The Temptation That Is You

Открывать глаза не хотелось отчаянно. Тони был практически уверен, что придётся жмуриться из-за яркого света, а потом картинка обязательно поплывёт. Кое-что за свои почти восемнадцать он успел усвоить чётко – когда в ушах шумит, а дышать получается через раз, лучше отсыпаться. Вот только возвращаться в сюрреалистический кошмар, где в узком коридоре его ловили сотни рук, хотелось ещё меньше. Они росли прямо из стен: жилистые, волосатые, истощенные, даже детские с маленькими пухлыми пальчиками. Последнее, что Тони запомнил, одна из них держала его за горло, пока вторая пыталась проковырять дыру в груди. И нельзя сказать, что безуспешно. Старк потёр глаза, чтобы избавиться от цветных кругов под закрытыми веками, и даже удивился, насколько сложным вдруг оказалось это простое привычное движение. Руки были как будто ватными. Скользнув вниз по лицу, непослушные пальцы наткнулись на тонкие пластиковые трубки. А потом Тони почувствовал, как при каждом вдохе грудь сдавливает плотная повязка. Вот так внезапно он получил довольно убедительный повод окончательно проснуться. Яркого света не было. Ни от занавешенного окна, далеко не такого большого, как те, к которым Тони привык, ни от единственной включенной лампы. Но его было более чем достаточно, чтобы осмотреть бледно-зелёную коробку, в которой он оказался, и прийти к выводу, что это самая обычная больничная палата. С кнопкой вызова медсестры возле кровати, парочкой стульев для посетителей и сопящим телом на одном из них. Последнее, в общем-то, не совсем вписывалось в среднестатистическую картину и правила медицинских учреждений, но было именно тем единственным по-настоящему достойным внимания. Поза, в которой спал Клинт, а это был именно он, заставила Старка переосмыслить возможности человеческого тела. В его гениальной голове тут же промелькнуло несколько вариантов, как это можно использовать. Приличным был только один и то с очень большой натяжкой. Тони попробовал его позвать, но кроме тихого свиста выдавить из себя ничего не смог. Зато громкий лающий кашель, который начался после этого, разбудил Бартона моментально. Очевидно, спросонья он не сразу понял, где находится и чем ему грозит любое неосторожное движение. Неуклюже взмахнув руками, Клинт скатился со стула. Старк, который теперь не знал смеяться ему или сначала закончить кашлять, захрипел. Звук получился жуткий, и, наверное, Тони стоило бы поскорее успокоиться, чтобы не пугать Бартона ещё больше, но выражение паники на лице Клинта, который сонно хлопал глазами, задачу не облегчало. В конце концов, ему всё-таки хватило ума перевести кровать в сидячее положение. Откашлявшись, Старк почти беззвучно, но откровенно заржал. – Придурок, – нахмурился Клинт. Чего бы там Тони себе ни представлял тогда, сидя в ванной у Бартона дома, но он точно никогда не подумал бы, что тот будет терпеливо поить его через трубочку. Ну а Старк… Он не был бы собой, если бы не старался тянуть этот момент как можно дольше. Впрочем, более неподготовленный человек уже давно подавился бы под мрачным тяжелым взглядом Клинта. – Не смотри на меня так, – возмутился Старк. Голос был хриплым, почти неузнаваемым. Тем не менее, то, что он прорезался всего-то после пары глотков воды, не могло не радовать. – Как? – Как будто я умираю! Бартону удалось взять себя в руки практически сразу, но даже секундного замешательства оказалось достаточно, чтобы Тони понял, насколько несмешной на самом деле была его шутка. – Клинт?.. Я что, умираю? – Врачи смогли достать не все осколки… Пока Бартон, сбиваясь и кусая губы, пытался рассказать ему, чего там ещё не смогли врачи, в голове Старка наконец-то всё встало на свои места. – Безрукие тупоголовые кретины! – вынес он свой вердикт. Клинту очень захотелось напомнить ему, что это не врачи тащили бедного упирающегося Тони за обе руки к неисправному снаряду, но он где-то читал, что с людьми, которые болеют, лучше не спорить. – Впервые вижу, чтобы человек так быстро отходил от наркоза. – Ой, да завали уже! – отмахнулся Старк. – Так, ладно. Спокойно. Без паники. Клинт, слушай