Королева отверженных

      Оказавшаяся непонятно где Жанду осматривалась, выдав пару крепких даэдрических словечек. Она определенно в каких-то островных руинах, и кто ж его знает, в каких конкретно? Побродив немного по плохо освещенным залам в поисках если не двери, то хотя бы факела, она услышала шаги. Кто-то шел за стеной где-то на полэтажа выше нее; подняв глаза, Жанду увидела характерные балкончики и стоящую на них мебель.       Она поняла, где она.       Зедилиан.       Аурил искренне надеялась, что ошиблась, но все сомнения развеялись, когда на балкончике появилась фигура, закутанная в балахон. Смотритель равнодушно наблюдал за ней, и Жанду отвечала ему тем же спокойным взглядом; кивнув сам себе, некто отошел в сторону, после чего до ее ушей долетел характерный щелчок.       Смотритель потянул за рычаг. Интересно, что он ей приготовил — смерть или безумие?       В стене открылся портал, и из него навстречу ей вышла фигура в плаще. Она степенно плыла к Жанду, и легки были ее шаги; на середине пути она вынула из ножен меч, золотой, откованный из искр Мании, янтаря и солнечного света. «Значит, смерть», — хмуро улыбнулась аурил и тоже обнажила клинок.       Фигура медленно приближалась и, когда между ней и ее противницей оставались жалкие пара метров, она застыла на месте, скинув с себя капюшон, и в лице ее, в ее забранных волосах, Жанду с удивлением узнала себя.       Ее двойник стояла неподвижно, ожидая каких-либо действий. Они молча смотрели друг на друга, и в зале стояла такая тишина, что Жанду казалось, будто она слышит, как хлопает глазами ее соперница.  — Ты нападать будешь или нет? — с кривой ухмылкой бросила аурил, та, что была «оригиналом».  — С чего бы мне это делать?  — Ты вроде как смерть моя, нет?  — Нет, — двойник засмеялась. — Я не смерть. Я — твоя гордыня.  — Чего?..  — Рада встрече.  — В смысле?..       Жанду обескураженно смотрела на своего двойника, и рука ее с клинком опустилась. Острый кончик меча коснулся каменного пола, и камень Зедилиана, узнав его, довольно загудел.  — А что тебе непонятно? Я вроде представилась.  — Какая еще гордыня? Я никогда не замечала такого за собой…  — Свои грехи рассмотреть бывает сложно, — двойник равнодушно пожала плечами. — Но тем не менее, я здесь, я существую, и ты видишь меня. Рада, что мы встретились лицом к лицу.  — Какая-то ты больно вежливая для гордыни.  — Да ты сама всегда была довольно обходительна и воспитана.  — Я?!  — Ну да.       Жанду все еще непонимающе смотрела на нее.  — Да что ты несешь…       Двойник вздохнула.  — Ты так и будешь возмущаться или, может, все-таки перейдем к делу?       Аурил поджала губы. Впервые в жизни она видела себя вот так, со стороны. Она что, всегда выглядит так… Недовольно и требовательно?  — Кажется, пора что-то менять.  — А что, у нас есть дело?  — Не прикидывайся, будто не понимаешь, о чем речь.  — Ты со всеми так разговариваешь?!  — Да. Потому что так со всеми разговариваешь ты.  — Уела.  — Я знаю.  — Ладно, Гордыня, я серьезно не понимаю, какое у нас там дело.  — Правда? И кто это говорит? Жанду, которая недолюбливает Лланела Гилво просто потому, что увидела в жалком смертном свои черты и жесты?       Аурил недовольно смотрела на своего двойника.  — Или, быть может, Жанду, которая бесится, когда смертные говорят с ней на равных в своем мире, м? А! Наверное, это та самая Жанду, которая не может преодолеть презрение ко всем не-даэдра. Даже несмотря на любовь к одной из таких.       Капитан «Благословения Кенарти» сунула меч обратно в ножны.  — Да, все это — я. Хочешь-то чего?  — Я? Я хочу умереть.  — Чего?  — Мы мешаем друг другу. Ты не заметила?  — Гордость — это единственное, что осталось у меня после изгнания. Ты хочешь, чтобы я отдала единственное, что связывает меня с Дрожащими Островами?  — Во-первых, тебя восстановили в звании. Во-вторых, ты путаешь гордость и гордыню.       Жанду скрестила руки на груди.  — Ты мучаешься от непонимания и невозможности помириться с собой же. Ты пытаешься жить как раньше, как даэдра, но в Нирне. И ты понимаешь, что это невозможно, но все равно продолжаешь биться лбом об стену. Ты по-прежнему презираешь смертных, как делала это здесь, по-прежнему ждешь, что к тебе буду обращаться по званию, как было здесь, но ты больше не живешь на островах.  — Ну и что ты мне предлагаешь? Поделись соображениями, раз такая умная. Да, меня восстановили в звании. И? Что мне это дало? Меня не берут обратно. Меня сначала приняли, приголубили, поговорили, а потом отправили пинком обратно в Нирн. Я как была изгнанницей, так ею и осталась. Как еще мне сохранить в себе хотя бы что-то с Островов?  — Ты прожила тут несколько тысячелетий, и единственное, что ты вынесла из царства Безумной Богини — это презрение к смертным?       Жанду замерла.  — Я тебя ненавижу.       Двойник засмеялась.  — Охотно верю. Если ты так хочешь, чтобы Острова всегда были с тобой — они будут, Жанду. Просто в изгнание ты взяла с собой немного не тот багаж.  — Я что, должна была радоваться наказанию? Должна была вприпрыжку бежать навстречу Нирну?  — Я не о том, балда. Помнишь Садху?       Аурил усмехнулась краем рта.  — Помнишь, как она спасла тебя от патруля мазкен? Ты помнила об этом четыре столетия, и спустя столько времени вернула ей долг. Помнишь Шедду? Ту самую, с которой вы могли часами трепаться о чем угодно. Ту самую, которая научила тебя рисовать. А Тилия? Та самая, с которой вы впервые самовольно сбежали в Нирн. Которая и привила тебе любовь к кораблям.  — Помню.  — Почему ты взяла с собой с Островов непринятие существ, отличных от тебя, но не их привычку творить или наживать себе приключения на известное место?       Жанду молчала. Ей нечего было сказать.  — Острова огромны и многогранны. Пораскинь мозгами, и ты вспомнишь, что все аурил — это не просто воины, верные слуги с мечом наперевес, это народ, который выбрал план тогда еще Лорда Шеогората добровольно.  — Ты упрекаешь меня в том, что делают все даэдра в той или иной степени?  — Именно. Если они окажутся в твоей ситуации, их гордыня точно так же сыграет с ними злую шутку.  — Ладно. Чего ты от меня хочешь?  — Я хочу расстаться с тобой.  — В чем проблема? Иди. Ты свободна.       Гордыня засмеялась.  — Не, это так не работает. Возьми меч и убей меня.  — Ну, раз ты настаиваешь…       Жанду вновь вынула меч из ножен. Ее двойник улыбнулась.  — Давай, пора уже. И помни, что в следующей комнате тебя ждет кое-кто пострашнее.  — Я знаю, как работает Зедилиан, так что я догадываюсь.       Аурил уверенным движением рубанула по шее своего двойника, и тот рассыпался пеплом; сразу после этого в одной из стен открылась дверь с порталом. Держа меч наголо, Жанду вошла в него, морально готовясь встретиться с какой-нибудь уродливой тварью.       Следующая комната так же была пуста и тиха, и Смотритель, перекочевавший вслед за своей пленницей в другой зал, снова дернул за рычаг.       Длинная ниша в полу открылась, и из нее наверх поднялась высокая металлическакованая изгородь из вертикальных полос, разделившая залу надвое. Жанду коротко усмехнулась, готовясь к бою. Одна из дверей, ведущих во вторую половину залы, открылась, и из нее выбежали Марселан, Винсент и Азхар.  — Вы?! — аурил бросилась к решетке.  — Жанду! Жанду! — Азхар кинулась ей навстречу, и глаза ее были заполнены слезами. — Там… Там…  — Что «там»?  — Там… Боги… Винсента ранили…  — Кто?!       Раздался вой. Аурил спрятала меч в ножны и стала пытаться перелезть через забор. О, она узнала этот истошный крик, полный голода и злобы.       Из коридора на них определенно летел алчущий.  — Проклятье! — Жанду пыталась перелезть через забор, но не могла — ей не хватало на это сноровки. — Проклятье!       