Королева отверженных

      Утром к ней пришел гонец. Он учтиво поклонился и вручил госпоже ат-Павиа ди-Дарри аккуратный конверт. Азхар осмотрела полученное письмо. Запечатано. Ни адреса, ни имени отправителя.       Ну ладно.       Она сорвала печать, открыла конверт и достала письмо. В нем было короткое «С нетерпением жду встречи. Шамаран ра-Каллагар».       Интересно. Этот человек может многое рассказать про Каманди. Взяв с собой на всякий случай Жанду, она повелела поседлать верблюда и вместе со своей невестой отправилась на встречу, погрузившись в свои мысли — благо, за дорогой следила аурил.       Шамаран определенно захочет ее поблагодарить. Хотя сама она, конечно, ко всей этой истории отношения практически не имеет — по ее приказу Марселан вообще должен был убить Ашерана — но бретонец пока сам за себя говорить не может. У него с речью сейчас вообще проблемы, поскольку сломанные ребра мешают сделать нормальный вдох.       Жанду привезла ее к остову поместья ра-Каллагаров. Весь второй этаж был снесен. Если бы не упрямство Касны, которая против воли Азхар сделала несколько ящиков с бомбами, все могло кончится совсем иначе. Пожалуй, она права. Мир миром, но иметь в запасе немного взрывчатки, как оказалось, полезно.       Они спешились, отдав верблюда здешнему конюху, и спросили, где искать хозяина. Слуги проводили их к другому зданию, полностью целому, разве что с пострадавшими окнами. Азхар хмыкнула. Бедный Шамаран. Скорее всего, все комнаты поместья очень скоро придется убирать от вездесущего, забивающегося во все щели, песка.       Пожилой редгард спустился к ней со второго этажа своего дома, учтиво поклонился и отпустил слуг. — Рад встречи, госпожа, и… — он с некоторой растерянностью посмотрел на Жанду. Азхар жестом попросила ее снять капюшон, и аурил, пусть и с некоторой неохотой, подчинилась. — … ага. — Заранее отвечаю на твой вопрос — да, я даэдра, — буркнула она. — Я думаю, что это можно не скрывать, — бросила Азхар. — Тем более, что с одной даэдра ты уже был знаком. Ты позвал меня, Шамаран. Чего ты хотел?       Старый редгард жестом пригласил своих гостей последовать за собой. Войдя в одну из комнат на первом этаже, они расселись на ковре между расшитых золотом мягких подушек. — Во-первых, я хотел отблагодарить и тебя, и твоего слугу. Ты избавила меня от напасти, терзавшей меня много лет. — Марселан будет по достоинству вознагражден, когда выйдет из госпиталя, — кивнула Азхар. — А еще я хотел извиниться перед тобой. — За что? — За то, что поиздевался над твоим отцом.       Азхар посмотрела ему прямо в глаза, требуя ответа. — Твой почтенный отец, Гасан ди-Дарри, пытался донести до нас и до короля, что в стране все не так уж и радужно, но мы смеялись ему в лицо. Мы с Диршаном просто брали с него деньги. — Почему? — Потому что были ослеплены лоском столичной жизни, — вздохнул он, — и потому что понимали, что Джафира’джад все равно ничего не будет делать. — А подробнее? — Да что тут рассказывать. Джафира’джад упорно считает, что должен продолжать делать все ровно так, как делал его отец, и никак иначе. Раз отец делал так и так, и при этом Хаммерфелл стоял, значит, и при нем это тоже будет работать. Уж не знаю, по какой причине это происходит — от слепой веры в его авторитет или просто от лени, но… — Но?       Шамаран махнул рукой. Азхар поняла, что по крайней мере сейчас он разговаривать об этом не намерен. — Хорошо. Расскажи мне про Каманди. — Брат-близнец Диршана. — Опа. — Тебе твой человек не рассказал? — Он не успел.       Шамаран вздохнул. — Мы с Сефиром когда-то давно договорились, что он отдаст мне свое дитя, а я потом дам ему свое, и наши семьи породнятся. Вот только Сефир не уточнил, что род его проклят. — Давно ты знаешь? — На самом деле, нет. Каманди никогда не был ни умным, ни приятным человеком, но все это я списывал на особенности характера. Сефир сам иногда бывал непредсказуем. — А можно поподробнее? — Старик обычно был абсолютно спокоен, но иногда мог впасть в ярость. Мог начать ругаться, мог ударить кого-нибудь. После того, как приступ проходил, Сефир раскаивался и извинялся, клялся, что он не хотел, и, в целом, мы ему верили, и списывали особенности его поведения на болезнь, от которой нет лекарства, так что когда Каманди начал вести себя примерно так же, никто, в общем-то, не удивился. — Это была не болезнь, -вздохнула Азхар. — Сефира надо было показать жрецам Ту’Вакки. — Мы это поняли, когда его уже не стало, — хмыкнул Шамаран. — Ну, и когда Каманди окончательно озверел. — Озверел? — Слушай, он никогда не был паинькой. Каманди был туп, как пробка, не хотел учиться и делать хотя бы что-то, и я вынужден был его содержать из-за нашего с Сефиром уговора; со временем он начал становиться все агрессивнее и агрессивнее Сначала в служанок начала летать посуда. Потом стулья. Я упорно все списывал на скверный характер, пока моя жена не привела жрецов Ту’Вакки. Тут-то и оказалось, что Каманди здоров, как бык, но проклят. Шамаран вздохнул. — Они провели какой-то ритуал и заперли его в комнате. Сказали, что сам Каманди