w(h)ell

«Успею ли я за одну ночь построить невидимую крепость или прочный, но временной барьер?» — думает Чонгук, смотря на лес в окно автомобиля Тэхёна, делая вид, что очень глубоко задумался, пока любовался красотой природы в эту пору. Вампир так и считает, раз ни о чём не спрашивает, сбавляя скорость, когда они сворачивают с главной трассы в сторону извилистой дороги, ведущей в хижину Юнги. — «Почему я размышляю так, будто Сокджин в том же состоянии, что и веками назад? Он наверняка перенял кое-какую силу от Азазеля. Не сдастся просто так», — Чонгук задумывается ещё больше. — «Вряд ли мои слова для него сейчас приказ. Надо подстраховаться», — заключает демон. — О чём думаешь? — прерывает мысли Тэхён, останавливая машину у дома, паркуя криво перед ещё недостроенным каркасом деревянного гаража. Чонгук вздрагивает от резкого вопроса, переводя на вампира взгляд. Они смотрят друг другу в глаза. Тэхён приспускает тёмные очки, пока взирает. Красный блеск контрастирует с тёмной одеждой, сверкая. Чонгук сглатывает, потому что по выражению Тэхёна видно: он что-то понимает. Выглядит вампир задумчивым. — Что такое? — Тэхён усмехается. — Боишься, что скажу Юнги, каким плохим мальчиком ты был? — коротко смеётся. — Уверен, с тобой он не согласится. Вампир хмыкает. — Так в чём дело? — хмурится. — Ни в чём. Всё нормально, — демон пожимает плечами. Он держится за ручку, готовясь выйти. — Разблокируй двери. — Ответь нормально, — Тэхён крепче сжимает руль. — Что я успел сделать не так? Попросил лишних объятий? Ты сам сказал, что можно. — Передумал! — Чонгук взмахивает рукой, сам открыв защёлку. Он выходит из машины, хлопая дверью, оставляет сумку в салоне. Тэхён выходит следом, прокручивая ключи вместе с зонтом. Вампир вздыхает, когда Чонгук тут же несётся к себе, даже не снимая обувь на пороге. Юнги с усталым выражением лица выходит из кухни, перемешивая ложкой кофе в кружке. «Добрый день» остаётся проигнорированным Чонгуком. Парень машет на них, буквально летит на второй этаж, закрываясь у себя в комнате. Судя по звукам закрывающихся замков, он поставил печать. Семь раз. Закончилось всё привычным лаем Цербера. Как обычно. — И что ты опять наговорил? — спрашивает Юнги, устало вздыхая. — Я ничего не делал, — Тэхён бережно откладывает зонт, снимая шляпу, затем и обувь. Охотник внимательно смотрит на него, подняв брови. Взгляд у него такой, словно он всем видом говорит: ага, знаем мы твоё «ничего». — Я реально ничего не делал, — уверяет Тэхён, возмущённо раскинув руки в стороны. — Я забрал его из школы, пошли в машину, отпустили лягушку на природу, я не сильно дымил… — Я говорил тебе сто раз, что ему не нравятся курящие, — Юнги цепляется за слово, указывая на него ложкой. С неё капает кофе. — Да не в этом дело! — Тэхён снимает водолазку, бросая вещи на пол. — Он опять психует на пустом месте, — проходит за Юнги на кухню. — Опять! — кричит в потолок, прекрасно зная, что Чонгук слышит. Охотник поднимает голову, ожидая, что Чонгук сейчас пройдёт сквозь стену и покажет Тэхёну язык или просто просунет руку через мини-портал, чтобы показать средний палец. Так всегда бывает, когда вампир своего демона пытается поддеть. Чонгук всегда отвечает на колкости, давая понять, что всё внимательно и прекрасно слышит. Однако сейчас, когда Тэхён и Юнги смотрят вверх, ожидая реакции, парень никак не подаёт признаков того, что слушает. Мин щурится, пока вампир, фыркнув, открывает холодильник, чтобы взять упаковку холодной крови. — Странно, — заключает Юнги, отпивая глоток кофе. — Небось