И пришел Серафим

На второй неделе апреля Альбус пригласил Снейпа в свой кабинет. Снейп вошел, отметил нерадостное выражение на лице директора, и покачал головой. Зелье в его руках было цвета золота с легким фиолетовым оттенком и небольшими вкраплениями серебра. Это была одна из лучших его работ, дополнение к оригинальному зелью защиты от проклятий, о котором он думал много лет назад. — Пей, — приказал он, когда Альбус только и делал, что смотрел на незакупоренный флакон. Снейп был готов своими руками открыть рот этого болвана, пока Альбус наконец не выпил идиотское зелье. Альбус медленно откинулся назад, с его лица исчезло напряжение. Он явно из-за всех сил старался скрыть физическую боль. О ней действительно лучше было бы не знать никому. — Спасибо за твою помощь, Северус. Я сегодня получил плохие новости, и, кажется, конец уже близок, поскольку настроение вечно крайне малоприятное. — Если я когда-либо буду преподавать «Защиту», на первом же уроке я буду объяснять, почему носить проклятые украшения строго не рекомендуется, — раздраженно проговорил Снейп. — Что случилось? — Пожиратели Смерти...некоторые предполагают, что, конечно, беспочвенно, хотя в нашем положении подобные мысли вполне оправданы, — Альбус съел лимонную дольку, даже не предложив одну Снейпу. Наконец-то до него дошли слова зельевара. — Эммелина Вэнс и Стерджис Подмор были обнаружены мертвыми на этой неделе. Стерджис пропадал несколько дней, а Эммалина исчезла прошлой ночью. Мракоборцы извне Ордена нашли останки мистера Подмора, а мракоборец Тонкс обнаружила мисс Вэнс. Нимфадора явно расстроена, они были подругами в школе. — Все ведь еще хуже, чем кажется, не так ли? Альбус кивнул. — Мадам Амелия Боунс. Она исчезла, но, учитывая судьбы Вэнс и Подмора, не сложно догадаться, что с ней произошло. Мне совсем не хочется сообщать об этом Сьюзан. Снейп наконец решил присесть. — Они решили начать охоту на тех членов Визенгамота, которые встали бы на защиту Министерства. — Угу. Возможно, что так, но я хочу признать, что не думал, что они пойдут на откровенные убийства членов правление до падения Министерства и его перехода под руку Волан-де-Морта. Ты об этом ничего не слышал? Снейп равнодушно на него глянул. — Мы оба понимаем, что ему нужно, чтобы полностью довериться мне. Пока ты жив, он осторожничает, дабы к тебе не попала информация, из-за которой ему придется менять свои планы. — Довольно разумно, как для него, — Альбус открыл рот и выпустил небольшое облачко пара, когда долька полностью растворилась. Бодроперцовое зелье внутри. Снейпу хотелось закатить глаза, но это была хорошая идея, учитывая обстоятельства. — Мадам Боунс не единственная. Октавиус Пеппер пропал, как и, кто бы знал, Флориан Фортескью. Брови Снейпа приподнялись. — Одному Мерлину известно, чего Волан-де-Морту нужно было от обычного мороженщика. — Флориан неплохо осведомлен в древней магии и артефактах. Возможно, Волан-де-Морт видит в нем источник какой-то важной информации, которая сейчас ему требуется, — Альбус покачал головой и сменил тему. — Члены Ордена начнут патрулировать территорию школы с завтрашнего дня. Учитывая нападения и исчезновения, мы должны быть наверняка уверены в безопасности студентов. — Конечно, — уклончиво сказал Снейп. Он прекрасно понимал, для чего они были здесь нужны. — Прошу, передай мистеру Малфою, что предпочтительнее всё сделать в первой половине мая. Снейп одарил Альбуса ледяным взглядом. — Спешим, не так ли? — Едва ли, — парировал Альбус, подбирая еще одну дольку. Однако вместо того, чтобы съесть, он начал с неподдельным интересом её рассматривать, будто в ней скрывалась особая ценность. — Но это случится, хочу я того или нет. Предпочту не заставлять страдать пятые и седьмые курсы из-за очередных похорон. Очередных. Идиот. — Минерва в любом случае наверняка отменит экзамены. Все будут крайне расстроены твоей кончиной. Мерлин знает почему. Альбус улыбнулся. — Я попросил Минерву не делать этого. Если мистер Малфой всё сделает вовремя, и она отложит экзамены на пару недель, у студентов будет время...