ничтожен и слаб, а даэдра, завладевшая им, могущественна и сильна. Что дальше будет только хуже. Так и случилось. — Почему вы не убили его? — бросила Жанду. — Я не смог. — Понятно. — Временами Каманди стихал, становился спокойным и покладистым, и умолял его выпустить, уверяя, что он поправился, и даэдра ушла. Пару раз я даже чуть не повелся на это, м-да… — Шамаран снова вздохнул. Ему нелегко было признаваться в собственных ошибках. — В общем, он стал требовать, чтобы ему раз в неделю присылали служанок, и он давал им какие-то указания, что делать. — Зачем вы ему их присылали? Ты же понимаешь, что вряд ли он просил их, не знаю, полить цветы под его окном. — Тебе легко говорить, Азхар, — вступилась за Шамарана Жанду. — Не забывай, кто завладел телом Каманди. Ты ведь сама была один на один с Молаг Грундой, должна понимать, насколько эта гадина сильна. Будучи оглушенной, ослабленной, растерявшей все свое влияние, она чуть не завладела твоим телом, и спасли тебя твоя находчивость и Дюрневир.       Азхар замолчала. Жанду была права. — Я больше чем уверена, что печать жрецов Ту’Вакки тоже не могла сдержать ее надолго, и ее приходилось постоянно обновлять. — Так и есть, — устало кивнул Шамаран. — А ты знаешь, что он требовал от служанок? — Мне сложно сказать. Они были настолько напуганы, что отказывались говорить. — Скорее всего, мы еще встретимся с людьми, с которыми о чем-то договорилась Молаг Грунда, — бросила аурил. — Возможно, даже уже встречались. — Ты про того придурка, который попытался сжечь мой театр и фабрику? — Ага, — кивнула Жанду. — Если его послал Каманди, то все сходится. Вряд ли простая служанка нашла бы по-настоящему хорошего поджигателя. Чтобы найти того же Авраса, который бы камня на камне бы от твоего театра не оставил, нужно знать либо Ра’Кемира, либо Касну, либо Марселана с Винсентом — уж кто-то, а эти двое найдут кого угодно. — Резонно… — Госпожа, — Шамаран прервал размышления Азхар, — что ты намерена делать дальше? — Что ж, хороший вопрос, — улыбнулась она. — Для начала немного понаслаждаюсь жизнью, а потом, ну, не знаю. Посмотрим. У меня большие планы на себя и это место, но распространяться о них я пока не хочу. — Если тебе будет нужна моя помощь — зови. Сделаю все возможное. — Буду иметь в виду, — улыбнулась она. Она и Жанду вежливо поклонились Шамарану, и тот проводил их к выходу из поместья, где их ждал их верблюд.       Когда полуразрушенный дом ра-Каллагаров скрылся за поворотом, аурил шепнула редгардке на ухо: — А если серьезно, что ты теперь собираешься делать? — Я хотела окончательно уйти в тень. Покинуть это злосчастное благородное общество и переключиться на тех, кто не может защитить себя сам. На воров, нищих и скумовых наркоманов. — Может, все-таки не надо? — Надо. Нам нужно новое убежище. Желательно где-нибудь подальше от посторонних глаз. — Едем к Ра’Кемиру? — Едем к Ра’Кемиру.       Жанду развернула верблюда, направившись в порт; и снова широкие проспекты сменились узенькими улочками, на которых двум всадникам сложно было разъехаться, и, наконец, они услышали шум моря, а значит, пещера, в которой и сидел каджит, совсем близко.       Они оставили уставшее животное возле «Печали Морвы», где когда-то Азхар впервые в жизни напилась, и пошли пешком вдоль кромки воды. Зайдя в пещеру, миновав петляющий коридор, они зашли в зал импровизированной таверны для «своих», где на привычном месте сидел знакомый им каджит. Ра’Кемир, едва заметив, кто пришел, скривился. Видимо, он наделся, что Азхар с Жанду больше никогда не придут.       Редгардка села к нему за стол и бросила короткое: — Мне нужно убежище подальше от чужих глаз.       Каджит задумчиво дернул ухом. — В городе? — Да. — Ну, у Ра’Кемира два варианта. Либо госпожа идет и выгоняет группу воров из старых руин под городом, либо строит себе новые катакомбы где-нибудь. — Что за руины? — Йокуданские еще, древние. Вроде, это был какой-то храм, но его давно забросили, а потом его занесло песком по самую крышу. Вообще, они практически за городом стоят, но Атхон прокопал ход в канализацию, и уже из нее можно попасть в город. — Отлично! Где вход? — Госпожа желает спуститься в канализацию? — каджит прыснул в кулак. — Пусть ищет любой люк в городе, открывает его и спускается. Лучше начинать с Торгового Квартала, там, по крайней мере, есть метки, которые покажут дорогу. Пусть госпожа ищет нарисованный на стенах треугольник. — Хорошо, спасибо, — она взяла горсть монет из кошелька и отдала каджиту. — Бери. Любой труд должен быть оплачен.       Ра’Кемир дернул ухом, но деньги все-таки взял.       Когда Жанду и Азхар вышли из пещеры, аурил спросила: — Я так понимаю, ты намерена выбить ворье из руин и устроиться там сама? — Ага. Не вижу смысла плодить в городе катакомбы. Зачем тратиться и мучиться, когда можно забрать уже готовые? — Ребята будут против. — Ясное дело. Ты их знаешь? — Нет. Надо спросить у Винсента или Марселана, может, они в курсе, кто это. Или ребята из руин в курсе, кто такие Марселан и Винсент. — А, ну да, с нами же работает мастер-вор, — улыбнулась Азхар.