Она сняла с себя плащ и разрезала его надвое, чтобы получить полоску ткани подлиннее. Перекинув ее через ограду, она крикнула:  — Хватайся и держись, я перетяну тебя на другую сторону!       Азхар послушно вцепилась обеими руками в плащ, но как только Жанду немного приподняла ее над землей, он истлел, рассыпался искрами, а между тем алчущий все приближался.  — Да в рот вас… Спокойно, я что-нибудь придумаю, я что-нибудь придумаю… Марселан!       Бретонец подскочил к ней. Жанду хотела передать ему меч, но как только золотой металл приблизился к изгороди, она засияла и оттолкнула и сам клинок, и его хозяйку. С рычанием она поднялась на ноги.  — Нет… Нет… Вы что, хотите, чтобы я просто смотрела, как алчущий раздерет этих людей у меня на глазах?! Нет… Нет…       Скрипнула дверь. Тварь медленно зашла в залу, видимо, зная, что здесь ее добыча от нее не убежит. Аурил раненым зверем бросилась на изгородь, рыча и изрыгая проклятия.  — Отойдите, смертные. Алчущие падки на блестяшки. Эй, скотина? Глаза мои видишь? Хочешь себе такие, а?       Животное задумчиво посмотрело на нее, принюхиваясь. Аурил улыбнулась. Алчущие были одной из причин, по которой ее народ не особенно любил шататься по Деменции — просто потому, что золотые святые были ходячей приманкой для них. Особенно их внимание привлекали глаза.  — Что, нравится? Ути-пути, какие глазки. Давай, отними!       Страшная бестия, худая, когтистая, с непропорционально длинными конечностями и длинным языком, приблизилась к изгороди, и, стоило только Жанду подумать, что тварь полностью сосредоточилась на ней, она кинулась в сторону, туда, где в углу сжались дрожащие люди.       Легким движением она откинула прочь Винсента и Марселана, сомкнув когти на теле Азхар. Та истошно завизжала, и от крика ее содрогнулись и камни, и душа Жанду. С ревом взбешенного медведя аурил кинулась вслед за алчущим, пытаясь схватить схватить его сквозь прутья изгороди, но та каждый раз отбрасывала ее назад. Не зная, что делать, она стала пытаться разогнуть прутья, чтобы пролезть между ними, но они не поддавались.       Алчущий занес когти для удара. Азхар, вдруг показавшаяся такой маленькой и беззащитной, сжалась в комок, прикрывая живот и голову.  — Нет… Нет! Нет-нет-нет-стой! Стой! — Жанду, будучи бессильной, просто рухнула на колени со слезами. В мольбе она запрокинула голову, обращаясь к хозяйке Островов: — Госпожа! За что?! Что ты хочешь?! Я сделаю все, что пожелаешь: умру, отдамся в рабство, что угодно, только спаси Азхар!       Животное нанесло удар. Редгардка завизжала, а из ран брызнула кровь.  — Нет, пожалуйста, боги, нет, оставь ее! — Жанду уже не просто плакала — она рыдала, срываясь на крик. — Азхар! Прости…  — Алчущий питается в первую очередь страхом, — услышала аурил знакомый голос. — Дай ему его, и он уйдет.  — Я не понимаю…  — Хорошо. Позволь, я помогу.       Ее тело на пару мгновений перестало ее слушаться и некто, завладевший им, произнес ее устами:  — Я боюсь, что этот человек умрет.       Алчущий остановился, переключив внимание на аурил. Он сверлил ее заплаканное лицо взглядом, и она, поняв, чего хочет эта тварь, продолжила, как только получила контроль над телом обратно:  — Да. Я боюсь, что она умрет. Я знаю, что рано или поздно это случится, но предпочту, чтобы это все-таки было «поздно».       Животное замерло, облизываясь.  — Что тебе еще надо, паскуда тощая?! Смертные хлипкие. Если ударишь куда-то не туда, то все, можешь заказывать гроб. Или если они с лестницы упадут. Или в своих ногах запутаются. А еще смертные любят болеть. Но даже если всего этого нет, если они никуда не падают, не болеют, они могут наложить на себя руки. Или их могут убить другие смертные. При этом они не возвращаются, если они умерли, то все, больше вы никогда не увидитесь.       