Возвращение падшего ангела

Подойдя к бальному залу и обнаружив, что двери закрыты, Реджина Миллс с удивлением поняла, что в первое мгновение даже обрадовалась такому обстоятельству. То, что ей не хочется идти к гостям, — это очевидно, но чтобы настолько… Неужели она начала сторониться людей? Стараясь перебороть собственную слабость, Реджина решительно направилась к следующим дверям. И в этот самый момент у нее возникло странное желание. Ей вдруг захотелось, чтобы рядом с ней оказалась доброжелательная и понимающая женщина, которая бы держала ее за руку и без всяких слов догадывалась бы, о чем она думает. И ободряюще улыбалась. Короче — родственная душа. Реджина жила в мире модельного бизнеса и все знали о ее сексуальных предпочтениях, для современного общества это было нормой. Но искать милую, не испорченную светским обществом женщину здесь — верх глупости и пустая трата времени. Тогда уж надо возвращаться в небольшой городок, откуда она родом и в котором не была целую вечность. Но пути назад, в прошлое, уже нет! Рука женщины легла на дверную ручку. Она вздохнула, собираясь с мыслями, и открыла дверь. Разговоры сразу стихли. Реджина почувствовала на себе взгляды собравшихся. Где же ее кузина? Женщина пошла по залу, отвешивая короткие кивки знакомым, и на ее губах заиграла циничная ухмылка. Владелеца самого крупного модельного треста, Реджина Миллс практически управляла судьбами всех людей, собравшихся в зале, связанных с этой областью. И все знали это так же хорошо, как и она сама. Толпа расступилась, пропуская ее вперед. Впервые в жизни Миллс не испытала при этом никаких приятных эмоций. Наоборот, она почувствовала… скуку и досаду. Реджина прекрасно понимала, что представляет собой лакомый кусочек для находящихся здесь женщин: молодая, красивая, а главное, баснословно богатая. Все эти блондиночки и брюнеточки в платьях самых разнообразных цветов и фасонов, но имевших единственную цель: продемонстрировать как можно больше обнаженного тела, — смешались для нее в одну кучу. Подчас она даже забывала, как зовут ее очередную пассию. Реджина почувствовала немалое облегчение, отыскав свою кузину. Она пришла сюда ради нее. Уже несколько дней она настаивала на том, чтобы она взяла для участия в ее очередном и очень важном проекте одну из работавших у нее девушек. Спорить с кузиной бесполезно, гораздо проще — пригласить к себе эту самую… как там ее… Эмму Свон. Одной девушкой на пробах больше, одной меньше, какая разница! Все равно она сразу потом отсеется. + — Нет. — Свон терпеливо вздохнула. — Это произносится: Свон…а не Свэн. — Почти так же мило, как ты сама, дорогая… Что это за имя такое? Взгляд глубоко посаженных глаз заставил девушку поспешно выдернуть руку из влажной ладони мужчины. Было совершенно очевидно, что происхождение ее имени интересует его не больше, чем путешествие на Луну. — Свон! — послышалось сбоку. — Обычное имя, — выдавила из себя Свон с деланой улыбкой. — Означает «лебедь»… Было приятно познакомиться, но простите, меня зовут… — Свон! Девушка обернулась. Желание сбежать от этого похотливого миллионера из Техаса сделалось невыносимым. — Руби… — Свон не могла скрыть радости при виде подруги. Та лишь мило улыбнулась мужчине и увела Эмму. — Боже, как же я рада тебя видеть! Думаю, мне придется долго отмываться после этого вечера. — Свон вздрогнула. — Понимаю. Он зажал меня чуть раньше, и когда я заметила, что теперь он клеится к тебе, то сразу решила: надо спасать. Девушка обняла лучшую подругу и улыбнулась. — Я так рада, что ты здесь, Рубс! Подобные вечера поистине ужасны. Думаешь, нам удастся пораньше улизнуть отсюда? Руби недовольно сморщила нос. — Шансов никаких! Зелена следит за нами своим ведьминским взглядом. Она уже