The Rumour Mill

      В то субботнее утро Роза проснулась со странным чувством удовлетворения. Она проснулась естественным образом — не от громкого звонка будильника, а от того, что весенний солнечный свет проник сквозь кривые оконные жалюзи, погружая ее шею и плечи в теплую ванну света. Простыни, обвивающие ее ноги, на этот раз были чистыми и хрустящими, поскольку ей, наконец, удалось поместить белье в стиральную машину в перерыве между нескончаемым потоком грязных комплектов квиддичной формы Альбуса. Она молча поблагодарила Мерлина за то, что прислушалась к совету своей кузины Роксаны об инвестициях в кровать королевских размеров. Несмотря на то, что она занимала почти каждый свободный сантиметр в ее крошечной комнате, возможность размять свои конечности после рабочей недели доставляла ей невероятное удовольствие.       Наслаждаясь этой недавней роскошной покупкой, Роза широко раскинула руки и ноги под простынями, получив — к своему ужасу — злобное проклятие со стороны своей запасной подушки.       — Черт возьми, Уизли! Я могу придумать более приятный способ проснуться, чем получить удар по своим шарам!       Голубые глаза раскрылись и изо всех сил пытались сфокусироваться. Роза в панике посмотрела вниз на молодого человека, занимающего другую половину ее кровати. Скорпиус Малфой вздрогнул, согнувшись пополам под простынями, бормоча ругательства и хватаясь за пах.       — Малфой! — удивленно крикнула Роза. — Ты в моей постели!       — Очень проницательно с твоей стороны, — отрезал он, продолжая лечить свою злосчастную травму. — Как замечательно видеть, что обучение авроров распространяется на навыки наблюдения и физические бои.       Роза открыла рот:       — Моя кровать. Ты в моей постели, — она сморгнула последние остатки сна, с каждой секундой становясь все более злой. — Почему ты лежишь в моей постели, Малфой?!       Скорпиус просто застонал и перевернулся лицом к лицу его гневного нападения.       — Еще слишком рано для некоторых, чтобы так визжать.       — Я не визжу! — она сильно ударила его по руке, — и я не поросенок! — хотя, учитывая, как сильно она была поражена, обнаружив этого человека рядом с собой в постели в то утро, и насколько пронзительно ее увещевания звучали даже для ее собственных ушей, было вполне возможно, что она действительно визжала.       Выбравшись из постели и перебравшись через полуживое тело своего спутника, она повернулась и посмотрела на него, уперев руки в бедра.       — Малфой, — начала она предостерегающе, — объяснись сейчас же, или… — она позволила своей угрозе повиснуть в воздухе. Они оба знали, какого уровня заклятия она способна наложить.       Скорпиус приоткрыл один глаз и уставился на нее. Его серый взгляд упал на ее ночное белье, за ним быстро последовала веселая ухмылка. Роза взглянула на себя и покраснела. Накануне вечером был теплый майский вечер, и она легла спать только в тонкой маечке и паре старых трусиков, украшенных крошечными красными и золотыми львами.       — Чертовы гриффиндорцы, — усмехнулся он.       Она впилась взглядом в простыни, сорвала их со Скорпиуса и закуталась, как в нелепую огромную тогу. К сожалению, это не сделало его уязвимым. Он лежал там только в серых боксерах и, судя по тому, как шире становилась его ухмылка, явно был гораздо менее против демонстрации своего нижнего белья, чем она. Роза отвела взгляд от него, практически обнаженного и по-мужски раскинувшегося на ее простынях. Если она не совсем ошибалась, у него было что-то вроде утреннего возбуждения. Сам факт того, что теперь в ее мозг врезался этот неудачный образ, заставил ее щеки покраснеть необычайно ярким оттенком свеклы.       — У тебя есть пять секунд, чтобы объясниться, Скорпиус, или я прокляну твои «шары», чтобы убедиться, что ты последний из так называемого «чистейшего и древнейшего» семейства Малфоев! — она зарычала на него.       Он приподнялся на локте и посмотрел на нее своим лучшим щенячьим взглядом. Его светлые волосы были беспорядочно взлохмачены.       — Послушай, Уизли, клянусь тебе, мне больше негде было остаться.       Она уставилась на него:       — Как насчет где угодно в мире, но не здесь?       Он просто закатил глаза: — Я был с Альбусом, и мы оба слишком много выпили, чтобы трансгрессировать домой. Моего нового дома еще нет в каминной сети, поэтому Ал сказал, что я могу остаться здесь.       — И ты в моей комнате, а не в его, потому что…       — Он… Эээ, привел с собой девушку, — Скорпиус практически сиял братской гордостью.       Роза закатила глаза. Что ж, в этом не было ничего необычного. Одна из ее многочисленных претензий к кузену, лучшему другу и соседу по квартире заключалась в том, что он в настоящее время перебирал женщин так, будто секс был последним модным трендом.       — А ты не мог просто спать на диване, как нормальный человек?       — Эээ, у вас его больше нет, — робко ухмыльнулся он, — кстати, за это тоже извини.       Черт, он был прав, поняла она. Их прекрасный зеленый замшевый диван недавно стал невольной жертвой классической смертельной дуэли Ала и Скорпиуса. В данном случае палочки были заменены навозными бомбами, несомненно, вывезенными контрабандой из магазина ее дяди Джорджа. Роза пришла домой, где стояло жуткое зловоние, а ее мебель украшало множество сомнительных пятен. Диван, как она могла предположить, был использован в качестве своего рода баррикад во время упорной схватки, и непоправимо был пропитан вонью. В ту же ночь она выбросила его и поручила Альбусу купить замену. Задача, с которой он, очевидно, еще не справился.       Именно такие инциденты, как фиаско с навозной бомбой, помогли Скорпиусу за долгие годы подняться до положения наименее любимого гостя Розы. Это, а также его отвратительное поведение, его позиция почти по всем важным моральным и политическим аргументам и постоянно растущее мнение о себе — и это лишь некоторые из его заметных характеристик. Роза была вынуждена терпеть присутствие Скорпиуса в ее жизни гораздо дольше, чем она думала — с тех самых пор, как они с Альбусом стали друзьями в Хогвартсе. Эти двое вместе попали в Слизерин, а ее отправили жить в Гриффиндорскую башню. Узы мальчиков скреплялись из-за взаимной любви к квиддичу, всеобщего озорства и — когда они стали старше — очаровательных ничего не подозревающих ведьм, сходящих с ума от их легкой ухмылки.       Роза внезапно поняла, что все эти мысли вызывают тошноту.       По крайней мере, когда дело касалось Альбуса, она знала, что у него есть и другая сторона. В конце концов, они практически выросли как брат и сестра, и поэтому она любила его так, что подобное раздражение можно было почти преодолеть. Ал также мог быть добрым, когда хотел — он заваривал ей чай утром перед долгой сменой, наливал ей ванну, если знал, что у нее был день тяжелых полевых тренировок, и присылал ей открытки всякий раз, когда он тренировался вдали с «Сенненскими соколами».       У Скорпиуса, насколько она могла судить, абсолютно не было таких искупительных качеств. Не то чтобы она хотела получать открытки от этого придурка, заметьте.       — Это нехорошо, — Роза ущипнула себя за переносицу, встряхивая головой со спутанными медными кудрями, и пробормотала про себя. — Это абсолютно не нормально. Должны быть границы! Он не может просто войти в мою спальню, тем более в мою кровать, как будто он владеет этим местом…       — Знаешь, Уизли, — вновь послышался этот раздражающий протяжный голос, –говорят, что разговор сам с собой часто является первым признаком безумия, — Скорпиус, все еще удобно устроившись на ее матрасе королевского размера, улыбнулся ей.       Она свирепо посмотрела на него:       — На самом деле, я просто репетирую то, что собираюсь сказать Алу, чтобы убедить его раз и навсегда запретить тебе приходить в эту квартиру!       — Ну, ну, нет нужды быть такой злой, — он сел на край кровати, неторопливо вытянув руки над головой и зевая.       — Малфой, я серьезно, — бросила она ему. — Это мое личное пространство! На этот раз ты зашел слишком далеко…       — Я действительно не думал, что ты будешь возражать, — пожал он плечами, отвечая на ее гнев своей обычной беззаботностью. — Кроме того, ты даже не знала, что я был там. В любом случае, почему у тебя здесь такая большая кровать? Думаю, ты собираешься развлечься с каким-нибудь удачливым полувеликаном… У профессора Хагрида есть кузен? — наглой ухмылки, которая теперь появилась на его лице, было достаточно, чтобы ее кровь закипела. Она удостоила его самым ядовитым взглядом, на который была способна, сжимая кулаки, в которых все еще были простыни.       — На днях я собираюсь усовершенствовать свою защиту от засранцев в этой квартире, и ты распадешься на кусочки, как только попробуешь трансгрессировать в нашу гостиную.       К сожалению, это только заставило этого придурка взвыть от смеха.       — Мерлин, ты с утра такая дерзкая, Рози!       — И в последний раз предупреждаю — не называй меня так! — она повернулась на носочках, едва не споткнувшись о спутавшиеся вокруг ее лодыжек простыни, и зашагала к двери своей спальни. Скорпиус последовал за ней босиком и практически голый, все еще кипя от смеха. — Ты действительно самый невыносимый мерзавец, Малфой! Как Алу удается проводить с тобой столько чертового времени, вместо того, чтобы выдергивать каждую твою ресницу вручную, мне это совершенно не понять!       — А ты, Уизли, абсолютное очарование и всегда им была. Мне действительно следует приходить на ночевки почаще, тебе не кажется?       — Нет, я так не думаю…       — Рози?!       Услышав громкий женский крик, Роза внезапно остановилась прямо на пороге открытой двери спальни. Скорпиус, который, как обычно, не обращал внимания ни на что, кроме себя, врезался ей в спину, наступил на простыни ее тоги и нечаянно стащил их с ее миниатюрного тела. Роза снова взвизгнула (она не думала, что когда-либо издавала такой звук до сегодняшнего дня) и протянула руку, чтобы удержаться за ближайший твердый предмет. Им оказалась грудь Скорпиуса. Инстинктивно он обнял ее за талию, чтобы поймать.       И вот так Лили Поттер нашла их в то утро: они вместе вышли из спальни Розы, полуголые и запутанные в простынях после прошлой ночи, с растрепанными волосами и руками друг вокруг друга.       Роза уставилась на Лили. Лили уставилась на Розу. Малфой посмотрел на Лили, затем на Розу, а затем снова на Лили и весело фыркнул.       — П-прости, Рози, я как раз возвращала то платье… Не знала, что у тебя… компания, — пробормотала Лили, с любопытством метая взгляд между ними двумя и сжимая в кулаке запасной набор ключей, который, как утверждал Альбус, потерялся в прошлом месяце.       Розе потребовалось несколько секунд, чтобы осознать ужас ситуации, в которой она сейчас оказалась. Выглядя как само воплощение невинности — в белом платье под желтым плащом, ужасно сочетающимся с ее волосами — Лили Поттер была совсем не такой. Роза знала, после многих лет страданий от сплетен и чрезмерно активного воображения девушки, что она только что попала под прицел кузины.       — Лили, — начала она осторожно, сбрасывая с себя руку Скорпиуса, которая все еще почему-то лежала на ее бедре, — это абсолютно не то, на что похоже…       — О, я уверена, — взгляд Лили упал на значительную и странно стойкую выпуклость на боксерах Скорпиуса, и Роза могла только наблюдать, как ее глаза увеличились до размеров блюдца. Лили бросила на нее возмущенный взгляд и подмигнула. Щеки Розы приобрели цвет, соответствующий ее волосам.       — Лили! Клянусь жизнью двоюродной бабушки Мюриэль, это не… Я имею в виду, что этого не было! — она активно жестикулировала между собой и Скорпиусом.       Брови младшей сестры поползли вверх по ее лбу с большой скоростью. Скорпиус что-то пробормотал о ожидании увидеть, не упадут ли они полностью с ее лица. Роза это демонстративно проигнорировала.       — Честно говоря, Рози, это действительно не мое дело, — Лили с трудом сдерживала ликование. «Как будто это когда-либо останавливало ее раньше», — сердито подумала Роза. — На самом деле я не удивлена, я ставила деньги на то, что вы двое будете вместе гораздо раньше, чем сейчас…       Роза почувствовала, как ее сердце начало колотиться в груди.       — Добрый Годрик, Лили! Ты глухая? Мы не… Я имею в виду, мы не… Этого не было!       — Что вы все орете? — Альбус выбрал как раз этот момент, чтобы появиться из своей спальни, с затуманенными глазами и взъерошенными волосами. Остальные трое мельком увидели брошенную одежду и безошибочные очертания обнаженной женщины под его простынями, прежде чем дверь за ним закрылась.       Роза, демонстративно игнорируя бормотание Лили о «Мерлин, это место практически бордель», яростно повернулась к Альбусу:       — Мне нужно поговорить с тобой! О твоем бесполезном лучшем друге!       Лили ахнула:       — Ты хочешь сказать, что Ал еще даже не знает?! О, это хорошо.       — Лили, пожалуйста! — отчаянно прошипела Роза.       Альбус покосился на двух девушек:       — Чего я еще не знаю? Лили, почему ты вообще здесь?       — Ты не знаешь о Малфое и Рози! — Лили проигнорировала его, от волнения подпрыгивая на цыпочках.       — В последний раз: нет никаких «Малфоя и Рози»! — практически рычала Роза. — Когда я проснулась, этот придурок был в моей постели, скажи им, Малфой!       Она резко развернулась, взметнув рыжими волосами, и обнаружила, что он исчез. Спустя несколько мгновений он появился у арки в их маленькую кухоньку. Очевидно, он уходил, чтобы приготовить себе чашку кофе. Сделал две чашки. Небрежно потягивая из собственной, он поднес вторую Розе. Пораженная, Роза моргнула, глядя на свою любимую кружку «Всевозможных волшебных вредилок» с отбитым ободком — когда во имя обвисшей груди Хельги Малфой раньше он делал ей кофе?       Вырвал ее из растерянной задумчивости голос Лили:       — Это так мило!       Спеша избавиться от этого нежелательного подношения и одновременно бросить на него ядовитый (хотя и несколько смущенный) взгляд, она почти пропустила странный небольшой обмен взглядами между Скорпиусом и ее кузеном. К счастью для нее, обучение авроров действительно отточило наблюдательные навыки, и поэтому она уловила молчаливую приподнятую бровь Ала и почти незаметное покачивание головой Скорпиуса в ответ.       — Послушай, Малфой, — нахмурилась Роза, не в силах избавиться от ощущения, что было что-то, во что она не была полностью посвящена, — можешь ли ты просто сказать им, что «нас» не существует, что мы не спали вместе и что ты просто идиот, не уважающий личные границы?       Казалось, он задумался на мгновение, сделал еще один медленный глоток кофе и затем сказал:       — Уизли, это была без сомнения лучшая ночь в моей жизни.       Роза открыла рот. Альбус фыркнул. Лили радостно захлопала.       — Вероломный мерзавец! — Роза зарычала на него сквозь стиснутые зубы. Скорпиус просто ухмыльнулся, взъерошил рукой ее уже спутанные кудри, и направился обратно в спальню, предположительно, чтобы надеть столь необходимую одежду. В отчаянии Роза повернулась к Лили и сразу поняла, что ущерб уже нанесен. Лили практически прыгала на месте, и, вероятно, мысленно подсчитывала, со сколькими людьми она могла бы поделиться этой новостью до обеда.       — Это так здорово, Рози! — воскликнула она.       — Лили, пожалуйста, послушай… — простонала Роза, прекрасно зная, что было слишком поздно для нее приводить аргументы.       — Мне нужно пойти на встречу с Рокси в кафе, но я не могу дождаться, чтобы услышать, как это, наконец, произошло! — оживленно закричала она, споткнувшись, когда возвращалась к парадной двери. — Бьюсь об заклад, это романтично… О! И ты должна рассказать мне, что он собой представляет в постели, потому что я всегда представляла, что у него, должно быть, огромный…       К счастью, Роза избавилась от конца этой фразы, потому что Альбус захлопнул дверь перед лицом своей младшей сестры. Он подарил ей отчасти сочувственную, отчасти отвращенную гримасу и покачал головой, словно пытаясь выбросить слова Лили из ушей.       — Моей сестре нужно держать свои фантазии при себе, — сказал он, глядя через ее плечо, на Скорпиуса, появившегося из комнаты Розы. Он был одет в мятую зеленую футболку и темные джинсы — стандартная одежда для ночи в одном из маггловских лондонских баров, в которых эти двое любили проводить свои пятничные вечера. — Тогда я оставлю вас двоих, — пробормотал Ал с ухмылкой. Роза скривилась — ей было неприятно, что он унаследовал эту привычку от своего лучшего друга. — И не забывай, Рози, завтра воскресный ланч у бабушки. Думаю, он должен быть… Э-э, довольно интересным.       Роза побледнела, когда Альбус, посмеиваясь, вернулся в свою комнату. Она заметила голую ногу его ночной спутницы, торчащую из-под пухового одеяла, прежде чем дверь захлопнулась, оставив ее и Скорпиуса наедине в гостиной. Глубоко вздохнув, она закрыла глаза, позволив себе секунду обдумать то поистине ужасное начало своего дня и дав Скорпиусу — если бы он знал, что для него это хорошо — пятисекундную фору, чтобы сбежать, прежде чем она проклянет его.       Очевидно, он не особо заботился о самосохранении, потому что, когда она снова открыла глаза — ярость закипала в глубине ее лазурного взгляда, а он прислонился к дверному косяку и лишь ухмыльнулся ей.       — Итак, — протянул он, — как ты думаешь, как скоро я прочту о нашей предстоящей свадьбе в «Ведьмополитене»?       Вместо того, чтобы предложить ему ответ — а у нее было много ответов, некоторые из которых касались того факта, что он только что признался, что читает «Ведьмополитен», — Роза мрачно зарычала и кинулась за своей палочкой на запятнанный кругами от стаканов с напитками кофейный столик. Глаза его расширились, Скорпиус метнулся через комнату прочь от нее, оборонительно подняв руки.       — Эй! Осторожно! Откуда ты знаешь, что девушка, которую Ал привел домой, не… — он произнес слово, — МАГЛА?!       — Ты думаешь, мне не наплевать на Статут секретности после того, что ты только что сделал?! — Роза яростно двинулась к нему. Самые кончики ее кудряшек потрескивали от необузданной ярости.       — Хорошо, хорошо… — Скорпиус пытался найти способ остановить приближающийся натиск огненной лавины. Даже то, что она была одета только в трусики и майку, делало ее не менее устрашающей. — В таком случае, хорошо, что у него там Эмили Лонгботтом, не так ли?       Роза остановилась с шоком на лице:       — Это… Это Эмили?!       Различные сценарии, в которых Альбус Поттер каким-то образом сумел уложить в постель старую подругу Розы по комнате, ставшую партнером по обучению авроров, не говоря уже о его детской любви с третьего курса, на короткое время мелькнули в ее голове. Те, которые не связаны с проклятием Империус, были довольно редкими, и поэтому она повернулась, чтобы посмотреть на его закрытую дверь, как будто это каким-то образом могло дать ей ответы. Слишком поздно она поняла, что это именно то, на что рассчитывал Скорпиус, и, обернувшись, обнаружила его на другом конце комнаты, одной ногой уже стоявшего в камине.       — Малфой! — прошипела она. — Вернись немедленно!       Он просто торжествующе улыбнулся.       — Как всегда, было приятно провести с тобой время, Уизли. И, на всякий случай, думаю, никто никогда не говорил тебе раньше, что ты храпишь, как тонущий гиппогриф.       Роза взвизгнула от ярости, выпустив проклятие, которое пролетело в нескольких дюймах от камина, когда Скорпиус исчез в зеленом пламени. Его смех, казалось, эхом разносился по крошечной гостиной даже после того, как он ушел.       Мерлин, этот человек был воплощением зла! Она не сомневалась, что завтра утром все члены ее семьи узнают об этом. И независимо от того, действительно ли он не понимал тот ад, в который он погрузил ее своими действиями, она планировала убить его самым мерзким способом, который только можно вообразить. Как только у нее появится малейший шанс.       Скорпиусу Малфою не жить.