снова позвонил своему жалкому человеку, — Тэхён говорит громко, — и они болтают ни о чём. Снова. И Чонгук теряет драгоценное время, тратит на глупости, — встаёт коленом на стул, приподнимаясь. — И всё это вместо того, чтобы наслаждаться довольно ценным временем со своим вампиром, который мог бы и без этой человеческой школы всему научить! — Прекрати, он не слышит, — Юнги машет на Тэхёна. — Давай лучше о деле, — хмурится. — Трупы демонов на западе. Тэхён спускается со стула. Он вмиг становится серьёзным, скрещивая руки на груди. Юнги продолжает перемешивать кофе, стуча прибором по внутренней стороне посуды. Звон раздаётся. — Есть идеи? — спрашивает Мин. — На западе начинается поселение. Там ведь была какая-то банда вампиров, — предлагает Тэхён, пожимая плечами. — Может, войну устроили. Хоть какой-то мордобой в этом веке, — улыбается. — Не смешно, — Юнги качает головой. — Работа слишком чистая. Их заметил рейд родителей, который всегда действует без определённого расписания. Сами демоны явно не совались кучкой. Их собрали в одном месте. Для чего? Это тоже вопрос. К тому же всё это явно дело рук сильного демона, — сжимает ручку кружки. Вампир чешет пальцем подбородок, задумываясь. — Тэхён, — Юнги сглатывает. — М, — кивает, мол, да, слушаю. — Что Чонгук с собой принёс в школу? — Мин щурится. — Лягушку, — Тэхён пожимает плечами. — Обычную лягушку, которую одноклассники почему-то мучили. У нашего ангелочка, — показывает кавычки пальцами, — разыгрались чувства справедливости и жалости, — уверяет он, когда Юнги не отводит от него серьёзного взгляда. — Блять, прекрати. Он не выходил вчера из своей комнаты. Да и зачем ему охотиться без нас, так ещё и молчать об этом? У Чонгука нет секретов, — смеётся, качая головой. Он в это не верит. — Нет секретов, да? — Юнги поджимает губы. Тэхён прямо перед ним уверенно кивает, пока за его спиной, как видит охотник из окна кухни, Чонгук спрыгивает со второго этажа, побежав в сторону леса. Юнги ничего не остаётся, кроме как согласиться, махнув на ситуацию рукой, решив разобраться вечером, когда голова начнёт лучше варить происходящее. Вряд ли Тэхён настолько глуп. Если Чонгук действительно с этим как-то связан и вампир об этом узнает, то цепочка в его голове тут же выстроится. Юнги думает, что раз это не его секрет, то и отбирать у демона шанс объясниться он не хочет. Пока что. Чонгук рисует в воздухе печать, определяя прочность барьера. Он слишком долго не пользовался подобного рода заклинаниями, так что удаётся не с первого раза. Вряд ли это защитит от возможного нападения. Люцифер явно не сидел, сложа руки. И надо было Аду послать именно этого падшего ангела. Чонгук не знаком с силами небесных созданий настолько детально. У Сокджина, хоть и преобладает тёмная сторона, всё ещё способности ангела, которые теперь просто принадлежат стороне зла. Против него Чонгук никогда не дрался. Конечно, дрались бы они в полную мощь, демон бы от него и пепла не оставил, но что сейчас-то делать, когда внутри всё ещё конфликт убийцы и самаритянина? А если силком потащат? — Будто из дома сбежал, как в глупых американских фильмах, — Чонгук говорит шёпотом. Он проверяет барьер, прежде чем направиться обратно к дому. «И зачем я понадобился?» — всё же думает. — «У них проблемы возникли?» — останавливается. Разворачивается, всматриваясь в чащу леса с сомнением. Юнги подозрительно щурится, когда к ужину Чонгук всё же спускается. Демон всё ещё выглядит задумчивым, когда чистит вместе с Мином картошку. Чон замечает взгляд охотника на себе, щурясь