***
После обеда за мной, Никитой, Максимом и Даниилом пришел Станислав Львович. Сказал, что все мы сию же секунду отправляемся к директору. Никто не стал возражать, потому что знали за что нас сейчас поведут к нему. Идя по коридору, я заметил Кирилла, парень стоял около лестницы и я подумал, что он пойдет тоже. Но мои мысли рухнули, когда он приостановил меня и негромко шепнул на ухо: «Удачи». Скорее всего ему пришлось остаться из-за того, что нужно проследить за отрядом перед тихим часом. Как только мы оказались толпой у директора, с нами были все вчера присутствующие. Отец Кирилла оглядел нас, и его взгляд задержался на мне. До этого я не видел ни одного сходства своего вожатого с ним, но сейчас я отчетливо вижу, как похожи их взгляды. Я стыдливо опустил глаза, наверняка он что-то знает, иначе не смотрел бы на меня так. Даже если ему что-то известно, то мне стало просто стыдно за то, что я тут. За то, что вообще пил и курил. Директор стал что-то говорить, но как только он довел свою речь до конца, сказав про отправку домой, я насторожился. — Вы прекрасно знали о правилах, и нарушив их, вас стоит отправить всех домой. Но это было бы слишком жестоко, отправить половину отряда в свои города. Поэтому, будем вычислять виновника такого бунта, а то есть того, кто в первую очередь привез сюда алкоголь и курительные смеси. Домой? Меня тоже могут отправить? Да не, бред. Я же ничего с собой не привозил. Да и Кирилл говорил, что мне ничего не сделают. К тому же, если дело дойдет до такого, то он не будет сидеть сложа руки. Не может быть такого, чтобы он так взял и отпустил меня. Кто угодно, но не этот парень. Хотя и гарантии никакой нет. Когда нас отвели обратно в корпус и распустили по своим комнатам, Никита пошел на переговоры с воспитателем. Если нас же не так коснется всё это, то у Никиты проблемы. Парень вернулся довольно спокойный, а на расспросы отвечал, что всё хорошо и никаких проблем не должно быть. После тихого часа, я почувствовал, что не очень хорошо себя чувствую. Меня слегка подташнивало и кружилась голова. Поначалу, я решил не обращать на это внимания, но как только мы пошли на полдник, и я оказался на солнце, понял, что долго не протяну, если тут же не прилягу или хотя бы не приму что-нибудь. Аппетита не было вовсе. Помимо этого, я заметил, что Кирилл был не в настроении, и что или кто мог его испортить, я не знал. А сейчас еще должен быть этот гребаный флешмоб. И проводился он на спортивной площадке под раскаленным солнцем. Я невольно взвыл. — Чего вздыхаешь? — как всегда оптимистичный Даниил, подскочил ко мне, — сегодня нужно порвать всю эту мелочь. — По-твоему второй отряд мелочь? Младше нас всего на год, — я устало сел недалеко на трибуны, схватившись за голову. — Боже, мне так хуёво. — Эй, чувак, что не так? Может тебе к доктору сходить? — обеспокоенно присел рядом друг, положив руку на плечо. — Я не знаю, может сейчас легче станет. Только Даня собирался что-то сказать, как нас оборвал Кирилл: — И долго мы там прохлаждаться будем? Все уже в сборе. И действительно, музыка давно играла, что-то говорили в микрофон, но от этого еще больше раскалывалась голова. Сказав Даниилу, что всё хорошо и не о чем волноваться, я попросил идти его к отряду. Я же с трудом оторвался от трибун и пошел в сторону Кирилла. К сожалению, парень не заметил моего плохого самочувствия. — Меня мало это волнует, твои проделки не пройдут на сей раз, — процедил сквозь зубы вожатый, как только я стал настаивать на том, чтобы пойти в мед корпус. — Но мне действительно плохо! Меньше всего мне сейчас хотелось ругаться. Голова раскалывалась, было какое-то давление в области затылка, и это причиняло неприятные ощущения. Голова шла кругом от всего гама, а Кирилл не позволил мне всё-таки уйти. У меня даже сил не осталось злиться, и я молча ушел к остальным. Как только начался этот флешмоб и все стали что-то делать, махать руками, ногами, прыгать и двигаться, я понял, что сейчас всё это мне просто не под силу. Какое-то время я пытался повторять движения за всеми, но как я сказал: суета, солнце, музыка, ведущий, вечно что-то говорящий по микрофону — добили меня до конца. Я схватился за голову, когда очередной раз там что-то защемило и сквозь зубы выматерился. Меня вовремя подхватили за руку, как я только понял, что закружилась голова и я теряю равновесие. — Тебе плохо? — как оказалось, подхватил меня Максим. — Мне хуёво, — единственное, что смог я ответить, опираясь на плечо парня. — Пошли к врачу, — поймав на нас заинтересованные взгляды, Макс потащил меня к вожатым, дабы предупредить о моем состоянии. Все заметили, как я схватился за голову, а потом чуть не упал. Вид у меня был сейчас не самый лучший. — Да, конечно, отведи его быстрее, — закивал головой Станислав Львович. Я взглянул на недалеко стоящего Кирилла, теперь он посмотрел на меня виновато и даже как-то обеспокоенно. Скорее всего, если бы не Максим, он бы сам сводил меня в медицинский корпус. Я не был зол на него, мое самочувствие не позволило злиться. Когда мы дошли до нужного здания, мне, к сожалению, не удалось отвязаться от изолятора. Как только мы заявились, мне в первую очередь измерили давление. Оно оказалось пониженным. После, мне надавали всяких таблеток, дополнительно послушали и осмотрели, хоть я еле стоял на ногах. Потом отправили отлёживаться в сам изолятор. Максим, сопроводив меня до нужного места, ушел, сказав что-то о том, если я к ужину не поднимусь на ноги, то могу в комнату вообще не возвращаться. Обменявшись парой фраз, я лег на кровать и, того не заметив, быстро уснул.***
