Слабость твоих рук

...Продолжение 19-го дня. Никто не любит игнорирование. Особенно, когда это делает кто-то из очень близких тебе людей. Если бы мне дали нож, то я бы с особым удовольствием подставил его к горлу Кирилла, лишь бы он прекратил это насилие. То, как он себя ведет сейчас, я бы предпочел видеть в начале смены: никакого ехидства, никаких подколов, никаких замечаний и тому подобное, но именно сейчас он включил обычного и ничем не примечающегося вожатого. Выполняет обычную работу, до ребят из отряда абсолютно нет никакого дела в плане личностных отношений. А собственно говоря, ему просто нет дела до меня. Отличный актер без оскара, браво! Нет никакого равнодушия, есть его актерские навыки и очередные тараканы в голове, которые уже полностью разработали план пыток, дабы заставить меня прибежать к нему. И самое главное, что это действительно срабатывает! Его безразличие словно притягивает к себе, заставляет считать себя виноватым и повторять снова и снова: «Да, Тим, ты придурок и ступай разбираться к нему сам». Потому что я уверен, теперь Кирилл не подойдет ко мне, и зная меня, понял, что я сам приду под нажимом времени, ведь будь всё иначе, вряд ли бы я сразу прискакал к нему. Но признаться честно, я расстроен из-за своего поступка, и мне не стоило тогда давать волю своим переживаниям, хоть я прекрасно понимал, что Кирилл ни за что так просто не откажется от меня, а будет немного дразнить. Но сейчас он всё же выглядел так, словно и вовсе не притворяется. День прошёл довольно оживленно, если учесть жизнь лагеря. Уборки, репетиции и прочее, ведь завтра будет прощальный концерт и, как всегда, наигранные речи о закрытии смены, слова любви к каждому находящемуся здесь, разные пожелания и, естественно, снова приглашение на следующий год. Не люблю такое, иногда от этого лицемерия аж блевать тянет. Приедет еще сотня таких детей и вы снова будете говорить этой сотне одно и тоже из смены в смену, а затем из года в год. Особым я сегодня ничем не занимался. Посидел с Данькой на репетиции, пошлялся с Максом и Никитой по лесу в целях покурить, посидел после полдника в корпусе с Русланом, обсуждая планы на будущее. И самое печальное, что ни разу не поговорил с Кириллом. На свечке я сидел, потупив взгляд в пол, думая, что ещё можно предпринять насчёт моего любимого вожатого. А он ведь даже за всё это время на меня не посмотрел, хотя обычно мы играли в гляделки, желая оказаться ближе друг к другу. Зайдя в свою комнату, я плюхнулся на кровать, не желая даже есть выданный на поздний ужин йогурт и апельсин. Сейчас бы просто укутаться в одеяло, отвернуться и забыть про всё. Послезавтра уже домой, и я бы всё отдал, лишь бы остаться ещё на недельку. — Так, с тобой творится что-то неладное, — подметил Максим, расправляя свою кровать. — Ты не хомячишь на ночь, что очень странно. — Мне плохо весь день, — зарылся я носом в подушку, — потому что ему всё равно на меня. — Моё бормотанье вряд ли кто разобрал. — Что всё равно? — с непониманием переспросил Даниил. — Ничего, давайте просто ляжем спать, — приподнялся я, в поисках спальной футболки. Когда все разлеглись по своим кроватям, парни долго болтали, обсуждая веселые моменты из жизни лагеря. — Вот Тим у нас всё время калечился, помнишь, эй? — резко обратился ко мне Даня, втягивая этим в общий разговор. — Помнишь, как ты во время футбола по земле катался, и как в лесу клеща словил, а ещё как-то с ног свалился во время флэшмоба? — Нашел что вспомнить, — буркнул я, — не самые лучшие дни. — Да ладно тебе, зато уж такое точно не забудешь, — заулыбался парень. Пока ребята снова перешли к своему старому диалогу, я стал вспоминать подробности тех дней. Да, я буду их помнить, но из-за того, что в те моменты Кирилл