в ответ. Демон даже думает: говорить Юнги о том, что за ним прилетели, или всё же не стоит его беспокоить? Говорить ему, что Люцифер нагрянул, или не стоит? Да и если скажет, то что Юнги сделает? Что изменится? Охотник ничего, в принципе, не может сделать. Как и Тэхён не изменит ситуацию. Чонгук должен сам как-то зарыть прошлое обратно в яму. — Директор отругал? — спрашивает Юнги, не смотря в его сторону. Демон краем глаза замечает, что Тэхён любуется своим отражением в ванной комнате после душа. — Да, — Чонгук пытается звучать равнодушно. — Я не делал ничего плохого. — Знаю, — Юнги кивает. Он поднимает уголки губ, поворачивая голову в его сторону. Чонгук хлопает глазами. — Знаю, что не делал, — от мужчины звучит привычно. Демон всё равно хмурится, проглатывая слова по типу «спасибо» на середине мысли, потому что Юнги продолжает смотреть на него с прищуром, словно проверяет реакцию на своё доверие. Чонгук открывает рот, чтобы уверить в том, что всё хорошо, однако останавливается, потому что соврёт, если сейчас подобное выдаст. В их игре он и без этого впереди. Демон за пеленой происходящего, пытаясь отгородить своего вампира от трещащего по швам ларца с секретами, опять забывает, что Юнги ведь что-то знает. Чонгук не знает, что именно. Он не прочёл мысли мужчины в первый раз, решил и не углубляться в его подсознание вообще. Чонгук не знает, сколько тайн прямо сейчас доступно Юнги, но он прекрасно понимает — он может ему доверять. Потому что Юнги слишком долго молчит. — Люцифер, — выдаёт шёпотом Чонгук, отворачиваясь. Он поджимает губы. — Ты? — тихо спрашивает Мин. Шокированно смотрит на парня. — Как? Погоди. — Что? Нет, — демон вмиг отпускает волнение, выпрямляясь. Он хмурится, смотря на удивлённого Юнги. — Трупы на западе. Его рук дело. — А, ты об этом, — охотник коротко смеётся, махнув на него, даже толкая в плечо, мол, напугал. — А как… Нам убить его? — Юнги с серьёзным выражением лица режет картошку пополам. — С ума сошёл? Нет, конечно, — Чонгук выдыхает. — Мне нужно с ним поговорить, если он ещё не покинул периметр. Можете отложить сегодняшнюю охоту? — передаёт Юнги очищенную картошку. — Можем, — Юнги смотрит на него с подозрением. — Так ты знаешь Люцифера, — утверждает. «Конечно, знаю», — думает Чонгук, мысленно закатывая глаза. — «Это я его приютил, когда небеса отказались от него». — Успокоился? — спрашивает Тэхён. Он так резко возникает рядом, что Юнги с Чонгуком вздрагивают. — Не обижаешься больше? — смотрит на парня. Вампир опускает руки, опершись о столешницу по бокам Чонгука, прижимаясь грудью к его спине. Чонгук хлопает глазами, немного поворачивая голову, тут же встречаясь взглядом с красными очами. — Ладно, твоя взяла. За что мне стоит извиниться? — Да ничего, я… — Так, отошёл от него, — Юнги показывает лезвием ножа на Тэхёна, после указывая в сторону, мол, именно туда отойди. — Я напоминаю, что мальцу всё ещё шестнадцать по человеческим меркам. Совсем немного прошло с того времени, как он считал тебя своим отцом и ты был с ним солидарен в этом мнении. Инцеститься в моём доме запрещаю. Вот такого, — отводит ножом руку вампира от демона, — двусмысленного, — указывает остриём на Тэхёна, — не надо. — Ой, брось, Юнги, — Тэхён закатывает глаза. — В Аду особой разницы нет. — Хён, почему ты говоришь за нас, будто я на что-то согласился? — Чонгук толкает Тэхёна в плечо. — И он мне не отец! — обращается уже к Юнги. — Да-да, конечно, — охотник вздыхает. Тэхён присоединяется к их ужину. Он что-то обсуждает с Юнги, иногда бросая взгляды в