Невеста короля

Король Каспиан Мореплаватель, королева Сьюзан Великодушная и король Питер Великолепный правили Нарнией без малого пятьдесят лет. Разумеется, не всё шло гладко — много раз королеве Сьюзан приходилось вставать между своим мужем и своим братом, примиряя великих королей, но при них Нарния достигла процветания, как никогда раньше, и нарнийцы говорили, что наступил второй Золотой Век. Король Каспиан совершил ещё две экспедиции на восток и четыре — за Западное море, открыв новые земли и присоединив к Нарнии острова и архипелаги, богатые рудой, серебром и золотом. Король Питер совершил многолетний переход через Дикие земли Севера, истребляя созданий Тёмной Магии, и достиг Северного Края Света, где безжизненные земли перетекали в бесконечные льды, а солнце никогда не заходило за горизонт. Новые земли были богаты древесиной и пушниной, и вскоре там возникли поселения Древних нарнийцев, а Нарния стала самой обширной империей мира. Под патронажем королевы Сьюзан, стараниями лорда Элвуара в Алатане был открыт университет — его первым магистром стал полугном Корнелиус. Король Каспиан, хоть и даровал помилование своему старому учителю, так и не простил его, и магистр Корнелиус больше никогда не бывал в Кэр Паравэле или Бобровой Дамбе и не встречался со своим королём. Долгое время у короля Каспиана и королевы Сьюзан не было детей, и некоторые шептались, что это наказание королевы за то, что она пошла наперекор Великому Льву Аслану. Лишь Король Питер знал, почему в Кэр Паравэле ещё не звучит детский смех, но он никому не говорил. И наконец, на десятый год пребывания Певенси в Нарнии, королева Сьюзан родила девочку, названную Люсиль, в честь королевы Люси Отважной и Леди Лиллиандиль, которую королева Сьюзан почитала одним из своих самых близких друзей. А ещё через два года у монаршей четы родился наследник престола принц Рилиан. Десятилетия спустя именно Рилиан станет первым императором единых Нарнии и Телмара, выступив символом окончательного объединения двух народов, а принцесса Люсиль полюбит принца из Калормена и, невзирая на уговоры матери и недовольство отца, станет его женой, на многие поколения положив конец вражде двух государств. Что же касается короля Питера, то он так и не вступил в брак, но его наложница, леди Каталея из свиты королевы Сьюзан, родила ему трёх дочерей, названных Хелейна, Юстиния и Мирабелла. Хотя девушкам и не были пожалованы титулы принцесс Нарнии, король Питер признал их своими, и они воспитывались вместе с принцем и принцессой. Спустя годы леди Хелейна вышла замуж за богатого купца из Гальмы; мужем леди Мирабеллы стал следующий лорд Бьяиры, сын лорда Алакорта и леди Улвер; леди Юстиния же, с детства предпочитая меч куклам, а верховую езду — книгам и пяльцам, вступила в ряды королевской гвардии и со временем стала первой женщиной-генералом в нарнийской армии. Король Каспиан Мореплаватель, которого Древние нарнийцы почитали Великим королём, скончался на семьдесят пятом году жизни, и был погребён в Кэр Паравэле. Король Питер лично возложил корону на голову своего племянника, отказываясь от любых притязаний на престол для себя и своих дочерей и внуков. Королева Сьюзан, всё ещё прекрасная, как южное солнце, хотя в её чёрных волосах теперь были белые, словно снег, пряди, каждый день приходила на могилу своего мужа. На величественном надгробии были выбиты слова: «Телмарин, спасший Нарнию», у изголовья короля сидел лев, а в ногах лежал волк. Но, когда минуло лето и осыпалась листьями осень, королева Сьюзан и король Питер попрощались со своими детьми и внуками, поднялись на борт «Покорителя зари», и отправились на восток, и больше королей и королев Древности не видели в Нарнии, хотя Древние нарнийцы верили, что они вернутся в страшный час Последней битвы, когда место Великого Льва займёт шут-осёл и вся Нарния сгинет в огне. ~~~~ Сознание возвращалось постепенно. Сначала — слух. Где-то приглушённо бубнило радио, издалека раздавался приглушённый шум улицы, эхом отдавался стук дамских каблуков. Потом — обоняние. Пахло йодом, спиртом, резиной и накрахмаленными бинтами. Эдмунд приоткрыл глаза. Над ним был белоснежный потолок, посреди которого медленно крутился вентилятор. Скосив взгляд налево, он разобрал высокое окно, и за ним — серое здание на другой стороне улицы. Взгляд направо перекрывал белый бинт. Он был в больничной палате. Приподняв голову, он разглядел, что в помещении он не один. На стульях у стены сидели Люси и Юстас. Люси дремала, положив голову на сложенные на столе руки; Юстас сидел перед открытой книгой, то и дело выписывая что-то в тетрадку. – Эй, – чуть слышно позвал Эдмунд. Юстас вскинул голову и, поняв, что его кузен проснулся, бесцеремонно ткнул Люси в колено. Девочка подскочила, завертела головой — а потом бросилась к Эдмунду, часто-часто моргая. – Эд! – радостно воскликнула она, сжимая ему руку. – Привет, Лу, – проговорил Эдмунд, слабо отвечая на рукопожатие. Голос получился свистящим шепотом. Люси засуетилась — взяла с тумбочки стакан, поднесла к губам Эдмунда, заставляя сделать глоток. Прохладная вода приятной волной прокатилась по гортани, и Эдмунд облизнул губы. – Как ты себя чувствуешь? – спросила сестра, усаживаясь на его кровать. Как он себя чувствовал? Тело ломило, как будто по нему промчался табун лошадей, правый бок болел, щека, скрытая повязкой, там, куда пришёлся удар гоблинского меча, нестерпимо чесалась. – Паршиво, – честно признался он. – Что случилось? – На Брэкстон-роуд был снаряд со времён авианалётов, – сказал Юстас, севший по другую сторону от него. – Он взорвался, когда подошёл автобус. – Понятно, – прошептал Эдмунд. – А что у меня с лицом? – Осколок попал тебе в щёку, – слишком поспешно сообщила Люси, как будто репетировала эти слова. – Останется шрам. – Я позову доктора, – подскочил Юстас. – И позвоню миссис Певенси. Он выбежал из палаты. Эдмунд проводил его взглядом, насколько это позволяла повязка, и повернулся к сестре. – Лу, – позвал он. – Питер и Сьюзан. Что с ними? Люси отвела взгляд, словно не решалась сказать то, что Эдмунд и так уже знал. – Мама скоро будет, – сообщила она, сминая в руках твид клетчатой юбки. – И папа приедет... – Люси, – оборвал её Эдмунд. – Я ведь знаю. Младшая сестра всхлипнула и ещё крепче сжала его руку. – Они погибли, – проговорила она. – Они... они закрыли тебя собой. Их... нет, Эд. Эдмунд со вздохом закрыл глаза и откинулся на подушку. Одно дело — говорить с Асланом, что его брат и сестра мертвы в Англии. Другое — слышать об этом от Люси. – Не плачь, Лу, – попросил он, с трудом поднимая руку и стирая слёзы с её щеки. – Не надо. Мы ещё увидим их, когда тоже вернёмся домой. Люси прекратила плакать и ошеломлённо уставилась на брата. – Домой? – переспросила она. – В... Ты был в Нарнии, Эд?! Ты видел Аслана? – Я был в Нарнии, – с улыбкой сказал Эдмунд. – И они теперь там. Они счастливы, Лу. И когда-нибудь, когда придёт наше время, мы тоже отправимся домой.