прийти в себя. Поскорбеть, если они того хотят. — Это будут твои похороны, — настаивал Снейп. — В школе будет полнейший хаос. А теперь прошу меня извинить. Пока вы тут размышляете о смертности и убийстве, у меня еще есть дела. Раздражающий слабоумный старый дурак с любовью к проклятым украшениям. Снейп был бы не настолько взбешен, если бы Альбус решил говорить о себе с подобным драматизмом через Воскрешающий камень, но нет. Он явно решил буквально забрать эту информацию с собой в могилу. Идиот. Первой на его пути оказалась Минерва, чего он изначально не планировал. — Добрый вечер, Северус, — она сделала паузу, заметив выражение на его лице. — Или он не такой уж хороший? — В первой половине мая, — сказал он, не остановившись. Несколько шагов спустя он услышал шипение Минервы: «Чёртов старый дурак», и настроение у него немного улучшилось. Хоть в чём-то они с ней сошлись. Весь вечер он потратил на написание учебных планов на тот год. Помощь в запоминании ему была не нужна, но если бы кто-то другой начал вести его предмет, он или она потерялись бы без хоть какой-нибудь шпаргалки. Минерва проследила бы за её выполнение, даже если бы ей пришлось вручную всё переписать. Когда все уже должны были спать, он отправил Драко записку через одну из самых активных школьных сов. Через удовлетворительные пять минут он появился и, задыхаясь, закрыл двери за собой. — Вы хотели меня видеть, сэр? Снейп кивнул. Он только заметил, как Драко повзрослел за прошедший год, и как далеко он ушел от того жалкого плана, который готовил для него его отец. — Присаживайся. Драко так и сделал, но с осторожностью, будто его рядом ждала ядовитая гадюка. Хотя так и было. Неудачная игра слов. Он думал сделать чай, но он бы никак не смягчил следующие слова: — Директор попросил всё сделать в первой половине мая. Драко побледнел. Детали ему были не нужны, он и так всё понимал. — Неужели он настолько быстро умирает? — В каком-то смысле. Он... — Снейп схватился за свою перегородку. — Он не хочет, чтобы экзамены отменили из-за его похорон. — Ведь ему не всё равно, — Драко попытался звучать грубо и насмешливо, но ему это удалось плохо. Некоторые его старые привычки никуда не делись. Снейп решил, что к ним нужно хоть раз обратиться. — Ты знаешь, почему директор всегда так настаивал на единстве факультетов, хоть и не знал, как его достичь? — Признаю, наблюдать за взрывом песочных часов было приятно, — отметил Драко. — Но нет, причины не знаю, если не считать политики и попыток выглядеть, будто его это действительно волнует. — Но так и есть. Он волнуется за всех нас... в чём и заключается главная проблема Альбуса Дамблдора, — Снейп подпёр подбородок скрещенными пальцами. — Его волнует сразу всё, из-за чего иногда мелкие проблемы остаются незамеченными. Из-за этого недосмотра он успел совершить печальную ошибку. — Ошибку? — с любопытством повторил Драко? — Еще в начале своей преподавательской карьеры Альбус Дамблдор верил, что да, каждый факультет был достоин, и каждый ученик был способен на хорошие и плохие поступки. И именно он выступал за зачисление Тома Марволо Реддла в Хогвартс. — Потому что все способны на хорошие и плохие поступки, — покачал головой Драко. — Ну, ничего хорошего из этого не вышло. — Да, не вышло. Дамблдора вцепился в потенциальную возможность перевоспитания, игнорируя факты, которые говорили о том, что Том Реддл всегда будет подлым и безжалостным, — Снейп откинулся на спинку кресла. — Когда я поступил в школу, Реддл уже звал себя лордом Волан-де-Мортом и активно заманивал в свои ряды старшеклассников Хогвартса. Дамблдор забыл о своих принципах, когда понял, что все Пожиратели Смерти выходили из факультета Салазара Слизерина. Он начал