сторону лениво кушающего Чонгука. Демон в это время продумывает в голове план действий. Он смотрит в окно, на чащу леса, в темноту. Ветер раскачивает ветки, луна прячется за облаками. На улице стоит кромешная тьма. Тэхён в какой-то момент громко объявляет «нет». — Я не собираюсь контактировать с другими вампирами. Если кто-то узнает о Чонгуке, попытается завладеть его кровью, — звучит возмущённо. — Делить его с кем-то я не собираюсь. — А моё мнение спросить? — Чонгук отвлекается от окна, улыбаясь Тэхёну. — Не буду спрашивать, — вампир смотрит серьёзно. — Мой демон, — указывает на Чонгука, — твой вампир, — направляет палец на себя. — Как сентиментально зву… Чонгук прерывается на середине фразы, когда чувствует покалывание в области шеи, словно что-то наступило на него сверху. Он помнит это ощущение слишком хорошо, чтобы ошибиться. Кто-то проник на его территорию. Демон тут же метает взгляд в сторону окна, увидев, как в свете показавшейся луны мелькают чёрные перья. Резкий звук ломающегося стекла заставляет троих вздрогнуть. Барьер пробит. — Вы слышали? — Тэхён хмурится, оглядываясь. — Что-то треснуло, — он пытается встать. Пытается, потому что Чонгук резко опускает его обратно силой, разворачивая к себе лицом. — Это… — демон открывает рот, — это моё сердце, — выдаёт. — Что? — Тэхён ожидаемо в ахере. Он резко вдыхает, чтобы спросить, какого чёрта, но Чонгук подаётся вперёд, держа ладонями его щёки. Зрачки вампира расширяются. Он внимательно смотрит в глаза демона. — Чонгук… — Твой демон. Правильно, — шепчет Чонгук, обнимая за шею, пока медленно припадает к его губам. Тэхён, отвлечённый столь неожиданными действиями, опускает плечи, закрывает глаза. Картошка Юнги так и не достигает его рта. Он вздыхает, качая головой в знак того, что не согласен, когда Чонгук отступает после короткого поцелуя, держа заснувшего вампира за плечи. Демон не говорит что-либо, просто поднимает в воздух Тэхёна, укладывая бережно на диван, сам собирается в прихожую. Юнги не спрашивает, что случилось или что ему самому делать. Чонгук никогда не даёт наставлений или приказов. Он и инструкций им не давал, когда только-только стал частью их маленького мира. Чонгук открывает дверь. На пороге стоит Сокджин, подняв руки, словно хотел постучаться для приличия. Демон кивает ему, мол, сейчас пойду. — Вернусь к рассвету. Сам его разбужу, — обращается к Юнги, прежде чем уйти. — Не беспокойся, — напоследок кидает, прежде чем закрыть за собой дверь. Охотник медленно кивает. Он хмурится, когда из окна замечает, что Чонгук, похоже, этого самого Люцифера в зад пинает, гоняя в лес, громко возмущаясь, изрыгая пламя. В этом мире слишком много неясного, неизвестного, загадочного. Сколько бы каждый из них ни изучал своё окружение, всё равно будет знать меньше. Чонгука это любопытство раньше посещало в том самом чувстве, когда хотелось завоеваний, войн, крови. Этот мир огромен, но под его эгидой бы заимел хоть какой-то смысл. Потерянные люди веками слепо поклонялись Богу, спасая себя верой. Чонгук и не думал, что когда-нибудь они отринутся от этого и заимеют совершенно другую философию. Чонгук и не думал, что спустя столько времени, позволив миру пойти дальше своим заточением, он будет доволен таким раскладом событий. — Я прислушался к Вашим словам, но Господин Азазель просил меня быть настойчивее, — Сокджин держит руки за спиной, распрямляя крылья. Чонгук проходит вперёд, останавливаясь между деревьями. — Я не потревожу Вас сильно. Буду краток. — Изволь, — Чонгук опускает плечи. — У нас на данное время