***
Хината бежала. Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, но она не щадила себя. Чакры оставалось совсем чуть-чуть, но её должно было хватить, чтобы, используя технику телесного мерцания, дотянуть до убежища близ Аме, где они с Наруто прятали пленную ниндзя-медика из Конохи. При упоминании Наруто, Хьюга едва не запнулась о ветку. Она деактивировала бьякуган, чтобы сэкономить чакру, едва убедилась, что за ней нет погони. Она бежала так сравнительно недолго. Наруто, должно быть, ещё жив… Горло сдавило, но глаза остались сухими. Хината сделала свой выбор. И для неё пути назад нет. Больше не существует. Единственное, что она может — так это убедиться, что он погиб не зря. А для этого надо добраться до убежища, немного восстановить чакру и убедить Шицуне в своей адекватности и отсутствии дурного умысла в отношении её деревни. Первое — почти нереально. Второе… Не то, чтобы Хьюгу тянуло домой. Скорее, наоборот. Да и джинчуурики у Конохи не было. Зато было много талантливых шиноби, что могли остановить акацуки. А у неё, хочется верить, остались там какие-то связи. Да и сама Шицуне с самого начала была их с Наруто нитью, путем отступления в одну из великих деревень. Конечно, та имеет все основания не доверять Хинате, после того, как они с Наруто наложили на неё печать практически полностью блокирующую чакру и поселили в глушь, окруженную особым скрывающим барьером клана Узумаки. Да, они не убили случайно повстречавшуюся им ниндзя-медика и не сдали её на черный рынок, хотя за ученицу «самой сильной куноичи» давали прилично. Наруто узнавал. Но и порой запереть вот так — ещё хуже. Хотя они и постарались создать все условия. Разбили на небольшом участке настоящий огород целебных трав, обеспечили литературой и даже новостями из внешнего мира. Нет, Шицуне их не ненавидела… Ведь иначе бы не стала поправлять Хинату, когда та нарочно неправильно тренировалась в ирьендзюцу. И всё же она так и не рассказала им ничего важного ни о Конохе, ни о том, отчего так странно посмотрела на Наруто при первой встрече. Ниндзя-медик вообще была не особо разговорчива. Однако ни у Хьюга, ни у Узумаки не хватило духу предложить её допросить. В каких-то вопросах они с Наруто были полностью солидарны. Пытки — мерзость. Как и убийство медика. Сейчас же Хината лишь могла надеяться, что их милосердие сослужит им необходимую службу. До барьера оставались считанные шаги, когда она четко ощутила родную чакру. — Наруто! — прошептала она потрескавшимися губами, невольно оглядываясь. Естественно, сзади никого не было. Барьер уже сомкнулся за спиной, а то, что Хината почувствовала было прощанием. Вот теперь её глаза наполнились слезами…***
Треск поленьев и свист закипающего чайника — вот то, что Минато сразу услышал, очнувшись. Желания открывать глаза не было. Эти звуки напомнили ему о многом. О большем, чем может представить человек, не являющийся ниндзя и не проведший большую часть жизни на миссиях. Вдали от электричества и иных благ цивилизации. Напрягая мозги, он вспомнил, как и где очутился. Конечно же, он не переместился бы в центр Аме. Во-первых, это глупо, а, во-вторых, Четвертый никогда там не был. Скрытый дождь полностью оправдывал своё название. Их политика изоляции достигла невероятных пределов, граничащих с абсурдом. Они не пускали внутрь даже собственных заказчиков. В деревушке близ Аме существовала специальная контора, где регистрировали запросы на миссии. Ханзо, очевидно, установил жесткую диктатуру, раз до сих пор никто не знал, чем живет эта некогда оказавшаяся между трех огней деревня. Его ниндзя имели репутацию неплохих убийц и носили респираторы — вот и всё, что о них было известно. Кроме того, что их лидер однажды навалял тройке санинов… Потому следовало быть осторожным. Там, где слеп оказался даже Орочимару с его возможностями, заявляться нахрапом и в парадном плаще хокаге не стоило. Потому Минато и выбрал этот домик близ Скрытого Дождя. Здесь три года прожил Джирайя, тренируя трёх сирот Аме… Учитель один из немногих, кто ощущал свою вину в разорении их земель. Возможно, сначала он так хотел выплатить долг, но после… Минато слышал, что у одного из воспитанников сенсея пробудился ринеган. Кажется, Нагато был из клана Узумаки. Учитывая, как его учитель был одержим пророчеством жабьего мудреца — неудивительно, что он провел столько времени здесь, в глуши, тренируя возможного избранного. Сам Минато тогда был несколько уязвлен. Ему всё-таки хотелось думать, что учеником пророчеств был он… Только вот сейчас он не был так уверен. Хоть и тот мальчик с ринеганом был мертв. Этот дом… Джирайя возвращался в него, спустя годы, словно всё ещё надеясь отыскать следы своей тройки. Но он не особо преуспел. Тот день был покрыт мраком и по сей день, а отправиться в Аме сразу после получения известий санину не позволила Третья война шиноби. Кажется, он не особо верил тем слухам. А так как Минато всегда просил сенсея припрятать его особый кунай в надежном месте в городах и деревнях, где тот бывает, то он догадывался, где размещена метка «Дождя». Однако собственное тело подвело Четвертого, очевидно не выдержав многолетних издевательств с хроническими переутомлениями, недосыпом, стрессами