автоматически во всем подозревать слизеринцев, поощряя остальные три факультета. — Из-за чего вы и ведете себе вот так, — сказал Драко, его глаза зажглись. — Почему же вы настаиваете на том, чтобы мы нашли своё законное место... Снейп поднял руку. — Частично. Я больше не служу Волан-де-Морту, Драко Малфой. Я вернулся к нему, как шпион, на той же неделе. После войны, после всех судов, я учился под крылом Дамблдора, пытаясь наработать достаточно знаний, чтобы сдать чёртовую ЖАБА и получить аккредитацию в своей области. Я так и не закончил седьмой курс, Драко, — терпеливо продолжил Снейп, заметив недоумение Малфоя. — Пожиратель Смерти. Не отставай. Драко наморщился. — Прошу прощения. — Не знаю, как Дамблдор это понял, но однажды я был готов извиниться за принятые мной решения. Альбус Дамблдор сказал мне этого не делать. Сказал, что никогда бы не принял извинений от меня, — Снейп улыбнулся. — Я уверен, что швырнул в него чем-то прежде, чем он попытался объясниться. — Что он сказал? — Сказал, что не примет от меня извинений, поскольку именно он оказал мне первую серьезную медвежью услугу, — улыбка быстро сошла, как и всегда. — Он извинился за то, что позволил Тому Реддлу, лорду Волан-де-Морту, опорочить своё мнение о Слизерине и всех учениках этого факультета. Если бы Дамблдор так и придерживался своих принципов о том, что каждый ученик достоин одинакового отношения к себе, каждый имеет одинаковый потенциал, меня бы никогда не соблазнило предложение Волан-де-Морта. — Вы в этом уверены? — спросил Драко. Его плечи были согнуты, лоб нахмурен. — Я не знаю, — честно ответил Снейп. — Может быть. Может быть нет. Он думает, что этого вообще не произошло бы, но я согласен с Дамблдором, что это было бы, по крайней мере, менее вероятно. Драко наклонил голову. — Я чувствую себя таким идиотом. Я всегда верил в слова отца о том, что Дамблдор лишь старый глупый дурак с глупыми представлениями о мире, и что чистота крови содержит в себе ключ к идеальной волшебной Британии. Снейп лишь фыркнул. — Люциус никогда не был настолько умным, насколько себя таким показывал. Слава Мерлину, что ты пошел за своей матерью, — Драко удивленно на него глянул. — Драко, моя семья – один из главных примеров, почему философия Люциуса, точнее Волан-де-Морта, обречена на провал. Род Принцев, род моей матери, вымер. Как и многие другие чистокровные. Когда-то давно в Британии жили тысячи волшебных семей, чьи родословные уходили не только к основанию Хогвартса, но и в Рим, Грецию, великие африканские королевства, Сирию, Персию, Вавилон, Шумер и Америки. Драко вновь нахмурился. — Америки? — Раньше мир был намного теснее, и еще тогда на тех континентах существовали древние королевства, утраченные для нас сейчас, — ответил лишь Снейп. Больше нечего было добавить. Наша скудная история смогла сохранить некоторые сказания, но большинство из них считаются беспочвенным, выдуманным и глупым фольклором. Волшебная Британия хотя бы согласна с существованием Атлантиды, хотя об этой цивилизации не сохранилось ничего, кроме фольклора. — Суть в том, что, опираясь лишь на чистоту крови, мы вынесем смертный приговор магии. А значит, если ты придерживаешься философии Волан-де-Морта, только один человек получит из этого выгоду. — Он сам, — дошло до Драко, от чего его губы скривились. — Ну что же. Тогда я определенно хочу пережить эту катастрофу. — Да что ты? — Снейп надеялся, что так и будет. Его собственная судьба казалась неизбежной. — И чем ты планируешь заняться после? — Если он еще не умрет, я добью своего отца решением начать ухаживать за Асторией Гринграсс. Снейп кивнул. — Да, это определенно должно ускорить процесс, — семья Гринграссов была чистокровной, однако «Священные двадцать восемь» их не принимали. Драко вновь перевел взгляд на пол. — Сэр...я не хочу убивать Альбуса Дамблдора. — Тогда у меня хорошие новости: тебе этого сделать не удастся.