заботился обо мне. Столько всего связанного с ним, почти каждый день где-то промелькает его персона. Он издевался, подшучивал, язвил, огрызался, но никогда во всём этом не было злости. Я не отрицаю, что он самовлюбленный и избалованный пацан, у которого высокомерия не занимать. А сколько ещё гадостей он делал в мою сторону? В первую очередь, конечно же, издевался. А ещё он меня чуть в раковине не утопил, и как-то раз вытащил в одних трусах на улицу, и, собственно говоря, вопрос: какого черта этот недовожатый ещё жив? Тем временем, пока я был в раздумьях и вспоминал былое, в комнате повисла тишина. Неужели все так быстро заснули? И почему уже в коридоре не горит свет и никто не ходит? Я сел на кровать, спустив ноги вниз. Время на телефоне указывало пол третьего ночи. Пол третьего! Выходит, пока я думал, то задремал, и прошло почти четыре часа с того момента, как все разбежались по своим койкам. Замерев от новых мыслей, мне стало невыносимо тоскливо. От воспоминаний о Кирилле моё настроение испортилось, а дышать стало тяжелее. Где-то в душе всё равно была надежда, что ночью он придёт за мной, но уже почти три часа ночи, а его нет, и судя по мертвой тишине в коридоре, никто не собирается приходить. Лениво сунув ноги в тапки, я поднялся с кровати, и не понимая зачем, пошёл к двери. Стоило мне выйти в коридор, как мое тело сковала дрожь, и я с нелепым видом смотрел в темноту, надеясь что-то там найти. Ночью коридор казался до безумия длинным и страшным, но я всё равно пошел прямо, держась рукой за стену. Чем ближе я подходил к нужной двери, тем сильнее я паниковал, а сердце начинало биться от волнения так быстро и громко, отчего мне показалось, что оно сейчас разбудит весь лагерь. Наконец-то достигнув своей цели, я встал напротив двери Кирилла, не в состоянии сделать что-либо ещё. Зря я, наверное, приперся сюда как дурак посреди ночи, надеясь, что сейчас вожатый выскочит из комнаты с горячими объятиями. Но что же мне мешает сделать это? Если он и вправду будет недоволен, то не станет церемониться и просто даст пинка под зад. Неуверенно дернув ручку двери, я слегка толкнул её вперед. Было немного страшно, что дверь будет закрыта, но, к счастью, она была не заперта, а ведь Кирилл любитель закрываться на ночь. Неуверенно сделав шаг внутрь комнаты, я постарался разглядеть её содержимое, но в такой тьме мало что увидишь. На столе стоял открытый ноутбук, на котором мелькал маленький красный огонек от кнопки, отчего он сразу бросился мне в глаза. На кровати находился силуэт, который был накрыт одеялом. Мигом юркнув в помещение словно кот, я тихонько закрыл за собой дверь и резко прислонился к ней. По непонятным причинам сердце заколотилось так быстро, что, наверняка, в такой абсолютной тишине был слышен каждый его стук. Я просто стоял и наблюдал за Кириллом, прижавшись к двери, и совершенно не понимал, что делать дальше. Было очень страшно подойти к нему, и на мгновение я подумал: зачем я вообще сюда пришёл? Страх сковал тело и я не мог двинуться ни вперёд ни назад. Но тут кровать слегка скрипнула, а тело, лежавшее на ней, перевернулось на спину. В этот момент я забыл как дышать, и в следующую же секунду подумал покинуть эту устрашающую комнату, если бы не слегка хриплый голос: — Я думал, что ты уже не придешь. И в этот же момент меня переполнили чувства. Испуг, удивление, и вместе с этим расслабление! Я облегченно выдохнул, и в эту же секунду все мои мышцы резко расслабились. — Я немного задремал, пока ждал тебя, — парень приподнялся на локтях и, зевнув, продолжил, — и дверь не в клею, можешь отойти от неё. Я снова услышал его привычный мне голос и с души словно камень спал. Я отстранился от двери и, выпрямившись, сказал: — Видать, я слишком