Долго ли продолжался мой сон, я не знаю. Поначалу, я вовсе не понял где нахожусь и что со мной. Мозг не подвел: стоило мне раскрыть глаза и оглядеться, то я сразу вспомнил всё что было. В окно пробивался вечерний свет, что могло означать о приближении сумерек. Вокруг меня была сплошная тишина. Находился я наверху здания мед корпуса, внизу находится кабинет врача. Странно было, что оттуда не исходило никаких звуков, потому что обычно куча детишек прибегает с царапинами или с пустяковыми жалобами. Я же не могу здесь оставаться на ночевку, нужно что-то делать. Вернуться в корпус? Нужно разрешение доктора. Спуститься вниз? А что дальше? Позвать кого-нибудь? Глупо, если никого нет. Варианты были, но толку мало, если я просто лежу. И, возможно, прямо сейчас бы я встал, если бы не зашедший в помещение Кирилл. Парень оглядел меня. — Как самочувствие? — Ну, — немного растерялся я, — чувствую себя хорошо. — Не голоден? Если всё хорошо, то вставай и собирайся. Пойдем обратно в корпус. Кирилл подошел к окну и пошире распахнул шторы. — А это ведь ты виноват, что я здесь лежал, — с того ни с сего начал я. Мне не хотелось ругани, но мои прежние силы вернулись для этого. — Знаю, и мне стыдно перед тобой, — спокойно ответил вожатый. Всегда так, где-то он спокоен, а где-то как с цепи. Никогда не пойму его. — Это всё что можешь мне сказать? — фыркнул я, решив немного подразнить парня. — Да. Ты что-то хочешь услышать другое? — Кирилл повернулся в мою сторону. Что-то мне пришло на ум, но резко ускользнуло куда-то. Я начал пристально смотреть на парня, вместе с этим пытаясь что-то вспомнить. Результатов никаких не принесло. Так как я сидел полулежа на кровати, Кирилл присел рядом, притянув меня к себе за плечи, и коснулся губами лба. От неожиданности я зажмурился, но как только понял, что мне ничего не угрожает, расслабился. — Прости меня, — еще раз поцеловав в лоб, парень хотел отстраниться, но я ему не позволил, обвив рукой его талию. Это не позволило ему отодвинутся далеко или встать с кровати. — Думаю, всё хорошо, — спокойно ответил я. Затем, я почувствовал легкое прикосновение чужих губ к своим. Аккуратно переместив руку на шею парня, я принялся отвечать на поцелуй. Сначала это был простой и ни в чем не принужденный процесс. Но после моей попытки углубить его, все эти терзания губ и языков затянулось, медленно заставляя увязнуть в нем. Не спеша, я стал ложиться обратно на кровать, и, не разрывая поцелуй, потянул за собой Кирилла. Таким образом, парень навис надо мной, продолжая страстно целовать. Рукой я скользнул по его груди к животу, а затем вернулся обратно. Вожатый отстранился. — Неужели ты захотел большего? — Не знаю, — честно ответил я. Кирилл, недолго подумав, снова прильнул к измученным и припухшим губам, языком скользнув во внутрь. Одной рукой он провел по торсу, и забравшись под футболку, в которой я спал до этого, продолжил свой путь до живота. Его губы перешли на шею и, мягко и аккуратно целуя, он стал спускаться к ключицам. Пока парень исследовал своими губами шею, его руки начали стягивать совсем ненужную футболку. Как только дело было завершено, вожатый перешел резко с шеи и ключиц на живот, спускаясь всё ниже. Почувствовав это, я напрягся, откинув голову чуть назад. Долго не медлив, Кирилл перешел к самой важной части: наконец-то его рука оказалась на моем возбужденном члене. Парень аккуратно начал водить по нему рукой, слегка надавливая на головку большим пальцем, а затем снова продолжал начатое. Я приглушенно застонал, когда ритм начал ускоряться. Губы вожатого снова нашли мои, а рука продолжала свое дело. Долго ли это всё продолжалось, я не знаю, а понял лишь тогда, когда кончил прямо в руку парня. От возбуждения сбилось дыхание, и теперь я пытался его выровнять. Кирилл взял с тумбочки какие-то влажные салфетки и вытер сперму со своих рук и моего живота, а после надел на меня всё то что снял. — Почему ты не продолжил? — я не чувствовал смущения, а лишь какую-то странную легкость. — А ты так хочешь, чтобы я тебе вставил? От данного вопроса я смутился, но не побоялся ответить. — Я просто думал, если ты начнешь, то дойдешь до конца. — Повторим как-нибудь в другой раз. Нам возвращаться обратно, а я не хотел бы потом тащить тебя на руках. А теперь собирайся, мы и так тут задержались, — Кирилл лукаво улыбнулся и подошел к двери. — Жду тебя внизу. Как только он вышел, я зарылся лицом в подушку, не желая вставать. Хотел ли я сейчас что-то сказать? Скорее всего, нет. Иногда мне кажется, что всё это какая-то неправильная игра.