***

Одна из последних развернувшихся в тот год студенческих драм стала неожиданностью для Снейпа. Он заинтриговано остановился прямо перед поворотом, услышав заикающегося мистера Уизли, которого перебил знакомый голос. Это была одна из близняшек Патил, но Снейпу нужно было услышать больше, чтобы понять какая конкретно. — Хватит бубнить, Рон. О чем ты со мной хотел поговорить? — мисс Патил была явно раздражена. — Я немного спешу. — Дай мне пять минут, хорошо? — попросил Уизли. — А потом еще делать...идти...по делам. — Ты далеко не продвинешься, если так и продолжил заикаться, — сухо отметила мисс Патил. — Ну, я-я хотел хотел попросить прощения. Мисс Патил звучала удивленной. — Прощения? За что? Если только ты не обидел меня в чём-то, о чём я еще не знаю... — Не, ты знаешь, — Уизли будто начал ёжиться. — Я хотел извиниться за Святочный бал. Ох. Значит это Падма Патил. Мгновение молчания. — Рон. Святочный бал был два года назад. — Да, я знаю, — ответил Уизли. — Но, эм...я просто кое-что осознал. Секунду. Я не очень хорош в этом. — А я и не заметила. — Ты мне не очень помогаешь, — Уизли прочистил горло. — Гарри мне как-то рассказал о Лаванде и...и других девушках. Он сказал мне, что я думал одним местом, а не головой тогда. А я сказал: «Ну естественно! Я же подросток!». Так поступают все подростки. Патил фыркнула. — Судя по моему опыту, да, так чаще всего и есть. — Так вот, когда умудряешься разозлить Гарри, ты понимаешь, что сделал что-то не так, правильно? — Уизли казался сбитым с толку. — Поэтому я изо всех всех попытался начать думать, а не просто глазеть, понимаешь? И когда я задумался об этом, я понял, почему Гермионе так понравился Виктор Крам, хоть мне он и казался пнём. — Ну что же, — медленно проговорила мисс Патил. — Обрадуй меня, Рон. Уизли заколебался. — Просто...он видел её. Гермиону. Крам пригласил Гермиону на Бал до того, как Гермиона «случайно» забыла помешать мадам Помфри уменьшить её зубы, пока не стали просто чуть больше обычного, что избавиться от...ну, ты помнишь те ужасные шутки. Он пригласил Гермиону, до того, как она надела бальное платье и сделала ту потрясающую прическу, понимаешь? — Она правда была очаровательна, — признала Патил. — Мне жутко бесило, что ты вечно отвлекался, но Грейнджер...она меня удивила. — В том и суть, — Уизли зазвучал серьезно. — Виктору понравилась Гермиона до всего этого. Она ему нравилась до того, как она уложила свои дикие волосы. Его не волновали её зубы. Виктор смотрел сквозь всё это и видел её. Он видел Гермиону Грейнджер, умнейшую волшебницу в школе...да, ты тоже невероятно умная, Падма, но мы оба знаем, кто получит наивысшие баллы на экзаменах, и это не мы с тобой. — Предположим, — неохотно согласилась Патил. — Я ужасно повел себя с Гермионой. Я тогда сказал ей, что мы можем пойти на Бал вместе, ведь у неё очевидно не было пары. Будто её никто бы не позвал. — Прошу, скажи, что она дала тебе пощечину, — разозлилась Патил. — Прошу, скажи, что она зубы тебе повыбивала. — Не. Гермиона иногда слишком добра. Но я бы заслужил подобное. Я извинился перед ней вскоре после, но об этом уже невозможно было забыть. Я был полнейшим козлом. Ей стоило ударить меня, — сказал Уизли. — Но это помогло мне понять, что с тобой я тоже вёл себя не так, как ты того заслуживаешь. Но ведь это так, понимаешь? Ты заслуживаешь лучшего. Уизли что-то пробурчал себе под нос и начал водить ботинком