предсказуем. — Да, ты прав, — ничего не отрицая, парень с равнодушным видом плюхнулся обратно на кровать. Что-то буркнув, я подошел к нему и сел на край кровати. Ах, ну да, это же мой псевдовожатый, чего я от него ожидал? Слезы радости, объятия и страстные поцелуи? Теперь мне оставалось ждать едких замечаний в мою сторону, хотя одно он уже сделал, подтвердив мои слова о предсказуемости. Мог бы ради приличия оспорить их! — Хоть я тебя и ждал, и специально не закрыл дверь, то могу догадаться зачем ты сюда пришёл. Не прощения ли просить? — даже сквозь темноту я заметил его ухмылку. — Что ж, можешь начинать, только не усыпи меня. — Не зазнавайся! Мне и так тошно, оттого что ты меня весь день не замечаешь, так ещё и сейчас решил поиздеваться, — нахмурился я. — Надо же было продемонстрировать тебе жизнь в лагере, если бы в нём не было меня. Тоскливо, не правда ли? — ехидная улыбка парня стала еще шире. — Я понял тебя, пожалуйста, не будь больше таким, — я подобрался чуть ближе к парню, — забудь о том, что я сказал утром. — Сделал милую мордашку, и думаешь, что это сразу меня задобрит? Нужно что-то больше, чем просто слова, — хитро ухмыльнулся парень. — Ты ведь что-то имеешь под этим в виду? — Смышленый мальчик, — вздохнув, Кирилл откинулся обратно на кровать. Я сидел рядом, не зная, что делать. Было страшно приблизиться к нему, и я словно ждал какого-то разрешения. Вожатый молча смотрел в потолок, над чем-то думая. Мне сильно захотелось прилечь рядом, забраться под одеяло, прижаться к нему, но я всё равно боялся сдвинуться с места. Хотя, чего мне бояться, и так предпоследний день остался нам... — Если ты сам не подползешь сюда, то... — парень остановился, увидев, как меня слегка трясло. Одеяло под моими руками было всё измято, а губы покусаны до покраснения. Я молча подобрался под бок Кирилла, укрывшись одеялом, отчего он явно удивился. Парня слегка дернуло, когда моя прохладная кожа дотронулась его. Не понимая почему, меня словно сковало изнутри, воспоминания потоком нахлынули и я был готов затонуть в них. Я не испугался обнять его, даже больше, я просто вцепился в Кирилла, словно боясь, что он встанет и уйдёт. Но парень этого не делал, он лишь удивился, о чем говорило его напряженное тело, ведь такое вряд ли было запланировано. Я молча уткнулся лицом в его шею, не думая, будет он против или нет. — Мне всё равно, что ты будешь делать или говорить дальше, просто дай мне полежать вот так вот совсем немного, — тихо вздохнув, сказал я. — Ну не умиляй меня, иди сюда, — Кирилл слегка приподнял меня, а затем потянул на себя, заставив таким образом оказаться на нём сверху. Я уперся локтями по бокам, чтобы не упасть прямо на него, отчего наши лица были довольно близко. Он всё-таки не дал мне спокойно полежать рядом с ним и подумать, а закинул на себя как одеяло и довольно улыбался, глядя в глаза. Если бы я неподвижно делал тоже самое, то идеально сошёл бы за бревно, но, к счастью, моя смекалка еще работала. Я медленно наклонился к парню, прикоснувшись губами к его губам. Страх начал отходить на задний план, я не могу бояться того, кто мне симпатичен даже больше, чем нужно! Кирилл не стал тормозить и ответил на поцелуй, взяв всю инициативу в свои руки. Раздвинув мои губы своими, он проник языком внутрь, показывая своё превосходство в этом деле. Я не мог противиться, и совершенно не сопротивляясь, отдавался полностью всему происходящему. Поцелуй становился глубже, влажный язык Кирилла успел исследовать всё что можно, поэтому в ход пошли руки, которые безобидно гладили мою спину. Эти приятные и совершенно новые ощущения заставляли меня выгибаться, он словно управлял мной, и это немного пугало, ведь если такая реакция только на это, то что будет