Вероятности разных миров

Когда вместо Капитана неожиданно появился Стив Роджерс тридцатых годов растерялись все. Стив не попадал под облучение или магию, он просто внезапно исчез на глазах Баки и Сэма. Камни бесконечности разносить отправились Кэрол Денверс и Тор.Остальные пытались понять, что произошло. Стив был порядком напуган. Он инстинктивно старался держаться ближе к Баки, которого узнал, несмотря на существенные изменения. Они проговорили полночи, вместо сна. Баки отвык видеть такого живого Стива. Он закусывал губу, хмурился, нервно теребил волосы и в конце обнял Баки. — Я ничего не могу изменить, Бак, но мне так жаль, что ты прошел через это, — голос Стива дрожал и Баки запоздало вспомнил, что в те времена у Стива была астма. В этот раз обошлось, но утром Баки потащил Стива на немедленное обследование. Лекарства ему были необходимы. Тони Старк, лишившийся руки после той заварушки, явился посмотреть на Стива едва достаточно окреп. Баки напрягся, ожидая ехидства и подколок, но Тони как-то странно притих, когда Стив подошел знакомиться. Он обещал постараться помочь, как только окажется в состоянии. Баки поначалу не понял, почему к ним зачастили Клинт, Сэм и даже Питер, который в особой любви к Капитану замечен не был. Это потом он сообразил — Стив из прошлого более открыт, над ним не висит многотонная вина, он всерьез интересуется всем подряд и регулярно рисует Баки. Баки и сам стал проявлять непозволительную активность — подходил, обнимал Стива и заглядывал в его рисунки. Портреты получались как живые — особенно он сам. Баки с удивлением отметил, что на рисунках Стива он — со своей рукой и багажом плена все равно выглядит красивым. Как так получалось, одному Стиву и известно. Все понимали, что так долго продолжаться не могло, но пока ничего не предпринимали. Баки вновь научился заботе и присмотру — Стив все так же искал справедливости и периодически ввязывался в драки. Но Баки бдил и ему не причиняли вреда. Стив пробовал новые блюда, он хоть немного набрал вес, а новые лекарства помогли если не избавиться от астмы, то сделать ее приступы менее агрессивными. В перспективе Стив мог стать куда более здоровым, чем в это время был. Баки это неимоверно радовало. Баки смог, наконец, признаться этому Стиву. И первый бережный поцелуй потряс его до глубины души — его не отвергли. А в далеких тридцатых годах Баки Барнс пытался понять, что делать с угрюмым, равнодушным ко всему мужчиной, уверяющим что он и есть Стив. Механическим голосом он заявлял, что скоро все вернется на свои места. И Баки хотел бы, чтобы случилось как можно скорее. Смотреть в глаза этому парню и видеть бесконечное страдание было не слишком комфортно. Этот Стив Роджерс был сломан, Баки видел это отчетливо. И не знал, у кого хватит сил, чтобы хоть как-то нормализовать ситуацию. Сам он не мог и не хотел. Баки ждал своего Стива и старался не думать, что могло довести этого до такого состояния.