по каменному полу. — Ты была невероятна той ночью. Правда, я абсолютно серьезно. Я был так занят разглядыванием другой девушки, занят плевками в сторону её кавалера, что я даже не сказал тебе этого тогда. Я не заметил, хотя был обязан. Потому мне очень жаль, Падма. Я надеюсь ты простишь мне мою глупость. — Я... — Снейп услышал, как упала чья-то сумка. На мгновение он подумал, что сейчас будет собирать зубы Уизли с пола, но вместо этого он лишь услышал звук двух целующихся подростков. Снейп развернулся и пошел туда, откуда пришел. Они оба подходящего возраста. Не его факультет, не его проблема.

***

Когда последний год под управлением Альбуса Дамблдора начал подходить к концу, всё произошло очень быстро. Снейп помнил всё кристально чисто, но сам процесс ощущался бешеной тряской, криком, переросшим в полнейшую тишину. Патронус Драко оповестил его ночью четырнадцатого числа. Нематериальный леопард прошел сквозь стены прямо в покои Снейпа и заговорил голосом Драко: — Астрономическая башня. Мерлин знает какого хуя. Снейп несколько раз моргнул на отчаянное омерзение в голосе Драко. — Уходи, — сказал патронусу. — Я всё услышал, — леопард исчез. — ДОББИ! — заорал Снейп неоправданно громко. Домовик появился, пока Снейп быстро писал записку, чтобы оповестить Минерву о происходящем. — Отнеси это Минерве МакГонагалл, но... — он отсчитал время в голове, — сделай это через пять минут. Не хочу этого делать, но без этого кто-то точно серьезно пострадает. — Понял, хозяин Мышь, — сказал Добби, взял письмо и исчез. Снейп подумывал скрутить Кикимеру уши в узел за распространение этого псевдонима, пока кидал в камин вещи, которые ему могли пригодиться в Паучьем тупике. Если оборотень прибудет туда раньше него, наверняка обнаружит огромный, покрытый порохом, бардак. Закончив с этим, Снейп покинул свои покои, активировав перед этим защиту. Он знал, что Драко хотел просто отправить Дамблдору отравленную медовуху. Альбус же, судя по всему, решил, что лучше умереть при свете звезд, чем под столом в собственном кабинете. Хотя, возможно, волновали его не звезд, а возможность для других быстро сбежать, если они того потребуют. На пути к башне он столкнулся минимум с тремя членами Ордена, лежавшими обездвижено на полу. Их грудные клетки поднимались и опускались, что хоть как-то помогло Снейпу успокоиться. Единственный раз за весь тот вечер. На вершине Астрономической башни его уже ждали Драко Малфой и Альбус Дамблдор. Альбус стоял на балконе, в его глазах витала печаль с примешенной радостью. Палочка директора лежала на полу в нескольких метрах от Альбуса. Палочка Драко всё еще была направлена на Альбуса, но он так сильно дрожал, что даже используй заклинание, он бы всё равно промазал. Снейп глянул на Альбуса, осматривая его серую кожу и легкую дрожь в руках от попыток удержаться на ногах. Яд, который Драко добавил в мед, был намного эффективнее представлений парня, учитывая проклятие, от которого Дамблдор и так страдал. Если бы это не входило в план, доза стала бы для директора фатальной. Кроме того Снейпа ожидали четыре Пожирателя Смерти: Амикус и Алекто Кэрроу, Корбан Яксли и, чёрт бы его побрал, Фенрир Сивый, от которого уже несло кровью. Снейп чувствовал, как холодеет всё внутри. Нет, нельзя, он не может. Он отбросил нахлынувшие эмоции, возвращаясь к спокойствию и пустоте. Тогда было не полнолуние, хоть Сивый и был готов перевоплотиться в монстра. — У