Волна и камень

Автобус надсадно кряхтел и трясся, когда водитель надавил на тормоз возле большого почти полностью стеклянного здания на углу, уходящего в обе стороны улицы почти до следующего перекрестка. Пришлось бы закинуть голову, чтобы взглянуть на высотку во всей красе, но Чуя уже давным давно в деталях рассмотрел ее путем интернета и редких прогулок мимо курсе так на первом, так что сейчас зрелище не впечатляло. Одногруппники радостно галдели где-то на периферии, предвкушая нечто интересное и занимательное, но Чуя их восторг едва ли разделял. Ничего воодушевляющего в преступлениях он не видел, а именно преступление перед ними сейчас предстанет, и Накахара обещал себе не отвлекаться, попытаться не раствориться опять в мыслях о том, что вот после сего замечательного предприятия он обязан явиться в бар, где его с большой долей вероятности будут ждать. — Добрый день, студенты! — Непринужденно заглушая шум и разговоры, произнес кто-то. Это был тот самый очкастый секретарь, глядевший на них из-за стекол так, будто говорил с воздухом. Неприятный тип. — Сейчас вы проследуете за мной в Зал заседаний, и я настоятельно рекомендую продемонстрировать всю вашу дисциплинированность, иначе охрана попросит вас покинуть помещение. Все ясно? Нестройное «да» в ответ звучало немного по-детски, осталось только по парам построиться и взяться за ручки, но Анго, видно, настораживал не только Чую. Вон как Ацуши губы поджимает. — Тогда прошу за мной. — Сдержанно кивнув, секретарь под шум автоматических дверей шагнул внутрь, а они нестройной толпой последовали за ним. Интерьер почти физически резал глаза — белый, с вкраплениями то ли кремовых, то ли песочно-желтых панелей на стенах, ослеплял, но больше поражало другое. Холл огромен…и совершенно пуст. Чуя искренне недоумевал, какому же горе-дизайнеру пришло в голову так бездарно использовать пространство. Он мог поспорить на что угодно, что девушка на рецепшене посреди всей этой мраморно-белой долины ощущала себя крайне неуютно. Солидные охранники в черных костюмах и наушниках навытяжку стояли у стен и дверей, наблюдая за неловко перебирающими ногами студентами, и считали их шаги. По крайней мере, Чуе нравилось так думать, потому что он сам наверняка считал бы не то, что шаги, а секунды, если бы стоял истуканом целый день. Следом за холлом их ждал широкий залитый светом коридор и несколько дверей. Невозмутимый Анго открыл одну из них и первым прошел внутрь. Это оказался типичный, ничем не отличающийся от остальных Зал заседаний, так что Чуя не спешил воодушевленно занимать первый ряд. Дураком он не был — их сюда привел секретарь Дазай-сана, а значит заседание ведет кто? Правильно, чертов Дазай-сан и ведет. Хотя, это могла быть и случайность, Накахара никогда не страдал завышенной самооценкой и отлично отдавал себе отчет, что на нем мир клином не сошелся, а Дазай-сан, верно, и думать о каком-то там студенте забыл. Да, должно быть, так и есть, но парень все равно забился в самый отдаленный угол, попутно плотнее наматывая унылый серый шарф на шею. Жарко в нем невыносимо, но как иначе скрыть отвратительные засосы за ночь придумать не удалось. — Встать, Суд идет. — Прозвучал монотонный голос Анго, успевшего за те пару минут, что они рассаживались, юркнуть на свое место подле судейской кафедры. Все присутствующие поднялись на ноги и уважительно поклонились, когда из двери показался улыбчивый человек в официальной черной мантии. Он неспешно встал на свое место и склонил голову в знак приветствия. — Можете садиться, начнем Суд. Да, Дазай-сан в своем репертуаре, будто не на слушание явился, а зашел мимоходом в кафе. Такой непринужденности еще стоит поучиться. Взгляд неспешно скользил по умиротворенному