дальше? Видно, парня позабавило это, и сквозь поцелуй я почувствовал легкую ухмылку. Освободив мои губы из плена, он резко примкнул губами к моей шее, отчего я дернулся, но его сильные руки не позволили мне отстраниться на какое-либо расстояние. Аккуратно проведя языком по коже и слегка её прикусывая, Кирилл дальше наблюдал за моей реакцией, а моё тело в это время слегка содрогалось, то ли от страха, то ли от переизбытка незнакомых ощущений и странной накатившей теплоты. Руки слегка подкашивались, и я старался не плюхнуться на парня, а его язык и губы в это время уже ласкали не только шею, но уши и ключицы, добираясь до них легкими поцелуями. Вероятно, Кирилл понял, что я так и буду нависать над ним и трястись как осиновый лист от смущения и переживаний, поэтому он уложил меня на кровать, а сам занял только что мою бывшую позицию. Не сказать, конечно, что это меня сильно напугало, но вжаться в кровать заставило, и вожатый явно не выдержал этого: — Хватит смотреть на меня такими испуганными глазами, я тебя насиловать не собираюсь, — после чего он нежно поцеловал меня. Его слова отогнали страх, но окончательного расслабления и покоя не было, ведь всё происходящее казалось сном. Наверное, парень уже успел подметить и посмеяться над моей резко пропавшей наглостью, и от этой мысли я стиснул зубы. Тем временем, Кирилл стал стягивать с меня футболку и это ему удалось. Я решил не отставать и тоже стянуть с него ненужную одежду, но мои попытки были похожи на нелепые намеки раздеться. Привстав с ухмылкой, парень сам снял с себя футболку, из-за чего я увидел полностью его обнаженный торс, а как я говорил, у Кирилла очень привлекательное и притягательное тело, отчего я отвел взгляд, боясь очередных насмешек с его стороны. Но, на удивление, вожатый лишь повернул моё лицо за подбородок и, наклонившись, снова вовлёк в поцелуй. Комната стала невыносимо душной из-за происходящего, к тому же, наши горячие полуобнаженные тела были настолько близко к друг другу, отчего голова кружилась ещё больше. Руки парня свободно гуляли по моему телу и, спускаясь ниже, его губы переходили на более чувствительные места, такие как грудь и живот. Я глухо застонал, стоило ему только провести языком по бедру, переходя на паховую часть тела. Оттягивая резинку боксеров, он медленно и нежно целовал низ живота, и это заставляло меня глубоко вздыхать, хотя было видно, что парня это не устраивало и ему хотелось слышать больше. Я сдерживался изо всех сил, ведь стонать в данной ситуации непозволительно по причине тонких стен, которые могут передать почти каждый твой шорох. Кирилл это понимал, но всё же хотел помучить меня. Без всяких церемоний, парень стянул с меня трусы и обхватил рукой давно стоящий член. Я запрокинул голову назад, чтобы не видеть всего этого и не показывать вовсю покрасневшее лицо. Это вызвало легкий смешок у парня, но не позволив мне ничего сообразить, он начал водить рукой по всей длине, крепко сжимая "бедное" хозяйство. Прикусив губу, я через силу сдерживал голос и эмоции, было до жути стыдно ощущать себя пассивом, но смена позиции была абсолютно невозможна. Поласкав член какое-то время и размазав по нему всю естественную смазку, парень с ухмылкой перевернул меня на живот, и, можно сказать, почти что с силой заставил опереться на локти, вынудив таким образом продемонстрировать вид сзади. Я уже не хотел ничего соображать, просто уткнулся лицом в подушку, словно дожидаясь какой-то участи. — Где же вся дерзость, Тимофей? — ухмыляясь, парень накрыл меня своим телом со спины, опираясь одной рукой об матрас, а другой терзал член, поддерживая его и мою возбудимость. — Заткнись, — прошипел я, когда его зубы прикусили моё ухо. Это заставило меня выгнуться ещё глубже. Кирилл