пригрозила, что если мы рано уйдем отсюда, то нам придется выплатить ей штраф, как за прогул. Свон простонала, а уже в следующую секунду поймала на себе взгляд той, о ком они как раз говорили, — Зелены Вест, королевы индустрии моды и руководительницы «Моделс инкорпорейтед», нью-йоркского агентства, на которое работали обе девушки. Пришлось лучезарно улыбаться до тех пор, пока внимание начальницы не переключилось на кого-то другого. Трудный выдался денек! Руби остановила официанта и, взяв с подноса пару бокалов шампанского, протянула один Эмме. Обычно та не пила, но сейчас все же взяла бокал — для вида. С ним в руке она чувствовала себя более защищенной. Свон чокнулась с подругой. — Спасибо, Рубс, что выручила в трудную минуту. За тебя! Всегда чувствую себя какой-то кобылой на таких мероприятиях, а ты? Все присматриваются, оценивают… Того гляди зубы начнут смотреть. Руби с интересом оглядывалась. — Ну не знаю, Свон… — произнесла девушка и процитировала их начальницу: — Такие вечера для привлечения спонсоров поважнее подиумов. И у всех девушек равные шансы. Все зависит от вас самих. — И добавила полушепотом: — Нам с тобой по двадцать пять лет стукнуло, так что мы уже старые, если ты не заметила. Эти люди вкладывают в тебя деньги, оплачивают твои счета, и потому переступи через собственную гордость и смотрись безупречно. Свон рассмеялась, запрокинув голову: — Зелена убила бы тебя, если бы слышала. Их контрастная внешность — шатенка Руби Лукас и блондинка Эмма Свон — привлекала к ним внимание. А дружба их началась еще в школе, неподалеку от Бостона. Лукас заговорила снова: — Здесь сегодня полно симпатичных парней…и девушек…- Руби знала, что Эмма встречалась в основном с парнями, но и опыт с девушками у нее тоже имелся. — Руби, давай не будем об этом. Прошу тебя! — Свон тут же ощутила чувство вины, ведь именно Руби помогла ей в трудную минуту. И она в неоплатном долгу перед ней. Подруга кивнула. — Ладно, не буду. Но теперь ты свободна… и ты самая красивая из всех, кого я знаю. Внешне и внутренне. Я просто хочу… Эмма взяла Руби за руку, прервав ее монолог. — Спасибо, Рубс… но, прошу, забудь об этом пока, хорошо? + Девушку было нетрудно отыскать в толпе. Уже по фотографиям, которые Реджине сегодня утром прислала по Интернету кузина, она поняла, что она действительно хороша собой: изящная блондинка с подтянутым телом и бледной, будто прозрачной кожей. Реджина украдкой наблюдала за двумя девушками. Сияющая улыбка оставалась на лице Эммы Свон все то время, пока она говорила с подругой. Но самое главное — ей пришлось признать, что обе девушки заметно отличаются от других моделей. Обе не искали в толпе мужчин и были похожи на… заигравшихся девчонок, которым плевать, что они не одни. И Реджине захотелось поиграть с ними… Свон выделялась в толпе своей красотой и благородством поведения. Ее блондинистые волосы спадали соблазнительным каскадом на обнаженные плечи. Платье с корсетом облегало приятные округлости, несвойственные топ-моделям, а поза и грациозная пластика свидетельствовали о годах практики. Длинные густые ресницы обрамляли самые зеленые из всех мыслимых и немыслимых зеленых глаз, а аристократически белая кожа так и манила прикоснуться к ней. Миллс ощутила прилив интереса к этой модели. Она не только обладала настоящей, не искусственной красотой, так еще и не пыталась макияжем, либо кричащим туалетом, либо вызывающим поведением привлечь к себе внимание окружающих, что уже само по себе было крайне необычным. Узнав от кузины краткую историю жизни этой двадцатипятилетней девушки и ее довольно скандальную в прошлом известность, Миллс мысленно поставила на ней крест — модель не должна отвлекать внимание зрителей и журналистов от нарядов. Но сейчас, только