лицу судьи, невольно выискивая признаки тяжелой болезни, подкосившей бывшего лектора на добрый месяц, но ничего в его внешности на нее не указывало. Судья лениво рассматривал зал и зрителей, едва кивая головой и совсем не слушая, пока Анго зачитывал материалы дела, и в какой-то момент его взгляд наткнулся на их маленькую пеструю толпу, явно чуждую унылой массе остальных присутствующих. Лениво скользя по ним лишенным осмысленности глазами, Дазай-сан наконец достиг его. Взгляды скрестились, и судья вдруг нахмурился, как если бы что-то сильно его насторожило, но Чуя точно знал, что видно его с кафедры крайне скверно, хотя руки и потянулись поправить на шее шарф. Крайняя степень озабоченности появилась и исчезла на красивом лице, пока Накахара прилагал усилия, дабы сидеть неподвижно, но секретарь Анго наконец закончил со вступлением, и дело потребовало от Дазая полного участия. Чуя наконец смог спокойно вдохнуть, когда тот отвернулся, но серьезно? Дазай-сан? Что-то в последнее время крайне не везет. *** — Вы Накахара-сан, верно? — Обратился к нему секретарь Анго, задержав студента у выхода после слушания. Остальные, не замечая заминки, двинулись дальше, но Чуя и не думал их держаться, все равно расстанутся у выхода. — Да. — Он напряженно кивнул, размышляя, что могло понадобиться судебному секретарю. — Что-то не так? — Дазай-сама попросил проводить вас к нему в кабинет. — Светлые, почти желтые глаза сканировали Чую со всем видимым скептицизмом, которым секретарь обладал, видимо, сверх меры. Как он сработался с таким ветренным человеком, как Дазай, оставалось загадкой. — А что, если я не хочу? — Ваше право. — Анго задумчиво кивнул. — Но Дазай-сама сказал, что у него для вас интересное предложение. — Какое? — Напрягся Чуя, кинув быстрый взгляд на выход, но поздно, он уже знал, что так или иначе последует за секретарем по неизвестным коридорам обители справедливости и чести. Любопытство когда-нибудь точно его загубит. — Это мне неизвестно. — Работник чопорно поправил круглую оправу на носу, последний раз без интереса взглянув на студента. — Так вы идете? Накахара вздохнул, сдаваясь самому себе, и обреченно кивнул. Что ж, на этот раз у него есть все шансы и возможности хлопнуть перед носом Дазай-сана дверью, как только тот совершит хоть один неверный шаг. Так Чуя и поступит. Непременно. Коридоры и бесконечные переходы тянулись и тянулись, искривляясь и поворачивая. Они пересекали галереи — целых две — проходили мимо пустых и заполненных людьми залов, десятков картин великих блюстителей порядка прошлого и очень много здоровались. Служители суда и бесчисленное количество людей в почти одинаковых костюмах встречались на каждом шагу, и секретарь, судя по всему, знал почти каждого из них, а Чуя ощущал себя слишком неловко, чтобы стоять столбом, пока Анго уважительно кланяется. Наконец, секретарь привел его к очередной двери почти на самом последнем этаже и на этом распрощался, оговорившись, что у него уйма неразобранных дел, а с Дазай-саном Накахара и сам как-нибудь справится, но Чуя не был так уж убежден. Понадобилось без малого пять минут, чтобы придать себе уверенности, и вообще он здесь по делу, но, когда стучал, пальцы все равно мелко подрагивали. Не успел Чуя даже перевести дух, как дверь распахнулась, явив улыбающегося до ушей Дазай-сана, радостно воскликнувшего: «Накахара!» и втянувшего гостя внутрь. Студент не смог выдавить и слова, как его усадили в красивое резное кресло рядом с журнальным столиком и впихнули в руку чашку пахучего травяного чая. Устроившись рядом, Дазай-сан беззаботно отправил в рот печенье и замолчал, то и дело бросая на ошарашенного Чую непонятные хитрые взгляды. — Как тебе слушание? Я был хорош, не правда