нас проблема, Снейп, — нетерпеливо проговорил Амикус Кэрроу, его глаза и палочка оставались нацелены на Дамблдора. — Мальчик не может выполнить волю нашего Лорда... — Северус... Снейп стиснул зубы. Умрет он через несколько секунд или умрет позже — разницы не было. Он прошел мимо Кэрроу и Яксли, всем своим видом указывая на их место обычных лакеев. Даже Сивый немного сжался и сделал шаг назад в ответ на ледяной взгляд Снейпа. Альбус дважды моргнул ему, а затем его слова начали проникать в разум Снейпа. Мальчик мой, лучший из всех нас. Если бы только я мог сделать всё правильно, я бы сделал. Идиот. Дурак. Проклятое украшение. Снейп с трудом перестал сжимать зубы. Я знаю. — Северус, прошу... Это было не так просто, как в случае с Бартемиусом Краучем-младшим. Казалось, будто палочка весит больше любой самой тяжелой глыбы, но сами взмахи и движения оставались всё такими же чёткими. — Авада Кедавра. Заклинание ударило очень сильно, сильнее, чем Снейп рассчитывал. Вспышка зеленого света выкинула Альбуса с башни, и он полетел к земле. Снейп выдохнул, развернулся, и схватил Малфоя за воротник, будто был крайне разочарован. — На выход, быстро. Стычка в замке особо их не замедлила. Сивый, Амикус и Алекто, идиоты, остались биться, но Яксли держался прямо позади Снейпа, пока тот тащил Драко дальше. Поттер нагнал только на полпути к главным воротам. Снейп обернулся и увидел Поттера, который целился прямо в них, голова наклонена, на лице злостный взгляд. Последняя часть всего этого спектакля. — Беги! — приказал Снейп Драко, который без замедлений направился к воротам. — Экспеллиармус! — прокричал Поттер, и палочка Драко улетела в темноту. — Моя палочка... — Драко застыл от шока. — ПРОДОЛЖАЙ БЕЖАТЬ, ИДИОТ! Дуэль между Поттер и Снейпом могла бы быть действительно захватывающей при иных обстоятельствах. Драко далеко продвинулся, но Поттер достиг невероятных уровней мастерства за прошедший год. Они с трудом успевают прокричать новое заклинание, как приходится использовать защиту. И так раз за разом. Тут-то и вмешался этот ублюдок Яксли, пустивший Круцио в незащищенную спину Поттера. Тот упал и закричал, а у Снейпа глаза залились кроваво-красным цветом. — НЕТ! — зарычал Снейп и сбил Яксли с ног точным ударом палочки. Ему нужно было как-то выкручиваться, нужно было... — Вспомни приказ Темного Лорда! Поттер принадлежит ему, а не нам! — Не честно эт! —закричал Яксли и поджег дом Рубеуса Хагрида, будто был каким-то противным младенцем. — Да вашу ж мать, — пробормотал Снейп. Поттер лежал на земле, пытаясь возобновить дыхание. Палочка всё еще была в руках — обезоружить его не удалось, как и отключить, что неудивительно, ведь он явно изо всех сил старался не выпустить палочку... Снейп подошел к нему с направленной вниз палочкой и начал ждать. —Уб'шьменя, а? — спросил Поттер, скривившись. — Ах, практикуешьс'. Эт' ужасно. Безумный смех, вышедший из Снейпа, прекрасно подходил для той сцены. — Нет. Как я уже говорил, вас хочет Темный Лорд. Мы оставим вас здесь, мистер Поттер. Наслаждайтесь отдыхом в грязи. — Ублюдок, — отчеканил Поттер, достаточно заполнив слово ядом, чтобы звучать убедительно. Проклятие, которое он наслал, легко блокировать, но Снейп решил тем же не отвечать. Он боялся, что оно может сработать. У Снейпа не оставалось выбора, кроме как улететь. Он надеялся, что Поттер восстановиться достаточно быстро, чтобы потушить дом Хагрида.