лишь в открытую усмехнулся и неожиданно с силой запихнул мне два пальца в рот. От испуга я замычал и начал дергаться, но его глухой и при этом больной шлепок по ягодицам привёл меня в сознание. Из-за тихих стонов мой рот был осушён, и вожатому не удалось как следует смочить пальцы, поэтому ему пришлось самому решать эту проблему. И всё же, когда это было закончено, он аккуратно раздвинул ягодицы и медленно начал вводить первый палец, следя за моей реакцией. Я почувствовал дискомфорт, боли не было, но стоило мне об этом подумать, как Кирилл сделал неправильное движение и это вызвало очень болевые ощущения, отчего я был готов начать проклинать весь его род. Извинившись за косяк, парень стал глубже и аккуратнее проталкивать палец. Поняв где не стоит трогать и больше помассировать, парень заставил организм расслабиться и присунул другой палец. Для меня всё это продолжалось очень долго и мучительно, страх не позволял сдвинуться с места, ведь шевельнись я, то не по воле Кирилла сделаю себе больно, пока его пальцы пытаются растянуть анальные мышцы как следует. Но в конце концов, прекратив что-то чувствовать, парень высвободил руки и окончательно разделся сам, хотя мне видеть этого было не дано. Долго без дела мне лежать не пришлось, Кирилл упёрся крепким стояком между ягодицами, слегка надавливая, но внутрь ещё не входил. Хоть мне и было страшно, но это не говорило о том, что я не хочу поскорее почувствовать его, испытать что-то новое. Смазав свой член слюной, парень схватил меня за бедра и медленно начал входить. Максимально сдерживаясь, я застонал сквозь зубы, отчего Кирилл даже приободрился. Когда большая часть его члена была во мне, он начал первые движения. Прошептав мне что-то на ухо, он медленно начал ускоряться, а я вжался лицом в подушку, сдерживая стоны. Мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то услышал это, но трудно было сдерживаться, когда хотелось кричать, и пока что явно не от удовольствия. Когда вожатый смог двигаться быстрее и свободнее, проникая глубже, я начал что-то чувствовать, особенно, когда он при каком-то удобном положении задевал некую точку, от которой по всему телу проходила волна удовольствия. И чем больше он ее касался, тем больше появлялось желание заставить его двигаться быстрее. Я не смог долго сдерживаться, когда Кирилл заметно ускорил темп, но по парню было видно, что это далеко не его предел и он мог бы ещё быстрее, но в случае с девственником лучше так не поступать, чтобы не причинить боли. По-прежнему вцепившись в мои бедра, парень сделал быстрые и окончательные два-три движения и, вытащив член, кончил на кровать. Я, тем временем, быстро взялся за себя, и, проведя рукой пару раз, излился в ладонь. Прерывисто дыша, Кирилл потянулся за салфетками на тумбочке, после чего дал мне одну и убрал всё с простыни. От частых вздохов и стонов, мне сильно хотелось пить, в попытке найти что-нибудь в темноте, я привстал, но тут же плюхнулся обратно на кровать. Кирилл взволнованно посмотрел на меня: — Всё в порядке? Может что-то хочешь? — Воды, — помедлил я с ответом. Надев на себя бельё, он встал с кровати и подошел к подоконнику, взяв оттуда бутылку с водой и дав её мне. От жажды я чуть не выпил всё содержимое, но вовремя остановился. Парень сел рядом со мной на край кровати и провел рукой по волосам, затем тыльной стороной руки провел по раскрасневшемуся лицу. — Тебя донести до кровати? — Не нужно, я сам дойду, — от приятных прикосновений веки стали тяжелеть. — Поверь, сейчас ты не сможешь встать, — ответил Кирилл, даже как-то грустно ухмыльнувшись. Я расслабился и закрыл глаза, было около четырёх часов утра и сильно хотелось спать. Мне уже было неважно, что будет делать Кирилл, лишь бы заснуть. В пространстве между сном и реальностью, я слышал как Кирилл поднимал раскиданную одежду, и вскоре я оказался уже в том, в чём пришёл. Аккуратно взяв меня на руки, вожатый прижал моё, так сказать, полудохлое тельце к себе и вынес из комнаты. Бесшумно преодолев коридор, Кирилл донес меня до комнаты и, убедившись, что все спят, пронёс до моей кровати. Оказавшись под одеялом, я быстро провалился в сон, запомнив только легкий поцелуй в губы. ... 