ли? — Хорош в чем? — Фыркнул Накахара. — Это было административное слушание. Вы просто назначили наказание какому-то умнику с цветными баллончиками. Он сам идиот, если спалился на подобном. — А ты бы, значит, не попался? — Я не занимаюсь глупостями. — Чуя было вздернул подбородок, но тут же вспомнил про отметины на шее и вновь зарылся в шарф. Настроение испортилось сильнее. — Анго-сан сказал, что у вас есть ко мне предложение. Я весь внимание. — Предложение? — Судья глупо моргнул, а потом рассмеялся, едва не расплескивая вокруг себя чай. — Ха-ха, я просто сказал ему делать, что угодно, но привести тебя. Он отлично разбирается в людях, а ты выглядишь слишком любопытным, видимо. Не злись на него. Отлично, значит он потратил полчаса впустую, а мог бы…мог бы что? Сидеть в комнате и жалеть себя любимого? Успеет еще, до вечерней смены куча времени, а так хоть прогулялся. Но, раз это просто очередная выходка Дазай-сана, то пора убираться отсюда, не то судья что-то выкинет да забудет, а Чуя потом неделю будет переживать. — Тогда мне пора. — Накахара поставил тихо звякнувшую чашку на блюдце и поднялся. Общение с Дазай-саном забирает слишком много сил, а их сейчас и так в дефиците. Не дожидаясь ответа, Чуя решительно направился к выходу, но, когда он уже повернул ручку, окончательно позабыв про судью и провалившись в свои невеселые мысли, дверь вдруг сама собой захлопнулась. Накахара недоуменно нахмурился, не в силах мгновенно сориентироваться и вздрогнул всем телом от обдавшего щеку теплого дыхания: — Что случилось? — Медленно, растягивая момент, Дазай-сан протянул свои руки по бокам от Чуи, надежно захлопнув дверь, которую студент только что вновь вознамерился открыть. Накахара, задержав дыхание на секунду, быстро взял себя в руки и даже почти разозлился. Почти. Развернувшись с самым спокойным выражением лица, он нагло ухмыльнулся: — Не ваше дело. — Отрезал парень, изо всех сил стараясь не краснеть и не смущаться, потому что бесстыдный Дазай-сан склонился над ним ну очень уж близко. — Я ухожу. — Уйдешь, если захочешь. — Лукаво протянул судья, одной рукой невесомо проводя по алеющей щеке, чтобы в следующий миг больно надавить на какую-то точку так, что Чуя непроизвольно зашипел и дернулся. — Что вы творите? — Накинулся на него Накахара, накрыв уязвленное место ладонью. — У тебя там синяк. — Дазай-сан как ни в чем не бывало обнял лицо Чуи ладонями, поглаживая. — И тут тоже. — Парень делает шаг назад в попытке отстраниться, но только усугубляет, прижимаясь к двери спиной, а судья и не думает отступать. — И тут. Как будто кто-то хватал тебя за лицо. Вот так. Внезапно перестав поглаживать, Дазай-сан схватил Чую за подбородок и потянул вверх, прямо как тот ублюдок. Прямо как он. Задохнувшись от внезапно нахлынувших ощущений, Накахара рванулся, ударившись затылком о стену, но это ничуть его не отрезвило. Фантомный запах сигар и алкоголя тут же забился в ноздри, мешая дышать, заставляя Чую судорожно хватать ртом воздух и покрываться испариной. Лица Дазай-сана он уже не видел, только чувствовал хватку на лице и склизкие поцелуи, от которых он так и не смог отмыться. Ублюдок будет поджидать его сегодня. Непременно. Паника захлестнула с новой силой, а оставшиеся часы вдруг показались одной маленькой секундой, которая промелькнет, не успеет Чуя и глазом моргнуть, а придумать способ извернуться и подавно. Сердце в груди билось, обезумевшее от страха, и Накахара неосознанно сотрясался всем телом, забыв про всякие попытки вернуться в реальность. Он не заметил, когда хватка на щеках исчезла, как уютное тепло окутало его со всех сторон теплым одеялом, но вязкая пелена перед глазами постепенно редела. Кто-то поглаживал его по голове, говорил много