***

Несколько дней спустя в его доме в Паучьем тупике раздался стук в заднюю дверь. В тот момент Снейп с помощью палочки и комка шелка отмывал вещи от налипшей копоти. Книги заслуживали лучшего отношения, но он ничего не мог поделать. У него впервые появился шанс зайти домой, а о существовании этого места знали лишь несколько Пожирателей, Нарцисса, Волан-де-Морт и один назойливый оборотень. Снейп поднялся с палочкой наготове, прислонился к двери и посмотрел в тонкую полоску одностороннего стекла. Затем он нахмурился, открыл дверь, и затащил Поттера внутрь. Оборотень был чёртовым треплом. Снейпу хотелось прикончить Люпина. — Ты, блядь, вообще не в своём уме? — наорал на парня Снейп. — Ну, да, — ответил Поттер, проводя рукой бардаку на своей голове. — Большую его часть я оставил в том туннеле в 1993, помнишь? Снейп понял, что дышит слишком быстро, потому он опустился на ближайшее кресло, пытаясь успокоить нахлынувшую панику. — Кто-то может найти тебя здесь, болван ты такой! — Я не надолго. Мне нужно было кое-что тебе передать, — сказал Поттер. — Похороны сегодня. Снейп сглотнул. — Я в курсе. Поттер кивнул и достал сверток со своей Мантией-невидимкой. — Я подумал, что тебе захотелось бы быть там. Он уставился на Поттера. подозревая, что наконец сломался после стольких лет стресса. — Я...ты что? — Я подумал, что ты захочешь прийти на похороны Дамблдора, — терпеливо повторил Поттер, тряхнув Мантией в руках. — Кроме того, он тебе нравился больше, чем мне. Снейп издал короткий хриплый смешок. — Многим он нравился больше, чем тебе, и многим он нравился больше, чем нравился когда-либо мне. Поттер, это полнейший идиотизм. — Это идиотизм только в случае, если тебя поймают, — исправил его Поттер. — Ну давай же, подъем. До меня дошло, как её могут носить высокие люди, не боясь открыть ноги. — Только дошло? — Снейп от интереса даже встал. Кроссовки Поттера были видны под краями Мантии последние полтора года. — Да, пришлось поразмыслить. Просто школьные робы и старые мантии были сшиты разным образом. Никто не носит мантии, как раньше, — продолжал он, накидывая невидимую ткань на руки Снейпа, его спину, и наконец голову. — Даже Пожиратели Смерти делают это неправильно, — он что-то застегнул на воротнике, от чего ткань сместилась друг к другу, образовав невидимую линию спереди. Поттер сделал шаг назад, чтобы оценить свою работу. — Вот так. Намного удобнее, чем просто перекидывать её через голову и надеяться на лучшее. Взгляни на себя, — предложил он, указывая на зеркало в гостиной. Снейп сделал шаг вперед и ничего не увидел. Капюшон не закрывал его лицо, хотя черты оставались невидимыми. Он поднял руки, но они тоже были скрыты от глаз. — И как же ты совершил это открытие? — Ну... — когда Снейп развернулся, Поттеру стало некомфортно. — Мантия-невидимка, один из Даров Смерти, должна быть Мантией самой Смерти, если легенды не врут. Я поискал древнейшие изображения из самых старых книг, и Мантия Смерти на них была надета особым образом. Я его скопировал, и, неожиданно, оно сработало. Сработало так, как должно было. Снейп снял капюшон, также почувствовав дискомфорт. — Потому ты и обезоружил Драко? Дары, Поттер? Поттер удивленно на него глянул. — На самом деле, я подумал, что это плохая идея, держать Бузинную палочку так близко к Волан-де-Морту, даже если он пока не знает, что она была у Дамблдора. Палочка отправиться вместе с директором в его склеп и может остаться там, насколько мне известно. Разве что...