Что луна, что солнце — одна беда

      — И давно ты всё вспомнила, а, Сомин? Во время наказания? — насмешливо произнёс Пак, когда поразил Чонина «Экспульсо». Взрыв был такой мощный, что Кима отбросило к крепкому стволу дерева, несколько его рёбер сломалось, сопровождаемое приглушённым хрустом. Ким был на таком расстоянии, что Им задело только ударной волной, отбросившей её на несколько метров на землю.       — Как Вы могли? — кричит Им и беспорядочно направляет в профессора заклинания, которые он отбивает. Она быстро встаёт на ноги и, держа в одной руке палочку, другой рукой сжимала правое плечо, которое словно пульсировало от боли.       — Нет ничего лучше, чем заставить страдать тех, кто причинял тебе боль, — отчаянно, будто одержимый, прошептал Пак, и глаза его были полностью поглощены безумием.       Чанёль атакует Им вновь — и вспышка зелёного света устремилась в ученицу. Сомин замертво падает на землю, и Пак устремляется вперёд, стараясь нагнать сбежавших учеников, даже не проверив, на самом ли деле погиб Кай.       — Перикулум! — негромко восклицает Чонгук. Сноп красных искр устремляется высоко над небом. — Акцио, метла, — громче добавляет Чон, чувствуя, как силы уходят, а без конца пытаться остановить кровотечение девушки кажется таким бесполезным.       Пак, услышавший ученика, ускорил шаг, чтобы успеть избавиться от него. Чонгук знал, что этим он подвергает себя ещё большей опасности, но оставить это так не может. Чон быстро встаёт и мчится дальше, сжимая в руках Сохи, огибая лес, чтобы быть ближе к Хогвартсу, однако оставаясь посреди густых кустов, огромных валунов и тысячелетних деревьев — так легче скрыться.       — Никто тебе в этом лесу не поможет, Чонгук! Конфринго, — деревья в тот же миг вспыхнули огнём, и это пламя прыгало от одного кустарника к другому, заключая их двоих в огненную ловушку. Голос профессора был будто повсюду, но сам Пак был ещё на достаточном расстоянии.       — Глациус! Глациус! — Чонгук смог оторваться от Чанёля, но не настолько далеко. Постепенно он освобождал себе дорогу от огня, пока не заметил метлу, несущуюся к нему.       Метла останавливается рядом с ним, и Чон трясущимися руками еле как усадил девушку на метлу, связывающим заклинанием плотно привязав её к метле. Он смог на некоторое время остановить кровотечение, однако раны могут вновь открыться, так как «Сектумсемпра» нужно долечивать иным лекарством. Чонгук отправляет метлу к Хогвартсу и надеется успеть вернуться к Сомин. Но не успевает даже шаг сделать, как слышит смех Чанёля в нескольких метрах от себя.       Пак быстро направляет свою палочку на парня, однако Чон успевает отпрыгнуть и спрятаться за дальним стволом, продолжая бежать в другую сторону, чтобы увести профессора от Сохи, и петлять между деревьями, ведомый только одним страхом. На глаза моментально наворачиваются слёзы, когда очевидная смерть Сомин раз за разом возникает в его голове. Профессор усмехнулся и пошёл вслед за учеником, по дороге брезгливо пиная мелкие камни.       Чонгук цепляется футболкой за крупную сухую ветку обвалившегося дерева, из-за чего падает на землю. Он услышал негромкий смех, срывающийся на истеричный. И устремился бежать дальше, быстрее — этот голос был будто повсюду, а тяжёлая аура профессора уже совсем рядом, словно он дышит ему в затылок. Чонгук спотыкается и чувствует ужасную боль в теле, и только страх поддерживает в нём желание выжить. Он уже не знает, сколько времени прошло. Возможно, не больше минуты, может, и целый час — время потерялось в этой темноте. Чонгук хочет лишь дожить до того момента, пока придёт помощь.       — Авада Кедавра! — истерично крикнул Пак, заметив как ученик приближался к границе леса.       Чонгук оборачивается к бегущему учителю и применяет замораживающее заклинание. Мимо. Убивающее заклинание профессора также пролетело мимо. Чон пользуется замешательством учителя и резко сворачивает, приближаясь к выходу из леса, однако Пак на сей раз использует взрывающее заклинание, и Чон падает на сырую землю от ударной волны.       — Встречай свою никчёмную подружку, Чонгук! — победно кричит Пак.       Чон встаёт и на шатающихся ногах пытается не упасть. Вдох — Чанёль направляет на него палочку. Выдох — Чонгук кричит заклинание, и у профессора от боли всё внутри сжимается с такой силой, что он падает на спину.       — Сомин не никчёмная, а великая волшебница! — в сердцах кричит Чон и рукавом свитера вытирает слёзы, заслонившие ему вид, из-за чего теряет контроль над заклинанием. Пак пользуется этим и, превозмогая оставшиеся импульсы боли, встаёт на колени.       Всего секунда — и обезоруживающее заклинание обрушилось на Чанёля. Всего мгновение — и мракоборцы прибывают на место, сразу схватив профессора связывающим заклинанием.       И ведь если бы они не опоздали — профессор Бён, декан Гриффиндора, не смотрел бы на свою ученика с жалостью в глазах. Он крепко обнял Чонгука, не позволяя себе лишнее проявление эмоций, однако слёзы собрались в уголках глаз. Профессор Мин был занят ученицей Сохи, которая была привязана к метле Чона. Она чуть не разбилась о стену, пока Юнги не остановил её, поймав Хан своими руками и залечив раны так, как нужно. Хотя лучше так, чем если бы она упала с неё. Сохи осталась без сознания, её доставили в больничное крыло.       — Никогда бы не подумал, что ты решишься на такое, Чанёль… — разочарованно произносит Ифань, поднимая его палочку с земли.       — У тебя всегда не хватало мозгов, Крис, — мракоборец морщится на это старое школьное обращение, однако молчит, после чего произносит громко и уверенно:       — Их хватит на твоё заключение. Твой напарник Сехун уже в министерстве, — Ву кивает головой и его коллеги исчезают, забирая с собой в министерство Пака.       — Чонин ещё жив, — сообщил один из мракоборцев. — Его уже доставили в больницу.       Ифань оглядывается и останавливает свой взгляд на Бэкхёне, который склонился над телом Чонгука и аккуратно рассматривал его раны. К ним подходит Джехён, держа на руках мёртвое тело Сомин. Глаза обоих наполнены слезами, но они угрюмо молчат, потому что слов попросту нет. Ву оглядывает тело ученицы на руках Чона и горько вздыхает.       — Вернёмся в Хогвартс.       Коснувшись плеча каждого, они переносятся в большой зал, так как после задержания директора были сняты чары в Хогвартсе, и профессора могли легко трансгрессировать на территории школы. Многие ученики уже находились в коридорах, покинув свои гостиные, невзирая на строгий запрет.       — Соберите их всех в большом зале. Мы не можем держать их в неведении до утра.       Когда все были собраны, Ифань встал перед преподавательским столом и, глубоко вдохнув, сообщил новость о поимке убийце, после чего удалился в министерство, чтобы быстрее допросить Чанёля. Место заместителя министра занимает заместитель директора, который после станет директором — Ким Чунмён, которому Юнги уже доложил всю ситуацию. Джехён взял на себя ответственность за сов с письмами, которые были немедленно отправлены родителям погибшей и пострадавших учеников.       — У каждой победы есть своя цена, — неуверенно начал Ким. — Иногда она слишком высока и необъяснима. Поймав сегодня убийцу, мы предотвратили дальнейшие потери, однако без помощи смелых учеников нам бы этого не удалось. Я чувствую глубокий стыд за то, что подверг их такой опасности, и искренне сожалею, что позволил умереть одному из них. Чон Чонгук и Хан Сохи — ученики Гриффиндора — сейчас в больничном крыле. Им Сомин, ученица Слизерина… Мертва.       Ученики начали перешептываться, послышался отчаянный девичий крик в конце зала, однако Чунмён продолжил говорить, и все были вынуждены вновь замолчать.       — Они храбро сражались и защищали не только друг друга, но и всех, кто находится здесь этой ночью. Она погибла смертью героя, пожертвовала собой, чтобы мы остались живы. И я очень надеюсь, что с этого момента каждый из вас будет дорожить мгновениями жизни, которые так мимолётны. Пусть сегодняшняя ночь станет тем, что поможет нам всем осознать ценность не только наших собственных жизней, но и друг друга. В конце мы все равны перед смертью. Не омрачайте светлую память своей погибшей подруги ненавистью, предвзятому отношению к её происхождению или положению в обществе. Ведь всё, чем мы можем помочь друг другу — любовью. Безграничной и искренней. Её жертва невосполнима, и я прошу вас всех помнить о Сомин, как о прекрасной, храброй и доброй девушке.       