и торопливо, но Чуя не разбирал слов, только слепо жался к теплу в попытке успокоиться и, кажется, плакал. Да, точно, плакал! Просунув руку за спину обнимающего его Дазай-сана, Накахара потрогал свои мокрые щеки, и стыд тут же заставил его покраснеть. Первая попытка вырваться ни к чему не привела, и парень не ощущал в себе сил бороться дальше, потому как внезапная усталость почти подкашивала колени, так что Чуя предпочел тихонько фыркнуть и ткнуться лбом куда-то в складки чужого свитера, затихая и постепенно успокаиваясь. Было ужасно неловко и стыдно, но Дазай-сан, верно, давно привык к истерикам всяких неуравновешенных личностей, да и вряд ли они еще встретятся. Это как поплакать на плече у незнакомца. — Давай-ка сядем. — Почти шепотом предложил Дазай-сан, но, так и не дождавшись от Чуи хоть какой-нибудь реакции, обнял за талию и ненавязчиво потянул следом за собой, как маленького ребенка или слепого. Однако, наглость отдельно взятого судьи никуда не подевалась, так что в следующую минуту Чуя обнаружил себя уютно устроенным в кресле на коленях этого самого судьи, улыбку которого сейчас можно было включать вместо лампочки. — Почему вы улыбаетесь? — Спросил Чуя, не желая сосредотачиваться на действительно важных вещах. Их лица оказались почти напротив, но Накахару больше смущало, что ему приходится держаться за чужое плечо, дабы сидеть более-менее ровно. — Потому что я рад тебя видеть. — Как само собой разумеющееся, произнес Дазай-сан, ненавязчиво поглаживая теплые от слез и смущения юношеские скулы. — Тут не так уж жарко, что думаешь насчет пледа? — Я думаю…мне лучше…- Чуя нерешительно глянул в сторону двери, делая попытку отстраниться, но не слишком сопротивляясь, когда судья мягко привлек его обратно. Уходить не очень хотелось. Пусть Дазай-сану и плевать на самом деле, но Накахара очень нуждался в этой маленькой передышке, когда думал, что кому-то есть до него дело. Ничего страшного, что он себя обманывает, маленькие тешащие сознание иллюзии еще никому не вредили. — Плед? — Подождав, пока Чуя определится, хочет он все же сбежать или нет, повторил Дазай-сан, и, когда Накахара рассеянно кивнул, достал клетчатый сверток из-за спинки. — Но в шарфе тебе будет жарковато, как считаешь? Сперва бездумно кивнув, Чуя спохватился, когда судья потянулся к его шее, и яростно замотал головой, тут же натянув грубую серую ткань почти до носа. Мужчина возражать не стал, пожав плечами и накинув плед Накахаре на плечи. Слова, что они могли сказать друг другу, казалось, совсем иссякли, так что, стараясь не обращать внимания, как Дазай-сан откровенно и не скрываясь рассматривает его, Чуя бродил взглядом по комнате. Помещение оказалось немаленьким и хорошо освещенным, если бы не тяжелые задернутые портьеры темно-синего цвета, хотя снаружи сейчас уже, наверно, сумерки, часа через три Чуя должен быть в баре. Ну вот, опять о старом — мотнув головой, Накахара скользнул взглядом по дорогому деревянному столу с единственной горящей лампой, по длинноворсному ковру на полу и бархатной мебели. Похоже, Дазай-сан питал слабость к вычурности. Ну, хоть хрустальной люстры и кованых канделябров нет, уже хорошо. И правда становилось жарковато. Чем дольше Чуя сидел, погруженный в безмолвие и подпорченное смущением умиротворение, тем больше хотел сдернуть чертов шарф, колючий настолько, что помимо синяков со вчерашнего дня, шею наверняка украшают еще и куча уродливых красных пятен. — Как учеба, Накахара? — Вдруг нарушил тишину Дазай-сан, слегка сменив позу и подтянув студента ближе. — Экзамены скоро? Чуя же отвечать не спешил. Сперва окинул судью скептическим взглядом, задерживаясь на растянутых в приветливой улыбке губах и глазах, но быстро сдался, опустив