Алчущий окончательно отвернулся от редгардки, впившись жадным взглядом в лицо Жанду.  — Тебе мало? Хорошо. Я боюсь, что меня поймают и отправят обратно на Острова, потому что тогда я потеряю связь с Азхар. Да, я пыталась сюда сбежать. Знаешь, почему? Потому что я и-ди-от-ка!       Она устало смотрела на зверя, и глаза ее застилали слезы.  — Что тебе еще сказать? Вроде больше нечего. По крайней мере, я больше ничего в себе не обнаружила. Доволен, сволочь?       Он завыл и рассыпался горстью темно-зеленых искр, вслед за ним в воздухе растаяли Азхар, Марселан и Винсент, а после металлическая ограда исчезла снова в нише в полу. Осознав, что все это была лишь иллюзия, Жанду на мгновение застыла, после чего облегченно расхохоталась, завалившись набок.       Несколько минут она громко, с надрывом, почти истерично хохотала, пока не перешла на точно такой же громкий плач. Выпустив все накопившиеся эмоции, она с трудом поднялась на ноги, подобрала меч и посмотрела на все еще наблюдающего за ней Смотрителя.  — Какие ж вы тут все уроды, а, — бросила Жанду. Некто, стоящий на балконе, коротко кивнул и исчез; раздался знакомый щелчок, и одна из дверей открылась, приглашая пленницу Зедилиана в следующую залу.       Выбора у нее не было. Жанду зашла внутрь портала, и тот послушно перенес ее в другую комнату.       Очередной зал встретил ее знакомой ковровой дорожкой, каменными постаментами, на которых лежали различные реликвии еще со времен владычества первого Безумного Бога, и двухцветным троном. Аурил усмехнулась, на всякий случай обнажив клинок. Кто знает, что приготовил ей Зедилиан?       Дверь, ведущая во двор Мании, открылась, и оттуда навстречу Жанду стали выходить ее соотечественницы. Она привычно вглядывалась в их лица, пытаясь понять, кто перед ней — даэдра в большинстве своем знали друг друга — но все эти женщины были ей незнакомы. Вслед за отрядом аурил в сияющих доспехах в зал вышла Азхар, не обратившая никакого внимания на свою гостью; она степенно прошествовала мимо Жанду и села на трон, и пара даэдра с каменными лицами встали между ней и ее возлюбленной.       Все присутствующие словно застыли. Жанду сверлила соотечественниц взглядом, не очень понимая, чего от нее ждут. Она стояла, сжимая в руках верный клинок, но никто не собирался на нее нападать, и тогда она, не придумав ничего лучше, обратилась к аурил:  — Вы кто?  — Кто именно? — отозвалась одна из них, та, что стояла справа.  — Обе.  — Мы — твои привычки.       Жанду вздохнула.  — Да это издевательство… Какие?  — Я — твоя привычка командовать, — представилась женщина слева.  — А я — твоя привычка подчиняться, — поклонилась женщина справа.  — А эти? — Жанду кивнула на остальных аурил, что рассредоточились по залу и занимались какой-то ерундой.  — Кто?.. А. Не обращай на них внимания. Это — привычка рисовать петельку у буквы «О», вон та, в углу — привычка закатывать глаза.  — Правда? — Жанду посмотрела на женщину, на которую указали последней, и она действительно закатила глаза.  — Ну, а с чего бы нам врать? — привычка-командирша пожала плечами.  — Ладно. И что вы от меня хотите?  — Мы? Ничего. Как привычка может чего-то хотеть?  — Ну вы же тут стоите, значит, я должна что-то с вами сделать.  — Или мы с тобой. Тут сложно сказать. Мы, как и ты, не очень понимаем, в чем замысел Безумной Госпожи.       Они на мгновение замолчали, тупо глядя друг на друга. Привычка писать букву «О» с петелькой с завидным упорством разрисовывала все доступные ей стены этой самой буквой.  — Азхар настоящая? — спросила Жанду.  — Ну да, — удивленно ответили ей ее привычки.       Аурил подумала, все так же сверля взглядом то своих собеседниц, то сидящую на троне редгардку, после чего ткнула пальцем одну из даэдра. Она ожидала, что привычки будут бесплотны, как призраки, но нет; женщина, получившая легкий тычок в живот, непонимающе смотрела на Жанду, и той стало немного неловко.       