Вероятности разных миров

Тор в юности терпеть не мог переговоры и дипломатические вечера. Он норовил на них уснуть. Локи же в мире интриг чувствовал себя как рыба в воде. Вечером он рассказывал Тору обо всем. И Тор только диву давался с каким азартом его младший брат исполнял эту нудятину. Тогда Локи ему доверял полностью и рассказывал тоже абсолютно все. Именно Локи не позволил Тору сцепиться с Аполлоном, посланником Олимпа. Тор завелся из-за, в общем-то, обычной фразы — златокудрым сыном Одина. Тор терпеть не мог, когда его сравнивали с девушками из-за длинных волос. И он бы непременно врезал послу если бы не Локи, который умудрился возникнуть рядом, точно только что и не был на другом конце зала. — Локи, а как ты понял, что я злюсь? — спросил Тор его вечером, когда все наконец-то закончилось и они смогли пойти к себе. — Я твою злость чувствую, как свою, — последовал загадочный ответ. Тор не стал разбираться, что это значило, хотя ему было страшно любопытно. В те времена они общались только друг с другом. До определенного возраста принцам Асгарда не полагалось покидать дворец. Вот только Тор с Локи плевать хотели на правила и регулярно сбегали — посмотреть жизнь простых асгардцев, или посмотреть другой мир — когда у Локи стало хватать сил, чтобы перенести их обоих. Оба, впрочем, пока бывали только в Мидгарде. Возможно, потому, что он не был привязан к радужному мосту. Тор воспринимал отношение брата как должное. Лишь иногда, когда ему снилось, как Локи падал в бездну, он вскидывался в холодном поту, но никогда об этом не говорил, считая это всего лишь кошмарами. Тору казалось, что так будет всегда. Но мир имел обыкновение разрушаться.