взгляд, потому что Дазай-сан смотрел на него до смешного внимательно. — Да. — Наконец кивнул Чуя. — На следующей неделе. — Хочешь поговорить? Чуя не сразу понял вопрос, а когда понял, нахмурился и мотнул головой. Вот еще, хватит и того, что он впал в истерику, не хватало выкладывать Дазай-сану все свои проблемы. Он их не сможет решить, а потому и знать незачем. — Иногда становится легче, когда выговоришься. — Судья доверительно к нему наклонился, хотя в этом не было совершенно никакого смысла. Личное пространство давно плакало в сторонке. — Я… вам какое до меня дело? — Слишком прямо выпалил Чуя. Не было похоже, чтобы хоть один из них хотел отвечать или слышать ответ на этот вопрос, но оставалось лишь мысленно дать себе пинка за непродуманность. — Не знаю. — Показательно легкомысленно пожал плечами судья, вновь растянув губы в глупой жизнерадостной улыбке и, заговорщицки подмигнув, добавил. — Может, ты мне приглянулся? — А может, вам просто скучно. — Ничуть не воодушевленно фыркнул Чуя. Подобных перемен настроения Дазай-сана он не слишком понимал. Секунду назад он был серьезен и собран, а сейчас опять строит дурачка-клоуна. — И вы решили развлечься за мой счет. Судья улыбаться перестал, задумался — ну, или сделал вид — будто эта идея ему самому в голову не приходила, но быстро вернулся к разговору. — Наверно, со стороны все так и выглядит. — Кивнул он, выравниваясь в кресле так, что Чуя оказался в достаточно затруднительном положении. Отодвинуться не мог, ибо свалился бы на пол, так что пришлось непринужденно закинуть руку судье на шею, и сделать вид, что так и надо. Удивительно, но разбить что-нибудь о его голову даже не слишком хотелось. — Но я клянусь, что соблазняю тебя не ради развлечения. — А вы меня соблазняете? — От неожиданности Чуя даже воздухом подавился, вмиг забыв, что дергаться не рекомендуется, но Дазай-сан вовремя удержал его, притиснув к себе совсем уж близко, так что и шарф, и плед показались вдруг огненными тисками, вознамерившимися его изжарить. — Ну…- Протянул Дазай-сан, поймав взгляд Чуи. В полутьме глаза его казались совсем черными и действительно соблазняющими, хоть Накахара и совсем этого не желал. Наверное. — Да. Медленно переместив одну ладонь с талии, Дазай-сан провел по чужому предплечью вверх, проверяя, намерен ли парень бороться, или же он хоть немного заинтересован, и, не встретив протеста, закинул руку Чуи себе на шею, вынудив его чуть придвинуться и прогнуться в пояснице. Ей богу, Накахара этого даже не заметил, слишком завороженный попытками разглядеть в бездонных глазах Дазай-сана хоть что-нибудь из его намерений. Безрезультатно, впрочем. Когда судья легонько шлепнул его по бедру, невербально побуждая сменить позу и сесть прямо, Накахара не сопротивлялся, заинтересованный, как далеко Дазай-сан в своих играх может зайти. Он все еще был уверен, что это несерьезно. Как и раньше. Однако, оказавшись лицом к лицу без единого сантиметра пространства между ними, Чуя сглотнул подступивший к горлу ком, потому что Дазай-сан больше не выглядел как человек, задумавший шутку, и когда чужие руки сомкнулись на его бедрах, понял, что попал в ловушку. Но решить, возмущаться или нет, ему времени не дали. В следующее мгновение Дазай-сан потянул с шеи шарф, и взгляд его наполнился удивлением. О да, Чуя определенно понимал, что лиловые, уродливо расползшиеся пятна не выглядели ни соблазнительно, ни красиво, так что их затянувшаяся игра должна закончиться прямо сейчас. Судья считал иначе. Глянув на замершего в ожидании чего-то Накахару, он улыбнулся уголком рта и неожиданно подался вперед, обхватив Чую руками так сильно, что тот едва ли мог двинуться, и впился неожиданно горячими губами в шею. Туда, где наливалась