Кто-то сзади недовольно цокнул и, скорее всего, закатил глаза. Жанду даже знала, кто именно.  — Ладно. Пропустите меня к Азхар.  — Нет.  — Почему?  — Откуда мы знаем?  — То есть не пустите, но сами не можете сказать, почему?  — Именно.  — Это как?  — У тебя спросить надо. Почему? Ведь это ты создала нас.       Жанду закатила глаза и громко рассмеялась, поймав себя за этим.  — Слушайте, я дохрена лет была солдатом в гвардии Лорда Шеогората. Ваше появление закономерно.  — Ну ладно.  — А теперь пропустите меня.  — Нет.  — Да какого…       Аурил попыталась растолкать своих собеседниц, но те не дали ей этого сделать. Жанду нахмурилась.  — Раз вы мои привычки, значит, вы должны мне подчиняться.  — Резонно, — кивнула одна из женщин, та, что слева, — но на деле получается совсем наоборот.  — Я бы сказала, что такое случается достаточно часто.  — Слишком часто.  — Определенно.  — Вот как? — аурил посмотрела на привычку подчиняться. — Уйди в сторону. Я приказываю.  — Хорошо.  — Стой на месте, — бросила привычка командовать. — Я приказываю.  — Ладно.       Сзади послышался характерный вздох. Жанду начала закипать. Честное слово, если дойдет до драки, то привычка закатывать глаза огребет первая.  — Слушайте, вы молодцы, служили мне верой и правдой много лет, но сейчас, уж будьте так добры, отчальте в сторону, — хмуро сказала аурил. Стоящие перед ней женщины пропустили ее слова мимо ушей. — Вы нарываетесь.  — Молчать! — рявкнула привычка командовать, и Жанду инстинктивно дернулась. — Ты будешь делать так, как я сказала.  — Да ты оборзела.  — Я?! — женщина нахмурилась и повернулась к своей спутнице. — Убить нарушительницу!  — Есть! — отозвалась она, и они обе обнажили клинки.  — А я уж думала, мы тут до конца времен простоим, — несколько хищно улыбнулась Жанду.       Бой продлился совсем недолго. Драться привычки не умели, поэтому еще до того, как они успели нанести хоть какой-то удар, аурил рубанула одной из них мечом по шее, и та рухнула, как подкошенная; вторая тоже недолго продержалась. Она, как истинная командирша, пыталась призвать остальных к себе на помощь, но никто не откликался — все были заняты, каждая своим делом. Привычка писать букву «О» с характерной петелькой уже закончила портить одну стену и перешла на другую, привычка закатывать глаза сделала единственное, что она умела, да и остальные, увидев драку, стали лишь активнее выполнять доступные им действия.       Когда привычка командовать пала, как и ее подруга, аурил в сердцах пнула их тела и осмотрелась. Женщины вокруг нее не проявляли никакой враждебности, и лишь одна из них напряженно держалась за рукоять меча, сверля Жанду взглядом. Не став дожидаться нападения, даэдра подскочила к ней и одним ударом повалила ее с ног.  — Что ты делаешь?! — услышала она звонкий, металлический голос. — Это же привычка держаться за меч!  — А ты кто?  — Я? Привычка сразу говорить все, что ты думаешь.  — Вот как? А чего до этого молчала?  — Так ты сама все за меня сделала.       Жанду вздохнула, вновь повернувшись к поваленной на пол женщине. Та как лежала ничком на полу, держась за рукоять меча, так и продолжала это делать, сверля аурил перепуганным взглядом. Несколько минут они смотрели друг на друга, после чего Жанду подняла свою привычку и поставила в вертикальное положение, проворчав: «Цирк, да и только».       Наконец-то путь к Азхар был свободен, чем аурил немедленно и воспользовалась; она подошла к редгардке, но та задумчиво смотрела в пол.  — Эй?.. Ты жива?.. Азхар?       Она дернулась, словно очнувшись от многолетнего сна.  — Жанду?  — Гнарловы ошметки, Азхар, скажи, что это ты.  — Ну… Это я.  — Хм… Чтобы я окончательно поверила тебе, скажи, кто пришел к тебе на следующий день после того, как я рухнула на одного охранника с дерева?  — Лланел Гилво…       Аурил с облегчением вздохнула и обняла редгардку, и та, немного неловко улыбнувшись, обняла ее в ответ.  — С тобой все хорошо? Ты видела бретонцев и Дж’Хару?  — Я в порядке. Нет, я не знаю, где они. — Азхар осмотрелась и немного съежилась. — Я помню только вспышку света, а дальше все как в тумане…  — Ладно, хотя бы ты цела. Эти-то из любой задницы вылезут, я их знаю.  — Где мы?  — Это… Эх, это Зедилиан. Мне очень сложно объяснить в двух словах, что это такое, если честно. Представь себе полосу препятствий, половина из испытаний которой смертельна, а вторая сводит с ума.  — Ясно…  — Зедилиан призывает к себе тех, кто забрался на Острова без ведома Безумного Бога… Ну, когда он строился, тут правил именно Бог. Раз мы обе здесь, значит, Марселан, Винсент и Дж’Хара тоже где-то тут… — Жанду вздохнула и села на пол около трона. — Хотя это странно, что ни я, ни ты с ними не пересеклись. Зедилиан, когда меня изгнали, был монументальным, но не самым большим строением. Количество камер можно было пересчитать по пальцам.  — Может, новая Госпожа его перестроила?  — Походу, так и есть. — Жанду хмуро смотрела на толпящиеся в зале привычки.  — А кто это?  — А вот это еще дольше объяснять, — вздохнула аурил. — Мне больше интересно, что делать дальше и куда идти. По идее, после прохождения испытания должен открыться проход в другую залу, но я его в упор не вижу. То ли я чего-то не доделала, то ли чего-то не понимаю…       Они замолчали.  — Слушай, а я часто глаза закатываю?  — Ну… Я бы не сказала, чтобы прям часто, но бывает.  — Отвратительно. Пока мы здесь, я, пожалуй, сделаю кое-что еще…  — А?       Жанду поднялась с пола, взяла в руки клинок и направилась к привычке закатывать глаза. Та не успела даже вздохнуть, как верный золотой меч аурил пронзил ее; напуганная Азхар вжалась в трон, хватая ртом воздух.  — Не нервничай ты так. Это все равно не более, чем склеенные из не-пойми-чего болванчики. Когда с них спадет иллюзия, скорее всего окажется, что это какой-нибудь алчущий или атронах.  — Кто?!..  — Неважно. Помилуй меня Шеогорат, ты же сама своего отца на виселицу отправила. Чем вспоротый живот принципиально отличается от повешения?       Насмерть напуганная Азхар резко изменилась в лице, и Жанду ощутимо напряглась. С лица редгардки словно по щелчку пальцев исчез страх; вместо этого она громко расхохоталась совершенно другим, непохожим голосом.  — Это немного не то, что стоит сказать своей возлюбленной в такой ситуации, Жанду.  — Ты кто?!  — Не узнала меня? Ай-ай-ай, дитя, изгнание плохо сказалось на тебе. Неужели твое даэдрическое зрение настолько ослабло, что ты не признаешь меня, свою госпожу?       «Мою госпо… Серана!» — поняла Жанду, и по улыбке Азхар поняла — она угадала.  — Но… Как?! Ты же ответила на мой вопрос. Никто, кроме нас пятерых, не мог знать, что именно Лланел Гилво пришел с инспекцией…  — Глупышка, ты в моем царстве. Я — земля, по которой ты ходишь, воздух, которым ты дышишь, я — твоя плоть и душа. В моих владениях нет и не может быть никаких тайн от меня.  — Где Азхар?  — Она в надежном месте. Ей ничего не угрожает, можешь не переживать.       Жанду застыла, не зная, что сказать: она не верила ни единому слову Госпожи, просто так, на всякий случай, и та это поняла.  — Нет смысла бояться меня. Как говорила Дж’Хара, если бы я хотела вас всех убить, я бы давно это сделала. Но вы живы.       Она щелкнула пальцами, и в стене около нее появился портал.  — Пойдем, Жанду. Нас ждет дворец во Нью-Шеоте.       Аурил недовольно поджала губы, но все же зашла в сияющий проход. Она надеялась, что он действительно вел во дворец, а не в следующую комнату Зедилиана — впрочем, даже если бы это было так, то выбора у нее все равно бы не было.