увидев ее, она сразу поняла, что именно такое лицо она и искала. Фотографии даже близко не передавали всего очарования девушки, на них она была красивая, но холодная. Совсем не то, что в реальной жизни. Инстинкт Реджины, закаленный годами борьбы в модельном бизнесе, никогда не обманывал ее. Реджине захотелось познакомиться с Эммой Свон поближе. — Хороша, правда? Вижу, ты нашла ее. Реджина удивилась, услышав справа от себя бархатный голос с легким акцентом. Неужели она настолько откровенно разглядывала девушек? Она быстро напустила на себя равнодушный вид, но ее кузину не так-то легко было одурачить. Реджина усмехнулась и от всей души расцеловала подошедшую к ней Зелену. — Если бы я до сих пор умела краснеть, моя дорогая кузина, то, наверное, сейчас сгорела бы со стыда. В следующий раз целуй меня менее энергично, пожалуйста. — Договорились, — кивнула Реджина, хотя и была убеждена: женщин, способных краснеть, уже давно не существует. — Ну… как поживает моя дорогая кузина? Женщина потрепала ее по щеке. — Очень хорошо, благодарю. Рада, что ты все же решилась посетить мой прием. Полагаю, обилие красивых и нарядно одетых женщин не стало для тебя дополнительным стимулом. — Сама уговорила меня прийти, а теперь норовишь уколоть. Откуда у тебя это не слишком-то лестное мнение о моей персоне? Впрочем, Реджина привыкла к несколько вызывающему поведению родственницы. Она с безразличием оглядела комнату. Зелена, разумеется, права: красавиц здесь полным-полно, но они не вызывали в ее душе ни малейшего отклика; не объяснять же кузине, почему у нее так давно не было ни одной любовницы. Женщине самой уже не по себе от отсутствия личной жизни. Да еще образ Эммы Свон так и стоял перед глазами. — Не следует верить всему, что пишут в газетах. — Честно говоря, не представляю, как ты умудряешься зарабатывать миллионы. Судя по статьям, ты только и делаешь, что развлекаешься. — Зелена, послушай… — Реджина намеренно окинула Свон оценивающим взглядом так, чтобы это не ускользнуло от внимания кузины. — Ах, да… ну, что ты скажешь? — Первое впечатление благоприятное, но я еще не до конца уверена… — Они школьные подруги, шатенка Руби Лукас тоже одна из самых высокооплачиваемых моделей США. Реджина взглянула на Руби. Хороша, ничего не скажешь! И внешность, и фигура — все по высшему стандарту. Чувственное проявление медовой, сладострастной красоты. И… ничего, никакой ответной реакции. Миллс даже пришлось напомнить себе, что она не ищет девушку для удовольствий на сегодняшнюю ночь. Зато Эмма Свон с первого взгляда пробудила в ней животную страсть. Реджина снова перевела взгляд на Свон, и в груди вновь что-то сжалось… — Ну… оправдывает она свое портфолио? — Разумеется. Впрочем, меньшего от твоих моделей, Зелена, я и не ожидала. Кузина с гордостью расправила плечи. Не зря же она лучшая в своем деле! — Однако остается вопрос, исправилась ли она и отказалась ли от своих дурных привычек. Если… — Реджина, — перебила ее Зелена, — еще раз повторяю, эта история давно в прошлом. Не все такие, как твоя… — Зелена! — произнесла она предостерегающе. Кузина поджала губы. — Могу тебя заверить, у меня никогда не возникало проблем с этой девушкой. Всегда вежлива и пунктуальна. Стилисты и фотографы обожают с ней работать. — Ты забываешь, что восемь лет назад я как раз была в Лондоне, когда газеты и журналы пестрели сообщениями о Эмме Бланшар… я без труда могу вспомнить заголовки и снимки. Не так уж давно все было… А мне моя репутация важна. Кузина явно стала терять терпение. — Насколько я понимаю, ты намерена сказать «нет». А мне кажется, ты просто обязана дать девушке шанс. Сколько грязи на нее было вылито — это просто уму непостижимо! А она сумела-таки выстоять. И постаралась забыть