цветом одна из отметин. — Ахм…- Вырвалось у Чуи, стоило ему почувствовать влажные прикосновения языка. Это было…приятно, и Накахара не хотел думать, как он будет краснеть за свои действия чуть позже. Дазай-сан делал именно то, что нужно. Пусть Чуя лучше вспоминает его и его горячий язык, чем похотливого мафиози из подворотни. Бессознательно открыв шею для ласк, парень не препятствовал, когда Дазай-сан переместился на другую отметину, старательно покрывая ее жаркими поцелуями, потом на следующую и следующую. Чуя в какой-то момент прекратил следить, расплавился, будто девственник, от одних только прикосновений, к своему стыду ощущая, как его тело реагирует на происходящее весьма и весьма заинтересованно. Попробовал поерзать, дабы не упираться в Дазай-сана своим возбуждением настолько явно, но получилось все ровно наоборот — только внимание привлек. — Тихо-тихо. — Ласково шепнул мужчина, на секунду оторвавшись от его шеи и убрав выбившийся рыжий локон за покрасневшее ухо. Чуя вообще ощущал, что он весь покраснел от дикой смеси возбуждения и стыда. Признавать перед самим собой, что вот прямо здесь и сейчас готов отдаться почти незнакомому, да к тому же весьма пакостному — задачка не из легких. — Все нормально. Что там у Дазай-сана «нормально», Чуя не совсем понял и спросить не успел. Ладонь, прежде покоившаяся на его бедре, ловко скользнула меж разведенных ног и накрыла возбужденный член поверх ткани, заставив Накахару сдавленно застонать и закрыть рот ладонью. Все же они не то, чтобы в уединенном месте, по коридору люди ходят вообще-то. Мда, неудачный момент, Чуя даже не помнил, когда в последний раз с кем-то спал, так что закончить все сейчас не представлял возможным. Тем более, Дазай-сан явно не собирался останавливаться. Не давая ни секунды на передышку, он почти не касаясь, провел ногтем по всей длине снизу вверх, явно наслаждаясь происходящим, пока зубами чуть царапнул ухо ничего не соображающего студента, тут же зализывая укус. Ладони Чуи как-то сами, независимо от его мнения, зарылись в кудрявую каштановую шевелюру, и, судя по удовлетворенному звуку, слетевшему с губ судьи, он был очень даже не против. Дазай-сан же времени на раздумья и сомнения не тратил, ловким движением избавив парня от ремня, он дернул молнию, тем самым заставив Чую неловко замереть. Он все еще не был уверен, чего хочет. Быть может, достаточно? Опустив глаза вниз, Накахара наткнулся на внимательный взгляд судьи, кажется, в тот же момент прочитавшего по выражению лица все его колебания. — Поздно сомневаться. — Улыбнулся он, расчетливо целуя в висок одновременно с тем, как стянул белье, но тот был слишком увлечен переходящими на местечко за ухом прикосновениями, чтобы даже подумать о сопротивлении. Освобожденный от одежды член свободно качнулся, но судья тут же накрыл его ладонью, размазывая каплю предэякулята, выступившую на головке, что заставило Чую издать захлебывающийся звук, потому что он пообещал себе быть тише, но вот уже дважды не сдержался. Дазай-сан же вернул свое внимание головке, лаская круговыми движениями, чтобы в какой-то неожиданный для Чуи момент плотно обхватить возбужденный орган и провести по всей длине. — На этом этаже никого нет. — Дьявольски искушающим шепотом произнес Дазай-сан. — Можешь не сдерживаться. И Чуя застонал, потому что придурок-судья сжал его яички в кулаке и медленно потянул чуть вниз, от чего у парня появилось совершенно развратное желание развести ноги пошире, открыться полностью, и он не смог противиться, особенно когда Дазай-сан принялся поглаживать внутреннюю сторону бедра другой рукой. Обнимать Чую, дабы он не отстранился, было уже незачем, он и сам прижимался так тесно, как только мог, из последних