и злоупотреблением алкоголем. Впрочем, добило его вовсе не это… Он раньше не перемещался на столь значительные расстояния и ещё и не один. Ещё с джинчуурики Девятихвостого. Радоваться надо, что вообще жив остался… Однако что-что, а уж радоваться Минато сейчас точно не мог. Грудь по-прежнему сдавливало так, что и дышалось с трудом, а боль между ребрами заставляла задуматься, а не торчит ли у него оттуда кунай… Впрочем, тогда кунаев должно было быть несколько. Не утерпев, он с трудом открыл глаза. Противную слабость Четвертый мог объяснить чакроистощением, общее паршивое состояние — местью за работу на износ. Но вот загрудинные боли и чувство сдавленности… Сначала он принял это за инфаркт, или ещё какую подлянку от сердца. Он не ирьенин. Тогда Намиказе бы стал единственный хокаге, которого смерть настигла бы не в бою. Но сейчас он уже не был так уверен. Возможно, у него невралгия. Сильный стресс обостряет все болячки, а его организм… Прямо скажем, потаскан нехило. Надо бы по возвращению показаться… Нет, не Цунаде. Вновь слушать нотации Минато не желал. Орочимару вполне способен провести диагностику и… подобрать обезболивающее, не сильно влияющее на мозги, чтобы Четвёртый и дальше мог функционировать, как хокаге. Да, именно так и следует поступить. Только… Намиказе поднял мутный взгляд на Седьмого, возящегося с чайником… Он не должен был забывать о цели своего порыва. И, Мадара всех подери, надо как-то предупредить о своем отсутствии хотя бы Шикаку… Ведь последний с кем его видели — Наруто. И это очень плохо. Не только то, что он застрял здесь с истощением, но и тем, что… — Химавари… — почти беззвучно прошептал Минато, однако раздавшийся затем грохот и сдавленное шипение не оставили сомнений, что его услышали. — Ты очнулся?! — большие глаза жадно впились в него, отчего Намиказе, непременно, почувствовал бы себя неуютно, если бы не был так поглощен одной не маленькой проблемой. — Нужно немедленно связаться с Конохой! — нетерпеливо произнес он, делая крайне неразумную попытку сесть, которая хоть и увенчалась успехом, но заставила охнуть от вспыхнувшей боли… Нет, Четвёртый очень надеялся, что это не сердце. — Лежи! — просто убийственное выражение лица Седьмого живо напомнило ему Кушину, точно также лихо сменяющей эмоции от беспокойства до… ну вот до этого. — Я не для того гробил остатки своей чакры, что даже клон, карауливший Хинату и Шицуне, исчез, чтобы ты снова где-нибудь свалился! Я не ниндзя-медик, чтоб тебя! — Шицуне… Хинату? — не сразу осознал сказанное Намиказе. — То есть старшая дочь Хиаши и пропавшая ученица Цунаде здесь? — Не здесь, но рядом! И я велел тебе лежать, даттебайо! — и Наруто решительно надавил на его плечи, заставляя откинуться на постель с чересчур большим количеством жаб… Жабы! — Я должен совершить технику призыва! — прикусил Минато губу, вновь порываясь, принять вертикальное положение. — Отпусти меня. Разве не понимаешь, что это может плохо сказаться на Химавари?! В последний раз меня видели с тобой! — Если применишь её — можешь больше не проснуться, ттебайо! — зло мотнул головой Наруто. — Но твоя дочь может пострадать! — непонимающее повторил Минато, его дыхание перехватало, но больше не от боли, сколько от увиденной в Седьмом решимости. Неужели даже после всего того, что Четвертый ему наговорил, тот и все равно был готов рискнуть безопасностью Химы… только бы он, дурак, не гробил себя. Против воли Намиказе почувствовал, как подступают к горлу слёзы. Нехорошо это. Совсем нехорошо и не вовремя. Оказаться в таком состоянии, когда Коноха и так взбудоражена поступком Саске, возвращением Джирайи и появлением пришельцев. Теперь ещё и его исчезновение. Не стоило ему так срываться, но… все мы умны задним числом. Минато сам себя загнал в это положение. Вдали от дома, но рядом к врагом. И очень-очень рядом к пропавшей химе клана Хьюга, к которой столь неравнодушен Седьмой хокаге, который сейчас, пожалуй, его единственный шанс выбраться живым из этой передряги. Впрочем, это верно и для Наруто… — Мы сейчас в одной лодке, — успокоившись, проговорил тот, и пристально посмотрев на Минато, прибавил, словно подтверждая его мысли. — Вернемся — так вместе. Одному мне только схватить Химу да бежать останется. И я верю, что, пока мы тут, Джирайя о ней позаботится. Потому что мы должны доверять тем, кто нам небезразличен! — порывисто и набирая обороты, начал Седьмой. — В каком бы мире мы не оказались. И я не думаю, что другой я и другая Хината совсем уж пропащие. Они отличаются от меня и от моей жены. Как и ты не совсем тот, кого я немного, но знал. Но мы всё равно — это мы. Это трудно объяснить, даттебайо, но, надеюсь, ты понял… — как-то неловко закончил Наруто, после чего, опомнившись, отпустил его плечи. Зря. Сейчас, к своему, вящему удивлению Четвертый чувствовал нечто похожее на сожаление. Кажется, он снова понемногу привыкал к подобного рода нарушению личных границ. А в случае с Наруто уже сбился со счету, в который раз нарушал их сам. Но сейчас он собирался сделать это не с целью перемещения или устрашения. А просто… так. — В одной лодке, — повторил Минато, хватаясь за его замотанную бинтами руку, как за спасательный круг.