прошлое, недаром ее фамилия теперь Свон. Поэтому ты не сразу поняла, о ком идет речь, когда я предложила тебе ее кандидатуру. Реджина действительно не сразу узнала девушку. — История давно в прошлом, Редж, — продолжала убеждать ее Зелена. — У меня известное агентство, и, поверь, будь хоть малейший намек на какие-либо неприятности, я бы в момент выставила ее за дверь. Реджина лишь хмыкнула в ответ. Горбатого могила исправит! Нет, такие, как Эмма Свон, хранят свои дурные привычки в секрете. А Реджина никогда не связывалась с женщинами, уличенными в приеме наркотиков. Ни как профессионал, ни как любовница. — Я тебя знаю, Редж, как облупленную, — не унималась Зелена. — Если бы ты была серьезно обеспокоена репутацией Свон, ты бы даже не рассматривала ее кандидатуру. Да и у твоего совета директоров, кажется, не возникло проблем с прошлым девушки. В словах кузины, несомненно, был смысл. По большому счету, именно прошлое Свон и заставило руководство треста внимательнее обычного рассмотреть ее портфолио. Но большинство высказалось тем не менее положительно. А сейчас Реджина едва могла отвести взгляд от девушки. В ней было что-то особенное, она бы даже сказала — трогательное ощущение беззащитности, то есть качество, совершенно чуждое подавляющему большинству моделей в этом, увы, жестоком и циничном мире. Стоило Реджине только подумать об этом, как Эмма Свон повернула голову и их глаза встретились. Зеленые и карие. И Земля перестала вращаться… + Почему я раньше ее не замечала? — недоумевала Свон. Женщина была ей смутно знакома, однако девушка не сразу определила, кто она. Тем более что ее карие глаза сверлили ее так, что было крайне сложно сосредоточиться. Свон не могла отвести от нее взгляд. Незнакомка смотрела на нее как угодно, но только не дружелюбно. Она была необычайно красива. Руби была тут же позабыта. Да что там Руби… Все было позабыто. Весь окружающий мир сконцентрировался на этой темноволосой красавице с такими притягивающими как магнит глазами, что в них хотелось смотреть, смотреть и смотреть… Но тут Эмма прочла во взгляде незнакомой женщине то, что заставило ее вздрогнуть. В нем было осуждение! Даже с примесью презрения. Она не могла ошибиться. Давно ей не приходилось видеть подобные взгляды! Ноги девушки подкосились, дышать стало трудно. Пробормотав нечто невнятное, Свон отдала свой бокал Руби и, пробравшись сквозь толпу, выскочила из зала. Если бы кто спросил ее в тот момент, что заставило ее пуститься в бегство, вряд ли она сумела бы дать ответ. — Что с тобой такое? Стоим, спокойно разговариваем, вдруг ты становишься бледной как полотно и удираешь куда-то… Свон взяла свой бокал с шампанским из рук подруги и отпила большой глоток. Последние десять минут она сидела в дамской комнате, прижимая влажное полотенце ко лбу в надежде успокоить расшалившиеся не на шутку нервы. Такого никогда с ней прежде не случалось! Девушка никак не ожидала от себя такой бурной реакции на один только взгляд незнакомки. Одно было очевидно: этот взгляд отсылал ее назад, в прошлые годы. Те, о которых Эмма предпочитала забыть. Она стояла рядом с Зеленой. Оставалось лишь надеяться, что они говорили не о ней. Но темноволосая незнакомка словно смотрела ей в душу… — Ничего страшного не произошло, Рубс. Мне просто нужно было в туалет. — Так срочно и надолго? Я тебя знаю, Свон, тысячу лет и… — Руби замолчала и вцепилась в руку подруги так больно, что та вскрикнула. — Руби, ты что?! — Не оглядывайся! — затараторила та. — Если бы ты знала, кто здесь находится! А сейчас она разговаривает с нашей Зеленой. Наверное, она и есть тот самый родственник. Боже! Все ясно! В жизни она даже лучше, чем на фотографиях. Ой, мамочка… она смотрит на нас. — Рубии… — простонала Свон, безуспешно