сил сдерживаясь и не толкаясь в надрачивающую ему ладонь слишком уж явно. Однако, Дазай-сан не спешил — Накахара буквально кожей чувствовал, как он ухмыляется ему в шею, в очередной раз убирая руку за мгновение до того, как он достиг пика, и подобные игры точно не добавляли Чуе настроения. В какой-то момент он наконец сорвался. Оттянув за волосы голову судьи назад, яростно уставился ему в глаза и прохрипел: — Сделайте уже что-нибудь. — На что судья только предвкушающе улыбнулся, придвинулся внезапно так, что они едва не столкнулись носами и тягуче медленно, давая партнеру осознать каждое свое движение, опустил ладонь Накахары на свой пах, возбуждение которого читалось так явно, что Чуя не мог не заметить. — Ты тут не один. — Протянул Дазай-сан, расчетливо надавливая большим пальцем на головку. Чуя отмер, закусив губу и опустил вниз вторую руку. Что ж, ладно, это же не секс в конце концов, почему бы и нет? Не отрывая взгляда, Накахара высвободил чужой член из одежды, и не сказать, чтобы удивился, обнаружив, что по размерам тот превосходит его самого, но где-то в глубине души все равно завистливо фыркнул. Как это делается, Чуя знал отлично, так что не стал тратить время на раскачку, сразу сжав яички в ладони, пока ногтем второй руки, лишь слегка задевая, обвел налившуюся кровью головку. Дазай-сан сдавленно выдохнул сквозь зубы, тут же подаваясь вперед, как голодный дикий зверь и впиваясь в и так истерзанную шею почти укусом. — Ммм…- Не сдержался Чуя, тут же в отместку сдавливая чужой орган почти до боли. Нет, он конечно, знал, где проходит грань и знал, что Дазай-сан сейчас, должно быть, сходит с ума от возбуждения, но продолжал провоцировать. — Маленький паршивец. — Прорычал мужчина над ухом таким голосом, что Чуе хотелось стонать только от одного тона, но тот дал ему более веские причины. Соединив их члены вместе, Дазай-сан принялся интенсивно водить рукой, ускоряясь на каждом движении, пока Чуя мог только беспомощно стонать и совершенно бесконтрольно двигать бедрами, сжав ногтями спинку кресла и запрокинув голову так сильно, что в глазах темнело, пока судья с энтузиазмом покрывал легкими укусами — от которых потом тоже останутся следы — ключицы. Возбуждение туманило мозг и усиливалось с каждым движением, собираясь пульсирующим горячим комком внизу, там, где Дазай-сан яростно сжимал их обоих, размазывая смазку. Наконец, Накахара, яростно толкнувшись в чужую ладонь, почувствовал дрожь удовольствия, на несколько мгновений пронзившую его тело, а следом за ней усталую негу, какая наступает после. Дазай-сану понадобилось всего несколько движений, чтобы достичь пика вслед за ним, и, пока Чуя отстраненно наблюдал, насколько сильно они испачкались, судья пришел в себя не в пример быстрее. — Похоже, нам надо вытереться. — Кивнул своим мыслям он и, подхватив Чую под бедра, пересадил на стол. Ягодицы тут же обожгло холодом, но Чуя все равно реагировал до смешного медленно, так что пока он все осознавал, Дазай-сан достал из шкафа салфетки и привел в порядок их обоих. — Чуя. — Накахара вздрогнул, услышав свое имя и наконец сфокусировал взгляд на Дазай-сане, который, оказывается, уже успел одеться и весьма удобно устроиться меж его ног, тогда как Чуя гордо восседал на столе со спущенными штанами. Покраснев, Накахара тут же спрыгнул на пол и, одним движением натянув все обратно, застегнул ремень. Дазай-сан на это только улыбнулся и очень вовремя избавил Чую от необходимости что-либо говорить: — Тут недалеко есть отличное кафе, предлагаю пойти и подкрепиться. — Поклонившись, как самый настоящий джентльмен, он протянул смущенному парню руку. — А потом я подвезу тебя домой. Ага, домой… Часики тикали, до смены оставалось не больше двух часов.