меня внимательно. Сейчас мы угоним машину скорой помощи, и ты отвезёшь меня в лабораторию. – Ты шутишь? – Я умираю! Мне некогда шутить. Бартон внимательно посмотрел на полного энтузиазма и решительности Старка. Тот выглядел серьёзным как никогда. – Твой побег из больницы в обнимку с капельницей попадёт в Книгу рекордов Гиннеса. Как самый быстрый. – Не забывай, у меня есть ты. – Тогда, по крайней мере, получишь премию Дарвина. – Но её же присуждают посмертно. – Бинго! – Какой ты умный, Бартон. Тони обиженно поджал губы и отвернулся. – Ты сам сказал, они здесь больше ничего не смогут сделать. А я, вместо того чтобы сидеть и ждать, должен хотя бы попытаться. Он искоса глянул на Клинта и едва удержался, чтобы не улыбнуться. Нужный эффект был получен. Бартон явно сомневался. В собственной правоте или компетенции персонала медицинского учреждения – не важно. – В конце концов, кто из нас гений: я или ты? Вот и делай, что говорят. – Ты задница, – покачал головой Клинт. – Всё получится, – торопливо успокоил его Старк. – Я в тебя верю. В себя конечно больше, но сейчас это не главное. Так что давай, бери меня на ручки. – И как ты себе это представляешь? Тони не очень нравилось, когда на него так снисходительно смотрели, но сказать об этом Бартону можно было и попозже. – Тебя же здесь охраняют, как английскую королеву, которая решила подлечить ревматизм. Разница только в том, что для тебя поездка обратно не предусмотрена. Клинт понял, что последнюю мысль вслух говорить точно не стоило, только когда она уже прозвучала. Почти минутное молчание первым прервал Старк. – Ну, это мы ещё посмотрим. – Начинаем операцию «спиздили», – важно сообщил Клинт, предварительно закрыв за собой двери палаты. Он недовольно покосился на Тони, который, услышав формулировку, закрыл рот обеими руками, чтобы случайно не собрать на звуки своего необоснованного веселья обслуживающий персонал со всего этажа. – Очень смешно! – обиделся Бартон. – Мне между прочим надо вывезти из этой грёбаной больницы кучу пищащего железного барахла с одним капризным миллионером в комплекте. – Миллиардером, – скромно уточнил Старк. – Это имеет какое-то отношение к делу или тебе так, повыёбываться захотелось? Клинт и в менее напряженной обстановке не отличался особой тактичностью. Вчера, когда он всё-таки согласился, что оставаться и дальше в больнице для Тони не имеет никакого смысла, Бартон настоял только одном – попытка увезти Старка домой без предварительной подготовки заранее обречена на неудачу. Но сегодня, несмотря на тщательно продуманный план, он не чувствовал себя более уверенным. Зато Тони, похоже, вообще не воспринимал провал как возможный вариант развития событий. – Чтобы доехать до дома, не нужна и половина оборудования, к которому меня подключили. Только вот этот аккумулятор. Его возьму я, – в ответ на недоверие, появившееся на лице Клинта, Старк поморщился. – Просто скрути его и оставь свои комментарии при себе. У болеющего Тони, впрочем, как и у здорового настроение менялось быстрее, чем Бартон успевал на это отреагировать. Вот только разница заключалась в том, что сейчас у Старка не было ни сил, ни желания это скрывать. Особенно неприятным и сложным неожиданно оказался процесс переодевания. – Больно, – огрызнулся Тони, когда Клинт в очередной раз дёрнул его чуть сильнее, чем это было нужно. – Понимаю. – Вряд ли. На тебе ни царапины. – Мне что-нибудь себе сломать, чтобы тебе стало легче? – Если ты себе что-нибудь сломаешь, мы отсюда не выберемся, придурок! Бартон почувствовал, как быстро тают остатки его самообладания, но он где-то слышал, что людей, которые болеют, нельзя бить. Впрочем, никто никогда не говорил Клинту, что и угрожать им тоже нельзя. – Если ты сейчас не заткнёшься, я проявлю милосердие и добью тебя. Поскольку на красноречивое выражение немого укора в его глазах чёртов Бартон никак не отреагировал, Тони решил, что во избежание обещанной расправы действительно лучше будет помолчать. Хватило его ненадолго. – Так где, ты говоришь, охрана? – шепотом поинтересовался Старк, как только они оказались в коридоре. – В