пытаясь скрыть возраставшую в ее душе панику. — Мне, кажется, снова становится плохо… Но Лукас ее не слышала. — Это же Реджина Миллс, — восторженно зашептала она. — Бабушкины пирожки… Реджина Миллс и есть кузина Зелены. Теперь все ясно как божий день. Девчонки мне рассказывали о ней. По их словам, она собирается устроить какую-то грандиозную фотосессию. Глазам своим не верю. Она здесь и выглядит по круче, чем модели на этом вечере… — Реджина Миллс? — чуть ли не шепотом произнесла потрясенная Свон. — Да. Собственной персоной. Ты наверняка о ней слышала. О, Эмма, ты только взгляни на эту душку. Я бы все отдала за одну ночь с ней. — Руби, ты что, действительно, не помнишь, кто это такая? Только не говори, что забыла ту статью… самую резкую и жестокую, после которой все издатели и фотографы Лондона отвернулись от меня? Руби наконец отвела взгляд от Реджины и посмотрела на Свон. И в следующее мгновение ее глаза наполнились ужасом. Девушка сжала руку подруги. — Господи, Эмма… ты права, это же была она. Эмма только кивнула. Даже восемь лет назад у Реджины было предостаточно связей, чтобы оборвать карьеру любой модели, тем более начинающей. По всей видимости, ей срочно понадобился козел отпущения, и ее выбор пал на нее. Она рассуждала о наркотиках в модельном бизнесе и выставила ее на всеобщее обозрение в качестве примера. Многие из ее друзей и знакомых пришли тогда в ужас. То интервью изрядно подпортило репутацию девушки. Ее жестоко осудили за преступление, к которому она не была причастна. Никто даже слушать не стал ее оправдания, слишком велик был авторитет Реджины. А кому есть дело до худой девчонки-подростка? Свон хорошо запомнила ее имя. С годами сообщения о ней стали появляться в прессе все чаще и чаще. И ей приходилось старательно избегать всего, что было связано с этим человеком, всего, что могло напомнить о том периоде ее жизни. И их пути больше не пересекались. До сегодняшнего дня… Восемь лет назад Эмму спасло лишь то, что она вернулась домой в штат Мэн и все начала с чистого листа. Даже взяла другую фамилию. Медленно, но уверенно она вновь создавала себя, и карьера у нее вышла вполне успешная. Зелена всегда говорила, что ей не важно прошлое Свон, главное, какая она сейчас. Но еще неизвестно, что она скажет после разговора с Миллс. А ведь, скорее всего, судя по взгляду Реджины, они именно ее и обсуждали. — Прости, зайка, я не сразу вспомнила… Свон пожала руку подруги. — Не глупи! Откуда нам было знать, что именно она родственница Зелены? У нее их, наверное, с десяток, если не больше, она же так часто бывала замужем, — девушка рассмеялась, но как-то истерично. — Уверена, Реджина Миллс даже не помнит обо мне. — Слушай, — виновато произнесла Руби, — нам вовсе не обязательно сейчас говорить о ней. Свон неожиданно для себя оглянулась. И снова встретилась взглядом с женщиной, которая так жестоко обошлась с ней много лет назад. А когда опять посмотрела на Руби, та лишь присвистнула. — Вы уже встречались глазами, да? Поэтому ты и выбежала из зала… Руби попала в точку, и Эмма не сразу нашлась, что ответить. — Рубс, хочешь, я скажу тебе, что это за человек? Самоуверенная хамка. Ей повезло, что здесь находится Зелена и поэтому мне не хочется устраивать скандал, но я теперь достаточно уверена в собственных силах и сумею за себя постоять. Если она посмеет пристать ко мне, я выплесну ей в лицо содержимое моего бокала! — Так что же тебя останавливает?.. Свон замерла. Только сейчас она заметила испуганный взгляд Руби и ее полуоткрытые в немом предупреждении губы. Глубокий низкий голос раздался позади так близко, что кожу обдало теплым дыханием говорившего. Разумеется, она слышала каждое слово ее обвинительной речи, и тяжелое молчание повисло в воздухе.