Крик принадлежал Минсу, упавшей на колени после того, как она услышала страшные слова. Её горло сдавило ледяной ком, мешающий ей дышать. Девушка не могла громко зарыдать или убежать из зала — тело резко ослабло, и она не могла двинуться. Слёзы катились по щекам и падали на девичьи руки, на которые она опиралась, сидя на полу. Она слышала речь Кима будто через плотный вакуум, а боль, давящая на грудь, вмиг раздавила её. Когда Чунмён закончил говорить, ученики остались неподвижны, и Минсу позволила себя закричать вновь. Её душераздирающий крик пробрался в душу каждого человека, находящегося в зале, и никто не мог успокоить Ли, пока не упала без сил, проваливаясь в темноту.       Её желание осталось лишь чем-то неизведанным: «Чтобы мы вчетвером нашли свой путь и были поддержкой друг друга».       Она потеряла сознание, и там — в пространстве, не поддающемуся описанию, Ли увидела подругу, ступающей вперёд по широкому бесконечному коридору Хогвартса. В сознании подруги Им остановилась, поправила свою школьную юбку и обернулась к подруге. Её волосы были распущены, аккуратно причёсаны, а взгляд искрился миллионами звёзд. Сомин мягко улыбнулась подруге и отвернулась, продолжая свой путь по коридору, в конце которого Минсу различила белый свет — он стал разрастаться и, перед тем как Им исчезла в нём, Ли резко раскрыла глаза.       Её сердце вновь затрещало. Сомин ушла.

* * *

      Не выразить было словами то, что случилось в фамильном доме Чимина, когда хозяева в лице его родителей были в отъезде у семьи Им, выражая им свои соболезнования и помогая в организации похорон.       Доносились отчаянные крики, пробирающие проходящих мимо людей до дрожи; вопли болезненно доносились из грудной клетки Кима, прерываемый лишь шумом трескавшейся посуды и дорогих бутылок вина. Пак знал, что они стояли там больше для красоты, как часть декора. Одна за одной бутылки летели в стену, разлетаясь на крупные осколки стекла, а жидкость стекала по поверхности вниз, въедаясь пигментами и резким запахом алкоголя в дорогие обои.       Чимин же безмолвно наблюдал за другом с другого конца комнаты, не находя в себе ни одного утешающего слова. Ни одна фраза не будет правильной — всё будет сквозить фальшивым обнадёживающим чувством. Пак не беспокоился и о состоянии гостиной комнаты — вино можно купить, волшебством исправить любые повреждения, обои приобрести новые. Только жаль — нет заклинания, способное заглушить боль в сердце.       Тэхён, разбив последнюю вазу, попавшуюся ему под руки, замолкает, но, спустя минуту гробовой тишины в особняке, раздаётся пронзительный крик, после чего Ким обессилено падает на колени. Осколки вонзаются сквозь плотную одежду в нежную юношескую кожу. Это был крик горестного отчаяния — душераздирающий и мучительный, от которого внутри всё сжимается до хруста боли, заставляя лить слёзы. Тэхён сидел неподвижно, и Чимин, игнорируя собственные слёзы, касается холодных клавиш фортепиано, в которых душа появляется с первыми нотами.       Первые аккорды разлились по комнате сквозь плотную тишину, заставляя юные мальчишеские сердца заныть в очередной агонии печали. Чимин продолжал играть, пальцами перебирая клавиши, пока слёзы капали на них и куда-то на его ледяные ладони. Ким лёг на мокрый грязный пол и устало прикрыл веки — его тело задрожало. Пальцы рук кольнуло теплом будто девичьего тела; губы на миг сомкнулись, запечатлев единственный и последний поцелуй Сомин, которым ей удалось утешить Кима однажды; на глаза вновь навернулись слёзы, вспоминая яркую улыбку девушки и даже её угрюмое лицо; душа Кима заглохла от боли, спрятавшись в дальних кромках сердца.       Тэхён погрузился в сон, где его ждала Им, чтобы вновь по-дружески обнять его и уйти навстречу закатному солнцу.       Чимин вспоминает своё желание в то Рождество: «Чтобы луна, солнце и звёзды были вечными свидетелями нашей дружбы».       Когда фортепиано замолчало, и Чимин опустил руки на свои колени, за окном раздались первые летние раскаты грома. Через несколько секунд на мрачный туманный город обрушился ливень. Тэхён во сне наблюдал за тем, как Сомин покидает его, растворяясь силуэтом вдали, а Чимин стал свидетелем небесных слёз, что разделяли с ними их боль.       — Мы так тоскуем по тебе, Сомин… Прошу, дождись нас там, — шепнул Пак, выглядывая в окно. Прогремел гром и вспыхнула молния, освещая тёмное небо и выделяя контуры беспорядочных туч. — Значит, договорились.