ты хочешь её вернуть. Она ведь принадлежала твоей семье. Снейп вновь тяжело упал в кресло, осознавая, что не видит большую часть себя. — Нет, Поттер, мне она не нужна. Моя жизнь и так достаточно проклята. — А мне не кажется, что твоя жизнь проклята, — сказал Поттер к удивлению Снейпа. — Безумная, невероятно сложная, но проклятая? Нет. — Что заставляет тебе думать настолько глупо? — спросил Снейп. — Ну... — Поттер снял свои фальшивые очки и положил их в карман мантии. — У тебя есть Нарцисса и Драко. Сириусу и Ремусу ты нравишься...Мне кажется они наслаждаются тем, что ты постоянно на них орешь. Гермиона считает тебя невероятно храбрым... — Это не так, — прошептал Снейп. Трус, – напомнил ему разум. – Ты отвратителен. — Прости, но я не собираюсь говорить умнейшей волшебнице Англии, что она неправа, — ответил Поттер. — Я к тому, что ты нам небезразличен, поскольку ты стоишь того. Ты...ты мне нравишься. Я имею ввиду...ты мой первый друг. Снейп тупо уставился на Поттера. — Чего? — Я тогда не всех еще узнал, — сказал Поттер, пряча руки в карманах. — Гермиона, Рон, семейство Уизли, Сириус, Ремус – все они помогали мне, но я не знал, как к ним относиться. Это было не так, не так как с тобой. Мы все друзья сейчас, семья даже, но тогда я был в замешательство. Мне кажется, они всё еще надеются вернуть старого Гарри. Если бы они попробовали подобрать правильное воспоминание, правильную комбинацию слов... — Ты был первым, кто не делал этого. Тебя единственного не волновал я старый. Тебя беспокоил человек, сидящий перед тобой, — Поттер отвернулся. — Так что да. Ты мой друг. Тебе придется с этим смириться. — Смириться, — повторил Снейп. Затем он перевел взгляд на невидимую ткань, скрывающую его. Он собирался надеть Мантию самой Смерти на похороны человека, которого он убил. Это ирония, с которой Снейп был хорошо знаком. — Я приду. На похороны. И верну Мантию...уже после. Через домовика, — Снейп еще раз сглотнул, когда понял, что не может составить предложения длиннее трех слов. — До Хогвартса? Поттер кивнул. — Да. До Хогвартса.

***

Похороны прошли невероятно вяло. Снейп не понимал, зачем остался до самого конца, будто та Смерть, ожидающая души усопшего. Альбус выглядел спокойно. После смерти проклятие покинуло его, поэтому рука вновь была здорова. Это, возможно, была лучшая вещь, которую Снейп получил от этих похорон — проклятие спало. Альбус не будет лежать в этом мраморном склепе, держа в руках Бузинную палочку, с проклятием Волан-де-Морта на своей коже. Было ощущение, будто на похороны съехалась вся магическая Британия и несколько стран Европы. Как Снейп и предсказывал, это был хаос, но, к его счастью, аккуратный и упорядоченный. Фоукс запел во второй половине похорон. Снейп чувствовал, будто что-то внутри него вот-вот сломается. Если это чёртова птица не перестала бы петь, он бы её с радостью заморозил и выбросил в океан. Когда склеп наконец был запечатан последним камнем, Снейп развернулся и ушел. Худшее позади; теперь на его пути другие тяжелейшие задачи.