20 день. Утро настало слишком рано для меня. Сквозь пелену сна я слышал шаги и громкие голоса вожатых, чувствовал суету в комнате и хождение парней. Очевидно, все собирались на зарядку и завтрак. Я был не в состоянии пошевелиться, тело сковала ужасная боль, которая больше была сфокусирована на пятой точке. Это напугало меня, но желание спать дальше взяло вверх и я смог уснуть среди всего шума. Через пару часов я снова проснулся, но на удивление в комнате было тихо. Солнце ярко светило и я не знал который час и, собственно говоря, где весь народ. Я аккуратно присел на кровать, шипя сквозь зубы и желая убить Кирилла прямо сейчас. В комнату зашёл Даня и на его лице было странное волнение. — О, ты уже проснулся, а Кирилл нам сказал, что тебе плохо и лучше тебя не тревожить, — подошёл Даня к своей кровати, вынимая из угла свою гитару. — А где он сам? — протирая глаза, я попытался встать, но из-за боли чуть не упал, отчего Даниил вздрогнул и подскочил ко мне. — С тобой точно всё хорошо? Может к врачу? — поддерживая меня, друг помог ровно встать на ноги. — К Кириллу меня лучше, — прошипел я, не представляя, как буду одеваться дальше. — Он занят подготовкой сцены как и другие, сейчас репетиции вовсю, прощальный концерт же. Кстати, скоро обед, так что поднимайся и иди в клуб. Да, ещё, после тихого часа какое-то мероприятие будет, вроде как по станциям бегать, так что готовься, — быстро протараторив, Данька покинул комнату с гитарой в руках. Я тихо взвыл, ведь бегать сейчас не самый лучший вариант, да и вообще я даже не знал как одеться. Через силу я все-таки натянул на себя нужные вещи и, добравшись до туалета, умылся и спустился вниз. Медленно, даже слишком медленно, я добрался до туда, куда велел идти Даниил, и зайдя внутрь, я увидел немалое скопление людей, среди которых были в основном старшие отряды и их вожатые. Кирилла я пока ещё не видел, но взгляд сразу упал на Максима с Никитой, которые весело сидели и болтали среди девчонок. — Смотрите кто проснулся, с тобой всё в порядке? Почему ты хромаешь? — увидев меня, спросил Максим. — Ударился ногой вчера, пока до туалета в темноте добирался, — не думая, ответил я, подойдя ближе. Ближе к сцене я увидел Кирилла, который что-то гневно обсуждал с другим вожатым. Заметив меня, он ухмыльнулся, стоило мне аккуратно присесть. Прекратив слушать вожатого, он устремил взгляд прямо в мою сторону. Да я был готов прямо с места рвануть и дать ему люлей за содеянное со мной! Видно Кирилл понял, что всё плохо, когда я выложил всю свою злость во взгляд, но видно его это даже больше забавляло. Возможно мы бы так и смотрели друг на друга, если бы кто-то не позвал его в другую часть зала. Через пару минут к нам подбежала Ксюша и попросила меня и еще каких-то двух девчонок накрыть столы в столовой, и чтобы особо не выделяться, мне пришлось пойти с ними и помочь. После тихого часа, как и говорил Даниил, у нас началась какая-то игра. Она заключалась в том, чтобы как можно быстрее пройти станции и выполнить задания вожатых, а быстрота сейчас явно не мой конёк. — Та-а-к, мы уже почти всё прошли, осталось взять задания у Ксюши с Кириллом и еще у двоих вожатых, и победа за нами! — проговорил кто-то из нашего отряда. Я не поспевал почти ни за кем, ведь мой азарт был не настолько силен, как