разгар, — Сокджин закрывает глаза, — кризиса. — Кризиса? — переспрашивает демон, хмурясь. Он аж давится воздухом, потому что ожидал услышать что угодно, начиная с битвы на небе и заканчивая гражданской войной между демонами и вампирами, но никак не это. — Какой кризис в Аду? — поднимает руки. — Вы давно не видели свои владения, — Люцифер улыбается. — Многое изменилось за время Вашего заточения. Наше общество медленно притеснило вампиров, пытаясь найти господство хоть в чём-то. Дальше этого дело не продвинулось. Скрывать не стану: из Азазеля не лучший владыка тьмы, — качает головой. — Нападать на людей сейчас чревато печальными последствиями. На небеса и подавно никто не сунется. Вот и настал в Аду кризис. Никакого продвижения, — пожимает плечами. — Но весть о том, что Вы освобождены, взбудоражила всех. Азазель подумал, что было бы неплохо вернуть Вам законный трон. — Что же он раньше меня не спас? — Чонгук усмехается. — Из Вашей собственной тюрьмы? — Сокджин поднимает брови. — Мы решили, что… Вы сами там… — Сам справлюсь, — кивает Сатана. — Сам. В итоге действительно сам сбежал, — вздыхает. — Ладно, проехали, — машет на него. — Я не собираюсь возвращаться. — Я так и понял, — Люцифер поднимает уголки губ. — Отпуск, — кивает. — Непохоже на Вас, — пожимает плечами. — Трудно вообще принять факт того, что… — указывает на всего парня, — это Вы, Господин. Чонгук невольно осматривает себя, словно мог бы сейчас заметить там что-то странное. Он уже настолько привык к этой своей внешности, что и не помнит, как выглядел тогда, когда смотрел на Сокджина сверху вниз, когда выдыхал пар и изрыгал пламя при каждом слове. Сейчас парень думает, что это было так пафосно и даже не нужно. Он внушал этим ужас. Делал это осознанно. Однако на Земле ему хочется больше соответствовать нормам, не получая заинтересованные взгляды в свою сторону. Оказывается, что и живётся проще, когда ты просто часть толпы, не какой-то там правитель Ада. — Да нормальный я, — Чонгук отмахивается. — Мне не до консультаций Азазелю насчёт кризиса демонов, — скрещивает руки на груди. Он стучит носком тапочки по земле. Сокджин выжидающе смотрит на него. Он знает своего Господина. Сатана в любой ситуации найдёт выход. И свои владения не бросит даже во время отпуска. Люцифер улыбается, когда Чонгук с «придумал!» резко разворачивается в сторону города, взмывая вверх. Сокджин взлетает следом. — Что Вы задумали? — спрашивает Джин. — Летим в Ад? — Нет, — Чонгук смеётся, — в библиотеку. Их Господин противно хихикает. Противно, потому что его хихиканье звучит мило и выглядит тоже мило, а так быть не должно. Сокджин удивлённо смотрит на него. Иногда в действиях Чонгука совершенно нет логики. Сокджин привык не спрашивать «почему», поэтому просто прислушивается к советам пережившего заточение и человеческую жизнь Сатаны. Люцифер не задаётся вопросами и тогда, когда Чонгук прощается, улетая к себе домой, в хижину, где так противно пахнет уютом и теплом. Джин провожает его взглядом. Печать в одном его глазу потухает, когда фигура Чонгука исчезает за горизонтом леса. Он вздыхает, но улыбается, ныряя в открытый Сатаной портал в Ад. Сокджин не задаётся вопросами, потому что прекрасно знает смысл слова «отпуск». Их владыка отдыхает, но он обязательно вернётся. — Вот, — Сокджин передаёт Азазелю связку книг. — Сатана просил передать, — улыбается. — Что это? — спрашивает грозно в ответ. — Методичка для чайников, — читает Джин на обложке. — «Как править страной, если ты не шаришь в политике». То, что нужно, — кивает, передавая