* * *

      Несмотря на июль месяц, было непривычно холодно на улице. Прохладный ветер, будто сбежавший из поздней осени, гулял по окрестностям, заставляя сонных и уставших волшебников плотнее укутаться в лёгкие ветровка, ускоряя шаг. Собравшиеся тучи предвещали ночной ливень, и Ли поспешила быстрее к кладбищу, обматывая кашемировый платок вокруг шеи.       Минсу быстро нашла нужное ей надгробие и положила изящный букет колокольчиков нежно-молочного цвета на сухую землю. Вытерев пыль с имени и даты рождения, девушка задержала свою руку у чисел, высеченных пять лет назад назад, как дата смерти. Они будто колючие клеймо у неё на груди.       — Я вернулась, Сомин. Полгода в Америке казались мне вечностью! — проговорила Ли с лёгкой улыбкой на лице. — Успела соскучиться по тебе. И, если честно, каждый день скучаю. Тоскую по тебе ежеминутно… — измученно выдавила из себя Ли и прервалась, чтобы позволить себе расплакаться. Сегодня пятилетняя годовщина её смерти.       Минсу продолжила свой монолог рассказом о путешествии в Америку со своим мужем Намджуном и даже привезла с собой радостную новость — Ли беременна. На этой фразе девушка вновь запнулась, закрывая лицо ладонями.       — Я не нашла никого хоть отдалённо похожую на тебя. Мне так тебя не хватает, Сомин… — Ли тихо расплакалась, собирая ладонями свои слёзы.       Пять лет пронеслись будто летний ветер. Первое время Минсу провела на работе в министерстве, после чего ушла оттуда и погрузилась в их брак с Кимом — они вдвоём наслаждались временем, которое проводили вместе. Теперь когда Ли забеременела, радость в их семье умножилась, а поделиться этим хотелось именно с Им. И Минсу стояла, дрожала от холода и рассказывала о различных глупостях.       За эти несколько лет было много событий, начиная от повышения Намджуна в должности и заканчивая помолвкой Чимина с той самой Со Йеджи, которые встречались на протяжении последних двух лет, когда судьба вновь свела их на работе. Сейчас Пак занят работой и подготовкой к свадьбе, но свежие цветы на могиле говорят о том, что он был тут недавно. Ведь только Пак мог принести Сомин букет белоснежных роз. Накамото недавно, около двух месяцев назад, отправил Минсу в Америку письмо с приглашением на свою свадьбу, которая состоится в следующем году. Хан Сохи же сразу после окончания школы покинула страну и осталась жить в Америке, где к сегодняшнему дню уже была женой и матерью двоих детей. Хан так и не вспомнила о своей детской ненависти, а аромат свежего сваренного кофе продолжал преследовать её на протяжении всей жизни.       Чонгук первый год работал в книжном магазинчике, после чего ушёл в министерство — в отдел правового порядка. Он отказался от своей мечты, потому что она больше не приносила ему должного счастья. Чон все пять лет так и не притрагивался к своей старой метле, которая спасла Сохи жизнь. С Хан они остались отличными друзьями и продолжали переписываться, Чон часто навещал её в Нью-Йорке. Сам парень женился год назад на девушке из «Шармбатон», с которой они встретились в Америке в министерстве. Его жена также беременна, как и Минсу — Ли предположила, что, возможно, их дети будут одногодками.       Директором стал Ким Чунмён, а профессора Мин, Бён и Чон так и остались на своих местах. Чунмён предлагал Минсу прийти в школу в качестве учителя, однако она решила отложить это до того времени, пока не родит.       