их. Мы дошли до наших вожатых и они дали нам задание: нужно было на определенной территории найти кусочки пазла и собрать картинку, и это говорило о том, что нужно нагибаться и быстро двигаться, можно сказать, идеальное задание для того, чтобы ничего мне не делать! Я встал поблизости от Кирилла и наблюдал, как все одушевленно носятся и пытаются найти пазл. — Ты ведь в курсе, что к вам начислятся дополнительные секунды за тех, кто ничего не делал? — с какой-то иронией сказал вожатый. — Мне пофиг, если бы не кто-то, то я бы тоже носился сломя голову. — Мальчик, тебя вчера никто не держал, так что не предъявляй мне претензий. — А ты прекрати скрытно упрекать меня, зная причину почему я не играю сегодня с остальными, — фыркнул я, полностью узнавая прежнего Кирилла. — Какой-то ты слишком серьёзный сегодня, — хмыкнул Кирилл и, услышав свисток, двинулся в сторону отряда. Да, я резко отреагировал на его слова, но на то и была причина. Меня раздражало всё что сейчас происходило, бесило, что в такой трудный момент я не могу остаться с ним наедине, хотелось просто получить хоть один поцелуй для убеждения, что всё что было этой ночью не просто для развлечения и удовлетворения потребностей.

***

Концерт прошёл на славу, многие не зря пробыли на репетициях весь день, потому что зрелище было что надо! Много выступлений, песен, даже администрация в какой-то степени порадовала своими юмористическими номерами. Под конец многие залились слезами, в особенности женский пол, моё настроение же испортилось в середине, когда как и в прошлой раз на публику вышел весь коллектив вожатых, среди которых были и наши. Хоть их улыбки были и натянуты, не естественные, но всё же были и те, кто действительно радовался, что этот ад для них закончился. Единственное, что я заметил — Кирилл ни разу не улыбнулся. Как и я в этот момент. В конце концов, я не выдержал и выскочил из зала. Трудно признавать, но мне было больно. Я не мог смотреть и спокойно осознавать, что через несколько часов я буду стоять у главного входа со всеми и грузить сумки в автобус. Я не мог смотреть и спокойной осознавать, что через несколько часов распрощаюсь с Кириллом. Я просто не мог смотреть на него и поддаться эмоциям! Выйдя на тротуар от главного входа, который тускло освещался фонарями, я пошёл в сторону корпусов. Из-за того что ночью обещали дождь, потемнело слишком рано и было жутковато идти среди почти пустующего лагеря. Я прошёл до конца и сел на скамейку, которая совершенно не освещалась. Облокотившись на спинку, я поднял голову вверх, смотря на тёмно-синие тучи. Сейчас главная цель — утихомирить свои эмоции и не дать им волю. Я глубоко вдыхал и выдыхал, пытаясь подумать о чём-то другом, но мысли о Кирилле не хотели покидать и так разболевшуюся голову. Не знаю сколько я так просидел, но услышав голоса, понял, что концерт окончательно подошёл к концу и все расходились по корпусам. — Наконец-то я нашёл тебя, — потревожил меня голос. Я вздрогнул и поднял голову. Передо мной был Кирилл. — Не пугай меня так, — слабо улыбнулся я, обрадовавшись его приходу. — Это ты меня напугал своим резким уходом. Пойдём в корпус, — аккуратно взяв меня за руку, вожатый помог подняться со скамейки, — ты так быстро ушёл, мне показалось, что ты плачешь. — Нет, всё в порядке, просто плохо стало, — я отпустил его руку, когда мы подошли ближе к освещенной дороге. — Знаешь, приходи ко мне вечером снова. Не переживай, ничего не будет, посидим просто, мне поговорить с тобой нужно. — Хорошо, — улыбнулся я и пошёл в сторону отряда, стараясь не привлекать внимания других вожатых. После его слов мне стало легче, я уже не думал о завтрашнем отъезде, а только о том, чтобы поскорее прошла свечка и я смог пойти к нему в комнату.