышеназванного в короткий полёт до ближайшего дерева. — Ай, Сакура-чан! Разве так встречают друзей? — Хару поднялся с земли, потирая ушибленный затылок. Химавари же смотрела и не могла отвести взгляд от «тётки Сакуры», выглядевшей здесь девочкой-подростком с весьма тяжёлой рукой. — Ты идиот! — Харуно захлёбывалась от возмущения. — Пропал на три, биджу тебя дери, года, ничего никому не сказав на прощание, и теперь ждёшь чего-то получше заслуженного тумака? — Ну прости, Сакура-чан! — Хару виновато улыбнулся. — Я не успел никому ничего сказать, но я очень рад тебя видеть. Ты стала сильнее и ещё красивее! — Кончай с замашками своего папаши! — вновь взрезала другу Харуно. — Знаешь, как из-за вас придурков меня Цунаде-сама третировала? То-то же! — Представляю, — утирая кровь из разбитого носа, невнятно пробормотал Сенджу. — Думаю, сейчас Джирайя-сан за всё отхватит! А ты, я вижу, сбежал, как и всегда? Ну и трус же ты, Хару! — продолжала разоряться Сакура, в это время Химавари молча предоставляла отцу шанс потихоньку сбежать. Тётка Сакура в гневе немногим лучше, а то и хуже бабульки Цунаде, так что «ну нафиг»! — Это предусмотрительность, Сакура! Всего-то навсего! — от следующей серии ударов Сенджу увернулся. — И вообще, у меня важная миссия! — Это какая? Спасение собственной шкуры не считае… — и тут Харуно наконец заметила Химавари с отцом. — А это ещё кто? — Родственники Четвёртого-самы, были на супер-долгой миссии! — скороговоркой выговорил Хару, прежде чем Наруто успел хоть что-то вымолвить. — А точно похожи! — шокировано протянула Сакура. — Эм-м-м… извините тогда. Просто, понимаете, мы с идиотом были в одной команде, а потом он свалил невесть куда и даже ничего нам с Саске не сказал… — Вы с Саске в одной команде? — наконец подал голос её отец. — А, да, конечно. А вы что, о нас слышали? А кстати, кто вы? — Сакура очень быстро переключилась с потирающего ушибленные места сокомандника на «родственников Хокаге». — Наруто, а это Химавари. Вы, видимо, Сакура? — Узумаки не видела, но знала, что сейчас её отец улыбается. — Да, я ученица Цунаде-самы. И что это за супер-долгая миссия, что о вас здесь никто даже не слышал? — полюбопытствовала Харуно, отчего её зелёные глаза недоверчиво прищурились. — Такая вот миссия, Сакура! И вообще, сама подумай, сколько у Хокаге врагов! Я бы тоже на его месте свою семью спрятал куда-нибудь подальше, — Хару явно взял на себя обязанность по созданию легенды. Химавари отстранённо подумала, что парень совсем бесстрашный и что, вполне возможно, Четвёртый его потом прибьёт, хотя после уже и сам огребёт от Цунаде… — Ну да, точно! — хлопнула себя по лбу Сакура. — Тогда пойдёмте отсюда скорее, пока, Хару, Цунаде-сама о тебе не вспомнила. Я же теперь съехала от родителей, можно на время у меня залечь. Э-э, ну если вы куда-то ещё не торопитесь. — Не торопимся, спасибо за приглашение, Сакура, — ответил вместо открывшего было рот Хару её отец. И они двинулись вслед за «тёткой Сакурой», казавшейся среди всех остальных в этом чокнутом мире наиболее на себя похожей.