книгу. Чонгук в это время в наказание за произошедшее моет посуду, ругаясь на Юнги за то, что использует для жарки картошки так много масла. Когда он заканчивает, то вытирает руки полотенцем, направившись к всё ещё спящему Тэхёну. Он усыпил его печатью сна. Жаль, что проклятье демонов не работает как в сказках. Чонгук годом ранее впервые услышал о том, что злые чары можно снять поцелуем. Когда он создавал печать сна, то думал в обратном порядке: от поцелуя засыпать, чтобы тот, чьих уст он коснётся, полностью доверял ему, потерял бдительность. — Надо будет переделать, — задумчиво говорит Чонгук, откатывая заклинание тем, что крутит печать, как рычаг, в обратную сторону. Тэхён резко открывает глаза, просыпаясь. Его грудь вздымается. Он вскакивает, выпрямляясь. Вампир тяжело дышит, держась за голову. Чонгук касается его плеча, улыбаясь, чтобы успокоить. Тэхёна это, вероятно, мало волнует, так как он тут же оборачивается по сторонам, после прячась от лучей солнца тем, что щурится, сползая на пол с дивана. Конечно, бредовую причину Чонгук придумал, вряд ли Тэхён ему поверит, но всё же. — Что случилось? — вампир хлопает глазами. — Я поцеловал тебя, а ты упал без сознания, — Чонгук надувает губы, будто обижается. — Не буду так делать, — встаёт с корточек, чтобы пойти спать. Он всю ночь провёл в библиотеке. — Что? — вампир звучит шокированно. — Детка, подожди, — Тэхён поднимается на ноги, догоняя Чонгука. — Наверное, это из-за твоей мощи. Моё тело не выдержало? Ни разу о таком не слышал. Может, это единичный случай, — задумчиво смотрит в глаза демона. — Мы просто обязаны дать мне привыкнуть. Не надо мне тут «не буду так», — останавливает открывшего рот Чонгука. — Я ведь тоже хочу целоваться. Демон хлопает глазами, внимательно смотря на Тэхёна. Вампир не меняется в лице, с серьёзным выражением ожидая ответа Чонгука. Юнги чистит зубы, смотря на них. Он стоит, опершись о косяк двери, зевая. Чонгук краснеет, бьёт вампира в плечо, показывает ему язык, прежде чем отпрыгнуть вверх, улетая к себе в комнату. Тэхён раздражённо пинает стену. Юнги говорит ему «не бей мою стену», выплёвывая пасту, пока проходит на кухню. Печати Чонгука снова закрываются, судя по звукам, но на этот раз Тэхён в порыве эмоций открывает дверь. Лай Цербера нарушает утреннюю тишину. У Чонгука с самого начала их истории был маленький секрет, скрывающий от чужих взглядов его истинную сущность. Раньше этот секрет был маленьким, но с годами разросся, принимая не очень здоровую форму. Юнги перемешивает ложкой кофе, заглядывая в холодильник, думая, что же сварганить парню на завтрак, прежде чем он пойдёт в школу. Тэхён шумно спускается со второго этажа, раздражённо выхватывая свои сигареты вместе с зонтом, чтобы выйти на улицу покурить. Он достаёт зажигалку, прихватывая губами одну сигарету, бросая пачку в сторону. От удара с порывом ветра взмывают вверх листья. Вампир щурится, когда дымит и смотрит на чёрное перо. Как жаль иногда, что в их положении доверие не строится с годами. В адском обществе с первой минуты существования принято ставить под сомнение любое слово того, кто порождён злом. Скажи Чонгук ему изначально, что хотел бы познать мир и забыть прошлое, возможно, ему бы и не дали место в этой хижине, его бы не подпустили настолько близко, не заботились бы о нём. Может, его бы и не любили вовсе. Однако с маленьким (но большим) секретом он добивается какого-то вида счастья. Такого хрупкого из-за этого, но всё же ценного. Счастья и для себя, и для него. Однажды это достигнет апогея.