туалете, – хохотнул Клинт. – Я им в кофе слабительного добавил. – А почему не снотворного? – Э-э-э… Знаешь, о нём я как-то и не подумал. – Коне-е-ечно. Это не на-а-аш метод… А медперсонал ты тоже отравил? – Пока ты не в больничной рубашке, срать они на тебя хотели. Бартон явно начинал злиться, но Тони не унимался. – Даже если я не похож на их пациента, хотя вопрос довольно спорный, – пропыхтел Старк, который уже начал ощутимо уставать, – всё равно со стороны выглядит так, будто мы решили спереть эту дуру. Бартон, который всё время целеустремленно тащил его вперёд, резко остановился. – У тебя что, сил прибавляется, пока ты надо мной издеваешься? – Ага. Смирись. Старк уже собирался продолжить, когда почувствовал, как его схватили за шиворот и втолкнули в ближайшую палату. На одной из кроватей в ней лежала сухонькая почти прозрачная старушка с совершенно белыми коротко остриженными волосами. Она посмотрела на широкий приветственный оскал Клинта и слабо улыбнулась. – Бартон, – тихо позвал его Тони, – не знаю, что мы здесь делаем, но мне вообще-то тяжело. – А кому сейчас легко, – философски изрёк Клинт, который мысленно молился, чтобы бабушка-божий одуванчик не начала вопить, пока лечащий врач Старка не скроется с горизонта. Если бы в этот момент он видел своё лицо, то, наверное, очень удивился бы, насколько крепкими на самом деле оказались у бабули нервы. – Молодой человек, – обратилась она к Бартону, внимательно рассмотрев своих неожиданных посетителей, – ваш друг плохо выглядит. Думаю, вы должны о нём позаботиться. – Обязательно, – заверил её Клинт. Удовлетворенная его ответом женщина помахала им рукой на прощание. Больницу они покинули спокойным шагом через главный вход, и при этом их даже не остановила охрана. Тони в недоумении посмотрел на Бартона: – Что, вот так просто?! – С ними, – Клинт кивнул в сторону нескольких мужчин в форме, открыв перед Старком двери машины, – как и с собаками – главное не бежать. Спрашивать, откуда он почерпнул такие познания, Тони не стал. В городе Бартон примерно следовал правилам дорожного движения, и Старк почти успел уснуть на переднем сидении. Но когда они выехали на окружную дорогу, Тони пристегнул ремень безопасности, покрепче обнял аккумулятор и пообещал себе, что, если всё-таки выживет, больше никогда не сядет в транспорт, за рулём которого будет Клинт. – Надеюсь, права у тебя есть. Бартон молча достал из кармана удостоверение и положил ему на колени. Старк быстро пробежался глазами по строчкам, и губы сами растянулись в ухмылке. – Клинтон. Френсис. Бартон. – Перед тем как ты скажешь по этому поводу хотя бы одно слово, напомню, через пять минут мы выедем на мост. – Я всё понял, Френсис. Клинт обреченно застонал, поражаясь собственной недальновидности. Мысль похоронить вместе с Тони свою страшную тайну была и правда очень заманчивой. С другой стороны, он считал, при острой необходимости сделать это можно будет и позже. Где-то в глубине души Бартон наивно надеялся, если он не будет реагировать, шутить по этому поводу Старку быстро надоест. Впрочем, чем ближе они подъезжали к дому Тони, тем молчаливей и серьёзней он становился. – Думаю, тебе не стоит спускаться со мной в лабораторию, – внезапно выдал Старк, уже стоя возле лифта. – Думаю, я с тобой не соглашусь, – отрезал Клинт и, как только двери открылись, приподняв его над полом, внёс внутрь. Тони открыл рот, собираясь возмутиться, и спустя несколько секунд внутренней борьбы захлопнул. – Вот и замечательно, – расплылся в улыбке Бартон. Очень невовремя Старку вдруг вспомнилось, как в день их знакомства Клинт умудрился обжечься во время самой обычной лабораторной работы. То, чем им предстояло заняться теперь, и близко не было таким простым. Усилием воли Тони заставил себя проигнорировать смутное чувство тревоги. – Джарвис, просыпайся! – громко потребовал он. – Мы на пороге великих открытий. – Добрый день, мистер Старк, – тут же отозвался ИИ. – Что мы создаём сегодня? – Портативный ядерный реактор. К такому повороту событий Бартон был не готов, но, как бы там ни было, признаваться в этом вслух не собирался.