У всех жизнь налаживалась, и Ли могла радовать Сомин хорошими новостями при каждой встрече. За могилой профессора До, которая находилась не так далеко от Им, также ухаживают, убирают старые цветы и тщательно следят за состоянием надгробья. Возможно, это Чонин, который работает в одном из пабов и живёт в маленьком доме на окраине столицы. Кима оправдали во всех преступлениях, и он обосновался в столице, ближе к могиле До и другу Ифаню.       Попрощавшись и собравшись уходить, Ли заметила плывущий силуэт вдоль рядов. В вечерних сумерках было тяжело разглядеть человека, и только когда он подошёл ближе, девушка улыбнулась и побежала к другу навстречу, чтобы обнять его после долгой разлуки. Это был Тэхён, державший в руке ветки сирени. Завидев счастливую улыбку подруги, Ким резко выдохнул и скромно улыбнулся, постеснявшись радостно улыбнуться. Он раскинул руки в стороны и, когда Ли обняла его за шею, привстав на цыпочки, Ким обвил их вокруг её талии и сомкнул ладони в замок за её спиной. От них обоих веяло солнечным теплом и домашним уютом, и потому ветер, наконец, отступил. Они будто больше не замечали холода.       Друзья вновь подошли к могиле Сомин. Через некоторое время к ним всё же присоединился Чимин, и они встретили его с той же теплотой. Тэхён выглядел изнеможённым, с тёмными кругами под глазами и сомкнутыми сердито губами. Несколько минут молчания, и Ким заговорил.       — Вчера была первая годовщина со дня смерти мамы, поэтому ты прости, что не открыл тебе дверь, Минсу, — голос Кима был осипшим, словно после сильной простуды, тихий и слегка грубоватый.       Минсу осознала в этот момент, как сильно изменился Ким за последние полгода, что она была заграницей.       — Не извиняйся. Прими мои соболезнования вновь, — Ли положила свою ладонь на мужское плечо, Ким кивнул.       — Можем тебя поздравить? Намджун сообщил мне утром замечательную новость! — произнёс Пак радостно, до этого момента сохранявший молчание. — Три месяца уже, верно? Никогда не видел, чтобы Намджун был таким воодушевлённым.       — Ох, наш Ким Намджун! Отцом он будет замечательным. Вот подлец — он прям само совершенство.       Они втроём замолчали. Тэхён положил букет на могилу, сирень его была символом первой любви. Однажды он подумал — что бы ни происходило, жизнь всегда будет сводить судьбы тех, кто искренне предан друг другу, ведь без этого в каждом мире творился бы хаос. И многие знают, что если любовь может породить причины слепой зависти и самой спровоцировать беспорядки, то она же вернёт всё обратно на место. Впечатляющие у неё игры. А главное — какие они запоминающиеся.       Сохи навсегда запомнила то, как Им спасла ей жизнь, а Чонин освободил её от оков ненависти — и в них всегда была любовь.       Желание Минсу, наверное, исполнялось каждую годовщину смерти Сомин. Этим летним вечером они стояли все вместе и ощущали, будто их подруга была рядом. Стояла с ними плечом к плечу и разглядывала цветы, которые они ей принесли — все вместе, как того желала сама Им. Они втроём пожелали исполнения своих желаний, и каждый вспоминал о своём, а Тэхён подумал ещё и о послании Сомин. И это заставило его горько расплакаться.       Иногда жизнь абсолютно непредсказуема, и никогда нельзя угадать — какой из поворотов окажется судьбоносным. Однако каждый путь можно превратить из катастрофы в спасение, если постараться просто любить — тех, кто искренне душой, сердцем и мыслями всегда с тобой.